Монах

Степенным шагом бродит день,
В тиши покой играет тенью.
Ты несколько шагов отмерь,
Чтобы войти небрежно в келью;

Не носит гордость тот, кто свят,
На опостылевшем и вешнем
Лице сияют и рябят
Лучи свободы и беспечья.

У церкви лавка ветхих мук,
Ты тоже здесь, среди пустыни.
Не слышен дятла прочный стук,
Здесь только ветер и рябины.

Ты ждешь, когда все выйдут вон,
Ты ждешь, когда душа истлеет?
Иль может сам Всевышний Бог
К тебе сойдет из златой кельи?

Ты все сидишь. Не смеешь встать.
Не видно христианской силы,
Лишь равнодушная печать
На злой монашеской мантии.

Ты в одиночестве своем
Все более приближен к Богу,
А, может, больше отдален,
И у тебя ина дорога...

Не смеешь злиться и хандрить,
Ты перед Богом чист и светел,
Ты должен крест святой носить,
И параман чтоб тело метил.

В глазах торжественности нет,
Безжизненность и отдаленность.
Монах меняет свой завет
На кровь войны и пораженность.

Из церкви льет простой народ,
Кто стар, тот плачет, юн - смеется.
Что дал сегодня людям Бог,
Монах не знает, он отрекся.

Уходит прочь из сих ворот,
Ворот сомнений и мучения,
Душа его свободы ждет,
Любви и сладкого забвения.

Никто не видит его глаз,
Они полны очарования:
Как можно было мир прекрас
Так разменять на дни страдания!?

Выходит в поле, уж влюблен
В природу, вдохновлен весною,
В его груди счастливый стон,
Он ощущает здесь родное.

Вон по дороге, сил полна,
Младая девушка бежит,
Подарит взгляд, вкусней вина,
Вся покраснеет, задрожит.

В душе монаха жизнь кипит,
Он чувствует совсем иное:
Он полн тревог, он счастлив жить,
Так сердце просится на волю.

Апрельским солнцем озарен,
Лежит монах, не слыша лир,
Страстями жизни упоен,
Спит грешным сном среди могил.