Джимми

Осень приходит в бедро целовать словами.
Джимми, давай-ка забудем, как нас сломали.
Джимми, давай-ка забудем, как те и эти
В нас с тобой умерли люди, погибли дети.

Как не хватило ни веры, ни сна, ни сил нам.
Как было солоно, как было больно сильно,
Когда в этой чертовой жизненной хирургии
Отрезались самые близкие и самые дорогие.

Джимми, давай не думать, что, может, завтра,
Нам распахнутся жуткие «двери» Сартра
Или о том, что нас могут пометить чеково
В самой шестой и ужасной палате Чехова.

Как заставляют стонать нас, скулить и корчиться
Филипы Моррисы, Праймы, Рогани, Хортицы.
Как нас смертельно заботливо усмирили
Теми продуктами дьявольской индустрии.

Джимми, а с нами Бог неизбежно был (ли?)
Джимми, давай припомним, что мы забыли:
Брось забывать любить и любить забыться!
Будем менять манеры, привычки, быт сам.

Джимми, куда ведь дальше, под нами днище.
Видишь, у нас с тобой силы на тыщи нищих?

Молчи словами, разговаривай лишь касаниями.
Руками не думай, пускай решают сами они.

К черту одежды, замаскированные под Прада.
Только обнаженному телу известна правда.
Как-то непринужденно, небрежно, просто мы
Станем наэлектризованными, как простыни.

Будем купаться в дайкири любовных стонов.
Осень замрет от страха, как будто сто нас.
Станем единым целым, сойдясь чужими.
Осень уходит прочь, замечаешь, Джимми?

Мы с тобой не умеем самбу, сумеют пальцы.
Станем счастливыми буддистами, как непальцы.
Словно мы поселились в сердце Индии. Ну, а там мы
Учимся непридуманному счастью у Гуатамы.

Джимми, у нас здесь такое оплотище штилевое!
Джимми, мы с тобой целый воин, пока нас двое,
Пока мы о любви поцелуями – не словами,
Молятся Божьи ангелы над нашими головами…