Смерть поэта

Ветшала избушка в далекой деревне.
И день сдавал правленье свое.
Растянувшись в тени, под укрытием деревьев,
Лежал, отдыхая поэт молодой.

Нежны его руки, не видавшие битв.
И сердце его, как руки нежно.
Вместо крови пред глазом цветов колорит,
А вместо меча под рукою перо.

Днем и ночью стихи он слагает,
Не думая, что принесет ему день.
Что-то поет, ногой в такт качает,
А в руках осиная ветвь.

Однажды над полем увиделся дым.
Деревня, как один всколыхнулась.
Пусть поселок сам и был невредим,
Но долины пламя коснулось.

И так одинока знакомая степь.
И сердце так безмерно страдает.
«Что же в стихах воспевать мне теперь?»-
Чуть не плача, он вопрошает.

А за пожаром следует бой,
Какие-то люди все набегают.
Слышен орудий горестный вой,
Тут и там людей убивают.

Горит и пылает яростный взор,
И слабый поэт понимает,
Что стихотворный свой разговор,
На тяжесть битв он меняет.

Один за одним сраженье идет.
Все меньше людей за ним остается.
Врага не сдающий натеска гнет,
Из орудия пламенем яростным бьет.

Пуля-дура, из орудий чужих,
Просвистела над правым виском.
Не стихает война, не слагается стих,
Под осиной своей поэт занемог.

(Не всесильны поэты -
Известно давно,
Что одними стихами,
Не победить все равно.)

Так и лежал бы под деревом он,
Но внезапно над ним потемнел небосвод,
Как будто сквозь чары - невиданный сон,
Голос к нему вопрошает:

«Что ж ты поэт, отказался от дара?
Не хочешь деянья свои озарить?
Что же осталось после пожара,
Что смог народ сохранить?
Неужели пустынны эти долины,
И не живет в них ни один человек?
Что-то теперь их мне не видно,
Неужто сгубило сражение всех?»

Поэт, бессильно разинувши рот,
Ни звука издать, не сумеет.
Ему уже вырыт на окраине грот,
Земля теплом лишь тело согреет.

Душу поэта согреет одно,
В дыхании яростно терпком,
По молодости жаждал только вино,
По старости возжаждал лишь веры.