Сказочный мир

   Начинаю цикл повестей, где постараюсь построить свой мир. Этот мир, возможно, будет ещё одним миром иллюзий, в который пытается убежать человек от своих горестей и проблем, и, в тоже время, это не является моим желанием уйти из мира реального, который, несомненно, является чудесным творением Божиим, и из общения в этом реальном мире с реальным Богом, в мир иллюзорный. Мои миры это просто творчество, желание самовыражения в самом наверное удобном для этого и безопасном жанре – жанре фантастики.
       Я так вижу мир и так его чувствую. В повестях будут встречаться далёкие от моих личных убеждений вещи – как то встречи с реликтовыми животными, сверхразвитые цивилизации, инопланетные формы жизни, коии я отрицаю начисто, считая землю единственным космическим объектом, где Бог насадил биологическую жизнь. Почему я подчёркиваю биологическую, потому, что есть ещё мир духовной жизни – ангелы, демоны, о котором мало что известно. Иногда я буду комментировать отдельные отрывки или высказывания в моих произведениях, дабы не ввести читателей в заблуждение. Всё это я хочу написать во славу Божию, ибо только Он один достоин всей славы и хвалы.

                Аминь.



               
               

"Ты вышла не из пены -
 Ты вышла из мечты...
 И рухнули все стены,
 Что были так прочны..."

                Пролог

   Не прошло и часа, как Фёдор выполнил всё, что ему было задано на этот день. Последняя четверть близится к концу, уроков задают всё меньше, да и те что задают, выполнять совсем не хочется. Какая может быть учёба если на дворе весна! А весна для студента это пора любви и романтического настроения. Кто придумал, что неженатому молодому человеку учиться легче, чем имеющему семью? Бред! О чём студент ещё может думать, особенно весной, как  не о романтических свиданиях, любви, прогулках под луной... Да, учёба в это время года явно не лезла в голову. А ведь это последний год учёбы в Институте, скоро выпускные экзамены, защита диплома... Да, скоро... Плод пятилетних усилий будет зависеть от того, как он защитится... а в голову ничего не идёт... Ах, весна, весна...
   Чтобы немного развеяться, Фёдор вышел из квартиры в подъезд и побежал вниз по лестнице, к почтовым ящикам. По его расчёту сегодня должен был придти очередной номер журнала "Непознанная вселенная". Для чего Фёдор выписал этот журнал, когда большинство информации подобного содержания можно было найти в Космонете, он и сам не понимал. Наверное потому, что хочется получить хоть что-нибудь по почте. Не по электронной, а по настоящей. Электронная почта и всякие там приложения информационного масштаба вещь, конечно, хорошая, да вот только хочется иногда подержать в руках настоящую книгу или журнал, ощутить прикосновением их бумажные страницы, вдохнуть чарующий запах свежей типографской краски... То же самое и с письмами... Ах, как надоели эти бездушные и безликие электронные послания... И что из того, что они приходят быстро? Зато как приятно вытащить из почтового ящика конверт с марками и штемпелем, распечатать, достать оттуда листок клетчатой тетрадной бумаги и вчитаться в строчки написанные от руки. Не напечатанные на компьютере и выведенные на принтере, а именно, написанные от руки! В это момент возникает такое чувство, что ты видишь саму душу человека, слышишь все его мысли, и написанное обычной шариковой ручкой, так же, в одухотворённом смысле, отличается от напечатанного, как рисунок отличается от фотографии, а спектакль, который ты видишь вживую, от его видеоварианта. Да, есть какая-то непередаваемая прелесть во всём настоящем, не искусственном. И даже, если написать письмо от руки, а потом отсканировать и отправить через Космонет* (*Космонет – основная космическая сеть, используемая в пределах обитаемых областей вселенной. Преимущественно используется ГС), с последующем выводом через принтер, оно всё равно не будет нести в себе такой заряд души, как присланное по обычной почте и вышедшее непосредственно из-под пера автора. Наверное, поэтому и ценятся оригиналы рукописей и картин а не их идентичные, хотя и высокоточные, копии...
   Это со временем начинали понимать всё больше людей живущих и на Земле, и на других планетах, входящих в ГС* (*ГС - Галактический Союз. Самое крупное объединение планет со штаб квартирой на Земле. Управляется президентом Союза, выбираемого на 4 года, как правило, из землян. На 2148 год ГС насчитывает 35 цивилизаций и 52 колонии). Всё чаще население планет стало прибегать к услуге обычных почтовых отделений, желая послать весточку, написанную от руки и вложить туда фотографию с надписью: "На долгую память, с любовью", а не переслать её по электронной почте... То же самое и с журналами и газетами - любителей почитать их вживую, а не посмотреть компьютерный вариант, тоже заметно прибавилось. Конечно, для почты это были дополнительные хлопоты а для государства расходы - ведь Почтамты пришли в упадок, а тут потребовалось их срочно возрождать... Но спрос был, и он начал рождать предложение - почтовая связь обрела вторую жизнь, хотя, конечно, и электронной индустрии это нисколько не повредило - всё было хорошо в своей совокупности, в соразмерности.
   Фёдор забежал в квартиру и открыл заветный журнал. Почему он выписал именно его, он сам не понял. Наверное сдуру. Просто потому, что была дешёвая подписка. Существует множество прекрасных научных журналов по различным областям естествознания и гуманитарным дисциплинам, а тут, какая-то бредятина на каждой странице, рассчитанная на то, чтобы заинтриговать читателя не считаясь ни с какими нормами морали и научными фактами. Вот и звучали в тех статьях в основном фантазии авторов, нагло обманывавших своих доверчивых читателей. Об этом журнале однажды очень точно выразился друг Фёдора Сашка Абумов, сказав, что в нём правда только фамилия главного редактора, да и то, наверное, псевдоним, чтобы за всю эту ложь морду не набили...
   Фёдор со вздохом открыл первую страницу тощего, хотя и богато иллюстрированного издания, в душе жалея, что оформил подписку на целый год. В первых статьях говорилось о том, что нашли скелеты каких-то мифических существ, о которых некогда говорили легенды. Далее шло упоминание об эликсире бессмертия, восстановленного по старинным рецептам и уже опробованного на добровольцах. Потом сообщалось об очередной поимке снежного человека на Бербере, пятидесятиметровой анаконды в Подмосковье и встрече с лешим в лесах орловщины. Причём всё это сопровождалось прекрасного качества фотографиями, которые даже невооружённым взглядом дилетанта можно было распознать как фотомонтаж.
   Фёдор только мельком просмотрел эти статьи, не желая углубляться в журналистские "утки" (за что только люди деньги получают, и почему власти до сих не закрыли этот безбожно лгущий печатный орган), но одна статья всё же привлекла его внимание. Речь в статье шла о НИИ ПВР - Институте, где ставили эксперименты с путешествиями во времени. По свидетельству журналиста, утверждающего, что он сам побывал там и беседовал с директором проекта, доктором физико-математических наук Пустыниным, эксперименты вошли в свою финальную стадию и некоторым испытателям удалось с помощью сгенерированного хронополя переместиться на несколько дней и месяцев в прошлое и будущее. Причём вектор задавался произвольно и никогда нельзя было быть уверенным - куда попадёшь в следующий раз. Но каждое такое путешествие заканчивалось благополучно - исследователи возвращались в начальный пункт отправления живыми и здоровыми, рассказывая множество удивительных историй.
   "Вот очередная нелепость, - подумал Фёдор. - Если первопроходцы времени действительно побывали в будущем, пусть скажут, что нас ждёт хотя бы завтра. А то у нас и погоду-то предсказать не могут даже на несколько дней вперёд... В общем, очередная "утка"".
   Но соблазн уверовать, что путешествия во времени становятся всё более реальными, был слишком велик. Но как можно было проверить эту статью на правдивость? Не самому же встречаться с Пустыниным, а Космонет такого навыдаёт... Тоже не совсем надёжный источник информации...
   И тут Фёдора осенило.
   Стоп! Там же работает друг детства Лёня Яблоков, родной брат Васьки с которым Фёдору довелось вместе работать на Пустыне!..
   Фёдор усмехнулся - Пустынин, Пустыня...
   "Если он меня ещё помнит, то надо будет напроситься к нему в гости, поговорить, может быть даже пригласит посмотреть Институтские лаборатории", - мелькнула мысль в голове Кошкина.
   Он достал мобильный телефон и посмотрел список абонентов всего Подмосковья.
   "Вот он, - улыбнулся Фёдор. - Никуда ты от меня не денешься!", - фотография напротив номера удостоверяла, что это именно тот Леонид Яблоков, который и был  ему нужен.
   Кошкин выбрал номер и нажал вызов.
   - Привет, дружище, - как можно более миролюбиво начал он. - Сколько лет, сколько зим! Я тут с тоски помираю, делать вообще нечего. Давай встретимся, сто лет тебя не видел. Интересные рассказы пишут о вашей работе в журналах, хочу немного поговорить об этом. Ну да, очень это меня интересует, может быть даже после Института к вам пойду работать. Ну и что из того, что я заканчиваю Физико-Астрономический? Там у вас для меня места не найдётся что ли? Ты-то, вообще, Инженерный заканчивал... Ну да ладно, когда встретимся? Завтра? Отлично, давай завтра. Где? У тебя дома? Хорошо, спасибо за приглашение, завтра увидимся...

                *                *                *

     Фёдор Кошкин задумчиво ходил по улицам города. Все его мысли были о новой программе, разработанной в НИИ ПВР г. Москвы. Конечно, в XXII веке открытия следовали одно за другим, и какой-нибудь диковиной сейчас никого уже не удивишь. Но путешествия во времени всегда были мечтой человечества. Несмотря на то, что наука смогла проникнуть во многие тайны мироздания, проблема путешествий во времени до сих пор оставалась нерешённой. Слишком сложны были некоторые этапы технического претворения в жизнь этой мечты. Конечно, с одной стороны, у фантастов всё просто – герой Герберта Уэллса соорудил некий агрегат, и преспокойно отправился путешествовать по эпохам. Или бесчисленные герои фантастических кинофильмов, без проблем пробивающие толщу времени, случайно оказавшись в зоне какого-либо необычного энергетического поля. Кошкин сам, грешен, было дело, в детстве мечтал попасть под действие такого поля и заглянуть в будущее. Прошлое его тоже интересовало, но о нём всегда можно было прочесть в учебниках истории. А вот будущее, его туманные дали, всегда будили в мыслях Фёдора радужные картины прекрасной судьбы человечества. Кошкину и в голову придти не могло, что это будущее могло быть далеко не прекрасным.
   С другой стороны, проблема путешествий во времени представлялась насколько грандиозной, что её пока не удалось решить не только технически, но даже теоретически. И здесь речь не шла о какой-нибудь маленькой удобной машинке, по желанию человека  носящей его по эпохам как обычный автомобиль по дорогам – только руль поворачивай да газу добавляй – технологии временных перебросок должны были быть поистине астрономического формата. Естественно, какие-то наработки уже были сделаны – ведь ещё в XX-м веке такие люди как Стивен Хоук высказывали свои предположения, как в принципе можно осуществить подобное путешествие. Но как всегда дело стопорилось из-за банальной проблемы – нехватки денег. Было и ещё две причины, по которой со временем экспериментировать попросту боялись – опасение угробить вселенную при неудачном эксперименте, а второе, то чего страшились многие фантасты, и немало писали на эту тему – неизвестно, как повлияет на настоящее и будущее вторжение в прошлое. Иными словами, трудно до конца предугадать, чем закончится нарушение причинно-следственных связей.
   И, всё же, что же такое - Время? Что это за загадочная сущность, субстанция? Подобно ли время реке, в которую нельзя войти дважды, как утверждал Гераклит, или время это нечто иное, то чему пока даже названия не придумано. Фантасты говорили о времени как им самим заблагорассудится, нимало не волнуясь, что их утверждения могут быть весьма далеки от истины. Кто-то из них говорит, что время это поток загадочных частиц "хронотронов", кто-то, что это цепь событий, которые можно воспроизвести, кто-то утверждает, что время реально и осязаемо, кто-то спорит с этим, и говорит, что времени, как феномена, вообще не существует... Некоторые полагают, что на время можно влиять, ускорять его и обращать вспять, кто-то считает, что время можно только измерять и повлиять на него человек никак не может... Написаны сотни томов, чтобы ответить хотя бы на простейший вопрос - что такое время. А вопрос не праздный. Действительно, что это такое? Мы часто произносим это слово, но даём ли мы себе отчёт, что за ним кроется? Как только мы начинаем вникать в проблему глубже, так сразу самое обычное в нашей жизни явление - прошлое, настоящее и будущее, перестаёт быть нам понятным, приобретая форму некой мистики, загадочней которой во вселенной нет. Взять например утверждение - "Вечный Бог"... Как понять его вечность ограниченным существам, которые могут жить только во временном континууме? Но вечность, это отсутствие времени, или непрекращающееся бытие? А если отсутствие самого исчисления, то в вечности должны замереть все процессы, ничего не должно изменяться, так как, как только что-нибудь измениться, это уже можно измерить, что это произошло секунду, минуту, год назад... То есть, возникает понятие времени. Или возникает это понятие лишь в человеческом воображении, а как это понимает Бог, мы уразуметь не можем, опять же, вследствие своей ограниченности и временности. У Бога есть два вектора времени. Один вектор со знаком минус - бесконечное прошлое, другой, со знаком плюс - бесконечное будущее. А у нас, у людей, есть только один вектор - от нашего небытия, времени, когда нас не было, о чём Бог говорит Иову: "Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь"* (*Иов.38:4), до нашего существования, простирающегося только в будущее. Причём, эта вечность не отсутствие времени, а именно, непрекращающееся бытие. Ведь сказано же, книге Откровения, что древо жизни будет приносить плоды каждый месяц* (*Откр. 22:2). А раз есть счёт месяцев, то, разумеется есть и понятие времени. Таким образом, мы понимаем, что вне времени существует только Бог, и хотя он может входить во  время Им сотворённое, тем не менее, Он ему не причастен. К тому же надо полагать, что и ангелы, разных чинов, и демоны, тек же не являются вневременными существами. Они были созданы в определённый момент времени и могут существовать только в его континууме.
   Другой вопрос, существует ли такой отрезок времени, который невозможно было бы разделить на более мелкие временные периоды? Какой сложный вопрос! Найдётся ли на него ответ? Вот материю делят на атомы, субатомные частицы, кварки, наконец. Может быть, найдут ещё более мелкие пылинки космоса. Но время... На сколько можно разделить его? Существует ли неделимый временной миг? Исходя из Писания, мы можем сделать вывод, что существует атом времени. Ведь там так и сказано: "Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие"* (*1Кор.15:51-53). Так вот, то что у нас переведено как "мгновение ока", на языке оригинала, то есть в греческом тексте, звучит как "en atomw en riph ofqalmou", то есть в некий неделимый отрезок времени, в который только успевает моргнуть глаз. Конечно, этот стих не научное доказательство конечной неделимости времени, но там апостол, очевидно, желал показать, что восхищение Церкви произойдёт так быстро, что меньшего этого отрезка, "атома" времени, в природе ничего не существует.
   Фёдор продолжал вспоминать какие-то цитаты из изречений о времени отцов Церкви, учёных, философов, фантастов и прочих-прочих мыслителей, которых только мог назвать, но всё больше и больше запутывался в этом феномене. Наконец он решил дольше не размышлять на подобную тему, дабы совсем не сбиться с толку. Есть некоторые вещи, совершенно недоступные для понимания человека, и в тоже время они кажутся самыми простыми. Может быть они такими и окажутся, когда однажды мы их поймём, и тогда мы только удивимся и рассмеёмся - как могли мы не понимать столь простых истин... Но пока, как сказано: "Сокрытое принадлежит Господу Богу нашему, а открытое - нам и сынам нашим до века..."* (*Втор. 29:29). На том и остановимся в нашем размышлении... 

                *                *                *

   Средства массовой информации наперебой утверждали, что специалисты Института ПВР (это сокращение расшифровывалось просто – «Путешествие во ВРемени) добились грандиозных успехов – они, наконец, смогли прорвать толщу эпох и достигнуть классического средневековья. То есть, по расчетам, им удалось добраться до времени начала крестовых походов, а это, как-никак, XI век. «Мост» был закреплён, но не был постоянен – приходилось дожидаться удобного расположения звёзд, чтобы была возможность использовать энергию некоторых из них для столь грандиозных экспериментов. Вот такая получалась астрология XXII века, подкреплённая, правда, чисто научными расчётами. Другие учёные поговаривали, что так называемые открытия НИИ ПВР – чистой воды фантазии, и все эти заявления о явном успехе исследователей, служат одной цели – попытке выкачать побольше денег из госбюджета для удовлетворения собственного любопытства.
   Всё это Кошкин вычитал из утренней газеты, где данной проблеме был посвящен целый разворот.
   Путешествия во времени… Как Фёдору хотелось оказаться в Клермонском Соборе и услышать ту призывную речь Папы Урбана II, которая положила начало крестовым походам, ведь Кошкин некогда писал реферат на эту тему, но исторический материал по средневековью ничто, по сравнению с личным участием во всей этой компании. Конечно, Фёдор понимал, что путешествия по времени – удел избранных. Это не полёт на дальние звёздные системы, которые уже несколько лет являются объектом паломничества туристов всех мастей, и не погружение на дно океанов, даже на планете Океан-254, где глубина составляет несколько десятков километров, а обитатели глубин – сама красота и само коварство, - путешествия во времени не могут быть массовыми по определению – ведь тогда точно нарушится причинно-следственная связь. Чем это грозит, предугадать не может никто. Но Кошкину хотелось хоть одним глазком заглянуть во святую святых НИИ, туда, где проходят эти таинственные эксперименты. Надо сказать, что как ни парадоксально, но эти опыты ставились на одном из подмосковных полигонов. Всё свидетельствовало о том, что испытания безопасны. Конечно, то, что происходило в лаборатории, было лишь верхушкой айсберга – основная работа по подготовке, привлечению энергий и т.д., велась в различных районах галактики. Каким образом получается реально перемещать человека и неживые предметы во временном потоке, в статье не говорилось. Оно и понятно – пока это тайна «за семью печатями». Известно только, что опыты проводятся на принципе соотношений времени, скорости, гравитации и различных искривлений пространства. Да и дело не в том, на каком принципе всё это основано, - важен сам результат, а результат, если верить газетам, был потрясающим – учёные не только проникли в глубину эпох, но даже воздвигли в нём бастион – небольшой замок, являющийся одновременно и убежищем и складом и лабораторией хронопутешественников. Однако, пространство было исследовано достаточно мало, ведь все силы были отданы на маскировку объекта, от посторонних глаз. А создать замок – дело хлопотное, ведь не могли же учёные соорудить его используя новейшие машины! Собственно говоря, замок не был построен «с нуля», а куплен у одного феодала и переоборудован для нужд учёных – ведь возводить замок на земле сеньора, а земля в том районе была чётко поделена, грозило войной, разоблачением, а значит полным провалом операции. 
   Естественно, допуск в лабораторию по переброске в прошлое, было строго ограничен. Но у Кошкина была одна зацепочка, в Институте – работал один из его школьных друзей! Конечно, с момента выпуска из школы прошло уже несколько лет, но друзья поддерживали связь друг с другом через Космическую сеть. К тому же, Кошкин был уже достаточно знаменитой личностью награждённой орденом Героя космоса после удачного завершения операции на Пустыне, и Лёня Яблоков – так звали приятеля Кошкина, был горд, что когда-то учился с ним в одном классе.
      Кошкин решился. Завтра же он поедет в Белокаменск, а сегодня свяжется с Лёней и попробует напроситься к нему в гости. Яблоков был рад звонку друга и пригласил Федора сам – Кошкину не пришлось даже искать предлога для посещения НИИ.
   Наутро Кошкин отправился к Лёне, и спустя полчаса был у него. Встреча друзей была удивительно тёплой, казалось, не было тех нескольких лет разлуки. Друзья горячо обнялись, и Лёня пригласил Фёдора к столу, богато сервированному по поводу приезда друга. Было много расспросов о миссии Кошкина на Пустыне и о его дальнейших приключениях. К тому же Фёдор был ещё и спортивной звездой – москвичи не забыли того грандиозного хоккейного матча, проведённого командой «Европа» со сборной «Мира», что было особенной радостью для Алексея, младшего брата Лёни. Алексей уже не первый год занимался хоккеем, но Кошкина считал крупной звездой хоккейного мира, хотя Фёдор и был всего-навсего любителем. Если уж брать спорт, то теперь Кошкин больше времени отдавал изучению восточных единоборств, и в сём он действительно достиг немалых успехов. Но он считал это не спортом, а именно искусством.
   За столом, помимо Фёдора, Леонида и Алексея, сидели также Михаил Петрович, Софья Григорьевна – отец и мать Леонида и Алексея, и жена Леонида Лена. Периодически на кухню забегала маленькая сестра Лены – Оля, но сидеть со взрослыми ей было не интересно. Лёниным родственникам было лестно познакомиться с человеком, чьё имя неоднократно мелькало в сводках самых престижных газет и интервью с которым транслировалось месяц подряд по всем ведущим каналам Галактического телевидения. Это было как раз после завершения миссии на Пустыне. Да и после Кошкин был нередкий гость на телевидении, хотя бы потому, что играл в знаменитой команде «Европа».
   К славе Фёдор относился спокойно. Она была ему приятна, но он не придавал ей большого значения, помня, что звёзды быстро гаснут. Человека во славе следовало бы называть не звездой, всё же звёзды стационарные объекты вселенной, а искрой, которая исчезнет, едва отделившись от костра. Да и таких людей как Кошкин в XXII веке хоть отбавляй.
     - Так значит, ты хочешь взглянуть на наш Институт? – вернулся к интересующей Кошкина теме Леонид после того, как остальные члены семьи уже выслушали долгий рассказ Фёдора, который он устал бесконечно повторять, о том, как он спас человечество от грозящей войны, провёл три месяца на ужасной, по мнению многих знакомых Кошкина, планете, будучи захваченным космическими пиратами, хотя Фёдор не считал то место столь ужасным объектом вселенной, и как готовился к хоккейному матчу со сборной «Мира».
    - Да, мне очень интересны те направления науки, которые вы развиваете, – с живостью отозвался Кошкин.
    - Конечно, – продолжал Леонид, – сейчас эксперименты приостановлены, и люди отозваны из той эпохи, поскольку мы планируем увеличить мощность установки в полтора-два раза, и нам необходимо проверить всё сначала без людей. В противном случае они рискуют остаться там навсегда – неприятная перспектива. Хотя везде люди живут, – улыбнулся Яблоков.
    - Да, пожалуй, – согласился с ним Фёдор.
  Он-то точно не желал оставаться в том жестоком и неспокойном времени, вдали от родных и друзей.
    - Так вот, – продолжил Лёня, – Институт я тебе покажу. Не всё конечно – у нас строгий контроль на полигоне. Попасть можно только в некоторые лаборатории.
    - Понимаю, – грустно отозвался Кошкин. – Значит, заглянуть в экспериментальную камеру мне не светит.
   - И не надейся, - усмехнулся Леонид. – Даже мне крайне редко приходится там бывать. Это отделение полигона, где происходит непосредственное перемещение в прошлое. Доступно оно только для очень узкого круга специалистов, к которому я не отношусь.
      - Ну что же, удовольствуюсь малым.
   После такого роскошного завтрака Фёдора потянуло ко сну, но расслабляться ему не давал интерес к тому чуду, которое скоро он должен был увидеть. Вернее, часть этого чуда.

                *                *                *
      
    Леонид вёл машину по дороге к Институту и попутно пытался дозвониться по мобильной связи до проходной. К приезду друзей пропуск на имя Кошкина уже был выписан, и они прошли на территорию полигона. Лёня водил Фёдора по многочисленным лабораториям, кабинетам, складским помещениям рассказывая, как ведётся работа в области исследования времени. Показал даже особую библиотеку, где были собраны практически все книги, написанные за историю человечества, имеющие какое-либо отношение к этому феномену – от научных до художественных и фантастических. Кошкин был удивлён, как много людей писало относительно данной проблемы – время волновало многие выдающиеся умы человечества. Конечно же, он попросил сделать ему компьютерную версию всех томов этой уникальной библиотеки, хотя чтобы прочесть все находящиеся здесь книги, ему не хватило бы и нескольких жизней. Потом Лёня пригласил Фёдора в свой кабинет, и познакомил с некоторыми коллегами. Начался долгий рассказ о том, что понимается сейчас под термином «время», какие новейшие достижения в науке позволяют приблизить человечество к той заветной мечте – научиться управлять его течением, какие реальные успехи достигнуты на этом пути. Было приведено много цифр, имён и дат. Кошкин слушал всё очень внимательно, хотя большую часть из сказанного не понял. Иногда он отмечал то, что ему было особенно интересно в своей записной книжке.

                *                *                *

    Прошло уже несколько часов и друзья начали уставать. Пора было идти на обед.
  - У нас есть первоклассная столовая, – похвастался Лёня. – Сейчас мы там пообедаем.
  Полигон был большой, и центральное здание Института напоминало грандиозный лабиринт, в котором можно было легко заблудиться без нити Ариадны и столкнуться с Минотавром. В данном случае, нитью Ариадны был Лёня, а Минотавром мог стать строгий директор этого учреждения Пирогов, который не очень любил присутствия посторонних в его Институте. Проходя по бесчисленным этажам, Лёня попутно рассказывал о том, что скрывается за всеми этими дверями.
    - А что здесь? – спросил Фёдор увидев необычную раскрашенную дверь со множеством написанных на ней предупреждений.
    - А это как раз то, что ты и хотел видеть – спуск в шахту где находится главная камера, ведущая в прошлое, но туда тебе путь заказан.
    - Слушай, Лёня, - взмолился Фёдор, – дай взглянуть только одним глазком на всю эту технику, ведь лучше один раз увидеть.
   - Что ты, что ты, – испугано замахал руками его друг. – Если Пирогов узнает он с меня голову снимет.
    - Не узнает – я ведь только гляну и наверх. Обидно ведь быть здесь и не посмотреть на всё это чудо техники.
    Однако Леонид и слышать ничего не хотел. Фёдору пришлось потратить немало времени чтобы активные протесты Яблокова стали менее категоричными. В ход пришлось пустить обычные аргументы - некоторые истории из школьной жизни друзей, когда Кошкин чем-нибудь помогал Лёне. Наконец оборона пала. Молодой учёный, устав от настойчивости Фёдора, и, к тому же, подгоняемый голодом и мечтающий побыстрее оказаться в столовой, согласился позволить Кошкину взглянуть на главную установку. Фёдор чуть не подпрыгнул от радости, когда увидел, что его уговоры принесли свои плоды.
    - Но только быстро... И смотри, чтобы из сотрудников тебя никто не заметил, – строго сказал Леонид.
    - Да они же все на обеде, – подбодрил товарища Фёдор.
   Открылась тяжёлая дверь, и Кошкин с Яблоковым оказались в просторной кабине скоростного лифта. Лёня нажал на клавишу и на мгновение друзья почувствовали состояние невесомости – с такой скоростью лифт ушёл из под ног. Через пару минут они были уже в конечной точке своего краткого путешествия – на дне глубокой шахты. Пройдя несколько коридоров, Кошкин и Яблоков подошли к массивной двери, которая раскрылась от вставленной в идентификатор карточки с кодом. Друзья оказались в просторном зале, битком набитом аппаратурой, а в его центре было несколько кресел с пристяжными ремнями, как у пилотов космических крейсеров, и Кошкин в полном восхищении подошёл к этим креслам.
    - Осторожно! – почти вскричал Яблоков. – Система активирована! Здесь сейчас проводятся эксперименты и на время обеда её не отключают – загрузка занимает потом много времени.
    Фёдор подошёл к пульту, по которому бегали разноцветные огоньки светодиодов. Дисплей высвечивал множество цифр и символов. Внезапно дверь, отделяющая кабину путешественников от остальной комнаты с шумом закрылась, и Кошкин оказался отделённым от своего друга тяжёлой бронированной перегородкой. Юноша понял, что ничем добрым это закончится не может. За дверью он услышал испуганный крик Яблокова.
    - Фёдор, система активирована, будь осторожней! Я никак не могу открыть эту дверь – компьютер не реагирует на мою карту. Если сюда придут и застанут здесь, то нам влетит «по первое число». Я же говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет, а тебе, видите ли, надо было всё посмотреть. Что же теперь делать?! – в голосе Яблокова слышалось почти рыдание.
   У Кошкина замерло сердце – он представлял какой грандиозный скандал может разразиться, когда его застанут на месте преступления. Возможно появится ещё одна статья в газете и она точно уже будет не к доброй славе. К тому же, молодому человеку было очень стыдно, что он подвёл своего друга.
     - Фёдор, слушай меня внимательно! – кричал из-за двери Лёня. – Система должна управляться изнутри. Ты можешь открыть дверь, используя центральный пульт. Только разберись во всём повнимательней.
    Кошкин подошёл к пульту и попробовал войти в меню. Он попадал в разные программы, начинал всё снова, пока наконец не нашёл центральную пиктограмму. На дисплее появилось изображение двери.
    «Ура, победа», - подумал Фёдор, и нажал на клавишу, указав на дверь курсором.
   Произошло что-то непонятное... Комната слегка задрожала. Появилось изображение ещё одной двери в древнем стиле, очень красивой, украшенной резьбой и позолотой. Кошкин ёще раз нажал курсор. И тут завыли сирены, а в комнате стал сгущаться какой-то зеленоватый туман.
    - Что произошло! – испуганно закричал Лёня.
   Кошкин словно окаменел от неожиданности, у него пересохло во рту и закружилась голова. Вся картина представлялась ему какой-то нереальной.
   - Фёдор, ты нажал на изображение старинной двери?! – кричал Яблоков.
  - Да! – только и мог ответить Кошкин.
   - Нет! Фёдор! Нет, только не это! – Ты активировал главную систему запуска! Ты понимаешь что это значит?!
    В этот момент Кошкин ничего не понимал – он просто был сильно напуган.
    - Фёдор, ты включил отсчёт! Система забросит тебя в прошлое из которого ты не вернёшься!.. Это не прошлое где мы уже были – это другое, не изведанное... Мы не будем знать где тебя искать! – вопил Лёня.
   - Как отключить систему? – внезапно к Кошкину возвратилась способность к действиям.
   - Ничего не выйдет! Отключить можно только с моей стороны. Я этого не знаю. Боюсь  у нас уже не хватит времени, чтобы узнать это! Срочно садись в кресло, пристегнись ремнями – это единственный шанс для тебя выжить! У тебя меньше десяти секунд! Торопись! Мы будем искать тебя, Фёдор! Мы будем тебя искать!
     Это были последние слова, которые услышал Кошкин! Он пристёгивал последний ремень, когда всё вокруг провалилось, и ему показалось, что он летит в чёрную бездну. Стало очень темно, и Фёдор почувствовал ужасный приступ страха, скорее фобию. Весь его организм трясся. Кошкин вцепился в подлокотники кресла, и ему показалось, что он теряет сознание. Пространство поплыло, и последнее, что почувствовал теряющий сознание юноша, был сильнейший удар.

                Глава 1

   Сознание быстро прояснилось, хотя в глазах ещё некоторое время было темно. Фёдор огляделся. Он находился в чистом поле. Кое-где на горизонте виднелся лес, а местами, даже, что-то похожее на горы. Его окружал теперь другой мир. Такой приветливый, и до боли знакомый, потому, что это был тот же самый земной мир. Не какая-нибудь далёкая планета, а привычные с детства поля и леса. Но в то же время, он понимал, что этот мир – другой мир, с другими людьми, с другой культурой, с другим языком. Как это можно было выяснить из показаний прибора на подлокотнике кресла, он оказался более чем на тысячу лет назад в прошлом, разделённый с домом, с родными, с друзьями этой толщей веков. Единственное, что его связывало с тем, теперь уже далёким для него миром, было это кресло, на котором он катапультировался через время.
   Фёдор встал, ещё более внимательно огляделся по сторонам. В каком направлении идти? Есть ли поблизости люди? Примут ли они его, или же он попадёт в руки жестоких варваров, и погибнет где-нибудь в подвалах замка, или в костре инквизиции. Правда инквизиция появится на пару веков позднее. Что ж, хоть это радует.
    Хотелось есть. Кошкин огорчённо подумал об институтской столовой, в которую ему так и не суждено было зайти. День, похоже, клонился к закату и юноша, выбрав наугад направление, пошёл по бесконечному полю.
   Меж тем оказалось, что поле не так бесконечно, как представлялось изначально, через час после начала путешествия показался лес. Ещё через какое-то время, Фёдор начал пробираться через кустарник, обильно росший на опушке. Лес, бывший поначалу редким, вскоре стал достаточно густым, а кое-где и непроходимым. Кошкин старался обходить глухие места, не желая продираться сквозь бурелом, благо то тут, то там встречались просеки. Скорость продвижения сильно упала, и Фёдор с тоской вспомнил, как легко и приятно было шагать по полю. Однако довольно скоро лес кончился, и начались опять поля и лужайки вперемешку с покрытыми лесной растительностью холмами. Действительно, вдалеке виднелись горы, а левее гор - большая водная даль – то ли озеро, то ли море.
    «Я переместился не только во времени, но и в пространстве, - подумал юноша. - И это вполне естественно».
       День уже клонился к закату, и Фёдору представлялась очень неприятной перспектива заночевать в чистом поле, да ещё голодным. Вдруг он увидел на горизонте, на одном из холмов, нечто очень напоминающее рыцарский замок, какие он видел в книгах и фильмах. Этот замок был слегка освещён факелами и выглядел как-то чудно и неуютно, как будто в его окнах маячили приведения. А где же ещё водиться приведениям как не в старых замках? Кошкин не очень боялся приведений, хотя и признавал, что злые силы дьявола были способны напустить на людей страх подобными явлениями, - но вера в Бога всегда сильнее. Кошкин в задумчивости остановился. Он вспоминал, что когда ходил на экскурсии в похожие места, ему всегда становилось немного жутковато, особенно при посещении гробницы, - наверное это обычный человеческий страх перед неизведанным. Фёдор с детства боялся всего, что было связанно с мёртвым, и хотя теперь он не испытывал мистического ужаса, тем не менее, ему это было неприятно. Но оставаться на улице становится ещё более опасным. "Да и не живут же там одни бесплотные духи - скорее всего там есть и люди". Эта мысль укрепила юношу, и он начал внимательнее всматриваться вдаль. Но ничего нового не увидел. Теряющееся в наступающей темноте мрачное строение... А вокруг замка, как и полагается, расположена деревня, с её маленькими бедными домиками. Кошкин пошёл по направлению к замку. Его интересовало, кто там живёт…

                *                *                *

   Фёдор подошёл к массивным воротам этого бастиона, взялся за тяжёлое железное кольцо и начал стучать им из всех сил. Ворота, обитые железом издавали гулкий звук.
   Первое время никакой реакции на стук не последовало. Он слышал только лай собак да шум ветра в кроне деревьев, но никто из людей не появился.
   "Странно, - подумал Фёдор, - неужели замок совсем без охраны? Такого не бывает. Жаль, что в этом времени ещё не изобрели электрических звонков..." И он удвоил свои усилия в попытке достучаться до обитателей этого мрачного сооружения, иногда стараясь крикнуть как можно громче нечто наподобие: "Эй, хозяева! Здесь есть кто-нибудь!? Пожалуйста, откройте!"
   Наконец Фёдор явственно услышал шаги - кто-то приближался к воротам. У него внутри всё сжалось. Кто эти люди? Агрессивные они, или нет? Насколько в этих краях развито гостеприимство? Но слишком долго на эти вопросы Кошкин размыслить не успел. Ворота с грохотом отворились и в проходе показалось несколько вооружённых бердышами людей, закованных с ног до головы в доспехи. На их головах были шлемы, передняя и задняя часть которых была загнута вверх и похожая на рог, точь-в-точь как у испанских конкистадоров, но как эти шлемы назывались, Фёдор забыл. Он вспомнил, что нагрудники назывались кирасами, а вот шлемы...* (*Только дома Фёдор, поинтересовавшись, как же всё-таки называются эти необычные каски, и покопавшись в  Космонете, выяснил , что они именуются Морионами).
   Всё это в мгновение ока пронеслось в его голове.
   - Чего тебе надо, собака?! - услышал он грозный голос солдата, и в его направлении склонились бердыши.
   Фёдор посмотрел на говорившего. Огромный рост, мощное сложение, короткая чёрная борода, грозное выражение лица... От такого субъекта не следовало ждать ничего хорошего.
   - Я хотел бы только попросить у вас кров и еду, - едва вымолвил Фёдор, чуть напуганный таким поворотом дела. Кроме того, он никак не ожидал услышать в этой эпохе родную ему речь, произносимую без малейшего акцента. - Я не делаю ничего плохого.
   - Кто ты такой? - опять спросил тот же солдат, видимо бывший здесь главным.
   - Я путешественник. Я заблудился. Мне негде ночевать.
   - Проваливай отсюда! Здесь не подают милостыни и не принимают странников. Здесь тебе не ночлежка! Знаешь ли ты где находишься? Я глава телохранителей королевской особы Танкред IV Завоеватель! Это мой замок... И сегодня здесь, по пути в Альтарекс, остановился сам король Оливий I...
   - Но, куда же мне идти? - начал робко Фёдор.
   - Какое нам до этого дело! Если ты побеспокоишь нас ещё раз, то попадёшь в подвал этого дворца, а там мы уже будем разбираться - какой ты путешественник, - захохотал кирасир и ворота с грохотом захлопнулись.
   "Вот сволочь! - в сердцах подумал Кошкин, и у него в душе начал вскипать праведный гнев. - Я покажу вам - что такое гостеприимство!"
   И он начал стучать в дверь с ещё большей силой.
   Ворота вновь распахнулись, но теперь пятеро вооружённых с ног до головы людей, не произнесли ни слова. Они как по команде накинулись на Фёдора, свалили его на землю, и начали бить ногами куда придётся. Кошкин не ожидал такого поворота событий. Он мог ожидать грубого слова, насмешек, угроз, чего угодно, но только не такой внезапной агрессии. Он попытался закрыть лицо руками, насколько это было возможно, но всё равно, удары тяжёлых башмаков, кованных железом, оставляли на нём довольно ощутимые раны. Фёдор пнул одного из охранников в бок, но положение для удара было не самое лучшее, и тот этого даже не почувствовал - действительно, что мог значить это толчок для закованного в броню человека.
   "Отнять бердыш? Попробовать нанести несколько точных ударов и изрубить эту шушеру? - пронеслось в голове Кошкина. - Да что я могу сделать с пятерыми воинами, вооружёнными помимо бердышей мечами, топорами и кинжалами, к тому же, полностью закованными в броню..."
   И Фёдор, превозмогая боль, вскочил, несмотря на то, что ему показалось что он получил перелом ноги, и хромая пустился бежать прочь в темноту деревьев со всей скоростью, на какую был способен. Юноша понимал, что охранники в таком тяжёлом вооружении вряд ли смогут тягаться с ним в скорости. Он уже почти добежал до деревьев, как услышал глухой шум, и кинувшись на землю увидел, как над ним пролетел бердыш и воткнулся в могучий ствол дерева.
   Фёдор даже не испытал страха. Скорее, это была некоторая растерянность. Он сделал ещё один рывок, и исчез за деревьями.

                *                *                *

   Кошкин несколько минут выждал, прячась в высоких кустах, и только убедившись, что его никто не преследует, начал поспешно удаляться от замка, стараясь отойти на достаточное расстояние. Голова сильно болела. Из носа шла кровь, а глаз заплыл от огромной гематомы. Всё тело страшно ныло, как будто было сломано несколько костей. Но постепенно, Фёдор понял, что все кости в порядке, и кроме наружных повреждений, никаких травм у него нет.
   "Слава Богу, - подумал Фёдор. - Мне сегодня повезло... Как утопленнику, конечно. Но могло быть гораздо хуже..." Он нашёл лужицу и смыл кровь, стараясь, чтобы вода не попадала на открытые раны, дабы не занести инфекцию. Этой же водой он сделал себе и компресс, намочив часть своей куртки.
    Теперь юноше нужен был ночлег. Помимо всех ран, он ещё и замёрз, а начавший накрапывать дождик к тому же изрядно его промочил. 
    Кошкин брёл по бедной крестьянской окраине, прилегающей к замку. Вокруг не было ни души – все крестьяне спрятались в своих домах за высокими заборами, что при таком сеньоре было вполне естественно. У Фёдора не было  ни малейшего желания стучаться в эти дома. Встреча с местным феодалом оставила в его душе весьма неприятное впечатление. Тем не менее, у молодого человека не было ни одной, хоть сколько-нибудь стоящей идеи, что ему надлежало делать дальше. Без крова, без еды, в окружении этих безумных злых людей, к тому же напуганных и диких, один в неведомой стране, и в неведомой временной эпохе, он был обречён.
     Фёдор подошёл к одиноко стоящему дому, в окнах которого горел свет.
   «Интересно, - подумал он, – если я постучусь и попрошусь на постой, примут меня или нет? Конечно, мне нечем заплатить хозяевам, но не все же здесь такие сребролюбивые. Бедные люди бывают добрее богатых».
     Фёдор подошёл к тяжёлым воротам перед каменным забором и постучал. Доски больше поглощали звук нежели делали его громче, и сколько юноша ни стучал, никакого действия это не произвело. Тогда Фёдор решил просто позвать соседей!
    - Хозяева! – крикнул он. – Эй, хозяева!
   Но никакого эффекта его крик не вызвал. История с замком начала повторяться. Покричав так минут десять, и порядком разозлившись, Фёдор решил взять стену штурмом. Он сгорал от желания проучить этих негостеприимных болванов, но не хотелось начинать отношения с жителями этой местности с такого эпизода.
     Фёдор ухватился за верх забора, достававшего ему до подбородка, подпрыгнул и легко перескочил во внутренний двор. При этом, он наделал много шума, обломав ветви у какого-то куста, росшего возле забора. Кошкин отряхнулся и уже хотел уверенной поступью зашагать к дому, как дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился человек с луком в руках. Просвистела выпущенная стрела, и Фёдор инстинктивно бросился на землю. Стрела ударилась о стену забора, едва не задев его. Перепуганный молодой человек понял, что его приняли за грабителя, которые, по-видимому, здесь были не редкостью, и что хозяин дома шутить не собирается. В панике он попытался перепрыгнуть через забор обратно на улицу но сорвался, тот час же предпринял вторую попытку. Вновь просвистела стрела. На этот раз стрелок был более удачлив – стрела попала Фёдору в ногу. Однако не застряла там, а пройдя вскользь оставила лишь глубокую рану, из которой обильно потекла кровь.
   "Мало мне досталось от обитателей замка, теперь ещё и это", - пронеслось в голове Кошкина.
   Он спрыгнул со стены и побежал по направлению к лесу. Было уже достаточно темно, а нависшие тучи ещё более усиливали тьму. Трава была мокрая, доходила до пояса, и Фёдор так промок, как будто переходил в брод реку. 
     Кошкин добежал до леса.
   «Куда теперь? - проносились мысли в его голове. – Идти в лес? А если там много диких зверей? Наверняка в этом веке их должно быть гораздо больше, чем в середине ХХII столетия. Вернуться назад? А для чего? Он уже испытал гостеприимство местного сеньора и его вассалов, причём последние оказались даже гораздо более «гостеприимными»... Надо идти «куда дорога приведёт»", - подумал Фёдор и пошёл по лесной просеке, являющейся своеобразной магистралью того времени. Нога болела, хоть кровь уже почти перестала идти. Кошкин достал из кармана платок и обвязал рану, слегка промыв её водою с растений.
    «Местная экология должна быть лучше, чем в наше время, – думал он. – Здесь нет кислотных дождей, поэтому нет особого риска занести заразу. Хотя, с другой стороны, кто знает, какие опасности могут ожидать человека в этой эпохе».

                *                *                *

     Фёдор шёл и шёл. Вокруг слышались шорохи - скрип деревьев, шёпот листвы, часто вдали был слышен волчий вой. Кошкину было ужасно страшно, и он думал о том – смогут ли найти его друзья, ведь они не знают точно, куда и в какую эпоху забросил Фёдора этот ужасный аппарат, а искать его наугад, это всё равно, что искать иголку в стоге сена, даже гораздо сложнее – стог должен быть, наверное, величиною с гору Эверест. Фёдор обругал себя за свою халатность и бестолковость, за то, что он натворил в Институте Времени. Досталось и его другу, приведшему его в секретную лабораторию, а попутно и другим людям, всем, кого только Фёдор мог вспомнить.
    Он шёл уже около двух часов. Из-за туч едва-едва пробивалась луна, и немножко освещала дорогу. Лес начал редеть и перед Фёдором открылась равнина – огромное поле. В неверном свете луны вдалеке он увидел огромное строение, напоминающее замок, хотя, конечно, гораздо меньших по размеров, чем тот, что Фёдор видел в начале.
   «Наверное ещё один феодал, - подумал Кошкин. – Странно, а где же его вассалы?»
   Действительно, возле замка не было ни одной постройки, ни одного домика крестьянина, что было весьма необычно. Фёдор уверенным шагом зашагал к замку. Вид у него при этом был такой, словно он хотел брать его штурмом. Наверное так оно и было – терять ему уже нечего – если Фёдору не окажут помощи здесь, надежды на спасение не остаётся. Нельзя же вечно ходить по лесу, рискуя быть съеденным дикими зверями, голодным, с простреленной ногой.
    Отчаяние придало молодому человеку смелости. Он подобрал валявшуюся на земле увесистую дубину и приготовился в случае необходимости «отблагодарить» хозяев за «всё хорошее», если опять повторится история с первым знакомством.
     Подойдя к воротам, Фёдор начал вглядываться в окна. Ни в одном окне свет не горел, стражи тоже не было видно. Не было слышно ни единого звука из-за крепостной стены. Замок казался пустым и одиноким, что ещё больше привело Фёдора в отчаяние и смятение. Потеряв самообладание, Кошкин изо всех сил стал бить в ворота руками и ногами, потом дубиной и кричать на все лады, временами прислушиваясь – не идёт ли кто к воротам. К его удивлению никакого действия его усилия не возымели – замок по прежнему хранил молчание. Фёдору всё это ужасно надоело. Он начал взбираться вверх по стене, ежесекундно рискуя упасть на каменистую  землю. Стена была высотою около шести метров, но залезть на неё было можно – глыбы имели выступы, за которые можно было цепляться. И хотя мокрая стена была очень неудобна для лазания, а обессиливший раненный Фёдор был в данный момент не лучшим скалолазом, он, через несколько минут, все-таки добрался до вершины стены. Немного отдохнув наверху, Фёдор начал спускаться. Спуск всегда тяжелее подъёма, и сейчас Кошкин ощущал это во всей полноте. Когда до земли оставалось около двух метров, руки заскользили по мокрым камням а ноги не успели найти опоры. Фёдор сорвался и упал. Удар об землю был таким, что ему показалось, что сотряслась каждая клеточка его организма. Он вывихнул при приземлении ногу и сильно дарился рукой. В голове зазвенело. Несколько минут Фёдор катался по земле от боли. Потом он набрался мужества, отдышался, и сильно хромая пошёл к центральным воротам дворца, или крепости – трудно было определить, что же это больше напоминало. Кошкина сразу поразила необычность архитектуры. Она как будто напоминала ту, что он видел в предыдущем селении, но были и разительные отличия. Так, например, окна не были похожи на бойницы, а шпили отличались изрядным изяществом. Вообще, во всей этой постройке не было тяжеловесности дорического стиля – замок отдавал какой-то пленяющей красотой, очарованием, и, даже, некой загадочностью. Тем не менее, он не казался более уязвимым, чем предыдущая крепость – в замке сочетались великолепие и неприступная мощь.
     Высоко на шпиле, едва различимом в свете луны, трепетал флаг, но эмблему различить было невозможно. Фёдор подошёл к воротам, и увидел над ними герб владельцев замка. Что-то странное было в этом рисунке, что-то отличающееся от общепринятых законов геральдики. На обычном, напоминающем рыцарский щит фоне, красовалось, - нет, этого быть не может, Фёдор едва не протёр глаза от изумления, –  изображение здания Института Времени!
               
                Глава 2

   Внезапно юноша всё понял – одиноко стоящее здание, его необычный дизайн, этот герб наверху, объяснялись достаточно просто – эта крепость была форпостом Института в этом районе, в этом временном периоде! Очевидно, исследователи эпохи останавливались здесь на какое-то время для проведения своих наблюдений, а потом, когда их миссия была выполнена, консервировали здание и перемещались обратно в своё время.
    «Если здесь бывают путешественники, значит, здесь должна находиться и машина времени», - трезво рассудил Фёдор, и на душе у него стало легче и веселее.
   Но как попасть внутрь? Скорее всего, здание надёжно защищено от вторжений извне. Возможно, даже существуют свои ловушки, но вряд ли они направлены на то, чтобы причинять вред человеку. Фёдор подошёл к воротам дворца. Скважины не было – очевидно дверь открывалась или личной картой исследователя, считывая его персональный код, или с помощью какой-то кодировки. Если замок открывался только персональной картой, Фёдор был обречён – он не смог бы попасть внутрь, а разбить окно вряд ли удастся, очевидно, они сделаны из пуленепробиваемого стекла. Кошкин осмотрел дверь внимательнее. Не может быть, чтобы она открывалась каким-то внешним ключом. Ключ можно потерять. Кто-нибудь другой сможет им воспользоваться, хотя бы отобрав у владельца... Тогда проникновение в замок станет неизбежным. А вот кодовый замок в этом плане гораздо удобнее. Но сможет ли Фёдор определить шифр? Кошкин подошёл ближе и осмотрел дверь сантиметр за сантиметром. Ничего похожего на кодовый замок! Он шарил глазами снова и снова, но ничего, что напоминало бы такое устройство, заметно не было. Фёдору это всё надоело. Он отошёл от двери и присел на стоявший неподалёку обрубок бревна. Вдруг его  взгляд упал на небольшую выемку под скатом окна. Юноша вскочил от удивления – кодовый замок был точно таким, каким он бывает в любом подъезде, - десятиразрядным, с комбинацией из трёх цифр! Такие устройства Фёдор открывал максимум за две минуты. Молодой человек улыбнулся, – действительно, он хотел увидеть сложнейший цифровой агрегат, но зачем он нужен для защиты от дикарей, которые даже понятия не имеют об элементарных  кодовых системах.
    «И на этом дирекция Института решила сэкономить», - улыбнулся Фёдор. – Замок то купили самый дешёвый». 
    Он слегка покопался с устройством, в котором было не так много комбинаций, и услышал за дверью щёлчок, то открылся электрический засов. Кошкин толкнул дверь, и она бесшумно отворилась. Одновременно загорелся электрический свет – здание было электрифицировано. Уже одно это обстоятельство весьма обрадовало Фёдора. Очевидно, где-то в подвалах находились мощные аккумуляторы и электростанция. Кошкин решил осмотреть замок. Он совершенно не был похож на средневековые постройки, и напоминал скорее комфортабельный коттедж со всеми удобствами. Здесь молодой человек нашёл запасы еды, одежды – как соответствующие этой эпохе, так и современные ему, различные туалетные принадлежности. В комфортных номерах, похожих на номера отеля, были практически все удобства, включая санузел и ванную комнату, и даже телевизор с подключенным к нему DVD-проигрывателем – антенной ловить здесь, понятное дело, было нечего. Первым делом Фёдор принял душ и оделся в сухую, чистую одежду. Потом почувствовал сильный голод и наскоро сготовил себе достаточно неплохой обед. Поужинав, или, может быть, позавтракав, ибо приближалось утро, он достал аптечку и обработал рану на ноге и лице. После всего он отправился спать – такое количество приключений, случившихся за один день, расшатали его нервную систему и вызвали сильнейшую усталость. Фёдор быстро погрузился в сон и проспал до обеда.

                Глава 3

     Кошкин открыл глаза. Из окна струился яркий солнечный свет. День был чудесный. Настроение у Фёдора было прекрасное – теперь он уже не считал себя жертвой чудовищных обстоятельств, воспринимая всё это как забавное приключение.
    Целый день юноша осматривал окрестности, прогуливался по парку, ублажал себя всевозможной едой, занимался в тренажёрном зале. Конечно же, он предпринял и то, что волновало его в данный момент больше всего остального – попытался найти машину времени. Однако, к его великому огорчению, сделать ему этого не удалось. Фёдор легко проник во все комнаты подвала, которые представляли из себя склады различной одежды, приборов и провизии -  замки, являющиеся непреодолимым препятствием для примитивных жителей этого мира, не представляли серьёзной преграды для него, пришельца из XXII века. Но одна дверь оказалась не такой как остальные. Фёдор не мог понять, как она вообще открывается. Он осмотрел её снова и снова, но никаких признаков запирающих устройств обнаружить не смог.
   «Вероятнее всего, замок можно открыть или с центрального пульта, - в одном из номеров он таковой обнаружил, - или с дистанционного управления», - подумал юноша.
    Какая жалость, спасение было так близко, но стальная дверь преградила Кошкину путь домой. Но Фёдор если и расстроился из-за этого обстоятельства, то не сильно. Рано или поздно дверь он всё равно откроет... Зато в его распоряжении теперь был целый замок, с прекрасными, люксовыми, условиями для проживания, набитый продуктами, одеждой и т.д.
   «Наверное, здесь есть и оружие, - предположил Фёдор. – Оно было бы в этой дикой стране не лишним».
    Но оружия он пока нигде не нашёл, и юноша начал сомневаться – было ли оно здесь вообще.
   «Рано или поздно, - размышлял он, – в этот замок придут хозяева и отвезут меня домой, ведь не может же такой объект простаивать годами. Продукты имеют срок годности, да и без присмотра лабораторию оставлять негоже. Главное, чтобы жителям близлежащих городов не вздумалось проникнуть на территорию замка. Интересно – почему они так уверенно оставляют здание без присмотра? Только ли потому, что внутрь практически невозможно попасть из-за прочнейших стен, пуленепробиваемых стёкол и хитроумного кода? Держу пари – этим дело не ограничивается, - продолжал размышлять Фёдор. – Скорее всего, как это часто бывает, сразу же нашлись свидетели «страшнейших и самых жутких» историй происходивших за этими стенами. А если эта догадка верна, то мне нечего опасаться штурма – местные жители, небось, обходят замок за десять километров и дрожат об одном его упоминании. На душе у Фёдора стало легко и приятно. В общем, вынужденное пребывание в замке, можно было уподобить отдыху в пансионате, за исключением того, что в данном случае не известно – когда заканчивается путёвка.
    Весь следующий день Фёдор продолжал обследовать комнаты этого, как оказалось, совсем не маленького здания. Войдя в одну из комнат, напоминавшую складское помещение, Кошкин, к своей великой радости, обнаружил оружие. Конечно, оно было не огнестрельное, и уж тем более не лазерное, но даже то, что здесь было вооружение, относящееся к этой эпохе, представляло для него великую радость. Юноша осмотрел доспехи, мечи, ножи, луки, стрелы, копья и прочее вооружение, и с удивлением обнаружил, что все эти предметы изготовлены не в здешних кузнях – они были произведением мастеров XXII века. Доспехи и оружие были сделаны из лёгких, но очень прочных материалов, которые не то что пробить, даже поцарапать было практически невозможно. Фёдор примерил доспехи. Они закрывали человека полностью, не оставляя ни единого места, уязвимого для оружия противника. Латы облегали тело наподобие скафандра. Забрало было защищено стеклом, не уступающему по прочности композитному металлу. Фёдор обнаружил так же в доспехах миниатюрную систему жизнеобеспечения, и понял, что это действительно, не совсем наряд рыцаря, а скорее скафандр, стилизованный под доспехи – герметичный и прочный, делающий своего обладателя практически неуязвимым. Фёдора весьма порадовало это обстоятельство. Таких доспехов-скафандров здесь было не менее десятка. Они были безразмерными, т.е. прекрасно подходили человеку независимо от его роста и веса. Кошкин немного поиграл оружием – пометал ножи, пофехтовал мечём. В ту технику восточных единоборств которую он изучал, входила и методика владения холодным оружием.
   Один комплект доспехов с полным вооружением, Фёдор принёс в свою комнату – на всякий случай, чтоб было поближе.

                *                *                *

   Прошло несколько дней. Погода испортилась. Дул сильный ветер, шёл дождь. Настроение у Фёдора слегка ухудшилось, хотя аккумуляторы, питающие замок электричеством, исправно работали – в замке всегда было тепло и светло, подавалась горячая и холодная вода, работали электроприборы.
   Последние три дня, для того, чтобы убить время и развеяться, Фёдор обходил окрестности своего нового жилища. В этот вечер, несмотря на проливной дождь и давно уже наступившую темноту, которая его ничуть не смущала, Кошкин бродил в нескольких километрах от замка. Он шёл иногда размышляя, иногда просто ни о чём не думая, стараясь отвлечься от посещающих его мрачных мыслей.
   Вдруг, сквозь завывание ветра он услышал чей-то плач, как будто плач женщины или ребёнка. Но откуда им здесь взяться? Кошкин пошёл по направлению звука и увидел девушку, сидящую, почти лежащую под кустарником, и пытающуюся хоть как-то защититься от дождя. Девушка горько плакала. Она удивилась, увидев перед собой молодого человека, и когда он попытался приблизиться к ней ещё на шаг, отпрянула и вся сжалась, обхватив голову руками, как бы ожидая, что сейчас её начнут жестоко бить. Фёдор понял, что незнакомка его боится, и что, очевидно, страх – первая реакция у этой девушки на встречу с людьми.   
    «Бедняжка, - подумал Фёдор. – Вероятно её часто били... У кого же поднялась рука издеваться над этим беззащитным существом?»
   Он старался вести себя как можно спокойнее. Как человек не желающий вспугнуть боязливую птицу, юноша действовал, стараясь показать, что не имеет в отношении незнакомки дурных намерений.
     Фёдор плавно, стараясь не делать резких движений, протянул девушке руки.
    - Я не причиню вам зла, – сказал он как можно более дружелюбно. – Не бойтесь меня.
   Но девушка не обратила на его слова ни малейшего внимания. Она продолжала то ли сидеть, то ли лежать сжавшись, как человек ожидающий сильных побоев, и дрожать всем телом, не то от холода, не то от страха, а скорее всего и от того и от другого в равной степени.
    Фёдор коснулся её руки, погладил по мокрым, слипшимся волосам.
    «Может быть она не понимает языка? - пронеслось у него в голове. – Но тогда на каком наречии я должен с ней говорить?»
   От прикосновения девушка сжалась ещё больше. Кошкин не предпринимал никаких действий, он просто сидел рядом с девушкой под проливным дождём и гладил её волосы. Он не знал – что может сделать в этой ситуации, ведь не тащить же незнакомку в замок насильно. Ему вдруг стало  бесконечно жаль, это мокрое, грязное, испуганное существо.
  Так прошло несколько минут, и вдруг девушка подняла голову и посмотрела на Фёдора. На её усталом лице была написана немая мольба о помощи. Молодой человек понял, что девушка поверила, что он не враг, что он не будет издеваться над ней.
     - Кто вы? – спросила она на чистейшем русском языке, отчего Фёдор даже немного опешил.
    - Я живу здесь, неподалёку, в одиноком замке, – ответил он.
    - Одинокий замок! – вскричала девушка. – Вы колдун из одинокого замка?!
   Очевидно словосочетание «одинокий замок», только что придуманное Фёдором, уже давным-давно стало здесь расхожим обозначением этого строения, приняв образ имени личного.
     - Что вас испугало? – аккуратно спросил Кошкин, видя, как девушка пытается закрыться от него.
    - Одинокий замок – жильё колдуна, страшного колдуна. Там происходят ужасные вещи. Кто рискнёт подойти к замку, погибает! – запинаясь и почти крича скороговоркой произнесла девушка.
   «Вот тебе на! - подумал Фёдор. - Очевидно, эту байку распространили ребята из Института Времени, чтобы поменьше любопытных заглядывало в эти края».
     - Не бойся, – продолжил Кошкин. - Я не колдун, я обычный человек... А то, что говорят про Одинокий замок – полная ложь.
     - Я не верю тебе, – сказала девушка. – Ты хочешь использовать меня для своего грязного колдовства. Прошу тебя – уйди, оставь меня в покое, я уже и так достаточно страдала.
    И она начала шептать не то молитву не то заклинание, которое, по её мнению, должно было защитить её от сил зла. Но Фёдор стоял и не исчезал, что привело девушку, успевшую дочитать молитву до конца, в некоторое замешательство.
      - Ты не демон и не колдун, – удивлённо сказала она. – Любая нечисть убежала бы от этой молитвы, которой в детстве научили меня мои родители. Кто же ты?
     - Такой же человек как и другие, – пытался успокоить её Кошкин, поражаясь такому примитивному представлению девушки о силах зла. – Пойдём со мной, тебе надо просохнуть и согреться.
    - Я боюсь! – отпрянула девушка. – Очень многие пропали в стенах замка!
    - Послушай, – Фёдор стал терять терпение, – ты же убедилась, что я не связан с нечистой силой, почему же ты ещё боишься меня?
    Похоже, эти доводы подействовали на девушку убедительно. Нечистой силы здесь боялись гораздо больше чем маньяков и убийц, а потому, недейственность молитвы на Фёдора, и убеждённость девушки, что он не связан с дьяволом, придали ей смелости. Кроме того, холод, дождь, недоедание, усталость, сделали своё дело, и девушка не могла уже сопротивляться, понимая, что если Фёдор ей не поможет – она попросту погибнет.
     Кошкин помог ей подняться, закутал в свой плащ. Девушка была так истощена, что едва могла идти самостоятельно. Фёдор взял её на руки и понёс. Однако, скоро понял, что в такую погоду, по грязи, с незажившими ранами, долго нести незнакомку он не сможет. Пронеся девушку несколько сот метров, Фёдор опустил её на землю и позволил идти самостоятельно, тщательно поддерживая хромавшую и спотыкающуюся бедняжку. Таким образом они шли не менее получаса. Без плаща Кошкин сам изрядно промок. Дождь не переставал, и даже, казалось, усиливался. К тому же началась гроза. Дул сильный ветер. Картина была впечатляющая и ужасная. Но вот и замок. Фёдор ввёл девушку в этот дворец и, закрыв поплотнее дверь, включил свет. Девушка стояла жмурясь от яркого света, с удивлением разглядывая всё кругом. Такой обстановки, а если вы помните внутри замок был обустроен как лучший коттедж или отель XXII  века, девушка не видела никогда. Однако, она была слишком усталой и голодной, чтобы расспрашивать о природе необычного для неё освещения, или о назначении разнообразной утвари.
    Фёдор понимал, что самое главное для неё сейчас – поесть и согреться, поэтому не стал обременять её расспросами, хотя ему и было крайне интересно узнать – с кем свела его судьба.
    Он провёл незнакомку в ванную комнату, показал – как обращаться с душем, как пользоваться шампунем и мылом, подобрал одежду, прикинув – что ей будет в пору, и оставил её там, осторожно прикрыв дверь. Фёдор не был уверен, что девушка, чьё имя он пока даже не знал, справится с этими элементами современного комфорта. Но к его удивлению девушка на редкость быстро во всём разобралась. Пока она принимала душ, молодой человек готовил для неё обед. Он не знал, как давно она ела в последний раз, и не хотел причинить ей вред слишком неподходящими для её истощённого желудка продуктами. Фёдор старался предложить ей побольше всяких отваров и избегал слишком твёрдой пищи. Тем не менее отвары, приготовленные им, были весьма калорийны.   
     Кошкин сидел за столом, ожидая, пока девушка выйдет из душевой, размышляя, что ему следует предпринять дальше. Наконец девушка вышла. Она была уже с высушенными и уложенными волосами, и одета в ту одежду, которую ей подобрал Фёдор. Девушка полностью преобразилась... Юноша с восхищением смотрел на неё – девушка была очень  красива. Нет, она была прекрасна! Светлые волосы и тёмно-синие глаза на чрезвычайно миловидном лице, которое теперь не скрывали комья грязи, придавал ей непередаваемый романтический образ. Её изящная, невысокая фигурка, одетая в прекрасно подходившую ей одежду, выглядела просто фантастически!
     Незнакомка подошла к столу и с горящими глазами уставилась на еду. Но, очевидно, в силу своего воспитания и усвоенных правил этикета, не могла тотчас на неё накинуться.
     «Вероятно, происхождение её не такое уж низкое», - удивлённо отметил Фёдор.
   Он жестом пригласил девушку к столу. Она не заставила себя упрашивать и жадно принялась есть  бульоны и салаты, которые приготовил ей Кошкин. Она ела молча. Фёдор не стал задавать ей никаких вопросов, - он ждал когда она насытится. Вот незнакомка отодвинулась от стола, хотя на нём стояло ещё много еды. Будучи, как и предполагал Фёдор, знатного происхождения, девушка ела только до тех пор, пока не почувствовала лёгкое насыщение, но не более того. Пора было начинать знакомиться с этой прекрасной незнакомкой. Но разговор первой начала она.
     - Как тебя зовут? – спросила его девушка.
     - Фёдор, – кратко ответил Кошкин.
     - Что означает твоё имя? – спросила девушка с удивлением.
   Очевидно, это имя звучало для неё непривычно. Кроме того, в этом мире, очевидно, правилом хорошего тона являлось спросить у собеседника при знакомстве о значении его имени. Юноша принял это к сведению.
   - Моё имя означает «Дар Бога», - ответил он. – А как зовут тебя?
   - Астера. Что означает - «Звезда».
   - Ты и вправду прекрасна как звезда, – выразил своё искреннее восхищение Фёдор.
   - Спасибо, - смутившись от комплимента и опуская глаза, еле слышно произнесла Астера.
  Далее не будем держать читателей в неведении, и расскажем ту историю, которую поведала Фёдору девушка (про себя он называл её не иначе как Звёздочка).
    - Я принцесса, дочь короля этой страны, – начала Звёздочка свою печальную историю. – Я родилась восемнадцать вёсен назад, и являюсь единственным ребёнком в королевской семье. Отец и мать очень любили меня. Я получила хорошее воспитание и образование. Отец ожидал, что вскоре я должна буду взойти на престол и править страной вместо него. Сам он хотел отойти от дел и провести старость в покое и занятиях науками. Мать, королева Анна, тоже души во мне не чаяла. К сожалению, мама умерла несколько лет назад, во время неудачных родов, когда мой брат так и не родился.
     В этом месте рассказа голос Астеры задрожал, а из глаз закапали слёзы, но собравшись она продолжила рассказ.
    - Отец очень сильно переживал эту утрату и дал себе слово никогда больше не жениться – он просто не мог представить себе, что сможет разделить свою любовь ещё с какой-либо женщиной, кроме мамы.
    Так продолжалось несколько лет. У отца был его ближайший слуга – первый министр, которому отец безгранично доверял, и это доверие отца стало роковым для нашей семьи. Этот злодей, всё это время, как выяснилось, в душе ненавидевший отца, оказавшего ему столько благодеяний, и считавшего его вместо сына, вынашивал коварные планы.  Он был одержим идеей захвата власти, и ждал только удобного случая. И вскоре этот случай ему представился.      
    Год назад мой отец уехал из страны в связи с торжеством, посвящённым победе над королевством Дракона, проходящим ежегодно в Лазурном королевстве, и пока он отсутствовал Оливий – так зовут изменника, успел настроить многих против отца. Он убедил их в том, что отец вступил в сговор с правителем королевства Дракона, решив отдать ему власть над королевством Золотого Льва - так называется наше царство, и за это получил большие деньги. Как только отец вернулся с празднеств в Альтарикс - столицу нашего государства, его арестовали и заточили в башню, а слуг, которые отказались признать Оливия своим королём, бросили в глубокое подземелье, на съедение крысам. Оливий хотел убить отца, но побоялся заходить так далеко, опасаясь восстания – у отца осталось множество тайных сторонников, не подчинившихся Оливию. Но изменнику мешал не только отец – ему мешала и я - ведь я была наследница престола. Поэтому меня тайно, ночью, увезли подальше из города и бросили в лесу. Не желая брать греха на душу, слуги Оливия не выполнили приказа убить меня, они просто оставили меня там одну в тёмной чаще. В городе же быстро распространился слух, что я поехала на охоту, заблудилась, и была растерзана дикими зверями. Наверное, так бы оно и случилось, но в лесу я наткнулась на избу, где жили двое стариков. Жили они там очень давно, с того времени, как спасаясь от набегов армий королевства Дракона многие жители бросали свои дома и селились в лесах. Они, однако, потеряли связь с другими людьми, и не знали ничего о моём отце и обо мне. Я пыталась было рассказать им о том, что война давным-давно закончилась, что с того времени сменилось уже несколько поколений и произошли большие перемены в государстве. Пыталась сказать, что я принцесса, и сообщить о том, что случилось с моим отцом. Но они посчитали меня сумасшедшей, и не обращали внимания на мои рассказы. Тем не менее, это были очень добрые люди, и мне было хорошо с ними. Но месяц назад умер старик, а через несколько дней и старуха. Я похоронила их как могла, но оставаться в этой избушке одной было выше моих сил, и я решила пробираться к людям. Я иду уже несколько дней, питаюсь грибами и ягодами. А тут ещё начался дождик... Я сбилась с пути и уже оставила всякую надежду на спасение. Потом я встретила тебя, – закончила свою печальную историю Астера и посмотрела на Фёдора глазами полными слёз.
        За время её рассказа Фёдор не проронил ни слова. Он внимательно слушал, запоминая каждую подробность. В сущности, история была самая заурядная – такое часто происходило с правящими особами, а негодяев, стремящихся за спинами своих господ составить заговор, всегда было предостаточно. Но Кошкин видел, как велика скорбь этой девушки, где народ считает её чужой, где бывшие друзья желают расправиться с ней, а отец находится в заключении и неизвестно – жив ли он, ведь она не получала о нём известий почти год.
     Итак, Фёдор уже принял решение помочь восстановить справедливость. Во-первых, потому, что справедливость должна торжествовать всегда, во-вторых, у него были свои счёты с подлецом Оливием – Фёдор помнил, как грубо с ним обошлись, когда он пытался попросить приюта в замке Танкреда, а, в-третьих, и, наверное, для Фёдора это было самым важным – юноша просто влюбился в Астеру. И это было немудрено – Астера красавица, столь благородного происхождения, умная, образованная - да, такая девушка могла свести с ума кого угодно.

                Глава 4
               
    Каким образом Фёдор мог помочь Астере, этой бедной девушке, которую он уже успел так полюбить, он не знал. Хотя, конечно, с его стороны влюбляться в неё было чистым безумием,  Он не мог соединить свою судьбу с её судьбой – кто хоть сколько-нибудь понимает в законе причинно-следственных связей, поймёт это, – со временем шутить нельзя.
     Итак, отец Астеры, старый король Вильгельм II, оставался запертым в башне, куда его заточил подлый изменник Оливий, и Фёдор понимал, что ему туда никогда не пробраться. Здесь нужно было другое решение.
     Астера жила у него уже несколько дней. Она отдохнула, набралась сил, у неё постепенно прошла сильнейшая простуда, которая без того ударного лечения, которое назначил её Фёдор, используя все имеющиеся медикаменты замка, грозила дать серьёзные осложнения. Астера даже, кажется, повеселела, хотя выражение печальной задумчивости не сходило с её лица. Фёдор уважал её чувства и не старался развеселить любыми способами.
    Однажды вечером они сидели около камина и пили чай. Фёдор не очень много рассказывал о себе, и эта его загадочность чарующе действовала на девушку. Она же, напротив, вспоминала много историй из своего детства, казавшегося ей тогда таким безоблачным, свою мать – королеву Анну и отца – короля Вильгельма.
    - Знаешь, - начала Астера, – когда я была маленькой, отец рассказывал мне одну историю. На много–много миль к западу, за Красной пустыней и Великим озером, есть горы. В этих горах живут большие драконы, так что люди никогда не ходят в те места. И вот, в одной из глубоких пещер, есть ход, ведущий в каменный дворец. Дворец вырублен прямо в скале, но чтобы попасть в него нужно пройти семь дверей. Пройти их может только тот, кто знает особые заклинания. Дворец тот необычайной красоты. Его построили великие волшебники, поэтому он полон всяких сказочных вещей. Например, там стены излучают свет, и он не нуждается в свете факелов и свечей. Там есть говорящие вещи. Там есть волшебный кристалл, который показывает много загадочного. Но самое главное – там есть волшебный меч. Этот меч имеет особую силу – он может рубить железо и камень как воздух. Но его сила может быть использована только тем, кто знает особое заклинание, а так – это будет всего лишь обыкновенный меч, хотя и из очень крепкой стали. Говорят, эту сталь дали людям сами боги.
        Фёдор задумчиво слушал её рассказ. Он не очень верил всяким легендам, тем более такого сомнительного содержания, но что-то подсказывало ему, что на сей раз прислушаться стоит.
     - А откуда твой отец знает обо всём этом? – спросил он, прерывая увлечённый рассказ Астеры.
    - Ему рассказал об этом один из путешественников, который переходил через те горы, заблудился и стал погибать от голода и холода, но его заметил один из хозяев дворца и спас. Тот путешественник провёл несколько дней в том дворце и видел все эти чудеса. Неподалёку от того места он воздвиг алтарь Энки за своё спасение.
     «Вот язычник», - подумал «про себя» Фёдор. Он понемногу начал понимать эту загадочную страну и её людей. Слушая рассказы Астеры, он много узнал об их быте, привычках, традициях, нравах, обычаях. Что касалось религиозных воззрений жителей страны, то эта была смесь различных мифологий. Здесь почитали и шумерских богов, и индийских, и своих местных, и ещё многих-многих божеств греко-римской мифологии. Имена этих людей тоже были весьма разнообразными. С одной стороны, многие из них были довольно древними, бравшими своё начало от каких-то стародавних идолов и героев, с другой стороны, встречались и вполне современные Фёдору, порождённые Иудео-Христианской культурой.
      Астера неоднократно спрашивала Кошкина о том, в каких богов он верит, и Фёдор рассказывал ей, что есть Единый Бог, Который сотворил небо и землю, и который так любит человека, что отдал Сына Своего Единородного, Иисуса Христа, для спасения людей. Но языческое сознание Астеры ещё не могло вместить этой истины, хотя девушка слушала его с большим любопытством. Она вообще была очень религиозна и благочестива, даже по христианским меркам. Её отец полонялся Иштар, и в честь этой богини назвал свою дочь. Фёдор вспомнил, как много бед приносило идолопоклонство, в частности, поклонение Иштар, и её финикийскому варианту - Астарте, народу Божиему, народу Израильскому. Сам Соломон стал поклоняться этому идолу, когда отступил от Бога. Кошкин прекрасно знал шумеро-вавилонскую мифологию, и понимал, почему для Вильгельма был так привлекателен образ Иштар, как, впрочем, и для евреев.  Отец Астеры поклонялся не Иштар-Инанне, - божеству шумерской мифологии – жестокой и мстительной, он полонялся образу, воспетому Вавилонскими мифами – прекрасная богиня, олицетворение красоты, юности, плодородия и так далее. Греки называли её Афродита, а римляне – Венера, чья планета и являлась символом Астеры. Вероятно, она почиталась у Египтян под именем Изиды. Впрочем, это имя носила и одна из великих героинь Библии – царица Эсфирь, – ведь её имя происходит от той же богини Иштар. Но Фёдор понимал, что каким бы прекрасным не был миф, он всегда остаётся только мифом, и идолопоклонство всегда было большим злом, отвлекая от поклонения истинному Богу. Впрочем, ему нравился образ Астеры, Афродиты, Венеры, как её можно было называть – она действительно выглядела как богиня красоты. Кроме того, он был без ума от её имени – Астера, Звёздочка. Но Фёдор твёрдо решил постепенно обратить её от идолов к живому Богу, а если получится – проповедать Благую весть и во всей этой стране, хотя ему иногда делалось не по себе от грандиозности поставленной перед ним задачи. К тому же, он не забывал об этой ненавистной причинно-следственной связи – было совершенно непонятно, должно ли христианство появиться в этом месте и в это время сейчас, или по стреле истории это должно произойти немного позднее. 
     - Как далеко эти горы от вашей страны? – снова спросил Кошкин, отвлекшись от своих мыслей.
     - Пять дней до Красной пустыни, три дня чтобы пересечь её, а потом путь преградит Великое озеро, которое нельзя обойти и за месяц. Сразу за озером горы.
   Фёдор погрузился в раздумья. Он не сомневался, что история с волшебным мечём не вымысел, что это ещё одна база путешественников во времени, которая находится в далёких горах. Но каких путешественников? Из времени Фёдора, или из других, более отдалённых эпох? Может быть они помогут ему вернуться домой? А может быть помогут освободить страну Астеры из-под власти изменников? И ещё, этот меч... Это не просто меч – это реальный меч с лазерным излучением на острие! Этот меч очень пригодился бы для освобождения из башни короля Вильгельма. И Фёдор решил, во что бы то ни стало, его добыть. 
    Как это похоже на старые сказки, когда рыцарь или богатырь отправляется на поиски волшебного меча. Да и современных переделок этих сказок, когда люди науки делают такие вещи, которые в прежние времена воспринимались как волшебные, тоже хватает.
     - Мы найдём этот дворец и возьмём меч, с помощью которого освободим твоего отца, и вернём ему и тебе царство.
     - Но как же мы сможем это сделать?! – вскричала удивлённая Астера, и на глазах у неё навернулись слёзы. – Красная пустыня очень опасна, Большое озеро нам не обойти, дворец в найти невозможно. А драконы? Они растерзают нас как только мы появимся в горах.
     Фёдор снисходительно улыбнулся.
     - Драконы, – это сказки для легковерных! Никаких драконов там нет. Да и не растерзали же они того путешественника, который пересказал отцу эту историю.
    - Ему просто повезло, – шёпотом произнесла девушка.
    - Послушай, - начал Фёдор, – нам обязательно нужен этот меч. У меня в замке есть много необычных, если хочешь, волшебных, вещей, но такого меча у меня нет. Не переживай, мы доберёмся до гор и найдём дворец. Как мы это сделаем, пусть будет моей заботой. Но если ты боишься – оставайся здесь и жди моего возвращения.
    - Я с тобой! – воскликнула Астера. – Я не позволю тебе рисковать жизнью из-за меня. Если нам суждено погибнуть – погибнем вместе.
    В её голосе слышалась искренняя любовь и привязанность к Фёдору. Молодой человек откинулся в кресле и закрыл глаза, благодаря Бога за то, что Он даровал ему встретить такую чудесную девушку.
    Он полюбил её. Он полюбил её очень искренне и нежно, и знал, что она отвечает ему тем же. Но одна мысль терзала и жгла его – они из разных эпох – они никогда не будут вместе... Это похуже чем Ромео и Джульетта, это похуже всех сословных предрассудков – это совершенно непреодолимая преграда. Он должен будет уйти, оставив ту, которую любит, навсегда, не имея ни малейшей надежды получить от неё весточку или увидеть её вновь. Это страшное, безжалостное слово – «навсегда», как многих оно повергало в отчаяние.
     Фёдор начал готовиться к походу. Он до конца не понимал – чем может быть опасна пустыня. Не понимала этого и Астера, хотя по её сбивчивым рассказам Кошкин догадывался, что виноваты в этом, скорее всего, пески, готовые моментально засыпать путника, поглотить его, и шайки самых отчаянных разбойников, блуждающих по ней в надежде на разграбление торговых караванов. Великое озеро было не такое уж и большое – его длина, как предположил Фёдор, была всего лишь несколько километров. Но на этом озере не было кораблей, и попытка переправы через него представляла собой неразрешимую задачу. Караваны и путешественники обходят его по суше, хотя это и занимает у них более месяца пути. Но Фёдора не пугало озеро – во дворце он обнаружил надувные плавучие средства – лёгкие, крепкие, с водомётными двигателями, обеспечивающими этим лодкам прекрасную скорость, и совсем не утяжелявшими их.. Так что Кошкин вполне спокойно запихнул одну такую лодку в свой рюкзак. Да, дорогой читатель, уже на пороге XXI и XXII века, такие достижения науки стали вполне возможны. Фёдор положил в рюкзак палатку, достаточный запас еды, нож, различные навигационные приборы, которые, как он считал, могут помочь ему ориентироваться в этих гиблых местах. Как юноша рассчитывал найти ту базу, ради которой они отправлялись в такое рискованное путешествие? Разумеется, найти пещеру путём обычного поиска было совершенно нереально, но у Кошкина блеснула одна догадка – если база функционирует, то она должна генерировать сильнейший электромагнитный фон, который можно засечь любым портативным передатчиком, и идти по направлению усиления помех.
     Таким образом, Фёдор и его спутница, собрали все необходимые вещи, и предав всю заботу об охране их жизни и благополучном исходе предприятия в руки Божии, через два дня отправились в дорогу.

               
                Глава 5
               
    Для начала нужно было пройти через лес. Путь, по словам Астеры, составлял пять дней. Фёдор точно не знал – сколько это в километрах – ведь скорость продвижения у разных людей различная, тем более при передвижении по лесу. Он предположил, что за день человек может пройти по лесу километров 20-25, но эти расчеты были весьма приблизительны.
   Кошкин пытался выяснить – сколько по здешним представлениям «один день пути», но Астера не смогла дать вразумительного ответа. Таким образом, юноша предполагал, что до пустыни им идти километров сто. Не весть какое большое расстояние, но кто знает – какие дороги и какие опасности могут подстерегать их на пути. Фёдор вооружился, взяв с собой нож, меч, лук и стрелы. К сожалению, как мы уже и отмечали, во дворце не нашлось ни огнестрельного, ни лазерного оружия. Вообще, никакого современного Фёдору арсенала там найдено не было. Конечно же, это изрядно огорчило, но Кошкин понимал причину, по которой учёные из Института Времени не имели права приносить сюда подобные изделия человеческого гения. Тем не менее, холодное оружие было сделано из суперсовременной стали – лёгкой, но чрезвычайно острой и прочной. Кроме того, Фёдор одел скафандр, в котором имелась автономная система жизнеобеспечения. Разумеется, этот скафандр был полностью стилизован под доспехи данного времени. Он был непробиваем для всех видов холодного оружия, герметичен – выдерживал давление многих миллионов атмосфер – хоть в Марианскую впадину погружайся. В скафандре была регуляция температуры, так, что в жару в нём было прохладно, а в холод тепло. Но скафандры были настолько лёгкие, что их вес практически не отличался от веса обычной одежды. Один костюм Фёдор выбрал для себя, второй дал Астере. Как мы уже упоминали, костюмы были безразмерными, поэтому никаких проблем с их подгонкой не возникло. Кошкин показал Звёздочке как при необходимости пользоваться системой жизнеобеспечения. Увидев возможности этих "доспехов", Астера была немало удивлена, но не сказала юноше ни слова. Надо отметить, что у этого скафандра было ещё одно «ноу-хау», и это Фёдор обнаружил, изучая инструкцию к его использованию  – чтобы быть герметичным скафандр не нуждался в шлеме. То есть, конечно, шлем к нему имелся, и когда он был надет, скафандр был непробиваем сам по себе, но при отсутствии шлема достаточно было включить систему защиты, и вокруг головы создавалось невидимое поле, полностью этот шлем дублирующее. Это было очень удобно – ведь не будешь же всё время идти в шлеме, тем более, если не ожидаешь нападения каждую секунду. И особо порадовало то, что под водой это поле действовало тоже. В скафандре имелся запас кислорода на три дня, при этом, никаких баллонов видно не было – всё помещалось в чрезвычайно малые ёмкости, которые нельзя было даже заметить. При погружении в воду, скафандр мог вырабатывать кислород прямо из воды. В скафандре также имелась система ассенизации. То есть – это был дом-крепость, надетый на человека.
     Рюкзаки получились внушительными, но веса их не ощущалось из-за антигравитационных компенсаторов, делающих любую ношу невесомой.
    "Жаль, что ещё не придумано никаких сумок, как в сказках, чтобы внутри они были гораздо больше, чем снаружи, тогда бы не пришлось тащить все эти баулы", – сокрушался Фёдор.

                *                *                *

     Они вышли ранним утром, когда заря только занималась над горизонтом. День был ясный, настроение Фёдора тоже стало замечательным – ему был приятен сам факт, что он путешествует вместе с такой прекрасной девушкой, как Астера, и он был готов отправиться с ней хоть на край света.
     Они решили идти по следующей схеме – два часа переход, потом полчаса отдых, через два перехода – обед. Фёдор точно определил курс на запад – в его распоряжении имелся первоклассный компас. Пару раз юноша доставал передатчик и пытался уловить хоть какие-нибудь помехи, но на таком расстоянии от загадочного дворца, сделать это, естественно, было невозможно. 
     В том направлении шла проезжая дорога, мощённая брёвнами, и, кое-где, камнями. Двигались быстро. Фёдор был удивлён выносливостью Астеры – она практически не уставала и не жаловалась на трудности пути.
     До обеда шли без приключений – шум ветра, пение птиц, крик каких-то животных вдалеке – вот и всё, что нарушало тишину. Разговаривали мало – берегли силы. Около полудня расположились на обед. Нашли небольшую уютную полянку, и принялись готовить еду. Костёр не разводили – у Фёдора был электрический нагреватель, а дым мог привлечь каких-нибудь лесных разбойников.
    - Что это? – удивилась девушка, увидев электрическую плитку.
    - Понимаешь, Астера, эта вещь может нагреваться без помощи огня, – начал объяснять действие прибора Фёдор. – В мире существует такая энергия, которая называется электрической. Вот это электричество и разогревает железные стенки и дно горшка.
    - Я никогда не слышала об этом.
    - Это придумали не так давно, но изобретение полезное.
   Фёдор заметил, что Астера всё меньше и меньше удивляется тем новшествам, которые он ей показывает. Понимая, что речь здесь идёт не о колдовстве, а  о новых научных открытиях, Астера, как девушка, тяготеющая к просвещению, внимательно слушала все объяснения Фёдора и старалась их запомнить.
   Через несколько часов они остановились на ужин. Уже смеркалось, пора было ставить палатку и устраиваться на ночной отдых. Фёдор понимал, что завтра они так легко столь длинный путь не преодолеют – ноги будут болеть по страшному и расстояние следующего дневного пути сильно сократится.
   Палатка была чрезвычайно прочная, открыть её снаружи было практически невозможно, ночь можно было провести спокойно. Тем не менее Фёдор на всякий случай придвинул меч поближе. Одеяла или спальные мешки были не нужны, хотя и имелись в наличии, – скафандры прекрасно держали заданную температуру, да и сама палатка имела встроенную систему терморегуляции.
    Астера не выглядела слишком измученной – по всему было видно, что детство она провела не лёжа на царских перинах. К удивлению юноши, Астера рассказала ему, как в детстве отец приглашал лучших учителей, для обучения дочери не только различным наукам, но и искусству верховой езды, борьбе, фехтованию на мечах, умению пользоваться многими видами холодного оружия, и, даже, кулачному бою.
   - А где обучался ты своим наукам? - в который раз поинтересовалась Астера.
   - Далеко отсюда, очень далеко... - в который раз уклончиво ответил Фёдор.
   - Как далеко? - не сдавалась девушка. - Где это находится? В Заморской стране? На краю Ойкумены? Может быть, вообще, на острове Дильмуне, или в "Стране без возврата"?
   - Ну, ты хватила...
   - Но что же мне ещё думать, если ни на один мой вопрос о себе ты не отвечаешь? - нахмурила брови девушка. - Всё шутишь... Мы уже две недели вместе. Я думала, мы можем доверять друг другу - я ведь рассказываю о себе всё... А ты мне так и не сказал - почему ты живёшь в Одиноком замке, почему ничего не знаешь о нашей стране, даже о короле, откуда у тебя столько необычных вещей, наконец, откуда ты столько знаешь того, чего не знаю я...
   - Я расскажу тебе, Звёздочка...
   - Нет, если хочешь, чтобы я продолжала тебе доверять, рассказывай сейчас, - потребовала девушка.
   Фёдор никогда ещё не видел свою возлюбленную такой решительной и непреклонной. Он даже не предполагал, что она может такой быть...
   - Этикет не позволял мне интересоваться у тебя сверх того, чего ты сам не желал говорить, но сейчас время настало. Мы отправились в труднейшее и опаснейшее путешествие и я хочу знать - кто все эти дни будет со мной рядом...
   - Хорошо, - сдался юноша. - Я тебе всё расскажу. - Астерочка, тебе известно такое понятие, как "время"...
   - Конечно, - кивнула Звёздочка. - Кто же не знает, что это такое.
   - Нет, я не говорю об обычном его понимании, я говорю о "времени", как о научной величине...
   Девушка вопросительно посмотрела на Фёдора.
   - Понимаешь, Астера, я пришёл из мира, который находится очень далеко отсюда. Но это расстояние меряется не только километрами, оно измеряется годами... Я пришёл из очень далёкого будущего...
     Девушка сидела чуть приоткрыв от удивления свой очаровательны ротик.
   - Такое может быть? - наконец смогла едва слышно произнести она.
   - Может. Я попал сюда случайно, и не знаю, как вернуться обратно, в свой мир. А этот замок, со всеми чудесами, которые ты в нём видела, и все эти вещи - произведения учёных XXII века...
   - Какого века? Мы ведём своё исчисление от начала правящей династии...
   - Века от Рождества Христова... Я потом тебе ещё расскажу об этом. А сейчас, мне кажется, нам пора спать...

                *                *                *

     На следующее утро Фёдор убрал палатку, и они двинулись дальше. Дорога свернула в сторону, и теперь приходилось пробираться сквозь чащу. Хорошо ещё, что почва была твёрдая, а деревья не стояли сплошной стеной. Тем не менее, Фёдор включил защиту скафандра – хищники могли напасть внезапно, и не стоило об этом забывать. То же самое он велел сделать и Астере.
    Идти действительно стало сложнее. Девушка выглядела усталой, хотя и не жаловалась.
 После обеда, во второй половине дня, они вышли к обрыву. Внизу текла не глубокая, но широкая река. За рекой была деревня. Два берега соединял деревянный мост. Вид, открывающийся с обрыва, был прекрасен, и несколько минут Фёдор и Астера просто смотрели вдаль, любуясь фантастически красивым пейзажем. Потом они начали потихоньку спускаться.
       - Как ты думаешь, Астера, нам следует идти в эту деревню? – спросил Фёдор девушку.
       - Это может быть опасно, – сказала она задумчиво. – Я не знаю этих людей. Об этой деревне я никогда прежде не слышала.
   Кошкин согласился с ней. Тем не менее реку они решили перейти по мосту. Наверное, это было их большой ошибкой. В дальнейшем Федор твёрдо решил не пользоваться ничем из того, что принято у местных жителей, в целях конспирации, но в тот момент путешественники смело вступили на мост.
   Они были уже у самого его конца, как послышался громкий свист, и из кустов, примыкающих к мосту, выскочило человек тридцать, перегородив путникам проход. Путешественники резко развернулись, желая спастись бегством на другой берег. Однако с той стороны моста на них двигалась ничуть не меньшая толпа вооружённых мужчин.
    - Как глупо мы попались, – прошептал Фёдор и схватился за меч.
    - Подожди, – шепнула Астера. – Давай сначала посмотрим – каковы их намерения.
    Кольцо вокруг юноши и девушки сжималось всё плотнее, и вот они уже стояли полностью окружённые многочисленной вооружённой толпой.
    Вперёд вышел человек высокого роста, который явно был предводителем этого сброда.
   - Путники, - начал он громко. – Сегодня в нашем селении праздник. Мы отмечаем ночь полной луны и славим наших богов. Сегодня мы прославляем нашего главное божество, - бога Луны Сина. Это ночь жертвоприношения, и по нашему обычаю в жертву приносят того, кто переходит этот мост, разделяющий царство тьмы, откуда идёте вы, и царство света, света луны, света звёзд – наше царство. Вы люди другого мира, и горе вам, чужеземцы. Впрочем, наш бог милостив – вы можете спасти ваши жизни, но лишь в том случае, если докажете своё право на жизнь. А  для этого вам придётся сразиться с нашими лучшими воинами. Если вы выйдите победителями, то мы возведем вас в ранг жрецов великого Сина, если же потерпите поражение - вы будете сожжены.   
    - Похоже, выбора у нас нет, - шепнул Фёдор Астере.
    - Я готов сразиться с любым из ваших воинов, но пусть твои люди не трогают женщину! – крикнул он вожаку.
    - Нет! – наше условие таково, что вы будете драться вместе – мы не делаем различия между мужчинами и женщинами. В нашем селении есть лабиринт, в нём несколько застав. Там вы встретитесь с нашими бойцами. Если вы сможете выйти из лабиринта – мы признаем вас несравненными героями, если же нет, то быть вам сожжёнными на алтаре – будете ли вы всё ещё живы или мертвы.
    - Мы принимаем вызов, – грозно сказал Фёдор, решив на этот раз проучить злодеев, перешагнувших все границы морали.
   - Не бойся, Звёздочка, – сказал юноша, – я тебя в обиду не дам.
   - Фёдор, я иду сражаться рядом с тобой, и если предстоит погибнуть – погибнем вместе.
   Кошкин посмотрел на неё с искренним восхищением – как прекрасна она была в этих доспехах, вся в предвкушении великой битвы, и юноша полюбил её ещё сильнее.
    Их повели по направлению к посёлку. В самом центре поселения находилось капище Сина. Здесь стоял алтарь, на котором сжигались жертвы. Это были, преимущественно, животные, но раз в году, на алтаре в жертву приносили людей. За последние несколько лет никто не смог пройти через Великий лабиринт, и этих несчастных неудачников, кого еле живого, а кого не подающего признаков жизни, кидали в огонь в честь жестокого божества.
     Под храмом располагался лабиринт, куда бросали пленников, оставив, однако, им оружие, которое при них было. Фёдору сразу вспомнилась история, может быть легендарная, а может быть реальная – историки даже не пришли к единому мнению, о коридоре смерти в Шаолиньском храме. Вероятно, подобное испытание существовало и у других народов.
     Фёдора и Астеру подвели к воротам, за которыми ждала зловещая неизвестность.
     - Вы должны продержаться в подземелье пока не высыплется весь песок из этих часов, – сказал человек, по виду похожий на служителя культа, и Кошкин понял, что это и есть главный жрец. - Потом за вами придут. Если вы сможете выдержать испытание, мы узнаем, что боги вам благоволят.
   - Я поклоняюсь единому Богу, – дерзко ответил Фёдор, – и не нуждаюсь в покровительстве ваших идолов.
    Астера испуганно посмотрела на него – за подобное высказывание юноша мог немедленно поплатиться жизнью. Однако жрец пропустил реплику Фёдора мимо ушей – пленники были нужны ему сегодня для другой цели.
    Юношу и девушку втолкнули в широкий зал и закрыли за ними двери. Зал освещался ярким светом факелов, источающих едкий смрад.
    - Теперь будь поосторожнее, - сказал Фёдор Астере, – достань меч, включи защитное поле, и держись рядом со мной – мы покажем этим негодяям, как нарушать законы гостеприимства. Надо же, устраивать такую мерзость в честь Лунного божества. Хорошо ещё, что Молоху они не поклоняются...
    Фёдор знал, что в этих «волшебных» доспехах их жизни ничего не угрожает, но расслабляться не следовало. Вместе с Астерой он стал пробираться в один из открывшихся ходов. Внезапно они оказались в ярко освещённой комнате, и в этот же миг на них с разных сторон напали пятеро человек, двое из которых были вооружены мечами, и трое топорами на длинных ручках. Кошкин моментально отразил нападение одного, выбив у него из рук меч, и ударил ногой с разворота другого, после чего тот, описав изящную дугу, упал на песок, покрывающий пол, не подавая признаков жизни. Кошкин только мельком посмотрел на него - тот находился в глубоком нокауте. В это время Фёдор едва уклонился от удара топора – его метнул третий человек, находящийся у него за спиной. Но пока юноша наблюдал за его дальнейшими действиями, на него накинулись двое других. И в этот момент произошло нечто неожиданное, что повергло Фёдора в великое изумление – Астера моментально кинулась им навстречу, и с быстротой молнии нанесла два таких сильных и точных удара, что громилы рухнули как подкошенные, не в силах продолжать бой. Ещё меньше секунды ей понадобилось, чтобы расправиться с двумя другими негодяями, чуть ранее напавшими на Фёдора. Ошарашенный Кошкин подошёл к ближайшему идолопоклоннику и перевернул его на спину, пытаясь понять – жив он или нет.
     - Фёдор, - сказала Астера спокойным голосом, – они живы – я не использовала смертельных ударов. Отец всегда учил меня, что этого делать нельзя.
     - Звёздочка! – вскричал удивлённый Фёдор. – Откуда ты научилась такому искусству?
     - Меня ещё и не такому учили, – скромно сказала девушка.
    Пора было идти дальше. Несколько минут они шли по зловещему коридору, полному страшных теней, и вот другая комната, по своим размерам в два раза больше первой. 
    Едва пленники попали в неё, как послышался свист, и в них со всех сторон полетели стрелы и копья. Одно копьё попало Фёдору в плечо, и если бы не скафандр, то это, наверняка, привело бы к тяжёлому ранению. От других пущенных снарядов он смог уклониться, хотя и с большим трудом. Хозяева лабиринта предполагали, что никакой человек не сможет выжить в этой комнате. Но только не Астера! Фёдор краем глаза увидел, как она с быстротою молнии отбивает мечём летящие в неё стрелы и копья. Она действовала так искусно, что казалось могла бы отбить все капли дождя, и стоять сухой под ливнем. Если бы даже на ней не было доспехов, девушка не потерпела бы никакого вреда, от всех этих смертоносных орудий. Выставив вперёд мечи, пленники ждали, когда же наконец появятся их неприятели. Но ожидание было напрасным, очевидно, стрелы и копья были пущены не людьми, а метательными машинами.
     - Что же ждёт нас в следующих залах? – с тревогой спросил Фёдор, обращаясь больше к самому себе. – А вообще, зачем нам куда-то идти? Давай займём круговую оборону здесь, в этой комнате.
    - Нет, - не согласилась с ним девушка, – они придут и сюда. Они прекрасно знают где мы находимся, и нам же будет хуже, если они придут сюда все сразу. Кроме того, не можем же мы сидеть здесь несколько часов, а может быть и дней... Искать выход из лабиринта всё равно придётся.
     - Тогда пошли дальше, – кивнул Фёдор, и шагнул в чёрную пустоту.
    Этот коридор почти не освещался – идти приходилось на ощупь. Фёдор и Астера беззвучно скользили по песчаному полу, прислушиваясь к малейшему шороху. Они вошли в такой же тёмный зал, о размерах которого можно было только догадываться. И вдруг их ослепил яркий свет, бивший одновременно со всех сторон. Кошкин инстинктивно закрыл глаза рукой, и в тот же момент раздался оглушительный грохот, похожий не то на взрыв, не то на раскат грома. Казалось, содрогнулись стены и пол этой пещеры. Оглушённый и ослеплённый Фёдор наугад махнул мечём, и лезвие вонзилось во что-то мягкое. Юноша бил наугад ещё и ещё. В этот миг он думал только об Астере – что с ней, необходима ли ей его помощь. Первый шок прошёл, и Кошкин увидел, что меч поразил насекомое, похожее на сороконожку, но чудовищных размеров. Лезвие лишь слегка задело её, и насекомое, если его можно так назвать, готовилось ко второму прыжку. Но второго прыжка не последовало – как только животное встало на несколько задних лап, Астера схватила со стены факел и кинула в это чудовище. Через мгновение сороконожки простыл и след, и только одна из отрубленных мечём Фёдора лап, напоминала, что это был не призрак.
     Пора было идти дальше. Пленники вошли в зал, гораздо меньший по размеру, чем предыдущий. Этот зал представлял собой не пещеру, а, скорее, царскую комнату. Он был искусно украшен орнаментом, в нишах стояли всевозможные идолы, а у противоположной стены находилось нечто напоминающее трон. На троне сидел человек. Он был облачён в чёрные доспехи, а на поясе у него висел огромный меч. Чёрная борода и блеск его чёрных глаз, гармонировавшие с доспехами, придавали ему какой-то мистический и пугающий облик. Рост и размах плеч этого человека поражали воображение, Такого гиганта Фёдору видеть ещё не приходилось, а если и приходилось, то не часто и только по телевизору.
   - Ха, ха, ха! – засмеялся человек страшным смехом. – Вы посмели дойти до моего дворца. Да знаете ли вы кто я такой?
   - Это Чёрный рыцарь, – шепнула девушка Фёдору. – Так вот значит, где он обретается... Я много слышала о его злодействах и подлостях. Однажды мне довелось с ним встретиться... Он обладает чудовищной силой – берегись его.
    - Я, последнее препятствие, которое вам придётся преодолеть, и клянусь всеми  богами этого капища, оно и будет для вас последним. Вы меня здорово разозлили. Но прежде вы должны заслужить честь быть убитыми мной. Сейчас вам придётся драться с каждым из девяти моих воинов, и я уверен, что уже первый разорвёт вас на куски.
    Фёдор молчал, только хмуро слушал слова этого хвастуна. И как только Чёрный рыцарь закончил свою гордую речь, на пленников напал первый из девяти разбойников. Напал по подлому – со спины, что уже было странно для такого силача, каким его хотели представить. Но на его атаку последовала моментальная реакция юноши – сделав обманный выпад мечём, он с такой силой ударил его в прыжке ногой, что нападающий упал как подкошенный. В тот же миг появился второй, вооружённый большим топором, но он не успел даже приблизиться к молодому человеку – Астера в мгновение ока выбила топор мечём, а вторым ударом пронзила ему бедро. По-видимому, слова Чёрного рыцаря и вправду были только бахвальством, потому что теперь, оставшиеся семь воинов, с которыми пленники должны были биться по очереди, напали на них разом, вооружённые кто чем. Началась настоящая свалка. Фёдор нападал и отражал удары. Его меч разил моментально и был он гораздо острее и крепче оружия врага, а доспехи-скафандр надёжно защищали Кошкина от любого удара, которых, впрочем, если он и пропустил, то не очень много. Юноша понимал, что его вооружение даёт ему недосягаемую фору перед врагами. Фактически, в этой ситуации нельзя было сказать однозначно – кто был жертвой а кто охотником. Теперь уже Кошкин чувствовал себя преследователем, но находясь в полной безопасности, вёл себя благородно. Фёдору была глубоко противна идея убийства людей, пусть даже врагов. И хотя он разил мечём направо и налево, но старался не задевать жизненно-важных органов, стремясь просто вывести нападающих из строя.
    В течение нескольких минут бой был закончен. Кто-то лежал на песке без сознания, кто-то пытался перевязать кровоточащую рану на руке или ноге, другие же просто убежали, побросав оружие.
     - Трусы! Негодяи! – закричал на них Чёрный рыцарь.
    - Ну что же, - сказал он, обращаясь к пленникам, – теперь за вашу жизнь никто не даст и ломанной монеты.
    С этими словами он выхватил меч и спрыгнул с возвышения трона. Кошкин ещё раз отметил чудовищные размеры этого человека, который, вне всякого сомнения, был здешним королём. Юноша поднял меч и пошёл навстречу великану.
   - Подожди Фёдор, – схватила его за руку Астера. – Этот негодяй помогал Оливию в бунте против моего отца. Именно он привёл своих солдат под стены замка, по просьбе Танкреда, чтобы поддержать мятеж. Оливий дал ему немалую сумму за это... Не вмешивайся, – это не твоя война. Я должна совершить святую месть!
    С этими словами девушка вышла на встречу Чёрному рыцарю.
      - Помнишь меня, негодяй?! – Ты помог заточить моего отца в башню, а меня вы с Оливием и прочими мятежниками решили бросить на съедение волкам.
     - Так ты наверное Астера?! – взревел рыцарь. – Дочь подонка Вильгельма, которого этот трус Оливий так и не решился убить?! Ты всё-таки выжила! Ну, что же, я отправлю тебя в преисподнюю, и надеюсь, что однажды, доберусь и до твоего негодного отца.
     Кошкин увидел, как лицо Астеры запылало от гнева. Такой он её ещё не видел.
    - Фёдор, – повторила она, – это мой бой, это моя месть, не подходи и не вмешивайся. Пусть восторжествует справедливость. Я буду биться с ним на равных!
   И резким движением, Астера отключила защиту скафандра, и скинула все его защитные элементы, оставшись только в шёлковом тёмно-красном костюме. Фёдор с ужасом смотрел на это. Он был словно парализован. Он потерял дар речи. В этот момент в его голове была только одна мысль: "Астера, что ты делаешь?!"
   - Ну что же, девочка, я с радостью принесу твои останки в дар богу Сину! – захохотал великан, и нанёс такой удар мечём, от которого невозможно было бы устоять и столетнему кедру. Астера моментально уклонилась, и меч монстра, просвистев в воздухе, рассёк одну из статуй божеств, приведя рыцаря в ещё большее негодование.
    - Я убью тебя! – кричал он и махал своим огромным оружием направо и налево, но девушка каким-то чудом, каким-то неуловимым движением, в последний момент всегда уклонялась, и меч крушил то камни, то орнамент, то зарывался в песок.
    И вот настала очередь  Астеры – быстрым, коротким движением меча она отразила новую атаку, и нанесла рыцарю страшнейший удар в ногу. Раздался громкий рёв, и великан упал на одно колено. В тоже мгновение девушка выбила у него из рук меч и в прыжке нанесла сильнейший удар ногой сверху по спине. Фёдор никогда бы не подумал, что такое хрупкое на вид создание может наносить такие сокрушительные удары. Через мгновение её меч был уже у горла рыцаря. Кошкин понимал – что сейчас должно произойти, и только успел крикнуть:
   - Астера! Не надо!
   Эти слова как будто пробудили девушку. Она вздрогнула и медленно отвела меч от горла испуганного великана. Он лежал на песке, тяжело дыша, пытаясь зажать текущую из раны кровь.
   Астера отшвырнула меч и заплакала, буквально залилась слезами. Фёдор подбежал к ней, схватил и обнял.
  - Я не могу и не хочу убивать, – сквозь всхлипы с трудом произнесла девушка. – И пусть этот негодяй судится не мной, а судом Божиим.
    Фёдор отпустил её и подошел к рыцарю. Рана на ноге была достаточно серьёзной, и юноша понимал, что если он не предпримет никаких действий, то этот человек просто истечёт кровью. Все медикаменты были в рюкзаках, но их отобрали, перед тем как бросить пленников в лабиринт* (*Портативные аптечки находились, так же, в самих скафандрах, но Фёдор этого пока не знал...). У Фёдора не было совершено ничего, что могло бы сгодиться для перевязывания раны. В этот момент к нему подошла плачущая Астера. Резким движением она оторвала рукав своего одеяния и протянула юноше. Кошкин моментально, не теряя времени, наложил рыцарю повязку. Тот, то ли от болевого шока, то ли от потери крови, тот был уже в полуобморочном состоянии. В это время ворота, находящиеся за троном распахнулись, в пещеру хлынул дневной свет. В зал вошли главный жрец, человек, который обращался к ним у моста, и с ними много-много всякого народа.

                Глава 6

       Пленники подняли мечи в направлении вошедших, и весь этот сброд, так важно шествующий, в страхе попятился назад. Зрелище, представшее взору этих людей, заставило их поверить в сверхчеловеческие возможности двоих пришельцев, и внушить уважение к ним.  Жрец, при столь явной опасности, угрожавшей его жизни, остался стоять на месте, и только дрожь в руках выдавала, насколько он был взволнован и напуган.
    - Остановитесь, – начал свою речь идолопоклонник. – Вы доказали, что боги на вашей стороне. Мы просим прощения за наше недоверие к нам, и приглашаем стать участниками поклонения и жертвоприношения Сину. Сегодня те, которые не смогли доказать свою силу и расположение к ним богов, будут сожжены на алтаре.
   Двое высоких воинов подняли лежащего без сознания Чёрного рыцаря и собирались его унести. Фёдор сделал угрожающий шаг в их сторону, и знаком приказал оставить рыцаря в покое.
     - Твой бог принимает в жертву худшее? - насмешливо спросил Кошкин у жреца. – Богам обычно приносят в жертву самых достойных, а ты хочешь, чтобы сожгли этого неудачника.
    - Ты прав, чужестранец, – отвечал жрец. – Но Син – бог Луны, а поскольку Луна противоположна Шамашу – Солнцу, то Шамашу мы приносим в жертву лучших, а Сину худших и осрамивших себя. Именно такие жертвы любит Син.
    «Интересное богословие», - отметил про себя Фёдор.
   - Ты же избран Сином быть великим героем. Ты избран им чтобы жить, и потому уважь своего бога столь щедро дарующего тебе свою милость. Назовите мне свои имена!
   - Меня зовут Фёдор. Я сопровождаю и охраняю эту девушку.
   - Я Астера...
   Едва принцесса произнесла своё имя, как все стоящие в этом зале с великим трепетом упали на колени.
   - Астера, Иштар, Инанна, - светлая богиня луны! - вскричал насмерть перепуганный главный жрец! - Великая мать и великая воительница! Та, которая сама красота и строгость... Как мы могли сразу этого не понять! О, прекрасная повелительница, пощади нас! Мы не хотели оскорбить тебя и твоего спутника нашим недостойным поведением! О, прости нас, прекрасная богиня, пришедшая на свой праздник испытать твоих ничтожных рабов и свершить свой праведный суд!
   Юноша и девушка молча смотрели на это действо, не в силах понять, что происходит. Наконец, Фёдор догадался.
   - Они принимают тебя за реальную Иштар-Инанну, богиню красоты, грозную воительницу, и, более того, ещё одно лунное божество. По-видимому, в их пантеоне всё намешено и некоторые женские божества они объединяют в одно...
   - Может быть воспользоваться этим?.. - неуверенно спросила девушка.
   - Ещё не хватало, - поморщился Фёдор. - Осталось только нам укрепить веру этих язычников, назвавшись их богами... Чего доброго нам ещё храмы отстроят...
   Он вспомнил, как что-то подобное произошло и с апостолами, когда Варнаву и Павла в Листре назвали Зевсом и Ермием.* (*Деян. 14:12).
   Идолопоклонники, в великом трепете, кто на коленях, кто ползком приблизились к Астере, но всё же, благоговейно держались от неё на почтительном расстоянии.
   Фёдор, не в силах вынести этого религиозного действа, отошёл чуть в сторону.
   Тотчас к нему обратился стоящий неподалёку служитель культа, вопреки всеобщему помешательству, не вставший перед девушкой на колени:
   - Ты смелый юноша...
   - Ты видел мой бой?
   - Ты смелый не потому, что победил сегодня столько врагов. Ты смелый потому, что хочешь быть мужем богини?
   - Откуда ты знаешь?
   - Просто так богинь не сопровождают. Кто попал под их чары, скоро становится их супругом...
   - Это плохо?
   - Знаешь ли ты, кто такая Иштар-Инанна?! Скольких женихов и мужей погубила она? Диммузи не был в восторге от её любви! Великий Гильгамешь ответил ей следующими словами:

Ты - жаровня, что гаснет в холод,
Чёрная дверь, что не держит ветра и бури,
Дворец, обвалившийся на голову герою,
Слон, растоптавший свою попону,
Смола, которой обварен носильщик,
Мех, из которого облит носильщик,
Плита, не сдержавшая каменную стену,
Таран, предавший жителей во вражью землю,
Сандалия, жмущая ногу господина!
Какого супруга ты любила вечно,
Какую славу тебе возносят?
Давай перечислю, с кем ты блудила!*

 (*"Эпос о Гильгамеше" ("О всё видавшем") / Пер. И.М. Дьяконова М.; Л., 1961 (Литературные памятники)).

   - Что же ты в таком случае бесчестишь свою богиню? - нахмурился Фёдор.
   - Я служу только Сину, а не как главный жрец, признающий всех божеств пантеона, - тихо ответил тот.
   Фёдор хотел ещё что-то сказать, но служитель лунного божества поспешно отошёл в противоположный край зала.
   - Немедленно прекратите этот спектакль! - потребовал Кошкин. - Астера не богиня Иштар, и не Инанна. Она - принцесса, дочь славного короля Вильгельма!
   Его призыв подействовал не сразу, но никогда нельзя быть уверенным заранее, как поведут себя идолопоклонники. Постепенно, они встали с колен, явно стыдясь своей ошибки.
   - Неужели, столь прекрасная и могущественная девушка - не наша богиня, - удивился главный жрец. - Скажи нам - вы правда только люди?
   - Мы обычные люди, - краснея и улыбаясь от такого нелепого, хотя, как и каждой девушке лестного, поклонения, - произнесла Астера.
   Её слова окончательно убедили всех язычников. Такими вопросами богиня бы шутить не стала.
   - Тем не менее, - продолжил главный жрец, - вы доказали, что вы люди, ни в чём не уступающие по могуществу богам. Я благословляю вас именем великого Сина...
    - Послушай, жрец, – начал Кошкин, возмутившись этими словами, – мой Бог не Син и не Шамаш, не Меродах и не Энки, и ни какой другой идол. Я поклоняюсь только Единому, Вечному Богу, который сотворил небо и землю, и вечно сущему в трёх лицах – Отца, Сына и Духа Святого, только милости этого Бога я ищу, и только Его прославляю, а твои идолы и ваши вымыслы противны моему Богу. И если вы будете упорствовать в своём идолопоклонстве и служить бесам, то смотрите – как бы гнев Бога богов не обрушился на вас.
      Такая речь Фёдора привела жреца и всех, стоящих рядом с ним, в полное замешательство. Жрец никак не ожидал услышать от этого молодого человека такую хулу на своих божеств и проповедь о Боге, совершенно неизвестном в этой местности. Тем не менее они ясно видели – как велико могущество этого Бога, и как Он защитил верных Ему людей.
    - Скажи нам, - что это за Бог, которому ты служишь, – попросил жрец.
    - Бог, которому я служу, – начал свою речь Фёдор, не является идолом и не требует служения рук человеческих. Он не зависит ни от кого и ни от чего. У Него вечная сила и могущество. Он Бог богов и Господь господствующих. И всё же, несмотря на это, Он Бог человеколюбивый. Он желает, чтобы человек был счастлив и на земле и в жизни вечной, с Ним в Его раю. А поскольку вы видели могущество Бога охраняющего нас, то признайте, что Он сильнее ваших идолов. Мой Бог не приемлет человеческих жертвоприношений, но Он Сам пришёл на землю, и умер за грехи людей, чтобы каждый человек верой в это мог иметь жизнь вечную. И тебе, жрец, я говорю, – прояви милость к людям – отпусти всех тех, кого ты желаешь сжечь во славу своего бездушного идола, и помогите раненому, – Фёдор указал на лежащего на песке человека, который ещё несколько минут назад грозился убить его и Астеру.
     - Ты отказываешься служить нашим богам? – снова спросил Фёдора священник. – Мы сделаем тебя и эту женщину славными жрецами Сина, и будем слушаться ваших повелений.
     -  Вот моё повеление! – грозно сказал Фёдор. – Разрушьте ваши капища и разбейте истуканов. Уничтожьте те алтари, на которых вы сожгли столько невинных людей и поклонитесь Богу истинному. А нам пора продолжать свой путь. Вам же я оставлю книгу, которая расскажет – в какого Бога следует верить и какого этот Бог ждёт от человека поклонения.
    С этими словами юноша прошёл сквозь толпу и вышел из лабиринта вместе с Астерой, которая уже снова успела облачиться в доспехи.
   Фёдор потребовал, чтобы принесли их рюкзаки, и достав одну из Библий, запас которых он взял с собой на всякий случай, протянул её главному жрецу.
     - Изучи внимательно то, что тут написано, и послушайся этих слов, – сказал ему Фёдор. – И заклинаю тебя позаботиться обо всех раненных сегодня, ибо Бог богов учит нас милосердию.
    - А в какого Бога веруешь ты? – спросил жрец обращаясь к Астере.
  Юноша с замиранием сердца ждал её ответа – продолжает ли она по-прежнему молиться Иштар и всему Шумеро-вавилонскому пантеону, или же слово, проповеданное Фёдором, оставило след в её сердце.
     - Я верю в того же Бога богов, Бога Единого и Вечного, о котором сказал вам Фёдор, – твёрдо заявила девушка.
  -  Астера! -  в глазах молодого человека заблестели слёзы счастья. – Звёздочка, – повторил он, не скрывая своей любви и восхищения этим прекрасным созданием.
    - Я сделаю как ты говорил, – кивнул жрец, как показалось Фёдору, вполне искренне, – и клянусь позаботиться о судьбе своего господина и его слуг.
   После этих слов Фёдор и Астера коротко простившись с обитателями этого мрачного места – ибо длинные прощания и объятия здесь были не приняты даже при расставании с друзьями, покинули селение и спешно направились в сторону Красной пустыни.

                Глава 7               

      Ещё три долгих дня друзья пробирались сквозь лес, шли по полям, переправлялись через реки. За это время им почти не попадались люди, а те одинокие путники, которые всё-таки встречались, решали не испытывать судьбу, и спешили скорее удалиться с их дороги.
    На несколько дней Фёдор и Астера были предоставлены друг другу. Это было прекрасное время их общения. Они горячо переживали недавнее событие, связанное с пленением и битвой, и непрерывно его обсуждали, восторгаясь мастерством и смелостью друг друга. Фёдор часто рассказывал Астере о христианстве, о Боге и Его делах, о тех заповедях, что Он оставил, и девушка каждыё раз просила рассказать ей об этом ещё больше и больше. Она уже не вспоминала языческих богов, и юноша понимал, что её обращение к Богу Единому было вполне серьёзным и искренним. Это приводило его в полный восторг, так как у них с Астерой была теперь не только общая цель, не только связывающие тёплые чувства, но и общая вера, без единства которой даже самые лучшие друзья не могут быть вполне уверены друг в друге.
      К началу пятого дня пути лес постепенно сменился степью, и к закату дня они уже были перед начинающими появляться среди выжженной степной травы, песчаными барханами, удивительно красного цвета.
    Теперь им предстояло два дня идти по этим пескам, и перед столь сложным переходом путники решили основательно отдохнуть. Они поставили палатку, и целых двенадцать часов провели в покое набираясь сил. В полдень жара достигла своего максимума, но для путешественников помехой она не была. Фёдор и Астера понизили температуру своих скафандров, и теперь им казалось, что они идут прохладным майским утром. Вероятно, при такой защите от жары, они смогли бы пересечь Красную пустыню гораздо быстрее, тем более, что в этом  месте она была не особенно широка. И всё же, идти по песку было чрезвычайно трудным занятием, - скорость передвижения заметно упала.
     Так Фёдор и Астера шли несколько часов. Потом был обед и продолжительный отдых, после которого они шли ещё три часа до вечернего привала. Кошкин сверил их местоположение по карте. Судя по одометру, они прошли не так уж и много, гораздо меньше запланированного, и путешествие через пустыню грозило затянуться ещё на день или два.
    - На сегодня хватит, – сказал Фёдор. – Давай ставить палатку, иначе завтра мы не сможем продолжать путь из-за усталости.
    - Да, эти пески… - согласилась девушка. – Но нам надо торопиться.
    - Будем надеяться, что мы успеем освободить твоего отца прежде чем Оливий придумает новое злодейство.
    - Нам надо спешить не только из-за этого... В Красной пустыне промышляет множество разбойников. Они нападают на торговые караваны, на тех, кто держит свой путь в обход моря по горным тропам в страну, лежащую на запад, там, где хрустальный дворец. Очень многие путники поплатились жизнью, пытаясь пройти через эти красные пески. Особенно те, которые пренебрегали усиленной охраной.
    - И здесь нет никого, кто бы мог навести порядок и освободить местность от этих негодяев? – удивлённо спросил Фёдор.
    - Это нейтральная территория, – ответила Астера. – Никто не хочет брать на себя ответственность и пытаться драться с армией головорезов.
   - А где же эти бандиты живут? – снова задал вопрос Кошкин. – Не могут же они всё время скитаться в этих песках.
   - Это известно только по слухам. Говорят, что на много дней пути отсюда есть оазис. Там построен огромный город и золотой дворец их главного предводителя, имени которого не знает никто. Но то, что там есть город и дворец не означает, что он является законным царём этой пустыни, где может делать всё, что ему заблагорассудится. Ни одно государство, ни один король, не признаёт этого злодея. Да и имени его никто толком не знает, так как каждый главарь там царствует очень непродолжительное время, и погибает от очередного заговора. У них есть ещё несколько поселений, где они останавливаются во время своих путешествий, тогда, когда совершают очередные набеги. Все эти люди отличаются крайней жестокостью, их нельзя разжалобить, от них нельзя откупиться. Захватывая очередной караван, они, или убивают всех людей, или обращают в рабство, от которого люди, так же, быстро умирают. Поэтому, ещё никто не вернулся, чтобы сказать нечто вразумительное об этих злодеях. Всё, что мы знаем о них в нашем королевстве, мы знаем только со слов одного купца, побывавшего в рабстве, но сумевшем как-то выжить и сбежать. К сожалению, этот человек от перенесённых ужасов был не в здравом уме, и где в его словах правда граничила с вымыслом, понять было сложно.
    - Да, не хотелось бы мне встретиться с этими негодяями, – задумчиво сказал Фёдор.
   - Утешает только то, что их пути, по моим расчетам, проходят несколько южнее, и у нас есть надежда, что мы, всё-таки, с ними не встретимся. В случае же встречи я буду биться так, чтобы не попасть к ним в руки, пусть даже это будет стоить мне жизни.
    Во время разговора юноша и девушка ставили палатку. Солнце уже садилось за горизонт, и его последние лучи делали пустыню огненно-красной. Первые проблески звёзд, яркая луна, багровый закат и ярко-красные пески – всё это создавало какой-то нереальный пейзаж, похожий на те, что Фёдор видел на фотографиях далёких планет. Было несколько жутковато. Помимо банд головорезов, здесь могли обитать и опасные животные, хотя обезопасить себя от них было проще – палатка обеспечивала надёжную защиту, но чтобы выйти из неё ночью – не могло быть и речи.
     Фёдор и Астера вошли внутрь своего убежища и закрыли герметичную дверь. Электрическое освещение всё ещё продолжало удивлять девушку, хотя Кошкин, как мог, объяснил ей природу этого явления.
   - У меня такое чувство, – начала разговор Астера, открывая очередные консервы и готовя ужин, - что мы идём на край земли.
   - Ты знаешь где этот край? – спросил Фёдор, желая выяснить её мировосприятие.
   Астера пожала плечами. Тогда инициативу взял Кошкин. Желая удивить её своими познаниями и поддеть девушку, он начал рассказывать ей ту мифологическую историю, в которую верил её народ.
   - Давным-давно, – начал Кошкин как заправский сказочник, – в стародавние времена, жили два друга, которых звали Энкиду и Гильгамеш. Я думаю ты слышала о них. И вот, Энкиду заболел, и Гильгамеш пошёл за растением, которое могло дать его другу исцеление. А отправиться он должен был на край земли, туда, откуда встаёт солнце-Шамаш. Он прошёл много дней пути. Прошёл через горы, где вход охраняли ужасные люди-скорпионы, и переплыл воды смерти. Он оказался на острове, где жил спасшийся от потопа Зиусурда, он же Атрахасис, он же Ут-Напишти, и откуда всходило солнце – на острове бессмертных Дильмуне. Вот этот остров Дильмун, наверное, и есть край земли. А дальше, океан, огромным водопадом срывается в бездну, имя которой Тартар.
    - Да, у нас многие верят в такую легенду, – усмехнулась Астера. – Некоторые поговаривают даже, что земля плоская и окружена водами, а некоторые, – что стоит на воде. Впрочем, среди народа нет единого мнения об этом – каждый верит в то, во что считает нужным, потому, что образование доступно не всем. Но, я полагаю, как и сообщают то великие мудрецы, начиная с Пифагора, что Земля имеет форму шара, и свободно висит в пространстве, и на этой Земле есть моря, реки, океаны, равнины и горы, Солнце же есть центр, вокруг которого вращается Земля, и у Земли есть собственное вращение. Платон считал, что Земля по меридианам раскрашена в двенадцать разных цветов, но я думаю, что он преувеличивал свои знания…
    Потом Астера начала рассказывать об устройстве вселенной, о том, что такое звёзды и планеты, и даже коснулась устройства атомов. И всё это было без малейшей примеси мифологии - только строго научные факты. Фёдор сидел ошарашенный – знания девушки классического средневековья, впрочем, он так ещё и не понял в какой эпохе находился, оказались почти такими же, какими владел он сам!
   - Астера! – воскликнул Кошкин. – Ты всё больше и больше меня поражаешь! Откуда ты это знаешь? Ведь всё это будет открыто позднее. Да и где же твоя вера в тех богов, о которых ты мне рассказывала, ведь по вашей мифологии мир устроен совсем по-другому.
   - Вера верой, а наука наукой, – отшутилась Астера. – Не надо смешивать эти два понятия. Разве твоя вера и твои научные знания, которым обучали тебя мудрецы, не входят часто в противоречия, и ты не прислушиваешься к тому, что говорят мудрецы, отвергая невежество людской мифологии.
    - Понимаешь Звёздочка, - начал Фёдор. – Как бы тебе объяснить... Моя вера несколько отличается от той, о которой ты привыкла слышать здесь. Расхождения веры и науки могут быть только тогда, когда ложна или вера или наука, или то и другое, но когда истинно одно, и истинно другое, тогда нет нужды, изучая одно отвергать другое.
    - Ты считаешь истинной свою веру или науку? – спросила Астера.
   - Я считаю истиной веру, которая открывает нам то, что наука открыть в принципе не может, так как вера даёт возможность постигать Творца, а наука творение. Конечно, моя вера, которая черпает информацию из Библии, касается и вопросов земных – устройства космоса, истории, географии, животного и растительного мира, но основная цель Писания в том, чтобы показать невидимого Бога и Его Царство, и научить человека пути спасения от греха и вечной погибели. Наука же изучает то, что в общем Библия не затрагивает, но там, где они пересекаются, нет никакого противоречия. Противоречия были только тогда, когда атеисты захотели подменить веру в Бога своей верой в человека, и в отрицании Бога заставили служить науку себе, выдавая желаемое за действительное. Поэтому моя вера в те научные знания, которыми располагают люди моей эпохи, не противоречат, а дополняют друг друга.
    - Да, ты прав, – после некоторого раздумья сказала Астера, – так и должно быть.
  И дальше последовало долгое молчание – каждый был погружён в свои собственные мысли.

                Глава 8

      Фёдор и Астера проснулись оттого, что услышали рядом с палаткой топот, ржание коней и крики людей. Едва они успели сообразить, что происходит, как раздался страшный грохот и треск разрываемой ткани. В боку палатки появилась щель. Второй удар, сильнее прежнего, пробил ещё одну брешь, и слабый свет луны прорвался через эти пробоины. Юноша и девушка, скорее инстинктивно, чем осмысленно, схватились за оружие. Сомнений быть не могло – на них напали, и самые худшие опасения подтверждались – они в руках в руках самых опасных и безжалостных бандитов этой части света – братства Красной пустыни. Путникам придётся вступить в бой, и их ждёт или гибель, или, если сильно повезёт, ужасное рабство.
   Фёдор и Астера не стали ждать, когда разбойники ворвутся в палатку через образовавшуюся брешь – они сами открыли дверь, и выскочили в ночь. Оглушительное ржание коней и хохот людей, производили страшное, пугающее впечатление. Кошкин сильно пожалел, что ткань палатки не была рассчитана на такие нагрузки, как удар огромной секиры. Они не могли сосчитать – сколько же здесь было врагов, но по первому впечатлению, их было не менее, пяти десятков. Страшные бородатые лица с застывшими на них безумными выражениями, обнажённые сабли в руках, огромные лошади и верблюды, на которых сидели эти люди, могли вызвать дрожь у самого смелого человека. В руках у некоторых были факелы и верёвки с петлями, наподобие арканов, но более изощрённой формы. Фёдор и Астера стали спиной друг к другу, стараясь держать круговую оборону. Они были в нижнем белье, а из оружия в их руках были только мечи – конечно же, свои чудо-доспехи они надеть не успели, что резко понижало их шансы выйти живыми из этой передряги. Юноша проклинал себя за идею лечь спать в эту ночь в мешках, отдохнув таким образом от надоевшего скафандра. Где-где, но в Красной пустыне этого делать точно бы не следовало.
    Несколько бандитов с перекошенными от злости лицами, начали окружать Фёдора и Астеру. Вот первый из них с диким криком подбежал к юноше, и со всей силой рубанул саблей, стараясь попасть в область груди. Фёдор прекрасно видел этот незамысловатый, лишённый всякого искусства, удар. Очевидно, бандит всю жизнь рассчитывал лишь на силу, а потому не удосуживался брать уроки фехтования. И надо сказать, силы в этом ударе было не мало. Но Кошкин ударил по его оружию своим клинком, и композитный материал XXII века в дребезги разнёс лезвие сабли нападающего. И тут ударом ноги в челюсть, Астера послала разбойника в глубокий нокаут. Тот час двое других громил кинулись с разных сторон, грозя смести Фёдора и Астеру. Кошкин не стал ждать, пока один из них ударит его своим огромным двуручным мечём, он кинулся вперёд, и прежде, чем тот смог что-либо сообразить, ударил его со всей силы, на какую был способен. Мёч рассёк кольчугу, слегка задев грудь. Полилась кровь и бандит с диким криком повалился на песок, зажимая рану. Фёдор резко обернулся чтобы помочь Астере, но это было излишне – второй нападающий валялся без чувств, оглушённый ударом меча, пробившего ему шлем. Подобные неудачи сотоварищей подействовали на разбойников отрезвляюще. Теперь никто из них не отваживался напасть на юношу и девушку, владеющих неизвестным доселе воинским искусством, способным в доли секунды повергать намного превосходящих по силе и весу противников. Но нерешительность банды была лишь затишьем перед бурей. Сидевшие на лошадях издали громкий крик, и как по команде одновременно кинули свои странные верёвки в путешественников. Фёдор и Астера одним взмахом мечей инстинктивно разрубили несколько этих арканов, однако, другие петли достигли цели и крепко скрутили друзей. Юноша и девушка упали на землю и сразу же со всех сторон на них накинулись разбойники, заламывая им руки, и раздавая сильнейшие удары ногами и руками. Через несколько секунд Фёдор и Астера связанные, с окровавленными лицами, сидели на земле, а их враги готовы были в любой момент пронзить их незащищённые тела. Кошкин не понимал – почему их не убивают. Очевидно, такой приказ должен был последовать от предводителя шайки. Странно, но даже у этих неуправляемых людей была своя строгая иерархия. Юноша смотрел на этих жителей пустыни, пытаясь понять – кто же из них теперь вправе решать его судьбу. В этот момент он думал только об Астере, только о том, чтобы ей сохранили жизнь. Пусть рабство, пусть унижение, но только чтобы его любимая осталась  жива. Но зная характер девушки он понимал, что она скорее предпочтёт смерть, чем позволит кучке негодяев лишить её, королевскую дочь, свободы, и подвергнуть надругательству. Фёдор не видел Астеры – он сидел к ней спиной, и веки с трудом поднимались от залившей их крови, но он чувствовал её дыхание. Он не знал, о чём она сейчас думает, да у него и не было времени размышлять над этим, но ему казалось, что в этот момент она думает о нём, так же, как и он о ней. Она готова умереть, лишь бы Фёдор остался жить, и это чувство в её сердце называлось любовью.   
    Наконец стало ясно, кто верховодит этим отрядом. С коня слез огромного роста человек, одетый в остроконечный шлем, и богато украшенные доспехи. Он подошёл к пленникам, окинул их зловещим, полным ненависти взглядом, и пошёл в сторону палатки. Главарь вошёл внутрь. Потянулись тяжёлые минуты ожидания, во время которого ни один бандит не издал ни единого звука. Вдруг внутри палатки раздался крик и вопли, похожие на ругательства, и охваченный страхом атаман выбежал из палатки что-то приказывая своим людям. Началась беготня. Фёдора и Астеру погрузили поперёк сёдел словно мешки, и повезли в неизвестном направлении. Верёвки до боли впивались в тело, хотелось пить, но Кошкин молчал. Больше всего он хотел знать, где Астера, хотя понимал, что она где-то рядом, на другой лошади, так же лежит связанная под неустанным вниманием всадника, и ей так же больно и так же плохо как и ему, но он не слышит ни её стона, ни её мольбы о помощи – воистину железная девушка! В этот момент Фёдор всё больше и больше понимал - как он любит её. Даже в этой ситуации, когда их жизнь висит на волоске, он продолжал думать о своей любви к ней. Но молодой человек прекрасно понимал и одну вещь, которая сводила его с ума от горя – он никогда не сможет быть вместе с Астерой – он из другого времени, из другой эпохи, и они расстанутся навсегда... Расстанутся, ели вообще выберутся из этого ада. И всё же Фёдору хотелось верить, что даже такому страшному врагу как время, хотя и оно часто является другом и даже врачом, не удастся разлучить его с Астерой.
    Юноша молился с самого момента нападения, он молился об избавлении и о защите Господа, и увидел, что рука Божия с ним. Он пленён, но ни он ни Астера не погибли, и значит есть надежда. Бог любит Фёдора и его спутницу. Бог оберегает их... Это было для Кошкина главным – всё остальное приложится.

                Глава 9

     Очевидно, прошло несколько часов, но Фёдор и Астера не могли сказать сколько именно. Они давно потеряли чувство времени. Казалось, что прошла вечность. Давно взошло солнце, и красные пески блестели в его лучах. Стало нестерпимо жарко, но пить пленникам не давали. Руки и ноги уже почти ничего не чувствовали. Фёдор понимал – ещё немного и начнётся омертвление тканей – он может лишиться и рук и ног. Ландшафт понемногу изменился – кое-где стала попадаться растительность. А вдалеке… - может быть это мираж? – громадный оазис, бурно поросший деревьями. Через несколько минут они достигли этого пустынного рая. Фёдора и Астеру кинули на землю и приставили несколько человек стеречь их, хотя, куда бы они могли убежать в этой пустыне. Вскоре появились шатры. В один из шатров, весьма необычной формы, втолкнули пленников. Дверь шатра накрепко завязали снаружи верёвками, и вокруг него встала стража. Спустя ещё некоторое время вход в шатёр открылся, и в него вошёл молчаливый человек, очевидно слуга, так как у него не было ни оружия ни доспехов. Он развязал пленников и вышел. Сразу после него вошла женщина, очевидно проживающая в этом оазисе, так как в захватившей их банде, женщин не было. Она принесла воду, хлеб и фрукты. Поставив еду перед пленниками, она тихонько вышла, после чего дверь опять же была плотно закрыта. В этой палатке были небольшие окна, через которые проходил свет. На окнах были бамбуковые решётки, сделанные наподобие тюремных. Очевидно, эту палатку использовали как походную тюрьму, для тех немногих счастливцев, кому повезло остаться в живых.
     Некоторое время Фёдор и Астера не могли подняться. Кровь, возвращаясь в онемевшее тело, покалывала руки и ноги миллионами острых «иголочек», и это было невообразимым мучением. Наконец двигательные функции понемногу восстановились, и друзья смогли сесть на валяющиеся здесь тюки, выполняющие роль сидений. Кошкин посмотрел на девушку – она представляла собой жалкое зрелище – лицо в крови и в синяках, руки в ссадинах. Через многочисленные разрывы на одежде видны были кровавые раны. 
    - Как ты? – Фёдор с нежностью привлёк её к себе.
    - По-моему, ничего не сломано, – я умею группироваться при ударе. Главное чтобы зубы не пострадали, а всё остальное заживёт.
   - Любимый мой человек, – сказал юноша, вложив в эти слова всю свою нежность, – как я за тебя испугался.
  Астера молча прижалась к нему, на глазах у неё были слёзы.
   - Это ничего... Мы выберемся, Фёдор, главное, что мы вместе. Я боялась, что тебя убьют, а меня оставят в живых, потому, что я женщина. Но этого бы я не пережила. Я бы дралась с ними, пока бы не убили и меня. Без тебя мне и жизнь не нужна.
    Фёдор молча принял это красноречивое признание, только ещё крепче прижал девушку к себе.
    - Как ты думаешь, - спросил он, – куда нас везут?
    - Я думаю в их столицу, о которой ходит столько слухов. Скорее всего, нас продадут в рабство, и я даже подозреваю кому.
   - Кому же? – полюбопытствовал Кошкин.
   - Есть, опять же, только слухи, что в том городе проходят гладиаторские бои, в которых участвуют лучшие воины, которых удалось захватить. Хороших воинов там ценят на вес золота. Я полагаю, что когда они увидели наше с тобой воинское искусство, то поняли – сколько можно на нас заработать. Говорят, что за воинов такого уровня, дают столько золота, сколько весят они сами, а хозяин гладиаторов может после этого получить с нас прибыль в десять и в двадцать раз большую. Вероятно, у них есть договорённость, что тех, кто оказывает достойное сопротивление, они не убивают, а берут в плен. Ну и конечно… - запнулась Астера – боги.., вернее, прости, Бог, был к нам благосклонен, ведь я ему совершила молитву об избавлении.
     Фёдор нежно поцеловал Астеру, всё больше понимая – как безумно любит её.
   - Я однажды участвовал в гладиаторских боях... - задумчиво произнёс он. 
   - Где? - удивлённо спросила девушка.
   - Это было далеко отсюда, очень далеко, - уклончиво ответил Кошкин. Ну не рассказывать же ей в самом деле о Пангее и звёздных трассах.
   - А зачем ты участвовал?
   - Я был тогда пленником, как и теперь.
   - Ты выжил... Слава Богу!
   - Мне повезло. Надеюсь нам повезёт и теперь.
   - Я надеюсь на провидение...
   Внезапно дверь, вернее то, что её заменяло, ибо трудно назвать дверью матерчатый полог, раскрылась, и на пороге появился главарь в окружении нескольких телохранителей и слуг не одетых в доспехи и без оружия. За главарём внесли роскошный стул, больше напоминающий трон, и он вразвалку уселся на это седалище. Главарь начал разговор на непонятном языке. Как только он говорил несколько слов, стоявший рядом в благоговейном поклоне слуга, вторил ему на другом наречии.
    «Понятно, - подумал Фёдор, – эти слуги переводчики. И пока этот болван не знает, на каком языке следует с нами общаться, он привёл с собой знатоков различных диалектов. Может быть притвориться, что мы не понимаем ни одного из них? Нет, лучше открыться – диалог будет полезен, по крайней мере, многое прояснится».
     Почти все переводчики уже попробовали свои силы в попытке начать разговор, но те языки, на которых они обращались, были друзьям непонятны. Наконец, главарь сказал несколько слов, и пленники услышали из уст предпоследнего толкователя знакомую речь.
    - Кто вы и откуда? – перевёл слуга со страшным акцентом, ужасно коверкая слова.
   «Странно, - подумал Фёдор, – то ли этот средневековый житель пустыни знает русский язык XXII века, как его почему-то знает Астера и её народ, или я говорю не на русском. Но как я могу говорить не на русском, когда другого языка, особенно древнего, я в совершенстве не знаю? Одни загадки. Ладно, буду считать, что в королевстве Астеры и в близлежащих пределах, все говорят на русском, а почему так происходит – разберусь позднее.
     - Мы из славного северного королевства Золотого Льва короля Вильгельма II Великого, - сказала Астера, гордо подняв голову.
  Слуга перевёл её речь.
   - Я не знаю такого короля. В том королевстве правит Оливий.
   - Этот негодяй захватил трон незаконно, а настоящего короля прячет в башне! – покраснев от возмущения и сжав кулаки крикнула девушка.
    - Ты слишком хороша для служанки или крестьянки... Скажи мне – какого ты рода? Быть может ты королевская дочь? – страшно усмехнувшись сказал главарь.
   Астера промолчала. Тогда один из телохранителей замахнулся на неё плетью, – очевидно, оставить без ответа вопрос повелителя было здесь страшным преступлением, наказанием за которое было немедленное и жестокое избиение. Но прежде чем плеть опустилась, Астера, сделав неуловимое движение рукой, так ударила воина в пах, что тот с криком повалился на землю, и начал кататься по полу, извергая проклятия. В тот же миг, остальные телохранители выхватили мечи, готовясь кинуться на пленников. Но атаман поднял вверх руку, и все бандиты нехотя вложили оружие в ножны. Воина, раненного Астерой, унесли.
   - Ну что же, - продолжал атаман через переводчика, злобно сверкая глазами, – я знаю, что вы из царского рода. Знаете, почему вы ещё живы? Только потому, что мой господин, великий Ара-Узул, владыка города Син-Дигера, будет рад получить вас от меня в подарок, и я удостоюсь высших почестей и богатой награды. Скоро праздник в честь божества пустыни Бэл-Ара, в который проводятся массовые бои рабов. Но вы не простые рабы – вы великие воины. Я могу распознать умелого воина с первого взгляда. Но вы не только умелые воины – вы царского рода, и ваше участие в завершающей торжества битве рабов, будет воистину самым захватывающим представлением последних лет, особенно потому, что биться будут не только мужчины, но и женщины, что уже давно не случалось в этих боях. И, к тому же…
     Внезапно он замолчал и хлопнул в ладоши. Все пришедшие, кроме его самого, переводчика, и двух, очевидно, наиболее приближённых к нему телохранителей, вышли. Видно было, что атаман решил поговорить о чём-то особо важном, и ему были не нужны лишние уши. 
   - Мы захватили вашу палатку, – продолжил речь главарь. – В ней я нашёл много непонятных вещей. Вы должны мне сказать, что это, и какие духи подчиняются вам, раз вы можете делать такое колдовство. Расскажите мне тайны вашей магии, прежде чем вы выйдите сражаться на смерть во имя нашего божества, и может быть, для рабов, ваши последние дни будут не самыми худшими. 
    - Что ты хочешь знать? – спросил его Фёдор хмурясь.
   - Я нашёл там загадочный огонь. Он не обжигает, но горит очень ярко. Пламени нет, и дыма тоже. Но потом огонь погас, и снова не загорался. Скажи мне заклинание, чтобы я мог повелевать этим факелом. Я нашёл ваши доспехи и не смог разбить их мечём. Тогда я приказал моим людям разбить их, но наши мечи затупились, а вашим доспехам не было ни малейшего вреда. Скажи мне – с помощью каких чар вы заколдовали  своё оружие. Я нашёл там ещё много интересных вещей и не смог понять их назначение, но думаю, что и они действуют силой колдовства. Ты не колдун, ты не можешь вызывать демонов, иначе они бы уже пришли и освободили вас, но ты владеешь заколдованными вещами и знаешь заклинания, чтобы управлять ими. Передай эти тайны мне, и твои последние дни жизни будут проходить в довольстве. У тебя ещё сутки на размышление, пока мы будем стоять здесь станом. Завтра, в это время, мы двинемся в путь к нашей столице. До неё семь дней пути.
    После этого он обменялся несколькими фразами со своими приближёнными и все разом покинули шатёр.
    Фёдор и Астера несколько минут сидели молча. Потом девушка сказала:
   - Ты видишь, наши опасения подтвердились – они действительно хотят продать нас в рабство для участия в гладиаторских боях.
   - Ничего, у нас ещё есть время, по крайней мере до того, как мы придём в столицу, в это разбойничье логово, – пытался обнадёжить её Фёдор.
   - У меня к тому же есть надежда, - продолжал он, – что если мы расскажем главарю о секрете наших предметов, он будет нами больше дорожить, и не захочет выставить для участия в гладиаторских боях.
   - Нет, - грустно сказала девушка, – перед тем как уйти, он сказал своим телохранителям, чтобы они не спускали с нас глаз, хорошо кормили, и не делали никакого вреда, потому что он собирается преподнести нас в дар своему владыке, и хочет, чтобы мы были в самой лучшей форме. Он желает чтобы у нас было достаточно сил для участия в боях, иначе его господин будет разочарован, а это грозит крупными неприятностями тому, кто решится преподнести недостойный дар. Так вот, он сказал и несколько слов о тех предметах, которые он считает волшебными – я сама их считала такими. Все вещи, которые он нашёл в нашей палатке, он хочет, – как я поняла из его короткой речи, присвоить себе, и использовать для укрепления своего могущества. Очевидно, он уже давно готовит переворот, хочет сам занять престол, а мы для него просто подарок судьбы. Если он узнает тайну тех вещей, что обнаружил в палатке, то сможет напугать своих врагов, и заставить служить себе многих, выдав себя за великого волшебника, повелителя полчища демонов. Не забывай – в этой местности люди особенно суеверны.
    - Астера! – с удивлением вскричал Фёдор. – Ты знаешь их язык? 
    - Конечно, – как бы между прочим ответила девушка. – Я изучала его когда училась в Королевском университете Альтарикса. Но, естественно, я не хочу, чтобы эти разбойники знали, что я понимаю их речь – так нам полезней. При нас они говорят о своих секретах, полагая, что мы совсем не можем знать их языка.
   - И что же они сказали ещё?
   - Вот что... Как только они узнают секрет волшебных вещей, их главарь, которого, как я поняла, зовут Бель-Азар, приказал вырвать нам языки, чтобы мы не могли никому больше выдать тайны этого волшебства, да и гладиаторам языки ведь не нужны.
    - Какой злодей! – ужаснулся Федор. – Что же нам теперь делать?
    - Прежде всего, – с несколько натянутой улыбкой сказала Астера, - нам надо набраться сил – они нам скоро понадобятся. Пока нас здесь хорошо принимают, – продолжила она с иронией в голосе, – давай пользоваться этим гостеприимством. Будем хорошо питаться и восстанавливаться после всех потрясений и травм.
     Пленники принялись за еду, запивая сладкие питательные фрукты лёгким вином, которое оказалось в принесённом женщиной кувшине.
   - Полагаю, - продолжала Астера – нам нужно водить этого Ваал-Азера (Астера слегка русифицировала имя Бель-Азара) за нос, отвечая по поводу фонарей, доспехов, электрических грелок, антигравитаторов и прочей ерунды, что он там нашёл, настолько уклончиво, чтобы он долго не мог понять – в чём собственно говоря дело. И ни минуты не забывать о побеге... Ведь среди этих людей, у которых по определению нет ни чести ни совести, чьё настроение может в любой момент поменяться, наша жизнь висит на волоске.
    Фёдор был удивлён рассуждениями Астеры. По возрасту, она была младше его, но юноша не переставал восхищаться обилием её знаний, разуму и мудрости. Она могла ориентироваться и находить выход из любых ситуаций, и это не смотря на то, что ей было всего восемнадцать лет! Воистину, если бы она получила образование в XXII веке, то стала бы, великим учёным – ведь девушки с такими способностями, явление не частое даже для эпохи Фёдора. Рядом с Астерой Кошкин порой чувствовал себя малым ребёнком, не способным ни к какому действию, и её советы он принимал как приказы – без обсуждения и сомнений в их правильности.
    - Он дал нам сутки на размышление, – задумчиво сказала девушка. – За эти сутки нам надо что-то придумать. По крайней мере, продлить это время ещё на несколько дней.
   - Придумаем - уверенно кивнул Фёдор.
  Закончив обед, они умылись, как смогли, специально принесённой им для этого водой, продезинфицировали раны всё тем же вином, и решили лечь спать.
   Эти отведённые им сутки, пленники провели в спокойной обстановке. Им регулярно приносили еду и напитки, и даже разделили шатёр на две части, образовав, таким образом, мужскую и женскую половины. Ночью в стане было спокойно, но о побеге они пока не помышляли, прекрасно зная, что их часовые не дремлют, и добром эта затея может не кончится.
     На следующий день, в сопровождении переводчика и двух своих приближённых, пришёл Ваал-Азер.
   Кошкин с удивлением всмотрелся в его лицо этого огромного человека. Своей чёрной бородой, чёрными, пронизывающими собеседника глазами, и презрительной улыбкой, он ему кого-то до боли напоминал. Но кого? И всё же, Фёдор мог поклясться, что видел это лицо не раз и не два...
  - Готов ли ты открыть мне  те тайны, о которых я просил тебе вчера? – спросил он, с нетерпением обращаясь к Фёдору, видимо считая его главным хранителем секретов.
  - О да, господин, – ответил Кошкин, стараясь придать себе как можно более раболепный вид.
  - Так говори же! – потребовал Ваал-Азер, и глаза его заблестели.
  - Эти тайны, - продолжил Фёдор, – так велики и так ужасны, что их не может вынести простой смертный, если не будет на то милости небес. Те силы, о которых ты просишь рассказать, могут помогать человеку, а могут и погубить его.
   - Мне нужно чтобы я стал повелителем этих сил, как повелеваешь ими ты. Скажи же мне эти заклинания! – начал терять терпение бандит.
   - Эти заклинания действуют только при определённых условиях.
   - Каких?
   - Чтобы демоны, которые дают силу волшебным предметам, начали повиноваться тебе, и заклинания, те, что ты будешь произносить, и которым я научу тебя, стали для них законом, тебе надо соблюсти три условия.
    - Я готов на них, – решительно сказал Ваал-Азер. – Если ты будешь честен – получишь награду, если нет – тебя ждёт долгая и мучительная смерть.
    - Я бы не стал обманывать такого великого повелителя как ты, о мой господин, – продолжал изощряться Кошкин, в глубине души радуясь и удивляясь доверчивости и глупости этого человека.
   – Вот эти три условия. Первое – нужно выждать благоприятное расположение звёзд, второе – нужно пройти обряд очищения, и третье – нужно соблюсти священный ритуал передачи тайного знания. Если нарушится хотя бы одно из условий, может случиться страшная беда. Демоны выйдут из повиновения и вся их и жестокая сила обрушится на того, кто посмел незаконно позвать их себе на служение.
    - Хорошо, – сказал Ваал-Азер, – эти три условия я принимаю. Но у нас только шесть дней пути до Хрустального дворца, и две недели после этого до праздника великого Бель-Ара. Кроме того, я должен буду подарить вас хотя бы за неделю до праздника моему владыке Ара-Узулу. Итак, у нас всего две недели. Когда же звёзды окажут своё благорасположение?
   - О, возрадуйся, великий Ваал-Азер! – звёзды, определяющие твою судьбу, и открывающие свои тайны, будут расположены должным образом через восемь дней, и будут благоприятствовать к тебе ещё дней десять.
   - Хорошо! – заскрипел зубами бандит. – Я смогу подождать эти восемь дней. Мы тогда уже будем в Син-Дигере. Я не стану искушать судьбу и действовать против твоих слов... Но горе тебе, если ты меня обманешь!
   Сказав это Ваал-Азер и его приближённые вышли.
  - Молодец, - похвалила Фёдора Астера, глядя на него восхищённо. - Но что мы будем делать через восемь дней?
  - Я позабочусь об этом, – успокоил её Кошкин. – Я буду не я, если как следует не проучу этого болтуна.
     В стане началось движение. Палатки сворачивали и грузили на верблюдов. Люди готовились к дальнейшему походу. Были пополнены запасы воды и провизии, и теперь вся эта армия готова была выступить по направлению к другой перевалочной базе, располагавшейся в одном дне пути в ближайшем оазисе. Здесь же оставались лишь постоянные жители, которые против своей воли должны были каждый раз принимать бандитов и оказывать им полное гостеприимство.
   Фёдора и Астеру везли уже не связанными и лежащими поперёк сёдел – для них была сделана клетка из бамбука, которая покоилась на телеге, запряжённой парой верблюдов. В этой мобильной тюрьме у них всегда были в достатке еда и питьё. В общем, обращались с ними гораздо лучше, чем во время первого знакомства. Но друзья не обольщались, они понимали, что подобная милость к ним объяснялась вовсе не тем, что у этих людей появилось сострадание, - она была явлена лишь потому, что они представляли собой дорогостоящий товар, и много голов слетит, если кто-то, вопреки приказу главаря, захочет этот товар испортить.
     Так прошло шесть дней. Дни не отличались один от другого. Утром весь отряд сворачивал палатки и выступал в путь, вечером, достигнув очередного оазиса, в котором непременно было селение, постоянные жители которого были, в основном, запуганные женщины, старики и дети, вновь становились станом.  Мужчины или создавали свои банды, и крайне редко появлялись в своих селениях, или были проданы в рабство. Во время передвижения, Фёдора и Астеру везли на повозке за решёткой, позволяя выйти только для удовлетворения своих естественных потребностей, а ночью содержали в шатре, так же представляющем собой тюрьму, в которой, однако, были необходимые для комфорта вещи – раздельная спальня, санузел, и, даже, подобие душа.
    Несмотря на то, что положение пленников было ужасное, юноша всё же был рад побыть эти несколько дней рядом с Астерой. Девушка тоже была этому рада. За это время они многое узнали друг о друге, ещё больше сблизились. Фёдор всё больше и больше удивлялся тому, какая необычная и интересная Астера девушка. Она была загадкой. Она была как бездонный океан. Сколько бы он не проводил с ней времени, девушка всегда преподносила ему сюрпризы. Её внутренний мир, её поступки, были для него откровением. Она всегда была непредсказуемой и этим восхищала его. 
   Вечерами, когда друзей помещали в их шатёр–тюрьму, Фёдор и Астера тренировались. Несмотря на то, что Кошкин считал себя неплохим специалистом в области боевых искусств, он часто проигрывал Астере. Её техника и реакция были воистину феноменальны. Фёдор иногда вспоминал свой поединок с Эа на базе Терров, и его преследовала навязчивая мысль - если бы в поединке сошлись эти две прекрасные девушки, кто бы из них одержал победу? - красавица инопланетянка, или земная девушка из прошлого, королевского происхождения. На базе Фёдор проиграл Эа, но тогда он был новичок в искусстве рукопашного боя. А сейчас он профи, но всё также, часто проигрывает другой девушке - молодой и хрупкой. Как же так происходит? Или та школа, где он тренируется, не стоит ровным счётом ничего?
    Фёдор и Астера уже полностью восстановились. Раны и ушибы зажили, нервный шок прошёл. Тренировки позволили поддерживать себя в отличной форме. Они несколько раз размышляли о том, как следует совершить побег, но всякий раз понимали, что при нынешних условиях это нереально. Даже если бы они смогли незаметно выбраться из шатра, у них не было ни малейшего понятия, в какую сторону следует идти. Путь, по которому шёл отряд, был весьма запутан, и даже определить направление по солнцу и звёздам было бы делом очень непростым. Да, и спохватившиеся разбойники догнали бы их в два счёта, – ведь они – ценная добыча.
    В общем, в настоящий момент о побеге нечего было и помышлять. С другой стороны, печалил тот факт, что они теряют день за днём, и всё больше удаляются от цели своего путешествия – волшебного меча, с помощью которого  надеялись освободить отца Астеры. Они планировали пересечь пустыню за два дня, но вот находятся уже в семи днях пути от намеченного маршрута, и неизвестно, сколько ещё пробудут в плену, да и вернутся ли оттуда живыми.
    Всё это время Ваал-Азер не докучал им своим присутствием, но вечером шестого дня пути, он зашёл в их шатёр.
    - Завтра мы достигнем великого города Син-Дигера, столицу всех воров и бандитов, грабящих торговые караваны. Ещё неделю вы проведёте в тюрьме моего дворца, после чего я подарю вас моему повелителю. Но за ту неделю, которую вы пробудите у меня, я должен получить всю власть над демонами, которой обладаете вы, иначе вам так и не доведётся увидеть Хрустальный дворец, а ваши останки я отдам на растерзание собакам. Через два дня звёзды окажут мне своё благорасположение, и ты, – обратился он к Фёдору, – посвятишь меня во все свои тайны.
     Сказав это Ваал-Азер вышел.
  В конце седьмого дня пути на горизонте показались стены и башни большого города. Этот город, который называли Син-Дигер, стоял в центре гигантского оазиса посреди Красной пустыни, о которой слагали легенды как о самом гиблом месте на земле, где водятся лишь страшные животные, драконы, и не менее страшные люди. Легенды говорили, что у песка пустыни красный цвет, потому, что он пропитан кровью невинных жертв. Если это и было преувеличением, то лишь отчасти, ибо такого количества злодейств, мерзости и преступлений, не знало пожалуй ни одно царство здешнего мира. Эта страна и этот город были воплощением зла. О нём никто ничего не зал явно, но те слухи, которые доходили, были ужасны. Это было Царство дьявола – как метко окрестил его однажды Фёдор, смотря из своей клетки на медленно приближающиеся чёрные стены.
     Когда сумерки начали сгущаться, и на небе появились яркая луна и звёзды, отряд наконец достиг главных ворот города. Через ров, заполненный водой и кишевший огромными крокодилами был опущен подъёмный мост. На башнях горели факелы, создавая жуткое впечатление. Ещё больший страх наводило царившее в городе безмолвие – необычное явление для того сброда, который должен был населять эту крепость.
      Путники ехали по узким грязным улицам, на которых им тоже не встретилось ни единого человека. Кое-где пробегали огромные псы и другие животные, похожие то на гепардов, то на медведей. Посреди города, имевшем далеко не маленькие размеры, возвышался дворец. Этот дворец имел не менее ста метров в высоту и был сложен из какого-то светлого полупрозрачного камня, отчего он блестел действительно как хрустальный. Дворец был лишён каких бы то ни было искусных украшений, и был построен так же, как и всё вокруг – более напоминая крепость, чем шедевр архитектуры. А недалеко от дворца был расположен огромный парк, скорее площадь, в центре которой стоял храм, высотой чуть ниже дворца, сделанный из необычного красного, или, даже, скорее, бардового материала. В блеске луны он светился кроваво-красным цветом. В его раскрытых воротах виднелось внутреннее помещение храма и главный алтарь, на котором возвышался невообразимых размеров идол. Вид этого чудовища не подавался описанию – казалось, все бесы мира позировали скульптору, когда он возводил это воплощение ада.
   - Бар-Бахайи! – воскликнули десятки голосов вместе в Ваал-Азером, и пав на колени воины поклонились в сторону храма. Далее шла какая-то долгая речь, в которой чаще всего звучало слово «Бель-Ара», и Фёдор понял, что они молятся этому божеству.
    Астера попыталась перевести слова молитвы, но потом замолчала.
  - Там много непристойностей и ругательств, – сказала она краснея. – Когда-то я в тайне от учителей прочла словарь жаргона этого языка. Фактически это не молитва, а какая-то хула, ли же святотатство.
    - Для такого божества это в самый раз, – усмехнулся Фёдор. - А на площади, очевидно, будут проводиться гладиаторские бои в честь этого пугала.
   - Да, - ответила Астера. – Это Бар-Бахайи, – их главное место поклонения. Они упоминали несколько раз об этом храме. Как страшно это место, как велико и сильно это божество,  -шептала Астера с широко раскрытыми от ужаса глазами. Сможет ли тот Бог, которому ты служишь… Наш Бог, – смутившись поправилась она, – победить этого монстра.
  - Звёздочка, – улыбнулся Фёдор. – Это всего лишь каменный идол, кусок камня, ничем не отличающийся от тех домов, которые мы проехали, или от дворца. В нём нет ни духа ни жизни. Любой человек, взяв молот, может его разрушить, а Бог, которому мы служим, сотворил весь мир, со всеми планетами и огромными звёздами. Как же ты можешь сравнивать этот кусок камня с Творцом всей вселенной?!
    - Да, ты прав Фёдор, – сказала Астера. – Но ведь это не просто каменное изваяние, за ним стоит какое-то могущественное божество, какой-то ужасный демон.
   - Тот живой и истинный Бог, которому мы служим, сильнее всех. Все демоны боятся лишь одного упоминания Его имени. Поэтому будь спокойна – эти злые духи, восставшие однажды против своего Господа, не могут сделать никакого вреда тем, кто находится под его защитой.
   Астера успокоилась. Слова Фёдора произвели на неё глубокое впечатление. В вопросах веры её сердце представляло собой плодородную почву – она с детской доверчивостью принимала всё то, что говорил ей юноша. У неё не было конфликта разума и веры, который стал такой большой проблемой для людей XXII века. Вот уж воистину сказал Господь, что верующие должны уподобиться детям в их непосредственности и наивности в отношении Божиих истин.
      Фёдор и Астера, ухватившись за прутья решётки. Они смотрели за этим действом и молились. Молились Единому Живому Богу, молились об избавлении и разрушении этих сатанинских твердынь. И они ещё не знали, что Господь услышал их молитву, и уготовал им избавление от всего этого зла. Они не знали, но верили в это, надеялись от это. Но об этом будет рассказано в другой главе.      
               
                Глава 10

       После религиозного действа, вся шайка вскочила на коней и двинулась дальше. Вновь потянулись унылые улицы с мрачными домами. Проехав несколько кварталов, вереница воинов въехала в ворота большого дворца. Этот дворец сильно уступал в размерах тому, что путники видели раньше, но был заметно больше других строений. Из этого друзья сделали вывод, что Ваал-Азер занимает в этом городе довольно высокий пост.
    Пленников препроводили в подземную часть строения, где находились помещения для их содержания. Проходя по длинным, уходящим на много метров под землю, галереям, Фёдор и Астера испытывали небольшую дрожь, как будто они попали в преисподнюю. Их вели коридорами, в которые никогда не проникал луч света, где должны были содержаться обречённые люди. Но эта экскурсия носила больше ознакомительный характер, и, вероятно, была нацелена на то, чтобы внушить этим двум пленникам неподдельный ужас. Заперли же Фёдора и Астеру в полуподвальном помещении, недалеко от центрального здания, где, очевидно, размещались покои их поработителя. В узкое зарешеченное окно проникало немного лунного света и до утра были слышны крики пьяных негодяев  – Ваал-Азер устроил буйный пир в честь возвращения и богатой добычи, к которой он причислял Фёдора, Астеру и захваченное им барахло из палатки, за которое в XXII веке он не получил бы и нескольких рублей.
      - Они нас ценят, – грустно усмехнулся Фёдор, – раз бросили не в подземелье, а поближе к дому этого подлеца.
      - Он боится за нашу судьбу, – ответила девушка. – В подземелье много сяких ужасов, начиная от разных опасных тварей, и заканчивая духами замученных людей. Если бы нас заперли там, у нас было бы мало шансов выйти оттуда живыми.
     - Ну это бы мы ещё посмотрели! – с жаром воскликнул Фёдор сжав кулаки.
   Астера ничего не ответила, она с грустью смотрела на ночное небо, на красивые яркие звёзды и большую луну.
      - Как ты думаешь, – друг спросила она, – на этих звёздах кто-нибудь живёт? Может быть сами эти звёзды живые? Мой отец очень почитает звёзды и назвал меня в честь Иштар... Он верил, что это имя принесёт мне удачу.
      - На звёздах не живут. Звёзды – это огромные шары раскалённого газа, такие же как Солнце, – ответил Фёдор. – Некоторые из них гораздо больше и горячее его. Жизнь возможна только на планетах. И там действительно живут разные существа. Кстати, символ Иштар - Венера, не звезда, хотя её иногда и называют «Утренней звездой». Это планета, такая же как Земля. Своей жизни там нет. Но в моё время люди приступили к освоению Венеры. Я был там несколько раз. Очень интересные события сейчас на ней происходят. Учёные считают, что через пять–десять лет там можно будет ходить без скафандров и любоваться первой растительностью.
      - Ты был на этой звезде, ой, то есть не планете?! - от удивления Астера широко раскрыла глаза.
    - Был.
    - Почему же ты не говорил мне об этом?
    - Ты не спрашивала.
    - Расскажи мне ещё что-нибудь о мире и небесах.
  Фёдор прочитал ей лекцию по астрономии, рассказал что сейчас происходит на планетах Солнечной системы и их спутниках, и как человек достиг дальних планет и приблизился к границе Млечного Пути. Закончил он тем, что есть видимый мир, со своими формами жизни, и есть мир невидимый, который в Библии называется небесами. Там живёт Бог и огромное количество ангелов. Бог и ангелы присутствуют и в мире видимом – материальном, но поскольку Бог – дух, и ангелы духи, мы их не видим, и только когда они сами того пожелают, становятся видимыми для человека.
    Астера слушала всё это, раскрыв от удивления рот.
   - Я думала, что много знаю об устройстве мира, а оказалось, что не знаю ничего, – произнесла она с печалью в голосе.
    - Твои знания гораздо выше тех, что являются обычными для людей этой эпохи, – утешил её Фёдор. – Просто до многого ваши учёные ещё не доросли. Не изобретены приборы, позволяющие заглянуть внутрь космоса, не созданы средства передвижения, с помощью которых можно полететь к звёздам. Но однажды, всё это будет открыто, и в моём времени уже многое, из того, о чём мы можем только мечтать, существует.
     - Как бы я хотела всё это увидеть, - грустно сказала девушка.
     - Астера, - начал Фёдор, осторожно подбирая слова, – если мы выберемся из этой передряги, освободим твоего отца, а после вернём королевство, – что ты намерена делать дальше?
    - Скорее всего я взойду на престол. Отец уже не молод, а я у него единственная наследница. Отец выдаст меня замуж, и мы с мужем будем править королевством. А сам отец отойдёт от дел, и, скорее всего, уединится в одной из провинций, где будет проводить беззаботно остаток своей жизни в пирах, участиях в охоте и прочих забавах. Его мечтой было написание мемуаров, и я не сомневаюсь, что ими он тоже будет заниматься большую часть досуга.
     - У тебя есть жених?! – спросил Фёдор с дрожью в голосе.
     - По обычаю, королевские семьи договариваются о браке своих детей задолго до их рождения. Я помолвлена с королевичем Аристофаном II, принцем Бельвестским. Их государство в трёх сотнях миль западнее нашего. Поэтому, если мы вернём королевство, я стану его женой.
      У юноши перехватило дыхание. Он с трудом, шатаясь, дошёл до тюфяка, служащего сиденьем, и скорее упал, чем сел на него.
     Фёдор молчал, потому, что голос мог выдать его отчаяние. К счастью в камере было темно, и Астера не могла видеть его ярко красное лицо и трясущиеся руки. Так плохо Кошкину не было давно. Ему не было так плохо ни тогда, когда их захвати эти головорезы, ни вообще когда-либо в жизни. Ах, любовь-любовь, как многие люди становятся из-за неё несчастными, как многих она довела до безумия, и даже до гибели, и всё же, это самое лучшее из того, что Господь дал человеку, и в этом мы уподобляемся Богу, который Сам есть Любовь. Любовь подобна атомной реакции – если она протекает нормально и подконтрольно, то приносит счастье и дарит радость, но горе, если она становится бурной и неуправляемой – она сжигает всё на своём пути и губит очередного безумца, охваченного ею.
     В этот час Фёдору вспомнились все горестные переживания, связанные с теми, кого он так нежно любил, и с кем судьба уготовила ему участь расставания. Он вспомнил Эа, Майю, конечно же, Кристину, Юлю, Настю... Вспомнилась, даже, Лена Авоськина... Почему?.. Но ведь он её тоже сильно любил... Таню...
     Астера поняла причину молчания Фёдора. Она была очень умной и проницательной девушкой. Другую Фёдор мог бы обмануть – Астеру никогда. Но ко всему прочему она была ещё и очень чувствительной натурой, очень доброй и великодушной. Девушка с большим уважением относилась к чувствам молодого человека и не хотела их оскорблять. К тому же…    Астера в этот момент чувствовала тоже самое, что и юноша, и может быть даже в большей степени, но Фёдор был слишком поглощён своим горем, чтобы это заметить. Он терял Астеру, и терял навсегда, и их разлучали не расстояния, ни смерть, ни толщи веков, а обязательства, данные её родителями другим, совсем незнакомым им людям.
      Больше в этот вечер Фёдор и Астера не проронили ни слова. Тихо помолясь, они приготовились ко сну.
    «Подумать только, - размышлял Кошкин лёжа на тюфяке, – я хочу помочь Астере освободить её отца, вернуть королевство, зная, что в награду за всё это я потеряю ту, что мне дороже всего на свете. Что ж, пусть будет так. Кто я такой? – человек другой эпохи, ничем не примечательный и не знаменитый, весьма рядового происхождения. А она - умница, красавица, царская дочь, от которой будет без ума любой мужчина. Ну что ж, я помогу ей вернуть трон, а потом тихо удалюсь из её жизни. Если, конечно, ещё смогу это сделать – ведь ход в мою эпоху надёжно закрыт. От этих размышлений на глазах у Фёдора навернулись слёзы, и он тихонько погрузился в мир снов. Да, во сне он был с Астерой. Они бежали по цветочной поляне, и им было хорошо вдвоём. Фёдор подарил ей венок из полевых цветов. Астера казалась ему просто богиней. Это был Рай! Такого состояния блаженства юноша не испытывал давно. Как будто сон был компенсацией за только что пережитое страдание. Но пришло утро, и надо было просыпаться. Впереди вновь ждала суровая реальность.

                Глава 11

     Первый луч солнца пробился сквозь решётку окна. Фёдор открыл глаза. Астера уже встала – она умывалась из кувшина над большим тазом.
     - Проснулся, - улыбнулась девушка. – Прости за всё, что я тебе вчера сказала. Эта история с помолвкой и для меня является дикостью – как я могу жить с человеком которого ни разу не видела и которого не люблю.
    - Может случится так, что ещё полюбишь. Может быть, он красив, умён и добр.
    - Фёдор, - со слезами на глазах улыбнулась Астера, – неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя, только тебя, и мне никто другой не нужен.
    Он подошла к юноше и крепко прижала его к своей груди. Фёдор услышал частое биение её сердца, а покрасневшее лицо говорило, что Астера не лгала.
    - Звёздочка, ты станешь моей женой? – задал вопрос Фёдор, сам стыдясь своей наглости, да и время для сватовства было неподходящим – они были в плену, на волосок от смерти. С другой стороны, если не сейчас, то когда же? Ведь может случиться так, что Астера вообще не узнает о его чувствах.
    - Да! – сказала девушка с сияющими глазами. – Я выйду за тебя замуж, и буду любить тебя вечно.
   - Но как же слово, данное твоим отцом другой семье?
    - Я выйду за тебя, даже если бы отец дал десять тысяч таких слов, – улыбнулась Астера. – Ты спас мою жизнь, а есть такой древний закон, почитаемый и ныне – если парень спасает жизнь девушке, она не может отказать стать его женой. Тоже и наоборот – если девушка спасает жизнь парню – он обязан на ней жениться. Мы спасали друг другу жизнь не раз, поэтому никто не может упрекнуть нас в желании соединить наши судьбы.
    Сердце Фёдора возликовало. Только что он считал Астеру потерянной навсегда, и вот теперь он обрёл её вновь, да к тому же они объяснились друг другу в любви. Астера согласна стать его, Фёдора, женой! Только что юноша был в аду, и вот он попал из ада в рай. Какая прекрасная штука любовь, когда она не разрушает, а созидает!
   Фёдор обнял девушку, прижал её, посадив к себе на колени. Астера прильнула к нему, положив свою светловолосую голову Фёдору на плечо.
  Кошкин невольно залюбовался её красивыми пышными волосами. Он взъерошивал их, расчёсывал своей ладонью, целовал. Потом они сидели молча, смотря друг другу глаза в глаза, и просто улыбаясь. Фёдор тонул в синих глазах Астеры. Они забыли обо всём. Казалось ничего во вселенной, кроме их двоих, больше не существовало.
     - Звёздочка, – начал Фёдор вдруг спохватившись, – я ведь из другого мира, из другой эпохи... Ты даже не представляешь как далеко отсюда то время, из которого я прибыл. Хочешь ли ты, чтобы я забрал тебя отсюда? – задал он давно мучавший его вопрос.
    - Дорогой мой, любимый мой, - ответила Астера, – этот вопрос мы решим после. Если хочешь, мы можем остаться и царствовать вместе в моей стране, или можем уйти к тебе, поставив здесь для управления наместника, - я даже знаю кандидата на эту роль, ведь я, как жена, должна следовать за мужем. Мы можем по пол года жить у тебя, полгода у меня... Мы можем поступать как нам заблагорассудится – главное то, что мы будем вместе.
     Последние горестные сомнения и переживания исчезли. Фёдор был вполне счастлив – наконец он поверил, что сможет соединить с Астерой свою судьбу.
    Но их идиллия продолжалась недолго. Звякнул дверной замок, и перед пленниками предстал Ваал-Азер в сопровождении трёх вооружённых людей и всё того же переводчика.
    - Сегодня восьмой день, – зловеще сказал он. – Расположены ли звёзды открыть мне свои тайны?
    - Да, о повелитель! – Фёдор сделал намеренно радостный вид, как будто всем сердцем желал открыть этому негодяю всё, что его интересует.
    - Что же мне нужно ещё сделать чтобы демоны начали мне повиноваться и оживили эти необычные вещи?
    - Теперь тебе нужно очиститься... Обряд очищения займёт пять дней, и после этого останется только совершить ритуал передачи сокровенного знания, – ответил Фёдор, уже предвкушая, какие испытания он предложит сейчас этому себялюбцу.
     - Ждать ещё пять дней! – взревел Ваал-Азер.
     - Ты ждал долго, о господин, смири себя, подожди ещё немного, - с внешним спокойствием ответил Кошкин.
     - Что я должен сделать чтобы очиститься?
     - Самую малость, – в эти пять дней ты не должен прикасаться к женщине, к вину, мясу, оружию, коню, и каждое утро и вечер ты должен выходить на крыльцо своего дома и говорить слова заклинания: «О великая роса, очисть меня от моей нечистоты, глупости и наглости». После этого ты должен в течении десяти минут кататься по росе, на виду у всех своих воинов. Тогда ты станешь чист для того, чтобы получить эти сокровенные знания. Но горе, если ты не соблюдёшь хотя бы одно из этих требований – в момент тайного обряда все демоны, на чью помощь ты рассчитываешь, нападут на тебя и растерзают в клочья.
    По пылающему от гнева лицу Ваал-Азера можно было догадаться, что за тот позор, которому его заставляют подвергнуться эти жалкие пленники, он с радостью пригвоздил бы их к стене копьём, но соблазн подчинить себе страшную силу, чтобы использовать её для достижения своего полного владычества над городом и страной, был сильнее стыда.
   Фёдору и Астере было совершенно очевидно, что если бы этому злодею удалось осуществить свои чёрные планы, то все свидетели «очищения», наверняка были бы убиты уже в первую ночь после его воцарения.
      - Да, хорошую муку я ему придумал, – усмехнулся Фёдор. – Пусть теперь пять дней страдает оттого, что не сможет ни есть нормально, ни пьянствовать, ни блудить в своём гареме, – а он, кажется, большой спец по этим делам. Да и мечём ему помахать не удастся. И пусть все его люди увидят – какой действительно болван их предводитель, когда он будет кататься голый по росе. Можно было бы придумать и ещё что-нибудь, похлеще, – например, сварить его в горячем молоке, как сварил царя конёк-горбунок. Ну да ладно, я не садист, достаточно для него и этих испытаний.
     - Но что мы будем делать когда пройдёт пять дней?  Ваал-Азер не простит нам обмана и такой насмешки над собой, – с тревогой спросила Астера.
     - Ничего, любимая, – утешил её Фёдор - доверься мне, я знаю, что делать дальше.
   Он прижал её к себе и погладил по волосам.
    - Я верю тебе, - сказала девушка, и Фёдору показалось, что в этот миг, она из бесстрашного воина стала бедным, тихим, слабым ребёнком, ищущим защиты в его объятиях.

                Глава 12

      Теперь у них было ещё пять дней относительно спокойной жизни. Ваал-Азер к ним больше не заходил. Они лишь видели его каждое утро и вечер, как он произнося слова «заклинания», катается по росе в набедренной повязке перед всеми своими воинами, недоумевающими – что же такое случилось с их господином. В эти моменты Фёдор и Астера вдоволь смеялись над этим язычником, глупость которого была больше, чем они предполагали ранее. Тем не менее, им было немного жаль этого бессердечного, жестокого, но всё же человека, и они не хотели ему погибели или вреда. Фёдор даже вспоминал его в своих молитвах, прося Бога ниспослать ему, действительно, здравый смысл и очищение от грехов, даровать ему покаяние. Но пока этого не произошло, Ваал-Азер продолжал оставаться для них жестоким и опасным врагом.
     В эти пять дней в темницу к пленникам заходили лишь молчаливые слуги, приносившие им еду, вино и воду. Так же, здесь было много мыльного корня, присланного им Ваал-Азером, и можно было вполне сносно помыться и постирать одежду. В примыкающей комнате находилась уборная и некое подобие вентиляции. Был здесь выбит и маленький бассейн с настолько грязной водой, что мыться в нём не возникало ни малейшего желания. Собственно, Фёдор подозревал, что этот бассейн был сделан совсем не для удобства заключённых – ведь эта камера не номер «люкс» в отеле, а для того, чтобы окуная туда головой несчастных, выбивать из них признания. 
      Фёдор и Астера опять получили возможность  быть наедине. Бывает так, что люди, находящиеся долгое время вместе, особенно в закрытом помещении и в опасных обстоятельствах, уже не могут выносить совместного присутствия и начинают друг друга ненавидеть. Но для любящих, подобная теснота служит лишь укреплению их любви. Каждый день юноша и девушка чувствовали всё большую глубину своих отношений. Их любовь из мимолётной страсти превратилась в то настоящее чувство, которое обретается годами и неподвластно капризам настроения. Эти пять дней были для них раем, среди того ада, который творился вокруг. Этот чужой страшный город, вокруг одни враги, за городом гиблая пустыня на много дней пути... Но Фёдор и Астера не думали об этом – их волновали только они сами и их страстная любовь.
    Их влекло, неудержимо влекло к близости, но Фёдор хранил заповеди и не хотел быть повинным в грехе любодеяния. Астера получила царское воспитание, отличающееся большой строгостью, и так же не позволяла себе вольностей. Но это воздержание, до той поры пока они смогут официально оформить свои отношения, было для них пыткой. Но благословенной пыткой!
      - Интересно, почему город пустой? Все жители как будто вымерли или оставили его, – удивлённо спросила девушка.
     - Эту загадку нам ещё предстоит выяснить, – отвечал ей Фёдор.
   Потом Астера задавала новые вопросы, на которые, порой, у Кошкина не находилось ответа. Иногда она подолгу стояла у окна и смотрела в небо. Фёдор понимал, что она молится, и не мешал ей.
    И вот прошли назначенные Кошкиным пять дней «очищения», а на самом деле принародного позора Ваал-Азера, и утром шестого дня, он отощавший, обросший и чрезвычайно злой, предстал перед пленниками. При виде его Астера затрепетала. Теперь ей, не ведающей до этого страха, было что терять – она обрела своё счастье и не хотела с ним расставаться. Боялась она в этот момент больше не за себя, а за Фёдора – ведь он был для неё дороже жизни.
    - Я сделал всё как ты велел! – взревел раздражённый Ваал-Азер, и Фёдор вновь поймал себя на мысли - что он ему кого-то очень напоминает. – Если ты мне предложишь ещё подобное испытание, я изжарю тебя на медленном огне, или сдеру с живого кожу. Передавай мне силу и власть!
    - О, владыка, - снова стал играть свою роль Кошкин, – я немного владею даром прорицания. Позволь мне угадать твоё самое сокровенное желание.
    Ваал-Азер с опаской посмотрел на своих спутников, но всё же позволил Фёдору говорить.
   - Великий Вал-Азер, о храбрости и доблести которого ходит столько легенд, взглядом устрашающий врагов и обращающий их в бегство, – начал свой панегирик юноша. – Ты хочешь стать властелином Син-Дигера и свергнуть с престола Ара-Узула.
      - Я вижу тебе открыты многие тайны сердец, – сказал Ваал-Азер, как показалось Фёдору с дрожью в голосе. - Тем ты и опасней... Ну что же, говори дальше.
     - Я помогу тебе стать королём, – продолжал Фёдор, – ведь кто как ни ты достоин этого больше всего.
    - Что ты можешь сделать? – зло усмехнулся разбойник. – Открой тайны своей магии, а обо всём остальном я позабочусь сам.
     - Выслушай меня до конца, великий владыка, – ведь скоро ты действительно станешь таковым. Близок тот час ты должен будешь отдать дар Ара-Узулу. Это должно произойти через два дня. Он спросит о нас – кто мы такие, и ты откровенно расскажешь, что мы великие воины, и ты хочешь подарить нас ему для участия в боях в Бар-Бахайи. Но потом скажи ещё нечто... Принеси все вещи, которые ты захватил вместе с нами, во дворец, и положи пред ним со словами, что это ещё один дар, какой не получал ни один из смертных. Скажи, что эти вещи могут дать ему власть над всем миром, и что ты можешь научить его, как должно управлять ими и сделать, чтобы они служили ему. Он захочет узнать заклинание. Тогда я подойду и разложу эти вещи перед ним, и произнесу тайные слова, которые повторишь ты, и будет повторять он. После завершения последнего заклинания ты получишь власть над демонами и сможешь управлять волшебными вещами для своей славы, А Ара-Узул, произнеся заклинание вместе с тобой, и все его люди, погибнут – ведь они не очищены, и демоны растерзают их на твоих глазах. После этого ты устроишь праздник в честь Бэль-Ара и мы с радостью примем участие в боях.
      Ваал-Азер несколько минут молчал. Видно было, что он обдумывает предложение. Риск был велик, ведь он не мог, по понятным причинам, доверять этим пленникам, но и соблазн в одно мгновение стать властелином Син-Дигера, наводящим ужас правителем, который подчинил себе демоническую власть, и так жестоко расправился со своими врагами, был слишком велик.
     - Хорошо, - сказал Ваал-Азер. – Но если ты задумаешь меня обмануть, то твоя голова, и голова твоей подруги, слетят первыми. И позови всю армию демонов – в этом городе слишком много сторонников Ара-Узула.
     - Но мне показалось, что горд пуст, – осторожно спросил Фёдор, пытаясь разгадать тайну безлюдных улиц.
    - Сейчас, да, – во дворце только сам Ара-Узул, его охрана и слуги. Все остальные люди рыщут по пустыне. В эти дни они должны захватить как можно больше золота и пленников для участия в боях и жертвоприношений. Вот уже две недели они нападают на караваны повсюду, где только могут. Но завтра отряды вернутся, чтобы похвалиться добычей, и кто даст Ара-Узулу самый достойный дар, тот удостоится от него большой чести и будет в этот год особо приближен ко двору.
    - Послезавтра, – закончил речь Ваал-Азер, – я поведу вас к господину и преподнесу ему лучший дар, о котором он тут же навечно забудет.
    И он зло захохотал.
  - Но не забудь, – сказал ему напоследок Фёдор, – я должен расположить все волшебные вещи в определённом порядке, выложив магическую фигуру, – это очень важный элемент во всём этом действе.
    - Пусть будет так, – кивнул Ваал-Азер, и вышел из темницы.
   Астера с восхищением посмотрела на юношу – она начинала понимать, что он задумал.
   Утром второго дня после этих событий, воины Ваал-Азера вывели Фёдора и Астеру из тюрьмы, и снова посадив их в зарешеченную повозку, повезли во дворец.
    Теперь  уже город нельзя было узнать – повсюду слышались крики, сновало множество людей, тащились повозки с разным награбленном добром, и то тут, то там, попадались закованные в цепи люди, предназначенные для участия в гладиаторских боях. А тех, кто останется жив после этого побоища, ждала участь быть принесёнными в жертву Бэль-Аре. Логика в этом была - в живых останутся только лучшие воины, поэтому и жертва идолу должна придтись по вкусу.
      Среди разбойников были не только мужчины, но и женщины и дети. Кстати, женщины в этом городе отличались ещё большей жестокостью чем мужчины. Дети тоже старались походить на своих родителей. В общем, это было собрание отъявленных негодяев, которые, впрочем, считали свой образ жизни вполне обычным, и не представляли другого.
      Фёдора и Астеру ввели во дворец, и они, пройдя несколько комнат, оказались в просторном зале с нереально высоким потолком. Пол зала был выложен плиткой, по стенам стояли колонны. Высота потолка, по прикидке Фёдора, была не менее пятидесяти метров, а у противоположной стены стоял трон, где в окружении воинов сидел сам Ара-Узул. Зал был полон народу, пришедшего для поклонения своему господину и вручения ему традиционных даров. Каждый надеялся, что в этом году его дар будет самым лучшим, и он удостоится наивысших почестей.
      Гости стали в очередь. Вот подошёл один из пришедших, пал перед троном на колени, и положил к подножию трона книгу, что-то объясняя.
     - Книга по магии, – тихо сказала Астера, слушая речь дарящего.
  Другой гость привёл с собой огромного, более чем двухметрового, чернокожего детину, и уверял, что этот арап может сражаться на забаву своему господину с десятью львами одновременно. Третий подарил рубин, величиной, пожалуй, с неплохой арбуз. Кошкин не думал, что такие самоцветы вообще встречаются в природе.
     Итак, очередь продвигалась. Теперь настало время Ваал-Азера сделать свой подарок владыке города. Его лицо даже не было красным, и выглядел он совершенно спокойно. Что ж, негодяй есть негодяй. Фёдор произнёс про себя молитву об избавлении – ведь сейчас будет решаться их судьба.
    - Великий Ара-Узул, владыка Син-Дигера, – начал Ваал-Азер с поклоном, не удосужившись пасть на колени, как это делали прочие дарители, видимо считая себя слишком великой фигурой чтобы так унижаться, – прими от меня в дар этих рабов, которые показали себя достойными воинами, могущими украсить собой битву в честь великого Бель-Ара.
    На зловещем лице громадного Ара-Узула выразилось некое подобие удивления. Действительно, как могут эти молодые, не обладающие ни высоким ростом, ни большим размахом плеч, люди, быть великими воинами. Девушка же вообще выглядела слишком нежной и хрупкой.
    - Подожди, – продолжал Ваал-Азер, – этот юноша великий князь, а девушка - дочь, пленённого Оливием – ты помнишь это имя? – короля. Ведь когда-то и наши отряды пришли к Оливию на помощь – он щедро заплатил за это золотом.
   - Но, скажу, о великий, что я приготовил тебе ещё один дар, тот дар, который позволит сделать тебя повелителем мира.
    Ваал-Азер хлопнул в ладоши, и слуги принесли два рюкзака, доспехи, оружие, остатки палатки и всё то, что бандиты отняли у Фёдора и Астеры. При виде этих вещей сердце Кошкина затрепетало. Ему было необходимо всё вернуть, иначе дальнейшая экспедиция станет смертельно опасной.
     - Видишь ли, господин, – продолжал Ваал-Азер, – этот юноша ещё и великий волшебник. Он научит тебя как пользоваться этими вещами. Нужно только повторить произнесённые им заклинания, и подчинить себе демонов, дающих силы предметам.
     - Покажи мне силу этих вещей! – сказал грозным низким голосом Ара-Узул.
  Фёдор выступил вперёд, - весь диалог ему перевела Астера. Другие гости на всякий случай отошли подальше. Будучи людьми крайне суеверными, они с беспокойством поглядывали на то, что сейчас могло произойти.
   Кошкин поклонился Ара-Узулу, и сделал едва заметный жест Ваал-Азеру, давая понять, что сейчас начнётся то, о чём они ранее договорились.
    - Владыка, - сказал юноша Ара-Узулу, – я научу тебя как пользоваться этими вещами для твоей славы и могущества. Ты должен выучить заклинание. Повторяй его за мной, а я расположу предметы магическим образом.
     - Да откроются двери дворца, – начал Фёдор произносить сочиняемое им на ходу заклинание, и преспокойно запихивая в рюкзаки всё то, что и должно было там лежать, включая доспехи и оружие, – да провалится в преисподнюю трон этого болвана, да удерут из этого проклятого города Фёдор и Астера.
    Ара-Узул и Ваал-Азер повторяли эти бредни, считая их магическими изречениями, с красными от напряжения лицами, и пот струился по их лбу и щекам. В глазах обоих бандитов горел алчный огонь получить власть над миром. Они не понимали языка, на котором говорил Фёдор, и это придавало набору бессвязных фраз ещё более сакральное выражение.
    Кошкин произнёс для большего впечатления несколько латинских, английских, немецких слов, досчитал до десяти по-японски, сказал несколько считалочек, которые знал с детства и несколько тех забавных «заклинаний», которые говорят фокусники в цирке. В общем нёс всякую чепуху. Ара-Узул и Ваал-Азер всё это послушно повторяли.
    Юноша преспокойно паковал рюкзаки, а его враги считали всё это частью магического действа – им и в голову не могло придти, что Фёдор просто смеётся над ними, готовясь к побегу.
    Наконец, рюкзаки были упакованы, и Кошкин перешёл к финальной части своего плана. Он открыл блок управления антигравитационных рюкзаков, изменил программу, открыл два маленьких сопла, находящихся внизу, и взял выносной пульт управления. Один рюкзак он надел себе на грудь, второй - на спину.
    - Астера, – продолжал говорить Фёдор нараспев, чтобы эти слова казались продолжением магического ритуала, – подойди ко мне и крепко обхвати руками тот рюкзак, который у меня на спине. Смотри, чтобы ноги не попали под эти маленькие отверстия внизу рюкзака. Не бойся ничего, сейчас мы влетим, только не отпускай руки.
    - Только не отпускай руки... – повторили нараспев Ара-Узул и Ваал-Азер, полагая, что дочитывают последние слова заклинания, и, надеясь увидеть то чудо, которое каждый из них ожидал.
     - Поехали! – повторил Фёдор крылатые слова Гагарина и крутанул регулятор управления рюкзаком.
     Рюкзак резко рванул вверх, и Кошкин скорректировал полёт таким образом, чтобы они точно попали в окно. Под потолком вдребезги разлетелось разноцветное стекло, осыпав осколками всех, стоящих внизу, и друзья взмыли вверх.
   Последнюю фразу ни Ваал-Азер, ни Ара-Узул повторить не смогли, они молча обливались потом, и выпучив глаза уставились на разбитый витраж, глядя туда, где в небе исчезала маленькая точка. И вдруг все, находящиеся в зале, как по команде, начали кричать и хаотично бегать, сталкиваясь друг с другом, с проклятиями падая на пол. Поднялась невообразимая суматоха. Народ гурьбой бросился из зала. Люди, побросав мечи, побежали прочь из города, и у всех на устах была только одна фраза: «Спаси нас Бэль-Ара! – Этот город проклят!»

                Глава 13

     Фёдор, придав рюкзаку сильнейшее ускорение, смотрел на датчик расхода топлива. Оно быстро иссякало – красная светящаяся полоска шла к нулю. Юноша покосился на Астеру – больше всего он боялся, что она может сорваться и упасть с этой высоты, особенно в начале полёта, когда перегрузка была довольно велика. Ничего подобного! – девушка крепко держалась за рюкзак. Фёдор ожидал, что Астера будет лететь вся съёжившись, и закрыв глаза дрожать от боязни высоты. Не тут-то было! – Звёздочка подняв голову, рассматривала пески и оазисы, над которыми они пролетали, и только в её синих глазах отражалось удивление и восхищение полётом.  Внизу они увидели пару караванов, сразу же разбежавшихся при их появлении. Вероятно, их приняли или за драконов или за нечисть – в общем, ещё одна легенда о бабе Яге в ступе явно была обеспечена. Но пора было снижаться. Рюкзак, сам по себе, при окончании того небольшого запаса топлива, которое находилось в миниатюрных ракетных ускорителях, упасть не мог – ведь его полёт по вертикале осуществлялся с помощью антигравитаторов, связанных с батареями, ёмкость которых была достаточно велика. Но израсходовав ракетное топливо, он не могли двигаться по горизонтали, и поэтому, через несколько минут, когда датчик показал нулевой уровень запаса топлива, они просто повисли в воздухе на стометровой высоте. Фёдор, уменьшив антигравитационое отталкивание, плавно приземлился на одном из больших барханов. Астеру этот полёт так удивил, что она несколько минут не могла произнести ни слова.
    - Фёдор, что это было? – наконец спросила она, обретя дар речи.
    - Я просто увеличил мощность антигравитатора, встроенного в рюкзак. Это именно из-за его работы наши вещи были почти невесомы. Я подсчитал наш вес, вес рюкзаков и всего, находящегося в них, и задал отрицательное значение, то есть задал антигравитатору значение, на двадцать килограммов больше того, что был у нас в сумме. В результате получилась избыточная тяга, из-за которой мы и оказались на стометровой высоте. Но это ещё не всё. В этих рюкзаках есть очень маленькие ракетные двигатели, с минимальным запасом горючего. Они сделаны для того, чтобы маневрировать во время полёта, если вдруг путешественнику надо будет взлететь на гору, или спуститься с неё, или преодолеть по воздуху какую-нибудь водную преграду. Именно от этих струй газа, что выбрасываются сзади как у ракетного ранца, я и просил тебя беречь ноги, и молодец, что послушалась меня, иначе ожоги могли быть просто катастрофическими.
    Фёдор с нежностью посмотрел на Астеру. Она была одна из тех немногих людей, которые всё понимали с полуслова, и могли моментально ориентироваться в самой кризисной ситуации. С ней было очень легко, и юноша ещё раз отметил, что ему очень с ней повезло.
    Путники вознесли молитву Господу об избавлении. 
  - Воистину, так хранить Своих людей и помогать им, может только Всемогущий Бог, – восхищённо сказала Астера.
   - Если будешь веровать, увидишь чудеса и большие этих, – ответил Фёдор словами Писания и пошёл распаковывать рюкзаки.
   Следовало проверить все вещи на пригодность к использованию после того, как ни побывали в руках разбойников. Кроме того, следовало сложить их более компактно - ведь Кошкин всё затолкал туда в спешке.
    Первым делом, Фёдор и Астера надели свои доспехи-скафандры, и теперь решили не снимать их даже ночью. Они опоясались оружием из стали XXII века и одели прочие необходимые им в походе приборы.
    Слава Богу – всё работало - ни одна вещь не была поломана или разбита. Единственное, что пострадало, была палатка, но Фёдор достал тюбик особого клея, который, взаимодействуя с материалом на субатомном уровне, полностью устранял любое повреждение, так что вещество опять становилось единым, каким и было до разрыва. Так что палатка очень скоро приобрела первоначальный вид – как будто никогда и не была повреждена.   
     Покончив с приготовлениями, Кошкин сверил маршрут по карте и они тронулись в путь.
   - Как странно, мы находимся в одном дне пути от моря, – сказала девушка. – Фёдор, ты выбрал правильное направление полёта.
    - Ничего удивительного, – ответил тот. – Перед нашим вылетом из дворца я сверил направление по компасу. Сейчас он у меня в рюкзаке. Остальное было делом техники.
   - Подумать только, какие-то тридцать минут, и мы пролетели расстояние, равное четырём дням пути! – удивлённо сказала Астера.
    - Ну, в моей эпохе есть чудеса им похлеще, – скромно отметил юноша. – Жаль, что нам не хватило топлива – ещё бы несколько минут полёта, и мы были бы на берегу Великого озера. Что ж, остаток пути нам придётся пройти пешком. Разбойников теперь можно не опасаться – этот случай, я полагаю, надолго отбил у них охоту к грабежам и набегам. Небось сидят сейчас по углам, трясутся и замаливают грехи.
    - Фёдор, - в восхищении сказала Звёздочка, – ты удивительный человек! Ты спас нас таким чудесным образом. Я просто восхищаюсь тобой! – искренне добавила она.
   Путники шли несколько часов. Потом они окончательно устали. День клонился к вечеру, и завидев невдалеке небольшой, по счастью необитаемый оазис, они решили ставить палатку и готовиться ко сну. Завтра, по их расчётам, они должны были достигнуть Великого озера.
     - Фёдор, - спросила во время пути Астера, – почему бы нам не использовать то чудесное средство передвижения, на котором мы добрались до сюда? У тебя ведь остался второй рюкзак.
    - Нет, дорогая, он нам ещё пригодится – ведь не известно, какие испытания могут выпасть на нашу долю.
      Поставив палатку под большими пальмами, около бившего из-под земли источника, Фёдор отправился искать что-нибудь съедобное. Деревья, с растущими на них фруктами попадались в обилии. Так же много плодов росло и на земле и в кустах, проблема была только в том, что многие из них могли оказаться не съедобными, а то и, вовсе, ядовитыми. Набрав различных плодов, Кошкин подверг их самому тщательному анализу на предмет пригодности в пищу. Тот прибор, с помощью которого он проводил этот анализ, хотя и не давал стопроцентной уверенности в безопасности пищи, всё же позволял определить её с большой долей вероятности.
     Детектор показал, что большинство растений были опасны для человека, но другие, скорее всего, для еды пригодны.   
     Вернувшись, Фёдор увидел Астеру разводящую огонь, – она теперь не боялась разбойников. Девушка набрала гору фруктов, один из которых безбоязненно ела.
    - Астера! – в ужасе закричал Фёдор. – Девочка моя, будь осторожнее, эти плоды могут быть ядовиты.
    - Что ты, – улыбнулась Звёздочка, сверкнув своими ослепительно белыми зубами, – разве ты не можешь отличить съедобное от несъедобного? Вот например дикое яблоко, а это пятнистые бананы, это разновидность манго, а это сливы, растущие только в пустыне, – начала показывать она собранные плоды.
    - А вот то, что принёс ты, в большинстве не съедобно. Вон тот синий фрукт – это плод чёрной пальмы, содержащий опасный, хотя и медленнодействующий, яд. Его иногда используют для отравления королей, – вздохнула Астера, – он не имеет запаха и цвета.
     Фёдор в ужасе зашвырнул страшный плод подальше в кусты.
   - Откуда ты всё это знаешь?
   - Просто хорошо вела себя на уроках ботаники, – скромно ответила девушка. - Кстати, скажу тебе и о зоологии – будь осторожен, в этих оазисах обитает много неприятных тварей, один укус которых убивает человека за долю секунды. - И она многозначительно указала на маленького паучка, ползущего по пальме.
    Фёдор поёжился.
    - Лучше бы мы остались ночевать в пустыне.
    - Ничего страшного, - успокоила его Астера – палатка надёжно защитит нас от их присутствия.
    - Надеюсь, - сказал Кошкин. – Туши огонь, пойдём лучше спать.

                *                *                *    

   На рассвете Фёдор и Астера сложили палатку и отправились в путь. Песок здесь был уже не таким как раньше, кое-где он имел чёрный цвет, а кое-где, привычный, жёлтый. Теперь попадалось большое количество растительности, преимущественно небольшие пальмы, кактусы и колючие кусты, вероятнее всего, "верблюжья колючка". Потом пески неожиданно кончились, и перед путниками открылась каменная долина. Большие валуны разных цветов лежали грудами, многие из них были покрыты мхом. Вдали, справа и слева, виднелись горные хребты. Впереди был небольшой пригорок, и за ним, где-то далеко, затянутые туманной дымкой, проступали вершины высоких гор.
    - По-моему, – сказал Фёдор – мы приближаемся к цели.
   Он посмотрел на карту, сверил направление по компасу, и они продолжили путь.
  Идти стало труднее, приходилось подниматься по склону холма. Под ногами хрустели осыпающиеся камни. Несколько раз Фёдор чуть было не упал, поскользнувшись на гладких валунах, но всякий раз его за руку поддерживала Астера, для лёгкой и изящной фигурки которой, эта дорога, казалось, не представляла никакой сложности.
    Через несколько километров, путники взошли на вершину холма, казавшегося единым, огромным камнем, и… Та картина, которая предстала их взору, на несколько мгновений очаровала их. Под скалой, окружённой справа и слева горными грядами, лежало Великое озеро, чьи воды были таинственны и непостижимы. Где-то на Северо-западе в него впадала громадная река, названная «Чёрной», но из озера не вытекало не единого ручья, и нигде не было видно стока – куда девались излишки воды, казалось тайной.
    Эта загадка породила множество легенд. Согласно одной из них, на дне озера живёт гигантский дракон, который выпивает лишнюю воду. Другая легенда говорила, что вода изливается через отверстие, в некий колодец, в самом центре озера и его воды низвергаются в глубокий тартар. Были и экзотические легенды, повествующие, что ночью к озеру слетаются духи всех утонувших в нём, которые и выпивают воду. Как бы там ни было, явным было одно – озеро где-то имело подземный сток, и, скорее всего, достаточно мощный, чтобы компенсировать избыток воды, приносимой ему Чёрной рекой. А раз есть этот сток, то не исключено возникновение течения и гигантской воронки, способной поглотить огромный корабль, а не то, что лодку двух путешественников. Плавание по этому озеру могло быть достаточно опасным, не случайно тут не было рыбаков, а караваны всегда шли в обход, по горным тропам и никто не осмеливался наладить здесь паромную переправу.
     Всеми опасениями, насчёт сильного течения и воронки, Фёдор поделился с Астерой.
    - Ходит также легенда, – сказала девушка, – что у этого озера нет дна, что оно пронизывает землю насквозь. А ещё, что здесь живут водные драконы.
    - В горах, я слышал, тоже живут драконы, – с улыбкой, хотя и несколько натянутой, сказал Кошкин.
     - Да, - ответила Астера, - и хуже всего то, что согласно древней легенде, драконы, охраняют пещеру, где находится волшебный меч.
     - Будем надеяться, что это только легенда, – задумчиво отозвался Фёдор.
   В этот момент где-то вдалеке раздался страшный рёв живого существа, по всей видимости гигантских размеров. Астера в ужасе прижалась к юноше.
    - Это он! Дракон... – шёпотом сказала она.
   Фёдор ничего не ответил. Он понимал, что переправляться через Великое озеро на надувной лодке – затея граничащая с безумием. Но идти много дней в обход не имея ни еды ни воды, когда противоположный берег находился в трёх десятках километров, было бы решением тоже, не очень разумным. Можно было бы примкнуть к каравану, но после того, как тут две недели орудовали люди из Син-Дигера, таковых, по всей видимости, в ближайшие месяцы, не предвиделось. В общем, положение было отчаянное.
    - Как ты думаешь, за сколько мы можем добраться до другого берега, если будем быстро грести? – спросил Фёдор, после некоторого раздумья.
   - Я думаю часов за семь-восемь, если нам не встретится сильное встречное течение.
   - Можем рискнуть, – решил Кошкин, хотя перспектива погибнуть в гигантской воронке или в пасти дракона его мало привлекала, но другого выхода, кроме как плыть на лодке, у них и вправду не было. В этот момент ему вспомнилось погружение в Солнечный океан... Тоже водоворот, драконы, да ещё какие! Но ведь выдержали тогда. Правда там он был на борту сверхсовременного подводного аппарата. А сейчас на чём!
    Фёдор достал лодку. Она была сделана из тончайшего, но чрезвычайно прочного материала, и не занимала в рюкзаке много места. Он нажал кнопку и заработал маленький насос, быстро наполняя её борта воздухом. Не прошло и пяти минут, как серебристая посудина, рассчитанная, как минимум, на семь человек, была готова к отплытию. Кошкин достал два складных весла с такими же надувными лопастями.
     - Эх, мотор бы сюда, - вздохнул Фёдор, – но это слишком громоздкое удовольствие, а ракетный двигатель сюда вряд ли подойдёт.
     Фёдор и Астера снесли лёгкую лодку на воду, погрузили в неё свои рюкзаки и оттолкнулись от берега. Юноша сел за вёсла, с опаской поглядывая в чёрную бездну озера – глубины он боялся больше чем высоты, а представление о том, что под ними может быть несколько сот метров воды, в которой обитают монстры, и где могут быть всякие подводные течения и ловушки, повергало его в отчаяние. Астера, так же, молчала, и только рука её лежала на рукояти меча... Фёдор старался грести как можно быстрее, но лёгкая лодка, которая, казалось, должна была лететь над водою, двигалась очень неохотно.
     - Не нравится мне это, – сказал он с опаской, – видимо здесь большое встречное течение.
    Девушка ничего не ответила, только сильнее сжала меч.
    - Астера, дорогая моя, давай на всякий случай наденем шлемы, и включим систему автономного жизнеобеспечения, – посоветовал Фёдор, и они, сделав это, приготовились встретить любую опасность.
    Прошло несколько часов. Солнце слало садиться за горизонт, а Фёдор и Астера едва достигли середины Великого озера. Не смотря на то, что Кошкин прилагал все усилия, налегая на вёсла, лодка как будто остановилась. Иногда он давал грести Астере, выносливость которой, подчас, удивляла его самого, но чаще всего старался грести сам. К концу дня они были полностью измотаны.
    - Фёдор, - начала девушка, чтобы хоть как-то нарушить гнетущее молчание, – ты веришь в существование драконов?
    - Я допускаю существование реликтовых животных. Библия несколько раз упоминает о Левиафане и о змеях, больших змеях. Так же говорит и о бегемоте. Эти животные обитали ещё во времена Иова. Многие легенды народов хранят память о встречах людей с драконами, но на научном языке они называются «ужасные ящеры» - динозавры. Я в обилии встречал ящеров, если хочешь, назови их драконами, на других планетах* (*Фёдор здесь, желая порисоваться перед девушкой, немного покривил душой,... С ящерами он встречался только на Радуге. Про обитание их на других планетах он знал всего лишь из  Космонета). Но на Земле мы можем судить об их существовании только по косвенным свидетельствам.
   Кстати, в летописи описан случай встречи рыцаря Ланцелота с динозавром, похожим по всем признакам на стегозавра, а это событие, по временной шкале, вероятно, соответствует вашей эпохе. Кстати, я так и не понял, какой сейчас век. Ты можешь мне сказать – какой нынче год от Рождества Христова?
    - Сейчас двести пятьдесят третий год от начала династии Золотого орла. А счёт от Рождества Христова у нас не вёлся, ведь наша страна поклоняется другим богам. Но когда я приду к власти, мы отвергнем всё языческое поклонение, и провозгласим по всей империи имя единого Господа Иисуса Христа.
    - Твой род относится к Золотому орлу? – спросил Фёдор.
    - Нет, - к Белому голубю, так как моя мать, королева Анна, из этого рода, а отец из рода Орла. Но если в семье рождается девочка, то её родство считается по материнской линии.
     - И всё же, какой сейчас год? – не сдавался юноша. – Попробуем пройтись по известным историческим событиям.
    И он начал спрашивать Астеру – знает ли она о падении Рима, о крестовых походах, об инквизиции, различных королях и войнах.
    Девушка что-то знала, о чём-то слышала впервые, называла какие-то события, о которых Фёдор не имел ни малейшего представления, так что к концу этого расспроса он полностью запутался не только в эпохах, но даже не мог сказать точно – в каком географическом месте находится. Всё это очень удивляло юношу, но на эту загадку у него не было ответа.
    - Значит в твоё время драконы, или как ты их называешь, динозавры, на Земле не водятся? – не унималась Астера.
    Учёные нашли несколько необычных животных, которые считались вымершими, но гигантских среди них не обнаружено. Хотя есть многочисленные рассказы очевидцев о встрече с этими реликтами. Мы покоряем просторы космоса, стремимся к дальним галактикам, но по сути ещё так мало знаем даже о собственной планете.
    - Сколько воды, – задумчиво произнесла Звёздочка, подперев щеку ладонью. – Я ведь никогда не видела таких больших водоёмов. Реки, озера, пруды – вот и всё, что мне удалось повидать. Говорят, есть такие места, где воды ещё больше. Их называют - моря и океаны. Ты видел их Фёдор?
   - Конечно, Астера, я видел их не только стоя на берегу, но и из космоса, и, даже, плавал по ним. А, так же, я был на таких планетах, где океаны гораздо больше земных и гораздо глубже.
    - Как бы я хотела увидеть бескрайнюю морскую даль, побродить по побережью, – мечтательно сказала девушка.
    - Решено, как только мы поженимся, то сразу поедем на курорт. У нас есть такой обычай – после свадьбы куда-нибудь ехать в отпуск. Обычно едут на море. Это так называемый «медовый месяц».
    - Он длится ровно месяц? – спросила Астера. Очевидно, в этой эпохе про такое чудо, как медовый месяц и слыхом не слышали.
     - Нет, он может длиться сколько угодно, хоть всю жизнь.
     - Замечательная традиция, – улыбнулась девушка и снова погрузилась в свои мысли, мечтая о том, что когда всё это закончится, они с Фёдором поедут на море справлять медовый месяц.
    - Кстати, Астера, – прервал молчание Фёдор, – ты плавать умеешь?
    - Я прекрасно умею и плавать и нырять – это входило в обязательную программу Королевского университета. Но, конечно, плаванию я училась в маленьких закрытых водоёмах, что находятся в наших садах, и лишь однажды на быстрой реке. Один раз я даже выиграла первый приз по плаванию среди учеников университета.
   - Твои знания нам сейчас очень могут пригодиться.
   В этот момент что-то ударило лодку снизу. Поднялась огромная волна, и Кошкину на секунду показалось, что он увидел в глубине спину гигантского левиафана. Волна подняла лодку на высоту не менее пяти метров и быстро понесла к противоположному берегу. Остальные несколько километров Фёдор и Астера проделали без труда – течение здесь было слабее. Они пристали к берегу, когда было уже далеко за полночь. Усталые и изнемогшие, едва державшиеся на ногах от борьбы со сном и выпавших на их долю переживаний. Но главное, - они были спасены!
    - Мы живы. Я думал, что мы уже не выберемся из этого кошмара, – сказал Фёдор.
    - В тебе так мало веры? – удивилась Астера. – Ведь ты сам говорил, что твой Бог может повелевать морскими чудовищами. Вот Он и повелел левиафану помочь нам – мы же молились перед отплытием о Божьей помощи.
   Фёдор смущённо молчал. Вера Астеры оказалась на порядок выше чем у него. Если девушка что-то просила у Бога, то для неё было бы странным, если бы её просьба не была исполнена. Хотя, конечно, и у неё бывает страх и тревога, но ведь оказавшись в тяжёлых обстоятельствах, любой человек испытывает подобные чувства.
   - Хорошо что на нам не пришлось ночевать на воде,– задумчиво сказал Кошкин. – Спать посреди этого проклятого места наверное опасней, чем во время бури в океане, – совершенное самоубийство.
     - Давай ставить палатку, – предложила Звёздочка. – Только будет лучше отойти подальше от воды, вглубь берега.
    Они так и сделали. Поставили палатку, поужинали оставшимися у них скудными запасами фруктов, прихваченными с собой из оазиса, и легли спать.
    - Мы элементарно могли вылететь из лодки во время поднятой волны, или перевернуться, – сказал засыпая Фёдор.
    - Раз выбрались, значит не могли, – нравоучительно заметила Астера. Как и все люди её эпохи, она порой слепо верила в судьбу.

                Глава 14

    Утром следующего дня Фёдор и Астера проснулись с чувством лёгкого голода, который нечем было утолить. Еда была съедена, да и та, которая была, не давала насыщения – ведь это были ягоды и фрукты. На этих же голых камнях бесполезно было искать пропитание, и путники, сложив палатку, двинулись дальше. Теперь предстояла самая трудная часть пути – надо было найти пещеру, где находится волшебный меч. На карте это место было не отмечено, а из ориентиров, названных тем бродягой, что однажды там побывал, был только жертвенник, воздвигнутый им в честь Энки. Но искать этот жертвенник по всем горам, протянувшимся на многие сотни километров – это похуже чем искать иголку в стоге сена. Кошкин опять вспомнил, как он, со своим другом, искал Хранилище на Радуге, и улыбнулся - как же порой всё повторяется в этом мире.
    У Фёдора оставалась только одна надежда – засечь электромагнитные поля, которые, как он и предполагал ещё во время подготовки к путешествию, должна излучать база. Юноша достал передатчик, проверил блок питания. Передатчик работал, хотя батарея заметно подсела. Он направлял антенну в разные стороны, пытаясь уловить хоть малейшие изменения в какофонии шумов. Увы, никаких сигналов, идущих из какого-либо конкретного направления, прибор не регистрировал, только фоновые помехи.
      Астера с интересом наблюдала за этим экспериментом, но расспросами не мешала. Наконец Кошкин сложил антенну передатчика, и с досадой пихнул его обратно в рюкзак.
    - Что ты делал, Фёдор? – спросила девушка, вынимая прибор из рюкзака.
    - Понимаешь, Астера, – начал объяснять юноша, зная понятливость и большие умственные способности своей возлюбленной, – ты мне говорила, что тот человек, который был в пещере, рассказывал о необычных вещах, творящихся в подземном дворце. Что стены там излучают свет, кристалл показывает разные чудеса, и многое другое. Так вот, тоже самое ты видела и у меня в замке. Эта сила, которая даёт свет и заставляет кристалл, точнее телевизор, работать, называется электричество. Именно электрические батареи большой ёмкости питают наши карманные фонари, эти рюкзаки, и эту рацию. Но чтобы всё работало, в том дворце должна быть станция, где генератор вырабатывает электроэнергию. А электричество обязательно создаёт поля, невидимые для глаз, но которые можно засечь этим прибором.
    Астера слушала Фёдора внимательно, и по её осмысленному взгляду он понял, что девушка прекрасно понимает, о чём он говорит. Фёдор и раньше рассказывал ей о природе электричества, ведь в их палатке зажигалось электрическое освещение, но полный курс физики он прочитать ей так и не успел, да и не был Фёдор в этой науке большим специалистом, зная только общеизвестные вещи, на уровне средней школы* (*Вспомним хотя бы историю с "электрогрависом". Хоть это и случилось восемь лет назад, но случай показательный. Впрочем, с того времени Фёдор, конечно же, гораздо больше продвинулся в науках. Всё же, он теперь учился на последнем курсе МФАИ).
    - Твой прибор не может уловить эти поля? – спросила Астера.
    - Не может, – грустно кивнув головой, подтвердил Кошкин.
    - Как ты думаешь, почему? – не унималась девушка.
   - Может быть, горы не дают зарегистрировать излучение, являясь для него своеобразной преградой, а может… - Фёдор замолчал, потупив взгляд.
   - Что может? – спросила Астера, внимательно глядя на него своими синими глазами.
   - А может, никакого дворца с семью дверями и волшебным мечём нет, и этот странник рассказал твоему отцу очередную легенду.
    - Нет, Фёдор, подумай сам, ведь он говорил о всех тех вещах, которые известны и тебе – электричество, телевизор, волшебный меч, похожий на наши, голоса, идущие неизвестно откуда, которые ты называешь "радио", - как мог этот путник знать про это всё, если в нашей эпохе таких вещей попросту нет. К тому же, он отлично описал проделанный им путь, что совпадает с картой. Он даже указал приметы того места.
     Оптимизм Астеры постепенно передавался Фёдору.
    - Допустим, это место существует, но как нам его найти? Послушай, Звёздочка, припомни ещё какие-нибудь подробности этой легенды.
    - Я пытаюсь, но ничего не могу вспомнить, – сказала, нахмурив лоб девушка. - Хотя, постой. Этот рассказ я слышала уже не от отца, а от нашей горничной. Ей его вроде бы рассказывали те, кто общался с бродягой. Где тут правда, а где вымысел, понять невозможно. Но она говорила об остроконечной скале, о фигуре исполина и огромном орле, выбитом на скале прошлыми поколениями. Там есть расщелина, она имеет очень правильную прямую форму. От неё отходит семь ходов – всё это творение не человека, а ветра и солнца. Там есть равнина, покрытая чёрным камнем, и, вдалеке, виднеется потухший вулкан, от которого потоки застывшей лавы ведут в эту долину. Вот, пожалуй, и всё.
     - Астера! - воскликнул Фёдор. – С такими приметами мы в два счёта найдём эту пещеру! Почему ты не говорила мне всё это раньше?
    - Я сейчас просто вспомнила все старые сказки нашей горничной, и я не знаю – где тут правда, а где ложь, – грустно улыбнулась девушка. – Из огромного количества бесполезного бреда, я припомнила кое-что нужное для нас. Мне пришлось вспомнить и проанализировать массу информации.
    - У тебя не голова, а компьютер, – с восхищением сказал Фёдор.
    - Компьютер? – недоумённо переспросила Астера, не поняв этого комплимента. – А что это такое?
    - Машина, которая умеет быстро считать, думать, и вообще, делает много полезных вещей. В моей эпохе мы просто не можем без них обходиться. Я потом покажу тебе – что это такое.
     Кошкин огляделся.
    - Предположим, горничная не врала – у нас просто нет другого выхода, кроме как поверить ей, – сказал он. – Тогда нам надо искать острую скалу и потухший вулкан. Да вот только как их найти? Если залезть на вершину горы, той, которая повыше... Но я не альпинист, да и соответствующего снаряжения у нас нет. Что же делать?
    Эта проблема могла затруднить Фёдора, но не Астеру.
   - Вспомни наш полёт, – ты говорил, что твой рюкзак может поднять тебя на любую высоту.
   - Молодец, Звёздочка! – воскликнул Фёдор, обняв девушку. – Порою рядом с тобой я кажусь полным глупцом.
    - У нас ведь нет компьютеров, – шутливо ответила она, – поэтому нам приходится пользоваться головой.
   И они рассмеялись…

                *                *                *

    Фёдор взял рюкзак и перестроил блок управления на двести килограммов выше нормы, что в сумме должно было дать ему высоту полёта не менее двух километров. Конечно, ему было не по себе – Кошкин с детства побаивался высоты. Астера её не боялась, но девушку пришлось бы обучать пользованию этим оборудованием, да и к тому же, доверять столь рискованное занятие хрупкой красавице, было не по-мужски. 
      - Почему ты не применил свою хитрость сразу после того как нас захватили? – спросила Астера. - Для чего нужно было ждать две недели, ведь мы могли избавиться от Ваал-Азера ещё тогда, когда он в первый раз потребовал открыть ему тайну вещей.
   - Может быть нам и удалось бы улететь на этом рюкзаке, но все наши вещи точно бы пропали, – ведь не мог же я при нём всё это упаковывать. Другое  дело, когда я оказался во дворце Ара-Узула. Ара-Узул считал, что я делаю именно то, о чём договорился с Ваал-Азером, а Ваал-Азер не посмел сказать и слова поперёк своему господину. И кроме того, мне хотелось увидеть столицу разбойников, и их главаря – ведь мы единственные из пленников, кто сумел уйти оттуда живыми.
     - Но самое главное, – сказал помедлив Фёдор, – мне хотелось провести эти дни с тобой, и никакой Ваал-Азер мне не был в этом помехой.
     - Ты поступил мудро, – с улыбкой сказала Астера, – наш медовый месяц уже начался. Кстати, мы должны быть благодарны Ваал-Азеру, ведь именно в его тюрьме мы объяснились друг другу в любви.
   - Вот видишь, и ты считаешь, что я поступил правильно. Ну ладно, попробую взлететь. Главное, чтобы наверху не было ветра, иначе отнесёт куда-нибудь на гору или в озеро, ведь баки двигателей для маневрирования пусты.
    С этими словами Фёдор надел рюкзак, взял выносной пульт управления в руки, и повернул регулятор. Рюкзак плавно поднял его на заданную высоту. У Кошкина перехватило дыхание, и его прошиб холодный пот. Он на несколько секунд закрыл глаза. Потом, потихоньку открыв, бросил взгляд на приборы. Высотомер показывал, что он находится на отметке 2300 метров над уровнем моря. Астера с такой высоты казалась маленькой точкой. До Фёдора едва доносились её подбадривающие крики. Она махала ему руками.
    «Ну ладно, - подумал Фёдор, – надо начинать рекогносцировку». Ему хотелось скорее выполнить все наблюдения и спуститься на землю – на такой высоте он чувствовал себя очень нехорошо.
   Большая часть горного хребта была как на ладони. Хорошо было видно и Великое озеро, воды которого казались спокойными, но юноша знал – какой ужас они скрывают. Вот, в озеро впадает большая река, и петляя уходит куда-то в горы, откуда берёт своё начало. Но где же эта скала, напоминающая шпиль, и потухший вулкан? Фёдор смотрел туда и сюда. 
   «Эх, сейчас бы бинокль», - подумал он с досадой. Но, к сожалению, бинокля у него не было. Туманная дымка понемногу рассеивалась под лучами палящего солнца, и, вдалеке, Фёдор скорее угадал, чем увидел, проступил какой-то контур, как будто шпиль гигантского здания иглой уходил в небо, а чуть правее его другая гора, со срезанной вершиной, напоминающей кратер вулкана. Больше Кошкин ничего не мог разглядеть, но теперь он был вполне уверен – какое направление следует выбрать, что бы двигаться к конечному пункту их путешествия.
    Фёдор повернул регулятор и начал плавно снижаться. Здесь, наверху дул лёгкий ветерок, и его снесло на полкилометра от того места, где находилась Астера, но, в общем, большей беды в этом не было, и уже через десять минут после спуска Фёдор и Астера встретились.
     - Ну что, - взволнованно спросила девушка, – видел что-нибудь?
     - Я видел те ориентиры, о которых ты мне говорила – остроконечную гору и потухший вулкан. Твоя горничная не врала, – они находятся в той стороне, – указал юноша направление рукой.
    На лице Астеры заиграла улыбка.
   - Как ты думаешь, сколько до них километров?
   - Думаю, что не меньше ста.
   - Тогда нам надо продолжать наш путь – ведь без пищи и воды мы долго не протянем.
   - Главное добраться до базы, там наверняка есть запасы продовольствия.
   - По горам мы будем идти дня три. К голоду мне не привыкать, – сказала девушка, и Фёдор вспомнил, какой мокрой, замёрзшей, испуганной и голодной была Астера, когда он её увидел в первый раз. Как она изменилась с того времени! Из испуганной бедной девочки, она превратилась в опытного непобедимого воина, готового ко всяким опасностям.
   - Сможешь ли ты пройти такое расстояние без пищи и при ограниченном потреблении воды? – спросила Фёдора Астера.
   - Я попробую, - ответил он неуверенно. – Буду стараться.
   - Ладно, что-нибудь придумаем, ведь и здесь можно выжить, – сказала девушка, и они тронулись в путь.
   - Самое главное, чтобы легенда о замке в скале оказалась правдой, иначе сколько сил будет потрачено зря, да и на обратную дорогу их уже почти не останется. Если мы не найдём там запасов еды и продовольствия, нас ждут тяжёлые времена.
   Так они шли до конца дня, то поднимаясь в гору, то спускаясь с горы. Если подъём или спуск были слишком крутыми, путники использовали свои  антигравитационные рюкзаки и просто взлетали на них. Фёдор обучил Астеру пользоваться этим чудом техники. Она оказалась очень толковой ученицей и через несколько минут могла управляться с этим аппаратом не хуже его самого. Кошкин отдал ей рюкзак с неизрасходованными топливными баками маневровых ракетных двигателей, подробно рассказав, как ими пользоваться. Но запретил без самой крайней нужды включать эту установку. Пользоваться одними антигравитаторами было не очень удобно, ведь они обеспечивали только вертикальный подъём, и человек получался подвешенным в воздухе, лишённым возможности сместиться в сторону хотя бы на метр. Но друзья придумали перед взлётом хорошенько разбегаться и отталкиваясь от земли, описывать в полёте большую дугу. Это даже напоминало весёлую игру – в такие играли на планетах с малым притяжением, кто кого оставит позади, прыгнув дальше.
   Но даже с этими антигравитаторами идти было не так то просто. От голода появилась слабость. К тому же, Фёдор и Астера включали антигравитаторы рюкзаков лишь в случае особой необходимости боясь, что могут разрядить аккумуляторы, питающие систему.
    За этот день они прошли не более тридцати километров, но устали так, как будто отшагали все триста.
    Палатку поставили в небольшой пещере, где скала образовывала естественную площадку. Здесь было уютно. Юноша и девушка нашли несколько сухих деревьев, непонятно как оказавшихся здесь, и разожгли костёр. Если бы был ужин, то жизнь в этой гористой местности показалась бы Фёдору вполне сносной, особенно потому, что он был рядом со своей любимой Астерой.
    Фёдор проснулся утром следующего дня. В палатке было холодно, от дыхания поднимался пар, и если бы не одежда-скафандр с искусственным подогревом, им бы пришлось довольно туго. Кошкин повернулся и увидел, что место Астеры пусто. Он вышел из палатки. Заря только занималась, и была невероятно красива. Девушка сидела у костра и готовила какую-то пищу.
   - Что это? – спросил удивлённый Фёдор. – Откуда ты взяла?
   - Это растение называют "горный тростник", его побеги достаточно вкусные и питательные, а сок полезен и используется как лекарство. Обычно оно растёт гораздо выше, но сегодня я увидела его невдалеке от нашей палатки. Через пятнадцать минут завтрак будет готов. Кстати, здесь есть горная речушка с удивительно вкусной водой.
   - Астера! – восхитился Фёдор – Я всё больше поражаюсь твоим способностям и знаниям – лучшего проводника нельзя и желать.
   Потом они сидели, молча любуясь восходом, и завтракая слегка поджаренными, невероятно вкусными побегами, запивая их горной водой. Ярко-красное зарево, прозрачный, удивительно свежий воздух, экзотическая еда и любимый человек рядом – не это ли идиллия, о которой мечтают многие? Фёдор вдруг почувствовал, как его опять наполняет состояние полного блаженства, и благодарил Бога за это чудо.
    Но пора было трогаться в путь. Взяв в запас несколько хорошо поджаренных стеблей тростника, наполнив ёмкости водой из ручья, Фёдор и Астера продолжили вой путь.
   На пути, то тут то там, им попадались съедобные растения, - оказывается, и здесь можно было найти пропитание.
   - Праведник ест до сытости* (*Притчи 13:26), – вспомнил Фёдор место из Писания. – Не допустит Господь терпеть голод душе праведника* (*Притчи 10:3).
   Недостатка в питьевой воде тоже, как оказалось, не было. Им достаточно часто попадались текущие с гор ручьи, прохладная чистая вода которых, была просто божественна на вкус.
   Так прошёл второй день путешествия. Батареи антигравитаторов были разряжены, и друзья шли уже не пользуясь ими. Тем не менее, еда придала им сил, и они смогли двигаться вперёд гораздо быстрее.
   На исходе третьего дня, гора и вулкан были уже совсем рядом, но идти к ним на ночь глядя, путники не решились, по обыкновению заночевав в пещере.
   В это утро Фёдор и Астера спали дольше обычного – сказалась усталость, вызванная многокилометровым переходом и эмоциональным напряжением. Да и осознание того, что они находятся где-то у конечной цели путешествия, дало им право снять доспехи и понежиться в спальных мешках чуть дольше обычного.
  - Мощности батарей теперь не хватит даже на один подъём, – грустно сказал Фёдор. – Нам придётся самим подняться на какую-нибудь возвышенность для дальнейшего ориентирования.
   - Давай поднимемся на вулкан, - предложила Астера. – Его склоны не такие крутые как у прочих гор.
   Через два часа они достигли подножия вулкана и начали своё восхождение. Вулкан был невысоким – не более километра высотой, и застывшая лава образовала некоторое подобие ступенек, по которым было достаточно легко подниматься. Не больше часа понадобилось Фёдору и Астере чтобы добраться до его вершины. Отсюда открывался прекрасный вид на следующую горную гряду. Там горы были не в пример выше, уходя своими вершинами в самое небо, и на них лежали нетающие снега. Фёдор и Астера увидели долину, залитую чёрной вулканической лавой, и семь расщелин, идущих от неё в разные стороны, и прорезающие горы так, будто их выдолбил своим гигантским теслом сказочный великан.
    - Я думаю, - сказала девушка, – нам надо идти по одному из этих проходов, только бы знать – по какому. Обследовать все их, один за другим, займёт уйму времени.
     - Перекрёсток семи дорог, - задумчиво произнёс Фёдор. – Ладно, разберёмся.
   Они окинули взглядом вершину кратера. Воронка, из которой некогда изливалась лава, была теперь небольшая и неглубокая. В ней находилось прозрачное озеро. Звёздочка потрогала воду рукой.
    - Ого, - удивилась она, - какая тёплая. Как в ванне!
    - Очевидно, этот вулкан ещё не совсем потух, он и подогревает озеро.
    - Фёдор, - взмолилась Астера, – я хочу принять ванну.
    - Что ж, давай, только быстро.
   Они скинули скафандры и верхнее бельё и бросились в воды чистого, тёплого водоёма, лишённого растительного и животного мира.
   Они плескались и резвились как дети, им было весело и беззаботно, и состояние блаженства вновь наполнило сердце Фёдора. Они плескались в озере не менее часа.
    - Я бы хотела поселиться здесь навсегда. С тобой... – с улыбкой сказала девушка, одеваясь, – Ведь это просто сказочные места.
    - Я тебя увезу в места гораздо веселее этих, – пообещал ей Кошкин, и они начали спускаться с вулкана, в котором находился такой ласковый водоём.
    Некоторое время спустя Фёдор и Астера стояли на залитом вулканическими продуктами извержения плато. Эта равнина была по размеру с два футбольных поля, и от неё отходили семь путей, один из которых, вероятно, и должен был привести их к заветной цели.
     Кошкин снова достал рацию, и попытался засечь помехи, вызываемые генератором станции, но у него вновь ничего не получилось.
     Астера подняла голову вверх, и несколько минут простояла так в напряжении, всматриваясь вдаль. Там, на вершинах гор гнездились орлы. Некоторые из них кружили в поисках добычи.
    - Тебе не кажется странным, что почти повсюду есть гнёзда орлов, а в том направлении, – она указала рукой на один из проходов, - их нет.
    - Ты думаешь, орлы там не селятся потому, что чувствуют опасное высоковольтное излучение? – предположил Фёдор.
     - Нет. Скорее всего потому, что там живут драконы, – высказала своё мнение Астера.
     - Но какую опасность могут представлять драконы для орлов? – недоумевал юноша.
      - Сами драконы, конечно, орлов достать не могут – они не лазят по горам, но из-за них орлам остаётся слишком мало пищи, поэтому они там и не селятся.
     Фёдору показались её выводы не особенно убедительными, но факт оставался фактом – в одном из семи направлений орлы не гнездились, и это было необычно. По крайней мере, стоило исследовать этот феномен и пойти именно этой дорогой.
   Они были в пути уже не менее двух часов. Идти было легко – дорога меж двух вертикально нависших кручей, была ровная и почти без завалов. Но следовало быть очень осторожными – в любой момент мог произойти обвал и похоронить путешественников под грудой камней.
     - Что мы будем делать если встретим драконов? – с опаской спросила Астера.
     - Если ты говоришь о сказочных огнедышащих существах, то спешу тебя утешить – их не существует, – уверенно ответил Кошкин. – Если же ты имеешь в виду реликтовых ящеров – динозавров, то среди огромной их разновидности, больших, хищных и по настоящему опасных, было не так много.
     - Я видела изображения драконов на гобеленах многих замков, особенно в королевстве Дракона. Я видела их на гравюрах и читала про них в книгах, и могу сказать, что драконы – это страшные, коварные, огнедышащие существа, встреча с которыми чрезвычайно опасна.
    - Не надо путать мифологию с реальностью, – поучительно сказал Фёдор в душе удивляясь наивности Астеры.
    Так за разговорами прошёл ещё час. И вдруг, девушка остановилась как вкопанная и потянула Кошкина за руку, показывая вдаль.
  - Видишь Фёдор ту гору камней, сложенных четырёхугольником?
  - Да, - ответил он поражённый.
  - Это жертвенник Энки, который соорудил тот человек в память о спасении от опасностей.
  - Тогда пещера должна находиться где-то совсем рядом, – с энтузиазмом сказал молодой человек и прибавил шаг.
  - Осторожнее, Фёдор! – крикнула Астера, чуть отставшая от него. – Помни, - путь в пещеру охраняется драконами!
  Кошкин не слушал её. Он был одержим жаждой открытия тайны. Так, наверное, чувствует себя кладоискатель перед входом в зал набитый сокровищами. У Фёдора был и ещё один практический интерес к этой базе – он надеялся найти тут или машину времени, или сведения о ней, чтобы в конце концов попасть в свою эпоху, забрав туда и Астеру. Драконов он не боялся. Он только недавно сражался с идолопоклонниками культа Сина, с убийцами из Син-Дигера, прошёл пустыню, переплыл опаснейшее озеро... Что ему, вооруженному мечём из прочнейшей стали и одетому в непробиваемую броню, какие-то жалкие динозавры.
    Дорога сделала резкий поворот и перед путниками открылась широкая равнина, а в скале был огромный провал, ведший, как Фёдор и Астера и предполагали, в тот волшебный замок.
  Кошкин кинулся чуть ли не бегом к этому провалу, размером со вход в железнодорожный тоннель. Астера старалась не отставать от него, не желая оставить любимого человека одного. Она была бледна, по её лицу стекал пот. Кошкин не понимал её волнения, но с уважениям относился к её чувствам.
    Он, шедший, или, скорее, бежавший чуть впереди Астеры, шагнул в провал. Но вдруг земля заходила у них под ногами, и с горы посыпались мелкие камни. Раздался страшный грохот, а за ним чудовищное рычание, от которого поднялся ураганный ветер. У путешественников заложило уши.
    - Фёдор! Назад! – закричала что было силы Астера, выхватывая меч.
   Кошкин пятился и пятился, как во сне. Он не понимал, что с ним происходило. Всё вокруг стало похоже на какой-то кошмар.
  Он отошёл от входа в пещеру на несколько десятков метров, и, не отрывая взгляда, с раскрытыми от ужаса глазами, смотрел на провал. Зияющее отверстие, казалось, ожило, и из него, тяжело переваливаясь на тяжёлых лапах, и волоча огромный хвост вышел… Нет, не динозавр, а самый настоящий, сказочный дракон. Он открыл свою пасть, в которой мог уместиться небольшой грузовик, и издал такое рычание, что Фёдор и Астера упали на камни. Из пасти у него стекали капли яда. Дракон повернул голову на длинной шее, и изверг красно-синее пламя, которое едва не достало до ошалевших путников.
   Первая пришла в себя Астера. Она, схватив Фёдора, уже не способного от шока ни к какому действию, и поволокла его прочь от этого опасного места.  По сотрясению земли можно было предполагать, что дракон идёт за ними. Девушка на секунду обернулась – из пещеры вышли уже несколько драконов – огромных чудовищ, покрытых острыми шипами, и размером с трёхэтажный дом. Они периодически извергали пламя, от которого трескались камни и обугливалась земля. Фёдор даже не извлёк меча. Астера, понимая, что бороться с чудовищами не имеет смысла, вложила меч в ножны, и старалась, помогая Фёдору, уйти с этого плато как можно скорее.
    Пройдя несколько километров, путешественники упали без сил. Девушка достала ёмкость с водой и подала юноше, у которого ещё не прошёл шок.
    - Ну что ты теперь скажешь о драконах? – улыбнулась она. – Я тебя предупреждала – насколько они ужасны.
    - Но… Такие животные никогда не существовали в природе, – робко начал Фёдор. – Они же - просто миф.
   - Этот миф чуть не сжарил нас живьём, – усмехнулась Астера.
   - Эти драконы просто олицетворение ужаса. Чем же они питаются?
   - Драконы могут подолгу обходиться без пищи. Да и к тому же, её здесь не так уж и мало, просто мы не настолько искусные охотники, чтобы её поймать, или хотя бы увидеть, – ответила принцесса, знавшая о драконах совсем не мало.
   - Что же нам теперь делать? – задал далеко не праздный вопрос Фёдор. – Как попасть в пещеру?
   - Вот здесь следует подумать и проявить всю свою смекалку и знания, – ты своей эпохи, я своей. Давай несколько минут помолчим и подумаем, кто первый придумает, пусть поделится своей идеей, – предложила девушка.
    - Идёт, - согласился с ней Кошкин, заранее зная, что если выход и будет найден, то найдёт его обязательно Астера, которая, и Фёдор должен это признать, была гораздо умнее и догадливее его.
   Так в молчании и размышлениях прошло около часа.
   - Ну что, дорогая, есть ли у тебя какие-либо соображения как нам победить драконов? – не выдержав, спросил юноша. Его мысли путались, и он никак не мог сосредоточиться, не говоря уже о том, чтобы найти хоть какое-то решение проблемы.
  - Я сейчас пытаюсь вспомнить всё, что знаю об этих животных, все их привычки и образ жизни, – ответила Астера. – А так же, чего они не любят и боятся.
   - Неужели эти монстры могут чего-то бояться? – спросил с недоверием Фёдор.
   - Все чего-то боятся, – ответила Звёздочка, и вновь погрузилась в размышления.
  Через несколько минут она встала, вдохнула воздух полной грудью и сказала:
   - Вот что, есть одно средство избавления от их присутствия.
   Кошкин внимательно ждал – что же она посоветует.
  - Драконы не боятся ни меча, ни огня, ни какого другого оружия, - продолжала девушка, но у них есть своя слабость – они жутко не любят звуки волшебной флейты.
   - А что это такое? – спросил Фёдор.
   - Сама не знаю, – пожала плечами Астера. – Да только читала в одной книжке ещё в детстве, что один герой так прогнал драконов из своего королевства.
   - Расскажи мне, - попросил Кошкин, – всё, что там было написано об этом музыкальном инструменте.
   - С виду, это была обычная флейта, но имела она одну особенность, – начала припоминать Астера рассказы из своих детских книжек, которые так любила читать, – эта дудка не играла.
   - Как не играла? – не понял Фёдор – Для чего же она была нужна?
   - Секрет этого инструмента поведал рыцарю старый волшебник. Он же и научил - как её сделать. Рыцарь пришёл к ущелью, откуда драконы нападали на его страну, и подул в эту дудку. Никакого звука не последовало, но драконы в ужасе разбежались, и навсегда покинули ту местность... А король, в благодарность, отдал рыцарю в жёны свою прекрасную дочь.
   - Постой-постой, Астера! - глаза Фёдора загорелись. – Говоришь дудка не играла?!
   - Не играла.
   - Ну конечно! – воскликнул после некоторого раздумья юноша. – Ультразвук!
   - Что такое ультразвук? – не поняла Астера.
    - Мы слышим звук только в определённом диапазоне, - попытался объяснить ей Фёдор. – Всё, что выше этого порога слышимости, то есть то, чего наше ухо не слышит, называется ультразвуком. Очевидно, эти твари реагируют на ультразвуковые колебания, и они им очень не нравятся.
 - Хотя, - чуть подумав, предположил он, – это мог быть и инфразвук, – ведь этот диапазон тоже не слышен для уха, но вряд ли  флейта могла издавать инфразвуковые колебания.
  - Но что нам с того? – печально улыбнулась Астера. – Ведь мы не знаем тайны этого инструмента, и узнать её негде.
   - Дудку не дудку, но кое-что похожее создать я могу, – бодро возразил девушке Кошкин. – Сказка, которую ты читала, не лгала. Я думаю, в ней есть указания на реальные физические законы. Вот их то мы и попытаемся воссоздать, но не с помощью дудки, а с помощью моего передатчика, в котором, по счастью, ещё не сели батарейки. А уж я постараюсь перенастроить его на ультразвуковой диапазон, и задать максимальную мощность. В общем-то, я прекрасно понимаю суть этого явления.
     Астера с удивлением смотрела на Фёдора.
   - Да, дорогой мой человек, - с нежностью сказала она, – как много удивительного мне ещё предстоит в тебе открыть.
    - Как и мне в тебе, – улыбнулся ей юноша.
   Кошкин достал рацию, с помощью которой он безуспешно пытался запеленговать базу, и начал манипулировать кнопками и переключателем. Спустя несколько минут он поднялся, отряхнул доспехи и сказал радостным голосом:
  - Всё, готово, держитесь драконы!
   С этими словами он решительно зашагал в сторону пещеры. За ним, робко держась чуть поодаль, шла его верная подруга Астера. Фёдор подошёл к пещере, и встал на расстоянии метров пятидесяти от входа. Драконы уже успели спрятаться, и ничем не проявляли своего присутствия. Кошкин приказал девушке отойти подальше, и спрятаться за большим камнем, а сам направил излучающую антенну в сторону пещеры, включив прибор на максимальную мощность.
    И тут началось нечто невообразимое. Фёдор не мог понять – как гора не рухнула от такого сотрясения. Казалось, что земля заходила волнами, и со всех окрестных скал полетели большие камни. Фёдор упал, но встав, побежал к Астере в укрытие. Один за другим, около десятка гигантских драконов выскочили из пещеры, сокрушая всё на своём пути. Стоял ужасающий рёв, как будто сразу несколько космических ракет взлетали в воздух. Языки пламени, вырывающиеся из пастей драконов, плавили камни. Несколько минут животные метались туда-сюда, словно были охвачены непередаваемым ужасом, а затем бросились бежать в глубь долины, и исчезли в широкой расщелине, тянувшейся на многие десятки километров вдоль горных хребтов.
   Через некоторое время шум от бега драконов стих, и земля перестала дрожать под действием чудовищной массы этих монстров. Фёдор и Астера вышли из своего укрытия. Они никак не могли успокоиться. Только что они воистину были на волосок от смерти. Кошкин встал на колени и вознес благодарственную молитву Творцу об избавлении.
     Путь к заветному сокровищу был открыт.

                Глава 15

     Друзья, осторожно, приготовившись к любым неожиданностям, подошли к пещере, и держа в руках мечи, вошли внутрь. Они оказались в огромном зале, размером с самолётный ангар. Но рассмотреть, насколько эта пещера была большой, не удавалось – свет с улицы выхватывал лишь малую часть этого титанического природного образования, тогда как основное пространство тонуло во тьме. Кошкин достал фонарь, но его луч упёрся куда-то в пустоту, не достигнув верхнего свода и дальней стены. Пожалуй, Фёдор поторопился в оценке, посчитав, что пещера была величиною с ангар – нет, она была несравненно больше, и истинные её размеры определить было невозможно.
    Путники водили лучами фонарей туда и сюда, и всюду свет выхватывал хаос и разрушение, порождённое пребыванием здесь, не один десяток лет, драконов. Оплавленные камни, кости каких-то исполинских животных, остатки скорлупы от огромных яиц – всё это вызывало неприятные чувства. Фёдор и Астера не стали задерживаться на этом кладбище животных, служивших драконам пищей, и двинулись наугад к дальней стене.
   - Помни Фёдор, - сказала девушка, - в замок ведут семь дверей, но никому, никогда не удастся их открыть.
   - Как же их открыл тот человек, который рассказал вам о замке? – спросил Кошкин с усмешкой.
   - Очевидно, он был удачливее других, – спокойно ответила Астера.
   - Разберёмся – обнадёжил её Фёдор, и начал шарить лучом фонаря по стене скалы, пытаясь отыскать дверь.
   Она довольно скоро обнаружилась, хотя и была сделана так, что увидеть её можно было только стоя напротив. Дверь была не в паутине, не ржавая, не сгнившая – как это часто бывает в старых замках или сокровищницах, а совершенно целая, и выглядела так, как будто её только что установили. Она была красного цвета.
    Астера осмотрела дверь, сделанную из какого-то необычного металла. Никаких признаков замка на двери не было.
    - Странно, - сказала девушка, – как же она открывается?
    - Да уж точно не ключом, – уверенно кивнул Фёдор.
  Он вспомнил, как открывал дверь Замка, когда впервые нашёл его. Кодовый замок был достаточно прост в обращении. Но эти двери могли открываться с дистанционного пульта... В этом случае у Фёдора и Астеры не было шансов попасть внутрь.
   - Нет, - сказал Кошкин, – обычно такие системы дублируются. Где-то должно быть устройство, позволяющее их открыть.
  И он начал шарить вокруг. Внезапно, на уровне головы, он увидел маленький экран, и несколько кнопок, как на компьютере, расположенные в цифровой последовательности. Так вот значит где этот ключ! Но как же открыть замок? Это было посложнее, чем открывать простейший кнопочный механизм на дверях замка. Фёдор попробовал вводить разные цифровые комбинации, но пробовать таким образом подобрать код  было чистым безумием – комбинаций могло быть сколько угодно.
   Фёдор беспомощно опустился на колени. Он посмотрел на Астеру, и увидел в её глазах слёзы, хотя она тщательно пыталась скрыть свои чувства. И юноша прекрасно понимал её – если они не откроют двери, не проникнут в каменный дворец – базу путешественников во времени, и не найдут волшебный, то есть, лазерный, меч, то надежда на освобождение её отца, доброго короля Вильгельма, сводилась к нулю.
    - Ничего, Звёздочка, - попытался утешить девушку Фёдор, - я попытаюсь что-нибудь сделать.
    - Может быть это уже не в наших силах? – покорно сказала она.
    - Разве не ты учила меня, что надо верить? – подбадривал впавшую в уныние подругу юноша. – Не ты ли всегда помогала мне обрести надежду. Что с тобой, Астера?
     - Прости Фёдор, - печально сказала она. - Я наверное устала.
  На несколько минут Кошкин закрыл глаза, и попытался представить себя на месте своих друзей из Института Времени. Как бы он поступил, если бы надо было придумать код, не слишком сложный, такой, чтобы им удобно было пользоваться, и невозможно было забыть, и в тоже время, надёжно защищающий базу от вторжения извне?
«Хотя с надёжностью у них вышла оплошность – бродяга-то, всё-таки, как-то проник туда, – отметил про себя Кошкин. – Но раз он, житель этих тёмных эпох, смог это сделать, неужели я, дитя XXII века, получивший прекрасное образование, и много знающий, не могу справиться с этой загадкой?»
   На улице послышались раскаты грома, и вслед за ними по камням застучали капли чистого, ласкового горного дождя. Дождь шёл мелкий, и тучи не закрыли солнце, - оно озаряло долину своим светом. Картина была очень красивая.
    - Да, здесь может помочь только Господь, – сказал Фёдор.
   - Тогда давай помолимся нашему Богу, – решила Астера и начала просить Творца с наивностью ребёнка. Она была вообще очень непосредственной в вопросах веры.
   - Дорогой Господь, - начала свою молитву девушка, – ты знаешь всё наше путешествие, знаешь - для чего мы отправились в него, знаешь, сколько опасностей пришлось нам преодолеть, и вот теперь мы не можем открыть эти двери, чтобы взять меч, за которым мы пришли. Пожалуйста, помоги нам. Во имя Иисуса Христа. Аминь.
    Астера выглянула на улицу и несколько минут смотрела на дождь. Он уже почти кончился. Где-то в отдалении слышались раскаты грома.
   - Мы верили, - сказала Астера, – что гром – это голос Бога. Посмотри Фёдор – как красиво – сказала она, указывая на большую, яркую радугу. - У нас есть придание, что Иштар, именем которой я названа, протянула этот прекрасный мост людям после потопа, в знак расположения к ним богов.
   - Радуга действительно добрый знак. Только дана она не Астартой-Иштар, а самим Богом, в знак того, что воды потопа никогда более не придут на землю, а язычники эту историю переиначили по-своему, – поправил Фёдор Астеру.
   - Какая красота, - продолжала любоваться радугой девушка, – какое богатство красок.
   - Это называется "спектр", – решил блеснуть своими знаниями Фёдор. – Каждый цвет – это определённая длина волны, вот радуга и сияет на небе, начиная с красного цвета и заканчивая фиолетовым.
    - Начиная с красного? – переспросила Астера и покосилась на дверь.
    - С красного… - повторил Фёдор. – С красного… - произнёс он снова, озарённый блестящей догадкой. – Астера! Ты молодец! С красного! Семь дверей! Каждая дверь, очевидно, имеет свой цвет, такой, как спектр радуги.  И я более чем уверен, что паролем является длина волны, соответствующего цвета спектра.
   К счастью, некоторые знания по физике, Фёдор усвоил настолько твёрдо, что не забыл и после школы. Одним из этих знаний, была выученная им зачем-то, таблица длин волн цветового диапазона.
   Кошкин подбежал к дисплею, набрал на нём значение длины волны красного спектра, и с замирающим сердцем стал следить за тем, что будет дальше. И вот послышалось тихое гудение электромоторов, и дверь плавно отошла внутрь горы.
   - Господь внял нашим молитвам! – с сияющими глазами воскликнула Астера. – И этот дождь с грозой был от Него.
   - Нет, Астера, - возразил Фёдор. – Господь внял твоей молитве. Он видит твоё чистое, по-детски чистое, сердце, и потому так отвечает тебе.
   - Но, разве Он не отвечает и тебе тоже? – удивилась девушка.
   - Отвечает, ибо и меня Он любит. Но, честно говоря, я завидую твоей наивной, не испорченной нашей техногенной цивилизацией, вере.
    Фёдор и Астера вошли в образовавшийся проём. Девушка вела себя очень осторожно, и положила ладонь на рукоять меча. Фёдор же считал, что здесь им страшиться нечего, что эта база для него – кусочек родного мира в этой тёмной и мрачной эпохе. Пройдя несколько метров по вырубленной в скале комнате, озарённой светом ламп, встроенных в стены, путешественники подошли к следующей двери. Как и предполагал Кошкин, дверь была оранжевого цвета. Астера уже видела мощное электрическое освещение в замке Фёдора, и не особенно удивлялась этому явлению. Она вообще уже привыкла ко всем техночудесам XXII века.
   - А вот и оранжевая дверь, потом будет жёлтая, – подмигнул Фёдор подруге.
   - Ты так хорошо помнишь – какой цвет у радуги идёт за каким? – удивилась девушка.
   - Это не сложно, – ответил юноша. – У нас есть старый способ запоминания цветовой гаммы. Стоит только запомнить изречение: «Каждый охотник желает знать где сидит фазан», -произнёс он фразу, которую вот уже две сотни лет знает любой ребёнок.
   - Начальные буквы этих слов, и являются теми, что указывают цвета в прядке их расположения в спектре радуги. «Каждый» - буква «К» - это красный цвет, «Желает» - «Ж» - жёлтый, «Знать» - «З» - зелёный, и так далее, до фиолетового.
    - Здорово! – восхитилась Астера. – Я обязательно запомню эту считалочку. А как ты думаешь, – почему дверей семь? Неужели не хватает одной?
   - Это семикратная защита на всякий случай. Так называемые семь степеней защиты. Семь – число символическое. Вот и здесь, очевидно, решили избрать защиту именно из семи дверей, так сказать тайна «за семью печатями», и было сделано это очень мудро – по спектрам радуги, очевидно, явления частого в здешних местах. Времяпроходцы, если и захотят забыть как открыть эти двери – сделать это не смогут.
    С этими словами Фёдор ввёл код длины спектра оранжевой волны, и дверь открылась. Так они шли, открывая одну дверь за другой. И вот, наконец, перед ними была последняя, фиолетовая дверь. С замирающим сердцем Фёдор и Астера смотрели, как мощные электромоторы открывают им путь к той заветной мечте, к которой они шли многие дни, подвергая себя стольким опасностям.

                Глава 16

     Друзья миновали последний рубеж защиты. Они вошли в открытый проём и оказались в огромной комнате, уставленной многочисленными приборами, большая часть которых Фёдору была неизвестна.
    - Астера, - предупредил юноша, – в целях нашей безопасности старайся ничего не трогать. Я попробую найти то, что нам нужно.
   С этими словами он осмотрелся. Вся база состояла из этого большого зала, действительно, оформленного в стиле дворцового, и нескольких, идущих из него, коридоров.
  Девушка принялась с любопытством осматривать различные комнаты, располагавшиеся вдоль этих ответвлений. Фёдор самым тщательным образом осмотрел комнату отдыха, номера проживания, лаборатории, складские помещения. Всё находилось в идеальном состоянии, везде царили чистота и порядок. Двери были не заперты – очевидно, хозяева базы были уверены в семикратной защите на все сто процентов, и потому сочли излишним блокировать ещё и внутренние ходы.
   В конце одного из помещений Фёдор нашёл реактор, питающий базу все эти годы. Как и ожидалось – он был переведён на экономичный режим, и вырабатывал лишь необходимый минимум энергии. Стены, где этот реактор находился, были так хорошо изолированы, что Кошкин не удивился тому, что не смог засечь электромагнитные излучения, когда искал пещеру. Но машины времени он так и не обнаружил. Не удалось ему пока обнаружить и тот меч, ради которого они сюда пришли.
   - Не могу понять, – озадаченно сказал Фёдор, – где он может быть?
    Астера только пожала плечами, и продолжала шарить по всем шкафам и полкам, которые тут находились. Наконец, её внимание привлекла едва заметная впадина в стене, на которую Кошкин не обратил ни малейшего внимания, считая её элементом декорации, выдолбленным вместе с другими украшениями из камня. Девушка подошла к углублению и подозвала Фёдора.
    - По-моему, - сказала Астера уверенно, – это не стена – это тоже дверь. За ней что-то есть. Может быть даже то, что нам нужно.
   Фёдор осмотрел углубление, и понял, что девушка не ошиблась.
  - Это сейф, - пояснил он. – Но как нам знать как он открывается?
  - Ты уверен, что он закрыт? – спросила Звёздочка.
  - Сейфы для того и делают, чтобы в них закрывать всё самое ценное, – назидательно произнёс Фёдор.
  - Но в этом помещении не заперта ни одна комната, – резонно возразила девушка. – Давай посмотрим - может быть и это хранилище открывается без всякого ключа.
  Она подошла к двери, несколько секунд подумала, и нажала шарообразную выпуклость, которую Кошкин сначала принял за элемент декора. Вдруг раздалось мерное гудение электромоторов, и дверца сейфа отошла в сторону. На стене, подсвеченный голубым сиянием, в ножнах прекрасной ювелирной работы, висел невообразимой красоты меч. Его рукоять, украшенная на конце огромным рубином, и изумрудно-сапфировым напылением, делали его, вероятно, самым красивым оружием на свете. В здешнем мире этот меч мог стоить целого королевства, со всеми его замками и прислугой.
   Фёдор дрожащей рукою взял то, ради чего они проделали такой длинный путь, и извлёк меч из ножен.
   Лезвие, такое же прекрасное как рукоять, и золочённые, покрытые драгоценными камнями ножны, были выполнены явно не из здешнего металла.
   - Не нашей работы, – сказала Астера с восхищением.
   - Да, - ответил Фёдор. – Видишь, некоторые из этих драгоценных камней, а скорее, даже, все, не природного, а искусственного происхождения. Вот Фианит, вот искусственный рубин, и искусственные сапфиры и изумруды. Но выглядят они как настоящие, и ничуть их не хуже ни по качеству, ни по цене. А вот, посмотри, Астера, этот прозрачный камень, блистающий ярче алмаза, и несравненно более крепкий, – последняя разработка наших физиков и химиков.
    - Какая красота! - в искреннем восхищении воскликнула девушка. – Этот меч достоин самых великих героев! Это меч королей и король мечей. Как его имя?
   - Этого я не знаю, – честно признался Фёдор. – Скорее всего, у него вообще нет имени, в наше время это не принято, а только инвентарный номер.
   - Тогда давай назовём его, ибо такой меч не может не иметь имени, – убеждённо сказала Астера. – Я предлагаю назвать его Иридиос, что означает – «Радужный».
   - Пусть так он и будет называться впредь, – согласился Фёдор, которому понравилось название. - Точнее и не придумаешь. - А то, что дала это название именно Астера, его любимая девушка, дама сердца, понравилось Фёдору ещё больше и сделало этот меч ещё более дорогим в его глазах.
   Кошкин продолжал осматривать это грозное оружие.
   - Теперь нам надо узнать ещё одну его тайну – как зажечь ионизированное свечение на лезвии, чтобы оно из обычного клинка, стало воистину волшебным.
   - Когда-нибудь, этим мечём, тебя посветят в рыцари, – пророчески произнесла Астера, с восхищением глядя на Фёдора.
  - Думаю, что здесь та же самая цветовая система активации излучателя, – и юноша увидел, что три кольца, которыми оканчивалась рукоять, прежде чем завершиться рубином, имеют свойство поворачиваться.
  - Регуляторы! – озарило Фёдора догадка. – Ими запускается и выставляется мощность ионного излучения.
   Кошкин покрутил эти кольца, украшенные по кругу драгоценными камнями наподобие рисок шкалы, и так и сяк, составил всю ту же комбинацию спектра радуги, где драгоценные камушки образовали круг из разных цветов, начиная с красного и заканчивая фиолетовым.
   - А теперь, смотри Астера! – торжественно, с замиранием сердца, произнёс юноша и повернул последнее кольцо-регулятор.
  Астера ахнула от восхищения – по краю лезвия вспыхнуло голубое сияние, сначала совсем бледное, но разгорающееся ярче и ярче по мере увеличения подачи энергии регулятором, и, наконец, нестерпимо ослепительное, когда Фёдор довёл мощность излучателя до предела.
   - Вот оно! – воскликнул Фёдор. – Мы нашли его, Астера! Слава Богу!
   Он несколько раз взмахнул мечём, стараясь дать руке привыкнуть к его весу и габаритам.
   - Здесь нам делать больше нечего. Сейчас зарядим батареи антигравитаторов и остальных приборов, запасёмся провизией, и немедленно в обратный путь.

                Глава 17

    Они разыскали пищевые запасы и основательно пополнили ими свои рюкзаки. Хотя местная скудная растительность и могла обеспечить кое-какое пропитание, но подобная диета не являлась полноценной заменой настоящим продуктам. Фёдор поставил на быструю зарядку все батареи, которые только у них были. Кроме еды путешественники не стали брать ничего, хотя некоторые вещи могли быть им полезны. Но обременять себя ими в походе не очень-то и хотелось.
   - Ну что Астера, как ты думаешь, нам лучше переночевать на базе, или отправиться в путь немедленно? – спросил Фёдор девушку.
   - Мне бы хотелось уйти сейчас, – ответила она несколько смутившись, - ей не хотелось, чтобы юноше было неприятно её решение, – ночевать в палатке нам не привыкать, а сейчас каждая минута на счету. Да и, честно говоря, - продолжила Астера после некоторого молчания, – мне здесь как-то неуютно, как будто я и вправду попала в заколдованный замок.
   - Привыкай, любимая, - подбодрил её Фёдор. – Если Бог позволит мне увезти тебя в моё время, то там ты постоянно будешь сталкиваться с подобными чудесами.
   - Тогда я может быть привыкну... Но сейчас ещё нет...
   - Но в моём замке ты жила вполне спокойно.
    - В твоём замке мне было уютно, - улыбнулась Астера. – Наверное, потому, что он твой.
   Фёдор больше не тратил времени на разговоры. Он ещё раз посмотрел – всё ли он взяли, что им было нужно, проверил заряд аккумуляторов, поправил висевший на поясе меч, разумно предположив, что пока Астера не умеет им пользоваться, в его руках это чудо техники, будет более полезно. После этого Кошкин навёл на базе изначальный порядок, и они с Астерой покинули этот обжитый уголок цивилизации XXII века. 

                *                *                *

   Было уже далеко за полдень, когда Фёдор и Астера начали обратный путь домой. В шесть часов вечера они покинули долину драконов, и направились по уже известной им дороге к Великому озеру. Теперь у них были заряжены батареи, была еда, и они точно знали – в каком направлении следует двигаться, а что ни говори, права поговорка: «самая лучшая дорога та, которая тебе известна».
   Настроение у путешественников было радостное, - они без устали взлетали на горы, и спускались с них, ничуть не боясь разрядить свои антигравитационные рюкзаки. Путешествие превратилось в весёлую прогулку двух влюблённых.
    Наконец стемнело. Фёдор и Астера решили ставить палатку и разводить костёр. Небольшая пещера послужила отличным местом для ночлега, а росшие неподалёку деревья дали им в избытке материал для костра.
    Путники смотрели на прекраснейший горный закат, почти уже совсем догоревший над дальними вершинами, любовались яркими звёздами ночного неба, упивались прозрачным, чистым воздухом с примесью запаха цветов далёких лугов, и какая-то неизъяснимая радость наполнила их – они испытывали состояние полного счастья.
    - Скажи мне, Фёдор, - прервала молчание Астера, – как ты думаешь – что такое рай?
    - Рай... - немного подумав ответил Кошкин. – Как говорил один мой друг – «рай – это счастье».
    - Если в раю мы будем испытывать хотя бы малую частицу того, что я чувствую сейчас, то я хочу в этот рай.
    - В раю будет всё гораздо лучше, – улыбнулся Фёдор.
    - И там будет такая же красота как здесь? – указала рукой Астера на окружавший их пейзаж.
    - Всё будет гораздо прекраснее, настолько прекраснее, как далеко небо от земли.
    - Хотела бы я видеть рай, – мечтательно сказала девушка. – Скажи, Фёдор, а можно хоть немножко заглянуть туда, почувствовать это райское блаженство?
    - Можно, Астера, – серьёзно ответил юноша. – Рай и ад начинаются на земле. Церковь – преддверие рая, а различные мучения грешных сердец – преддверие ада. Человек, приближаясь к Богу, начинает чувствовать в сердце то райское блаженство, которое однажды откроется ему во всей полноте. Но беда в том, что в этом мире такое состояние сердец, чаще всего, бывает весьма кратковременным, и радость сменяется печалью, ведь враги христианина – сатана, мир и плоть, постоянно пытаются отнять у нас эту радость, обременить заботами и различной суетой. В этой жизни много страхов, тревог, и страданий, оттого мы и не можем вполне испытать здесь райское блаженство. Но временами оно охватывает нас, и мы можем себе представить, как будет в раю. Да вот и сейчас, то состояние души, в котором мы пребываем, уже даёт нам возможность хоть немного понять, что такое рай. И когда соберутся несколько человек, у которых состояние мира и покоя в сердцах, и будут вместе поклоняться Богу, то есть образуют церковь – собрание во имя Господа, то там, где они собираются, небо приоткрывает свои тайны, становится ближе к земле – там частица Царствия небесного, ибо они его граждане, и они поклоняются небесному Царю.
    - Как красиво ты говоришь Фёдор! – с восхищением сказала Астера. – Мы тоже имеем некоторое представление о том, что будет с душой после смерти, но у нас блаженство душ зависит оттого, насколько о них заботятся живые, подкармливая их, прося за них богов. Соответственно тот, кто родил больше детей, будет блаженствовать больше, чем бездетный, или у кого детей было мало.
   - Есть и в моей эпохе такие люди, которые думают точно так же. Поэтому они и ходят по кладбищам и оставляют на могилах разную еду и спиртные напитки, полагая, что душам всё это крайне необходимо. Но это лишь пережитки язычества, не имеющие ничего общего с христианской верой. Для христианина спасение души достигается верой в то, что Христос умер на кресте за грехи людей, и воскрес для их оправдания. Человек, верующий в это – желает жить праведно, так как его учит Бог. Такие люди получают спасение души и право провести всю вечность со своим Господом. Вот в таких сердцах уже и начинается Царствие Небесное – там часть Божьего рая.
    - А что такое ад? – не унималась Астера, и Фёдору было крайне приятно, что она так интересуется духовными вещами.
   - Ад – это мучение души вдалеке от Бога. Ад тоже может начаться уже здесь, на земле. Может быть ты слышала о людях, богатых, знаменитых, у которых вроде бы всё есть в жизни, и им нечего больше желать. По всему они должны быть самыми счастливыми, а смотришь – один человек покончил жизнь самоубийством, или сошёл с ума, другой оставив всё, стал отшельником... И возникает вопрос – «почему?». Да всё потому, что при благоприятных внешних обстоятельствах, их душа терзалась от чувства вины, бессмысленности жизни, или от какой-либо другой причины. И сразу всё внешнее благополучие перестаёт радовать таких людей, ибо в сердце у них уже начался ад. Помести грешника в рай, и всё равно, он будет чувствовать себя там как в аду, ведь чувства райского блаженства зависит не от того, что вокруг тебя, а от того, что внутри тебя.
   - Ты прав, Фёдор, – печально сказала девушка. – Когда я совершала какую-либо провинность, и меня ждало наказание, я чувствовала себя не очень хорошо, несмотря на то, что находилась в королевских покоях. Зато когда я слушалась родителей и была чиста пред богами, в сердце у меня была радость и дерзновение, хотя, в общем-то, вокруг меня ничего не менялось, я опять же была в той же самой комнате.
   - Тогда ты понимаешь – о чём я говорю, – кивнул Фёдор.
   - А можешь ли ты мне сказать, – не унималась Астера, – какое на свете есть высшее блаженство и высшая мука?
  - Пожалуй, - после некоторого размышления сказал юноша. – Я скажу тебе, Астера, какая на свете существует самая большая мука, но она же и наибольшее блаженство, и отвечу тебе одним словом – любовь.
   - Но как одно и тоже чувство может быть и величайшим благом и одновременно величайшим страданием? – удивилась девушка.
   - Скажи мне честно, – спросил Фёдор Астеру, глядя ей в глаза, – любила ли ты когда-нибудь безумно и страстно, но так, чтобы твоя любовь оставалась без ответа? Представь, что ты могла бы быть рядом с объектом любви, но не могла бы выразить свою любовь и находила бы у того, кого любишь, лишь равнодушие и холодность по отношению к тебе...
   - Да, - ответила Астера, – когда мне было шестнадцать лет, я очень сильно полюбила одного заезжего принца, участвующего в рыцарском турнире. Он провёл в нашем замке всего восемнадцать дней, и эти восемнадцать дней показались мне восемнадцатью годами, или, даже, восемнадцатью столетиями. Я полюбила его безумно. Когда я видела его, у меня всё валилось из рук. Я не могла ни есть, ни спать, и ни о чём другом думать. Родители решили, что я заболела – так плохо мне было. Но самым ужасным было то, что он совершено не обращал на меня никакого внимания... Кроме того, он на моих глазах ухаживал за принцессой из Северного королевства, приехавшей на этот турнир в качестве гостьи. Когда я видела это, мне казалось, что я заживо горю в огне – такая вспыхивала во мне злость и обида... Я не понимала – почему он обращает внимание на эту, гораздо менее красивую чем я, девушку, а меня полностью игнорирует, да ещё смотрит на меня таким холодным, равнодушным взглядом.
    - Вот ты сама и ответила на свой вопрос – безответная любовь – как огонь поедающий, – сказал, немного приревновавший Астеру к тому неизвестному рыцарю, Фёдор. Писание по этому поводу говорит: «...крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее - стрелы огненные; она пламень весьма сильный»* (*Песнь песней 8:6).
    - А теперь, - спросил осторожно Кошкин, – твои чувства к этому молодому человеку угасли?
    - Время лечит, – коротко ответила Астера, опустив голову, и Фёдор понял, что, вероятно, та страсть ещё не оставила её полностью, да и, возможно, ещё долго не оставит.
   Он вздохнул, ведь он любил, очень любил Астеру, и ему было неприятно думать, что её сердце, хоть теперь, хоть раньше, хоть на самую малость, может быть занято кем-то другим. Но, впрочем, и у него были подобные истории, и не одна. Чего греха таить, были и у него сердечные раны, которые кровоточили и доныне. Поэтому, говоря о страданиях безответной любви, он говорил со знанием дела.
   - А теперь скажи, Астера, – была ли у тебя большая, но ответная любовь?
   - Да, конечно! – подняла свои сияющие глаза девушка. – Это ты, Фёдор!
   И юноша почувствовал какой-то необычный трепет, и даже лёгкую боль, лёгкое покалывание сердца, чего, вообще говоря, у него раньше никогда не наблюдалось.
   - И как ты теперь себя чувствуешь? – спросил он осторожно.
   - Ты сам знаешь, Фёдор, – шёпотом сказала Астера, – ведь и ты сейчас переживаешь тоже самое – предо мною растворились двери рая, я чувствую себя на верху блаженства!
   Кошкин вздохнул от радости. Его охватил трепет, и несколько секунд он не мог произнести ни слова.
   - Вот видишь, Звёздочка, - сказал он наконец, – одно и тоже чувство, в зависимости от обстоятельств, может привести тебя или к адскому мучению, или к райкому блаженству. Ничего страшнее чем муки безответной любви я не знаю – видимо это состояние Всевышний специально посылает людям, или чтобы наказать их, или чтобы испытать... Именно от безответной любви наблюдается наибольшее количество самоубийств, преступлений и помешательств. Но, воистину, какое ещё может быть блаженство больше, чем любить и быть любимым, страстно желать и обладать объектом страсти. Не это ли воспевал Соломон в Песни Песней, не таким ли будет вечное райское состояние для любящих Бога и любимых Им. Не напрасно ведь первая заповедь гласит – «Возлюби Господа Бога твоего»...  И сказано, так же, что Бог есть любовь... Я полагаю – насколько сильно ты возлюбишь Бога, настолько сильным и будет твоё блаженство в вечности. Там ты можешь пребывать с Тем кого любишь, и твоя любовь не останется без ответа.
    - Как интересно ты рассказываешь, Фёдор! – восхитилась девушка. – Ты открываешь мне сейчас такие тайны, которые я не слышала раньше, ни от тебя, ни от кого другого.
    - Мы ещё поговорим об этом, дорогая, а сейчас нам пора спать, надо беречь силы.

                *                *                *

   На следующий день они дали себе возможность поспать подольше, и когда солнце было уже высоко над горизонтом, друзья собрали палатку и тронулись в путь. Вчерашняя весёлая игра в гигантские прыжки на горы и перелёты через долины и каньоны, пошла с новым размахом. Благодаря таким полётам Фёдор и Астера продвигались достаточно быстро, так что, по их предположению, к вечеру этого дня, они уже должны были достигнуть Большого озера.
    - Как мы будем переправляться через море? Спросила Астера. – Мне страшно подумать, что нам придётся снова преодолевать его вплавь.
    - Гораздо разумнее, я полагаю, будет перелететь, – согласился с ней Фёдор. – Я тоже не горю желанием даже приближаться к его воде.
   Когда сумерки начали сгущаться, путешественники с очередной гряды увидели чёрное пятно Великого озера. Его гладь, чаще спокойная, была покрыта волнами.
   - Нам лучше заночевать, – предложил Кошкин. – Полёты в темноте могут быть опасны.
 Они подошли ещё ближе к озеру, но совсем приближаться к нему не стали – уж очень странным и опасным оно им показалось. Это озеро хранило свои загадки, и его чёрная вода невольно наводила на мысль, что здесь могут быть явлены самые страшные тайны мироздания – от больших драконов, до входа в преисподнюю, расположенного у самого его дна. Фёдор не очень-то во всё это верил, но от озера веяло такой опасностью, что порою на путешественников нападал неосознанный, почти мистический страх. А то, что у озера действительно не было стока, наводило на мысль о гигантском канале, расположенном глубоко под водой, и, соответственно, о чудовищной воронке – водовороте, непременно образовывавшемся в этом месте.
     Ночью Фёдор и Астера разговаривали мало. Фёдор поближе подвинул Иридиос, а Астера вынула из ножен свой меч, и положила у изголовья. Раз здесь могут водиться водные драконы, то вполне возможно, они смогут выползать и на сушу. И кроме того, около такого опасного места, могут обитать не менее опасные сухопутные существа. В этот вечер влюблённые уже не могли спокойно любоваться закатом и смотреть на звёзды. Фёдор в глубине души клял этот водоём, и единственным его желанием было чтобы поскорее настало утро, когда они смогут покинуть эту проклятую местность. Даже Красная пустыня не представлялась ему такой опасной территорией, как побережье этой бездны. Проведя ночь в таких тревожных размышлениях, прислушиваясь к каждому шороху, Фёдор и Астера заснули только к утру. Выспались они плохо... Голова гудела, настроение упало. Небо, всегда такое прозрачное, стало серым, почти чёрным. Шёл мелкий дождь. Вода в озере бурлила.
    - Будет шторм, - сказала девушка. – Нам надо быстрее уходить отсюда.
    - Час от часу не легче, – пробормотал Фёдор. – Давай скорее паковать вещи.
  Фёдор и Астера, нисколько не думая о завтраке, и движимые лишь одной мечтой – как можно быстрее покинуть побережье, в считанные минуты запихали палатку и спальные мешки в рюкзак.
   Они вышли на открытую площадку, окаймляющую озеро. До воды оставалось не более пятидесяти метров
   - Ну что, дорогая, - спросил Кошкин, - ты готова к полёту?!
   - Да, - коротко ответила Астера и обняла юношу.
   - Ракетное топливо у нас осталось только в одном рюкзаке. К сожалению, на базе, в горах, его не оказалось. Но, я думаю, ради такого случая, и последнее сжечь не грех. Тем более, что лететь придется не так уж далеко – максимум что мы израсходуем, это половину от оставшегося запаса, – предположил Кошкин.
     - Держись только крепче, Астера, сейчас я проверю заряд антигравитаторов и мы улетим отсюда прочь.
   Фёдор начал проверять параметры рюкзака, готовя его к переводу в ракетный режим.
   - Ничего не понимаю, - сказал он с некоторой оторопью. – Аккумуляторы почти разряжены!
   - Но ведь мы их зарядили всего три дня назад! – сказала побледневшая девушка, понимая - чем это может грозить.
   - Мы, вернее я, совершили непоправимую ошибку, – сокрушался Фёдор, – использовали антигравитаторы для того, для чего они, в общем-то, не предназначаются. Эти аппараты находятся в экономичном режиме, когда уравновешивают вес рюкзаков во время похода, но бешено тратят энергию при взлёте и посадке. Мы так увлеклись лёгкостью преодоления препятствий, что полностью разрядили накопители.
   - Но может быть энергии хватит? Ну хоть ненадолго? – умоляюще посмотрела на Кошкина Астера и на глазах у её заблестели слёзы. – Ведь море не такое широкое...
  - Не на долго хватит, - мрачно ответил ей Фёдор. – Как раз до середины озера. Но рискнуть стоит. Попробую подняться в воздух.
   Он надел рюкзак, и повернул регулятор вертикального подъёма. Антигравитатор вяло поднял его  на несколько метров от земли, и Кошкин быстро начал терять высоту. Юноша почти упал на землю, и посмотрев на датчик уровня зарядки, глубоко вздохнул:
   - Всё, заряд на нуле.
   - А второй рюкзак? – с надеждой спросила Астера.
  Фёдор посмотрел на датчик второго рюкзака и понял, что он был разряжен ещё вчера – последние несколько взлётов девушка делала при нулевом заряде аккумуляторов. Резервные запасы энергии, дожгло уравновешивание рюкзака, пока они шли до берега.
    - Может быть, можно перелететь на одном ракетном двигателе? – Астера цеплялась за последнюю надежду.
   - Мы разобьёмся – рюкзак будет неуправляем, – полностью отверг такую идею Фёдор. – Кроме того, эта штука так устроена, что при разряженных аккумуляторах ракетные двигатели не включаются. Идею с воздушным путешествием придётся оставить. Кроме того, - продолжал он ещё больше помрачнев, – антигравитаторы больше не будут уравновешивать вес рюкзаков – нам придётся тащить их на своих плечах, а это по двадцать-двадцать пять килограммов на каждого.
   Астера ничего не ответила, но по её выражению лица Фёдор понял, что она не из тех, кто отступает перед трудностями и боится физической работы.
    - Неужели нам придётся плыть через эту стихию? – спросила девушка шёпотом, прижимаясь к груди молодого человека. – Это будет крайне опасно. Прошлый раз мы плыли когда был полный штиль, да и то, чуть не погибли от чудовища. А теперь надвигается буря, грядёт шторм.
    - Тогда может быть лучше обойти озеро по горам, как это делают караваны? – предложил Фёдор.
   - Это займёт, по меньшей мере, месяц, – глядя ему в глаза, ответила принцесса. – Лучше всё вручить в руки провидения и попробовать проплыть эти несколько километров на лодке.
    - Самое страшное, то, чего я боюсь больше всего, это потерять тебя, Астера, – и Фёдор смахнул невольно набежавшую слезу.
   Девушка отвернулась, чтобы не смущать его.
   Фёдор достал, как бы нехотя, из рюкзака лодку, и начал готовить её к спуску на воду. Меж тем ветер усиливался, и дождь расходился всё больше и больше. Как назло ветер дул с противоположной стороны, что должно было создать дополнительные трудности при переправе.
    И вот, сотворив молитву Господу с просьбой о защите и избавлении, Фёдор и Астера сели в лодку и отчалили от берега.
    Стоило проплыть всего несколько метров, и Фёдор понял – насколько трудным и опасным будет это путешествие. Ветер изрядно мешал грести, а волнение было, пожалуй, не меньше чем на море, несмотря на то, что это было, всё-таки, не море а озеро. Волны сейчас уже доходили до метра в высоту, а ветер всё усиливался. Мысленно, Фёдор несколько раз хотел отказаться от этого безумного предприятия и повернуть назад к берегу, но сам не зная почему, всё грёб и грёб.
    Ему вспомнилось место из Священного Писания, где апостолы плыли по Геннисаретскому озеру, так же называемому Галилейским морем, и попали в бурю. Раньше он не понимал – как на озере может разыграться такая буря. Неужели на столь малом водоёме может штормить так, что это способно создать угрозу жизни для столь опытных рыбаков, какими были апостолы? И вот сейчас он воочию видел, - что такое стихия! Но с апостолами в лодке был Сам Христос, который укротил бурю, а молитвы Фёдора – то ли не доходили до неба, то ли Господь решил подвергнуть его подобной проверке... Кошкин верил, что Христос и сейчас был рядом с ним, только незримо, а время чудес, ещё не окончилось совсем... Тем не менее, буря не утихала. Вероятно, сейчас, явные чудеса случались реже, чем во времена апостолов, или, может быть это мы так полагаем, оправдывая собственное маловерие?
    Прошло около двух часов. Юноша грёб и грёб, и берег теперь казался узкою полоской на горизонте, теряющейся за туманною пеленой дождя. Фёдор и Астера достали мечи из ножен и положили рядом с собой. Они понимали, что в случае опасности всё будут решать доли секунды. Но Иридиос Кошкин повесил себе на пояс и не доставал из ножен, боясь, как бы сильный крен лодки не привёл к тому, что меч упадёт за борт. Это была бы настоящая катастрофа, означающая, что весь этот опаснейший поход был впустую.
   Они почти не разговаривали. Им не хотелось ни есть, ни пить. И они смотрели только вдаль, в бушующую даль озера – не мелькнёт ли силуэт противоположного берега. Как они ждали его! Хотя понимали, что до него ещё достаточно много километров. Им казалось, что вокруг нет ничего кроме воды. Как будто вода - эта бушующая стихия – единственное, что есть на земле, и больше нет ничего – ни гор, ни суши, ни живых существ, кроме монстров в глубине, и они одни, посреди этих бушующих волн, плывущие, неизвестно куда и неизвестно зачем. Так, наверное, чувствовали себя те, кто был в Ноевом ковчеге во время потопа, когда бушующая вода покрыла всю землю.
    Ветер больше не усиливался. Дождь, хотя и не прекращался, но стал чуть тише. Это немного улучшило настроение – ведь человек не может постоянно быть в напряжении – постепенно он начинает привыкать к опасности, и расслабляться, в хорошем смысле этого слова.
    Фёдор и Астера сидели полностью облачившись в доспехи-скафандры, опустив герметичное забрало. Хотя на автономную систему жизнеобеспечения они не перешли, экономя кислород в баллонах, но большой проблемы в случае опасности это не представляло – стоило только датчикам определить, что человек упал в воду, или оказался в другой агрессивной среде, скафандр немедленно был бы переведён в автономный режим жизнеобеспечения автоматически.
   Скафандры одновременно защищали их от дождя и от холода, так как позволяли задавать наиболее комфортную для человека температуру, и создавали оптимальный микроклимат. Батареи скафандров, в отличие от аккумуляторов рюкзаков, были заряжены полностью, и это несколько утешало. Как жаль, что батареи не делают совместимыми, и что нельзя переставить их напрямую со скафандра в рюкзак!
    «Неудачная техническая разработка, - подумал Кошкин. – Надо будет подсказать инженерам, что универсальные элементы питания гораздо практичнее. Вообще-то, они, вероятно, и сами об этом догадываются, - с грустной улыбкой продолжил он свои размышления, - да вот только всё равно всё делают по-своему».
    Так они плыли, километр за километром, погруженные в свои мысли. Фёдор старался не думать о той толще воды, которая сейчас находилось у них под лодкой, как боящийся высоты старается не смотреть вниз, но неприятное чувство всё равно не покидало его.
      День уже начал клониться к вечеру. Надвигались сумерки, а низко висящие облака ещё больше усиливали тьму. Не было видно ни луны ни звёзд, ни того красивого заката, которым так любили любоваться Фёдор и Астера.
   «Звёздочка моя, - думал юноша, с любовью смотря на свою подругу, – какая ты у меня красивая!»
   Так прошло ещё два часа. Сумерки постепенно сгущались, хотя было ещё видно. Противоположный берег никак не появлялся, хотя по всем расчетам он должен был появиться в поле зрения не менее как час назад.
    - Даже если учесть силу встречного ветра, волнение воды и течение, – решил поделиться своими мыслями с Астерой Фёдор, – всё равно, мы уже должны были бы видеть противоположный берег.
    - Это может означать только одно, – встревожено сказала Астера, – нас сносит вдоль озера. Там течение особенно сильное.
   Кошкин бросил за борт поплавок, специально служащий для определения силы течения. Поплавок поплыл, быстро набирая скорость, и вдруг скрылся в набегающей волне.
    - Поплавок утонул! – закричал Фёдор и его сердце заколотилось с бешенной скоростью.
    - У тебя есть ещё один? – не поняла причину его ужаса Астера.
    - Не в этом дело, любимая – поплавок сделан из непотопляемого материала, он не должен тонуть даже при резком уменьшении плотности воды!
     Друзья испуганно переглянулись, - исчезновение поплавка могло означать только одно – он попал в зону действия огромной воронки, водоворота, там, где должен находиться этот мифический слив, и вот он где-то рядом! Поплавок быстро ушёл туда, куда извергались миллионы кубометров воды, но лодка, гораздо большая по размерам, этого пока не ощущала. И всё же, было вполне очевидно, что их тянет к центру этого стока, туда, где ревущая стихия моментально поглотит их маленькое судёнышко, и никто никогда о них больше не узнает. Их судьба навеки останется неизвестной, и только чёрные воды этого проклятого озера будут хранить тайну их гибели.
    Кошкин налёг на вёсла, изо всех сил стараясь отплыть подальше от этого страшного места, но это не помогало. Фёдор и Астера поняли, что скоро они окажутся в центре гигантского водоворота. Им чудилось, что они даже слышат рёв этого стока. Волны здесь уже не были такими как раньше - они бурлили, наталкиваясь одна а другую, как закипевшая в кастрюле вода.
     И вдруг путники почувствовали страшный удар по днищу лодки, от которого их судёнышко чуть не перевернулось. Удар был такой же мощи, как и во время первой переправы, когда им на мгновение удалось разглядеть тень чудовищного монстра, моментально исчезнувшего в пучине.
    На несколько минут всё стихло. Фёдор бросил вёсла, схватил меч, и чуть привстал, готовясь отразить нападение любого чудовища. В эту минуту он думал только о том, чтобы защитить свою дорогую Астеру. Девушка тоже напряжённо вглядывалась в пучину, и в голове у неё проносились те же мысли. И вдруг второй удар, пожалуй сильнее первого, потряс лодку. Фёдор едва успел  ухватиться за борт и удержать принцессу, иначе они неминуемо упали бы в воду. На дне лодки осталась большая вмятина* (*Несмотря на то, что лодка складывалась и помещалась в рюкзак, в рабочем положении её днище было неэластичным, что достигалось изменением молекулярного состава, моментально переводимого от высокой степени эластичности, вплоть до того, что материал можно было свернуть в небольшой рулон, до состояния крайней упругости. Как это решалось технически, Фёдор не имел ни малейшего понятия). И тут последовала вторая атака. Нет, это уже был не удар – чудовище просто подняло лодку на своей гигантской спине, и опять бросило в море. Только по великому счастью лодка упала ровно и не нахлебалась воды. Половина вещей путешественников, включая и рюкзак Астеры, полетело в пучину. В воду упал и меч девушки, но свой Фёдор успел удержать. И тут из воды появилась страшная, размером с деревенский дом, голова чудовища. Пасть была усеяна огромными острыми зубами, а в красных глазах, размером со спутниковые антенны, читалась крайняя жестокость и азарт охотника. Юноша моментально махнул мечём в сторону головы, но не достал до неё. Да если бы и достал – это было бы всё равно, что рубать шашкой по танку. Однако, выпад Фёдора ещё больше разозлил чудовище и оно испустило такой рёв, что Фёдору и Астере показалось, что у них лопнули барабанные перепонки. Некоторое время они вообще ничего не могли слышать, хорошо ещё, что шлем ослабил этот мощный акустический удар.
    Дракон ещё больше высунулся из воды, и теперь можно было судить об его истинных размерах. Он был не меньше чем пятиэтажный дом! Вот он отклонил голову назад, готовясь к следующему, решающему прыжку. Всё это заняло доли секунды, но и этого Астере хватило, чтобы переменить ход поединка. Скорее инстинктивно, чем осознанно, девушка схватила второй рюкзак, открыла реактивную установку, и включила двигатель. Мощная струя газа ударила в морду дракона, и его бугристая, тёмно-зелёная кожа, сразу приобрела чёрный обугленный оттенок.
   Девушка вовремя отпустила рюкзак, иначе он неминуемо унёс бы её далеко от этого места. Он, словно маленькая ракета, взмыл сначала вверх, потом, никем не управляемый, метнулся в сторону, и, наконец, спикировав, упал в озеро за несколько километров от лодки, погребая в воде и палатку, и рацию, и все остальные вещи, что в нём находились, включая и остатки еды. Теперь у путешественников оставалась только лодка, их скафандры и мечи, один из которых был Иридиос, а второй тот, которым махал Фёдор.   
     Но все эти потери их в этот момент волновали меньше всего. Чудовище, получив такой ожог, показало всю силу, на которую было способно, а, учитывая его размеры, эта сила была не маленькая. Вода забурлила, заходила под лодкой ходуном, как будто разом проснулись тысячи подводных вулканов. По воде ударил гигантский хвост, и если бы удар пришёлся точнее, Фёдора и Астеру немедленно раздавили бы эти многие тонны мяса и костей. Лодка опрокинулась, и друзья полетели в воду, которая сразу окружила их беспросветной мглой. И только по сильнейшему сотрясению воды можно было понять, что рядом бьётся это чудовище, сказочный дракон, само воплощение зла. Никто не знал – сколько их обитало в глубине этого озера, и где они берут столько пропитания, чтобы накормить свои исполинские тела.
     Фёдор пытался барахтаться и выплыть на поверхность, но он потерял ориентир, и не мог понять, где верх, а где низ. Он инстинктивно задержал дыхание, боясь захлебнуться, но скафандр сработал исправно, перейдя на автономный режим жизнеобеспечения. Это было как во сне. Много раз Фёдору снилось, как будто он попадает в воду, и под водой вдруг начинает дышать – оказывается во сне это возможно! Но не наяву... И если бы не скафандр, Кошкин немедленно бы погиб в этой пучине. И лишь две мысли были сейчас у него в голове – молитва, скорее крик души, к Богу о помощи, и крайний ужас от неизвестности о судьбе Астеры.
   Фёдор ещё несколько секунд, которые ему показались веками, продолжал барахтаться в воде, пытаясь сориентироваться, и вдруг почувствовал, что его что-то подхватило, что-то несёт его в глубину, и внешние микрофоны шлема передают ему надвигающийся, нарастающий грозный гул. Всё стремительней и стремительней погружался Кошкин в эту чёрную непроглядную мглу, и всё сильнее нарастал тот страшный рёв, от которого кровь стыла в жилах.
   «Подземный сток, - успело пронестись в голове у Фёдора. – Помоги мне Господь!».
И вдруг дыхание перехватило. Очевидно, скафандр прогнулся из-за чудовищного давления, и сдавил грудную клетку. Кошкин потерял сознание...* (*Как оказалось впоследствии, скафандр, рассчитанный на гораздо большие перегрузки, был ни при чём. Кошкин потерял сознание от чудовищного вращения, в которое его вовлёк подземный сток).

                Глава 18

      Фёдор понемногу приходил в себя. В голове гудело, мысли путались. Он не сразу понял – где находится. До его слуха долетали птичьи голоса, жужжание насекомых, стрёкот кузнечиков. Пахло травой и цветами, такими душистыми, что юноша невольно вдыхал и вдыхал этот аромат.  Ноги Фёдора покачивало из стороны в сторону, чему он нимало удивлялся. Кошкин медленно открыл глаза, и увидел залитое солнцем поле и безоблачное чистое небо.
   «Уж не в раю ли я, - пронеслось у него в мыслях, но он тут же отверг эту идею. – В раю так голова не болит, а тело не ноет. В раю человек пребывает как бесплотный дух, и так до дня воскресения мёртвых».
    Фёдор оглянулся и понял, почему его ноги качало – он лежал наполовину в тёплой, чистой и прозрачной реке, тихой и неторопливой, дно которой было усеяно мелким песком с ракушками, а в воде игрались мальки. Он попробовал подняться, но голова сильно кружилась. Скафандр уже давно отключил автономную систему жизнеобеспечения, и Фёдор снял мешавший ему шлем. Он пополз по этому неширокому песчаному пляжу несколько метров, и оказавшись на траве, перевернулся на спину и стал смотреть в безбрежное синее небо. Он благодарил Бога за чудесное спасение от неминуемой гибели. Юноша не знал – как давно он здесь находится, и как он попал из клокочущей и ревущей воронки на дне проклятого озера, в эти чудесные места. Да и не особо он старался размышлять об этом – просто лёжал на траве и вдыхал воздух с этими божественными ароматами полной грудью.
   И вдруг на его глазах навернулись слёзы, и он, не сдерживая себя, заплакал как ребёнок, во весь голос. Он рыдал и повторял только одно слово – «Астера!!!».
    «Астера! - кричал Фёдор, и вытирал текущие ручьём слёзы. – Астера! Моя любимая девочка! Она погибла в этом проклятом водовороте! Будь проклято это озеро, и это путешествие!».
    Кошкин чувствовал себя настолько несчастным, что ему казалось, что он сходит с ума. Боль безвозвратной потери самого дорогого, что у него только было на этой земле, разрывало его сердце, душило, не давало дышать.
    «Господи! - повторял Фёдор. – Почему ты не сохранил её! За что мне всё это, Господи?!»
   Кошкин поднялся. Его рука наткнулась на висящий на поясе Иридиос.
   «Меч цел, - пронеслось у него в голове. – Но что мне с того? Теперь он всё время будет напоминать мне о моей страшной потере – ведь из-за этого меча мы и отправились в последнее для Астеры путешествие». И Фёдор почти с ненавистью посмотрел на блистающую драгоценными камнями рукоять.
    Юноша покачиваясь брёл по лужайке, не зная, что ему теперь делать. Он был один, непонятно в каком времени, непонятно в какой стране. Он потерял Астеру, и у него нет шансов на возвращение домой. У него не было ни еды, ни воды, и только в сердце нестерпимая боль утраты. В душе Фёдора было то состояние близкое к аду, о котором он совсем недавно говорил своей возлюбленной. Кошкину стало жарко, и он понизил температуру скафандра, батареи которого были ещё полны энергией. И только шлем Фёдор нёс в руках, не желая надевать и лишать себя возможности как можно полнее соприкоснуться с природой, с её звуками и запахами.
    Кошкин брёл по направлению к лесу, ибо туда вела едва заметная в траве дорожка. Брёл он без всякой цели, и только вспоминал каждую минуту, проведённую вместе с Астерой. Он вспомнил всё, начиная со знакомства с ней, и заканчивая моментом расставания в бушующей пучине, и каждый миг, проведённый с этой прекрасной девушкой, казался Фёдору высшим блаженством. Он вспомнил поговорку: «Что имеем не храним, потерявши плачем». «Что имеем не храним»? Ну нет, это только не про Фёдора! Он безумно любил Астеру, заботился и охранял её пока они были вместе... И вряд ли ему стоило себя ругать. И никто другой не мог бы упрекнуть Фёдора в том, что он не дорожил тем, что у него было... Но теперь боль была такая, что юноша старался не думать об Астере, опасаясь сойти с ума. И он действительно был близок к этому.
    Так он брёл час, или десять... Он не мог ответить на этот вопрос. Время потеряло для него всякое значение. Леса сменялись полями, но селений нигде не было видно, и только дороги свидетельствовали о том, что где-то здесь живут люди. Фёдор напился из ручья и почувствовал голод. Он набрал ягод, нашёл некоторые съедобные растения, о которых ему говорила Астера, и устроился на поле под сосной. Ему следовало поесть и набраться сил. Он нарвал травы и оборудовал себе местечко поуютнее. Теперь ему надлежало подумать о том, что делать дальше. Но в голову ничего не шло, и Фёдор прилагал немалые усилия чтобы сосредоточиться.
    «Прежде всего, - начал размышлять Кошкин, – необходимо найти людей, и узнать – где я нахожусь, и далеко ли до замка Института Времени. Потом я направлюсь туда, в королевство Астеры... Ах, Астера!», - прервал он свои размышления и вновь залился слезами.
   «А её отец так и остался неотомщённым. Так он и окончит свои дни в тюрьме», - вытерев слёзы, продолжил размышления Федор.
   - Ну так не бывать же этому! – крикнул Кошкин, сжав кулаки. – Пусть я никогда не вернусь домой! Пусть я погибну освобождая старика Вильгельма! Но ради Астеры, ради её памяти, я сделаю это.
    А потом, после многих лет, они встретятся вновь на небесах... О, блаженные небеса, где обретаются все наши потери!
   - О, Господи, - молился Фёдор зная, что просит почти невозможного, но невозможного для человека, а не для Бога, – прошу тебя, если только есть для меня такая надежда, если есть на то Твоя святая воля, - позволь мне встретить мою девочку, мою Астеру, не только там, в твоём пресветлом раю, но и здесь, на земле. Я не хочу верить, что она погибла, я не хочу верить, что ничего нельзя вернуть. Ты - Бог всемогущий, и я знаю, что ты можешь всё. Прошу во Имя Господа Иисуса Христа – верни мне её! – и юноша опять залился горькими слезами.
   Но после этой молитвы юноше стало легче. В сердце появилась, пока ещё смутная, надежда. Если он, Фёдор, сумел спастись, то почему она, облачённая в такой же скафандр, устойчивый к многократным перегрузкам, и хранимая тем же Богом, не могла спастись из этого водоворота? Разум говорил Кошкину: «надежды нет, – она не могла спастись из этой страшной стихии», а в сердце он слыша тихий голос: «веруй – надежда есть всегда!» И Фёдор, будучи так утешен Богом, продолжал свои рассуждения.
   «Допустим, ну просто предположим, что Астера жива…» Но тут вера юноши снова пошатнулась, и он опять залился слезами, оплакивая свою потерю.
    «Пусть один шанс из тысячи, и, даже, из десяти тысяч, но пока я не убеждён в обратном, Астера для меня будет живой, – не для того Господь мне её дал, чтобы тут же отобрать. Но как в таком случае её найти? Единственное средство, это спрашивать о ней всех встречающихся на пути, хотя до сих пор мне никто так и не встретился. Зная характер Астеры, можно предположить, что она обязательно сделает что-нибудь такое, что не останется незамеченным для народа. Надо полагать, что красавица оплакивает меня так же, как и я её, и в таком состоянии она может наделать много делов».
    С такими размышлениями Фёдор снова пошёл по дороге. Силы почти вернулись к нему, а скудная пища благотворно содействовала их восстановлению.

                *                *                *

    К вечеру Кошкин увидел вдалеке поселение – небольшую деревушку, и направился к ней.
      Он постучался в ближайший дом, не забывая о собственной безопасности, и приготовился ко всему, помня, как его встретили в первый день пребывания в этом мире. На пороге появился хозяин, лет пятидесяти. Он был одет в длинную, до земли, одежду, и в красный колпак. Вышел он достаточно спокойно, не прихватив с собою никакого оружия, что в общем служило для Фёдора хорошим знаком. Человек в колпаке подошёл к калитке, что было весьма удивительно для юноши – раньше хозяева встречали его не иначе, как крича из-за двери: "какого лешего там кого-то принесло!"
     - Здравствуйте, - сказал он на русском языке, с неким украинским акцентом, что нимало удивило Фёдора. – Заходите. Будьте моим гостем.
    Он повёл его за собою в дом. Кошкин вошёл, озираясь по сторонам, и держа наготове правую руку, готовясь в любой момент выхватить меч, если вдруг, на свою беду, хозяин этой хибары задумает устроить засаду. Но никто на Фёдора не нападал, и он понемногу успокоился. Дом, в который он был приглашён, состоял из трёх комнат, кухни, террасы и бревенчатого дворика. В избе, кроме хозяина, была его жена, женщина лет сорока–сорока пяти, дочь и сын, коим, судя по всему, было лет около двадцати. На столе стояла дымящаяся еда, очевидно, семейство только что собиралось ужинать. Из прилегающей комнаты вышла девочка лет пяти – младшая дочь хозяев, и тоже села к столу.
   Фёдору показалось, что он уже где-то видел эту картину. Он немного испугался... У него что, начинается Дежавю?
    - Просим вас отужинать с нами, – вежливо пригласил хозяин.
    - Не откажусь, – устало улыбнулся тот, - пережитое потрясение не позволяло ему радоваться.
    - Откуда к нам пожаловали? – спросила Фёдора хозяйка, наливая ему ароматного борща.
    - Из королевства Вильгельма II. Оно находится севернее вашего, точнее, на северо-востоке.
   Кошкин, конечно же, не знал в точности, где, относительно этой страны, находится королевство Золотого Льва, но по некоторым косвенным признакам, он об этом догадывался.
    - Вильгельм, Вильгельм, – наморщил лоб хозяин. – Кажется, я слышал это имя. Говорят, что у него тяжёлая судьба – он пал жертвой дворцового переворота, а его дочь и жену продали в рабство.
     - Не совсем так, - поправил его Кошкин. – В его королевстве действительно был переворот, и власть захватил один из его приближённых. Королева умерла уже давно – пятнадцать лет назад. Вильгельм вдовец. А его дочь была изгнана из королевства, и неизвестно что с ней стало, – при этих словах у Фёдора снова выступили слёзы, а голос сорвался, но никто из сидевших рядом, из-за уважения к гостю не стал спрашивать о природе столь внезапно нахлынувшего на него чувств. Кроме того, они могли считать это вполне нормальным проявлением любви и уважения подданного к своей госпоже.
      Кошкин понял, что здесь люди если и знают о королевстве Вильгельма, то имеют о нём очень расплывчатое представление, и не стал больше развивать тему, решив побольше узнать о той местности, куда он попал. И об этом ему с охотой рассказали радушные хозяева.
      Оказалось, что королевство, по местным меркам, достаточно большое. Лежит оно, в десяти днях пути от королевства Астеры. Правит здесь добрый король Ансельм, со своей супругой, королевой Жозефиной. У них есть сын – принц Аористо, и дочь – принцесса Виктория, которой только двадцать один год. Принцесса очень красива, и многие желают добиться её руки. Но пока король не решил – кому отдать предпочтение. Ансельм правит страной очень мудро и мягко, так что его поданным живётся здесь хорошо. Войны не было уже давно. С разбойниками справились, и крестьянам гораздо выгоднее трудиться самим, нежели разбойничать в лесах. В общем, в стране царил мир и покой. Люди здесь были простые и приветливые, свято хранящие законы гостеприимства. Язык был русским, с большой примесью украинских слов, и таким обилием местного сленга, что Фёдор порой вообще не понимал о чём идёт речь. Но больше всего Кошкина поразило то, что в этой избе было полным полно икон, самых настоящих, с изображением Христа, девы Марии и святых. И хотя хозяева многого не понимали в своей же вере, тем не менее, они были христианами, а не язычниками, и в общем старались держаться Библейских заповедей. По воскресеньям они ходили в церковь и совершали незамысловатые молитвы утром, перед едой и вечером. Хозяева просили Фёдора пожить у них несколько дней, и юноша, чтобы не обижать их, согласился. Кроме того, он не хотел покидать эту местность, так ничего и не узнав об Астере. Фёдору отвели отдельную комнату, и он начал набираться сил после мощного физического и нервного потрясения.
   Так прошло двенадцать дней. За это время прошли синяки и ссадины, но исцелить душевную боль всегда гораздо труднее. Ах, если бы душевные раны проходили так же быстро как телесные. Тем не менее, первый шок прошёл, и Фёдор понемногу начал приходить в себя. Дети хозяев были так же добры к нему, и он по настоящему подружился с ними. Алисия, дочь хозяина, которого, как не странно, звали Аврелий, любила подолгу находиться в общении с юношей. Фёдору было хорошо в её обществе. Её светлые волосы, форма лица, манера вести себя – были до удивления похожи на Астерины, но Фёдор понимал, что перед ним не Астера, и от того ему порой делалось ещё хуже. Днём он помогал хозяину в крестьянском труде, а вечером ходил по гостям, и слушал, слушал, слушал, пытаясь уловить хоть какую-нибудь интересующую его информацию. Бывало, вечером они с Алисией разводили костёр на берегу реки, рядом с лесом, и сидели почти до утра вдвоём, разговаривая о разных пустяках. Фёдору стало казаться, что Алисия привязалась к нему, но ничего хорошего в этом он не находил. Конечно, её привязанность помогала хоть немного сгладить боль потери, но Кошкин понимал, что скоро он расстанется и с этой девушкой, и к старой боли прибавится ещё одна – боль от расставания.
     И  вот, по прошествии двенадцати дней, в доме Аврелия появился новый гость. Это был всадник, подъехавший вечером к воротам этого, находящегося на окраине, дома, и попросивший ночлега. Гость был немедленно приглашён не только в дом, но и к столу. Его звали Василис. Он был немного знаком с хозяевами, так как служил королевским гонцом, и изредка останавливался здесь во время очередного поручения. Вот и сейчас он вёз царское приглашение в соседние королевства, возвещая о начале рыцарского турнира, участвовать в котором могут только лица королевских кровей. А наградой будет возможность посвататься к королеве Виктории!
     - Вот как? – поднял брови Фёдор – Оказывается награда не женитьба на принцессе, а всего лишь возможность к ней посвататься?
     - Именно так, - ответил с улыбкой Василис. – Ведь принцесса сама должна выбрать мужа. Король не хочет её принуждать – она должна выбрать супруга по любви, но выбрать из лучших. Поэтому, вот уже на протяжении трёх лет, раз в полгода, проходят рыцарские турниры. Их цель -найти жениха для Виктории. Но в отличие от других турниров, на эти допускаются только рыцари благородного происхождения, и не старше тридцати лет. В этот раз будет проходить уже седьмой турнир, и я еду сообщить о нём в соседние королевства.
    - Но ведь может случиться так, что Виктории приглянется кто-нибудь из тех, кто окажется среди проигравших.
    - У неё с отцом договор, что она выйдет замуж только за победителя. Кроме того, проигравший может на следующий год стать победителем,  и просить руки принцессы - любовь творит чудеса и придаёт силы...
    - Но, возможно ли выбирать себе мужа только потому, что он оказался сильнее других? – не унимался Фёдор. – Можно ли вообще приветствовать лишь грубую силу?
   - Конечно нет, - ответил Василис. – Вы наверное издалека, а потому и не слышали правил турнира. Он состоит из нескольких испытаний, причём силовые единоборства лишь одно из них, хотя и важное. Другие испытания будут: на ловкость, учтивость, знание этикета, и оценку интеллектуальных способностей.
    - Хм, как интересно, – удивился Кошкин. – Впервые слышу о подобных турнирах.
    - Будет ещё оценка и за умение вести себя на балах, где мужчины должны будут показать себя достойными прекрасных дам... И кто выиграет больше всего этапов турнира, тот сможет преподнести своей возлюбленной прекрасный венец и публично просить её руки. Принцессе же даётся три дня чтобы дать ответ. В эти три дня устраиваются пиры и балы в честь победителя, на которых он имеет возможность общаться с принцессой, сидеть с ней за одним столом, и, даже, танцевать. Всё это сделано для того, чтобы ответ невесты был осмысленным – чтобы она могла судить о человеке не только со стороны, наблюдая за его подвигами, но и зная лично. Если невеста скажет «нет», то победитель уезжает всё равно с почестями и богатыми подарками от её отца, и в числе первых приглашается на следующий турнир. Тут есть и ещё один момент – по истечении трёхдневного срока рыцарь тоже имеет право сказать принцессе «нет», ведь до этих пор он не мог знать её лично – вдруг и она ему после знакомства придётся не по душе. Но учитывая красоту, манеры, воспитание и тонкий ум Виктории, вряд ли кто сможет сказать ей «нет». Любой кто видел её, уходит просто очарованный этим ангелом во плоти.
     - Да, справедливый турнир, – вздохнул Фёдор.
     - Все так и говорят, – подтвердил Василис. – И прославляют за такую мудрость Ансельма. А из какого ты королевства? – спросил гонец разглядывая Кошкина.
     - Из королевства славного короля Вильгельма II. Ты поедешь туда с приглашением?
     - Я не был там много лет. А после того, как там воцарился негодяй Оливий, мне и вообще там делать нечего. Ансельм прекратил с ним всякие отношения. Кроме того, поговаривают, он водит дружбу с Чёрным рыцарем и людьми из Красной пустыни.
      - Я не принадлежу к друзьям Оливия, я служу только королю Вильгельму.
      - Даже если бы на троне сейчас сидел Вильгельм, то это бы мне мало помогло. Ведь у Вильгельма нет сына, только дочь, да и то неизвестно куда пропавшая.
      - Да, - грустно сказал Фёдор. – Неизвестно куда.
      - А ты, – вдруг оживился Василис. – Не состоишь ли ты в родстве с каким-нибудь царским родом?
      - Я состою в родстве с самим королём Вильгельмом, – ответил юноша сам удивляясь такой дерзости.
      - В каком же родстве?
      - Я его названный сын! И, кроме того, я надеюсь… - и тут он осёкся, желая сказать, что он будущий его зять, ведь ему было неизвестно – где его дорогая Астера. Жива ли? Да и как он мог ехать сражаться за право обладать одной, если сердце его принадлежало другой.
      - В таком случае, – весело сказал Василис, – вот вам приглашение на турнир. Это потрясающее зрелище, в котором следует принять участие, – и он протянул Фёдору вышитую золотом ткань с королевским гербом.
      - Но чем вы можете подтвердить своё благородное происхождение? У вас есть доспехи, оружие?
      - Одну минуту, – сказал юноша и пошёл в свою комнату. Через несколько минут он вышел оттуда в своих сияющих супердоспехах, опоясанный украшенным всяческими драгоценными камнями чудо-мечём, равным по стоимости которому не видело ни одно королевство.
     Василис, увидев Фёдора, сам не осознавая своих действий, упал перед ним на колени и поцеловал его руку.
     - Пожалуйте на турнир, ваше величество, – робко произнёс он.

                Глава 19

       Фёдор сам до конца не понимал, – для чего он согласился участвовать в турнире. Ведь он реально не желал свататься к принцессе, и тем не менее, поездка в столицу этого государства была для него необходима – там он надеялся узнать что-нибудь о судьбе Астеры. Он мог поехать туда и  как простой зритель, но в этом случае у него сразу бы возникало множество проблем с местом жительства, разрешением на въезд в город, питанием и т.д. Теперь же, когда у него был королевский документ, подтверждающий право на участие в соревновании, все дороги были открыты. Рыцарей размещали в лучших королевских апартаментах с подобающими почестями и содержанием. Но Кошкин не желал быть просто участником турнира – он твёрдо решил победить! А что будет потом – одному Богу ведомо... И если Фёдор победит, он посветит эту победу только Астере, и прославит имя дамы своего сердца.
     Василис готовился ехать дальше, выполняя королевское поручение, а Фёдор начал собираться в дорогу, хотя собирать ему, собственно говоря, было нечего.
    - Ваше величество, – теперь Василис называл его неизменно этим титулом, – для участия в турнире вам ещё необходим конь, щит, с вашим гербом, и копьё.
    - Я постараюсь всё это достать, – ответил Фёдор, не имея никакого представления о том, где можно взять все эти недешёвые вещи.
     - Не беспокойся, мой дорогой, у меня есть прекрасный конь, и я смогу тебе его одолжить, – сказал Аврелий. Моя дочь, по-видимому, к тебе не равнодушна, – добавил он с улыбкой. – И хотя её очень огорчило твоё желание добиться руки Виктории, тем не менее, она просила меня оказать тебе всяческую помощь.
     - А щит и копьё, – подхватил Василис, – я советую тебе приобрести у славного оружейного мастера Альтарио, он живёт недалеко от святого монастыря ордена Ионитов, в двух километрах от столицы. Это лучший оружейник королевства – у него почитают за честь заказывать оружие и доспехи лучшие рыцари королевства. Конечно, его работа стоит не дешево, но она того стоит.
       - А вот с деньгами у меня сейчас проблемы, – огорчённо сказал Кошкин. – Я не смогу заплатить даже за пару наконечников для стрел.
       - Возьми оружие в долг, – предложил Василис. – Если победишь в турнире, то получишь большое вознаграждение. Впрочем, каждый участник не останется без приза.
       - Я так и сделаю, - согласился Фёдор. – Скажи мне Василис – далеко ли до королевства Вильгельма?
       - Дней около двадцати. И это при лучшем стечении обстоятельств.
     Кошкин молча посмотрел на Аврелия. Тот опустил глаза
       - Ну да, я немного ошибся. Но я имел ввиду водный транспорт.
       - По воде будет ещё дольше, ведь прямого водного сообщения с королевством Золотого Льва нет, – поправил его Василис.
       - Ну, да ладно, признаю, часто всё путаю, – совсем смутился Аврелий.
     Василис поскакал своим путём, а Фёдор пошёл вместе в Аврелием и Алисией в конюшню.
  - Смотри, - не смог скрыть своей гордости Аврелий, – этого коня я купил ещё жеребёнком у королевского конюха. У него отличная родословная.
    - Его зовут Ательстан, – сказала Алисия.
    - Я думал хоть коня зовут не на букву «А», - засмеялся юноша.
    - Ты прав Фёдор, – улыбнулась Алисия. – Большинство имён у нас начинается на «А»...
    - Не хочешь ли сейчас опробовать вороного? – предложил Аврелий. – Я надену на него упряжь.
    Кошкин со страхом посмотрел на огромное животное, думая о том, что ни разу не ездил на лошадях, и даже не представляет – как это делается.
    - Ну Фёдор, – подбодрила его Алисия, – я хочу посмотреть, как ты выглядишь сидя на вороном. Я уверена, что рыцарь столь благородного происхождения является просто мастером верховой езды.
    Кошкину ничего не оставалось, как согласиться на пробную поездку. Аврелий надел на коня лучшее седло и сбрую, за которые когда-то выложил немалые деньги, - они могли украсить любого из королевских иноходцев, и подвёл Ательстана к Фёдору. Кошкин поставил ногу в стремя и вскочил на коня. Конь чуть дёрнулся, и молодой человек покачнулся, судорожно схватившись за поводья.
   - Ну, испытай нашего красавца в деле! – закричал Аврелий. – Он может скакать быстрее сорока миль в час. 
      Фёдор испугано слушал эти, не очень радостные для него сейчас, характеристики иноходца. Он осторожно стукнул коня по бокам. Ательстан послушно поскакал, подбрасывая юношу в седле. Кошкин лихорадочно соображал – что нужно будет делать, чтобы заставить коня двигаться быстрее, поворачивать, и, наконец, останавливаться. Он пытался вспомнить какую-либо информацию о лошадях, ту, что читал в книгах и видел в фильмах. Бить по бокам, особенно шпорами – чтобы заставить его двигаться быстрее, это понятно, отсюда и слово происходит - «пришпоривать», дёрнул поводья в одну сторону – конь повернул туда, в другую – повернул в противоположную, натянул поводья на себя – конь остановился. В теории всё было понятно – на практике, всё значительно сложнее. Конь никак не желал слушаться приказаний седока, и даже пару раз чуть было не сбросил его в придорожную грязь. Фёдор вспомнил повесть «Айвенго», где зрители, присутствующие на рыцарском турнире, были поражены тем искусством, с которым никому не известный рыцарь «Лишённый наследства» управлял жеребцом, заставляя его двигаться даже задом, что у Фёдора не получалось вообще, и он не имел ни малейшего представления – как этого добиться.
     Наконец, Кошкин, с бледным лицом, подъехал к дому Аврелия. Хозяин и его дочь озабоченно смотрели  на юношу.
     - Ты что, - спросила Алисия, – ни разу не ездил на лошадях?
    - Честно признаться, – ни разу.
     - Как же ты совершал рыцарские подвиги?
     - Только пешим.
    Алисия не нашла что ответить на это. В её эпохе, где передвижение осуществлялось только с помощью животных, отсутствие у Фёдора опыта управления лошадьми, воспринималось так же странно, как в XXII веке неумение пользоваться автомобилем или летающим катером.
     - Я понимаю, – начал Кошкин обращаясь к Алисии, – это для вас необычно, но я правда не умею ездить на лошади. Если ты меня научишь, я буду очень признателен.
    Алисия вывела из стойла свою добрую старую кобылу, и легко вскочила ей на спину. Весь остаток дня Фёдор и Алисия скакали по дорогам. Девушка показывала ему как должно управлять лошадьми, стараясь передать все тонкости этого искусства, вплоть до того, как необходимо ухаживать за этими животными, как их следует купать и стреноживать.
     Кошкин был способным учеником, и через несколько часов он держался в седле гораздо увереннее, чем в начале.
     На следующий день Фёдор простился с этим гостеприимным домом и поскакал в Антарекс, до которого было не менее трёх дней пути. В глазах хозяев стояли слёзы. Алисия даже отвернулась, чтобы юноша не видел как она откровенно плакала. Фёдору тоже было тяжело расставаться с этими прекрасными людьми, особенно с Алисией, которая ему так напоминала Астеру. Мечтой Кошкина было взять красавицу с собой в качестве проводника, но это было исключено – приехать на турнир, где должно было биться за право обладания принцессой, и, при этом, быть в сопровождении другой девушки, было бы чрезвычайной дерзостью. Да и, кроме того, Фёдор боялся, что они могут привязаться друг к другу больше, чем это должно быть положено по этикету.
     Юноша прочитал молитву и уже собирался вскочить в седло, как вдруг Алисия, до этого стоявшая к нему спиной и вытирающая слёзы, обернулась, крепко прижалась к Фёдору и поцеловала его.
   - Если ты не сможешь добиться руки принцессы, приезжай ко мне, я тебе не откажу! – крикнула девушка и убежала в дом, не в силах больше выносить расставания.

                *                *                *

    Фёдор вскочил на Ательстана и поскакал вдоль дороги, по всем правилам рыцарского этикета не оборачиваясь назад. Так он ехал пока солнце не стало клониться к горизонту. И конь и всадник чрезвычайно устали, и увидев впереди постоялый двор, поскакали туда. Препоручив Ательстана конюху, Фёдор вошёл в гостиную и попросил у хозяина еды. В скором времени обед был готов, и Кошкин принялся поглощать вкусные блюда, запивая их лёгким вином. Хозяева дома, где Фёдор провёл почти две недели, были так добры к нему, что дали достаточно денег, а были они не бедны, чтобы юноше было чем платить за еду и за ночлег.
     Народу на постоялом дворе было немного, и все, кто в этот момент были в столовой, украдкой смотрели на Фёдора понимая, что, скорее всего, этот рыцарь, - или принц, или приближённый ко двору какого-либо, судя по богатству его доспехов и оружия, очень знатного и большого королевства, и что едет он по приглашению на турнир. Но никто не посмел приблизиться к юноше или заговорить, из почтенья к его благородной особе. Хозяин отвёл Фёдора в лучшую комнату, где и без того всё было чисто и блестело от постоянной уборки, и ставил в покое. Кошкин прекрасно выспался в эту ночь, только всё тело его ломило от дальней поездки, и он с ужасом представлял, как будет ещё два дня трястись в седле, подъезжая к столице.
   - Сколько я вам должен? – спросил Фёдор у хозяина заведения.
   - О, сеньор рыцарь, вы не должны мне ничего. Ваше содержание оплачивается из городской казны, и мы имеем предписание – если кто из приглашённых на турнир королевских особ остановится на чьём-либо постоялом дворе – денег с него не брать, и оказывать самое лучшее гостеприимство.
    - Спасибо тебе за оказанный приём, добрый человек, – сердечно поблагодарил Фёдор хозяина и отправился дальше.
    Так он скакал до полудня, после чего, расположившись под дубом, перекусил и отдохнул. После обеда он продолжил свой путь, который, в общем, проходил без особых приключений, и заночевал в ещё одной гостинице.
   Всё время, что Фёдор сидел в общем зале, он прислушивался к разговорам людей – вдруг там промелькнёт какая-нибудь информация об Астере, но так ничего толком и не услышал. Разговоры сводились в основном к крестьянскому быту, и предстоящему турниру, куда простому человеку попасть хотя было и трудно, но, всё же, возможно, а местные жители были большими охотниками да таких мероприятий. Кроме того, в этот раз ожидалась большая интрига, ибо это был седьмой, юбилейный турнир, и на нём должно было участвовать рекордно большое число рыцарей. Ещё говорили о неслыханной красоте и доброте принцессы Виктории, и называли великим счастливцем того, кто сумеет победить на турнире и добиться её руки. Фёдор слушал эти разговоры, и ему становилось грустно. Он ещё и ещё раз размышлял над тем – зачем он едет на этот турнир, если в его мыслях нет и намёка на желание бороться за право стать мужем этого прекрасного создания. Но каждый раз его неумолимо тянуло в город, и Кошкин  утешал себя мыслью, что там он скорее сможет узнать что-нибудь об Астере, если только она осталась жива. А выиграв турнир – если только у него это получится, он объявит, что дрался в честь своей дамы сердца, и по этой причине он не может жениться на Виктории и уступит это право другому. Если же он проиграет турнир, то спокойно отправится дальше, на поиски Астеры, и если не найдёт её в течение двух месяцев, то будет считать свою любимую погибшей. Тогда он поедет в королевство Золотого Льва исполнить последнюю волю девушки – освободить её отца Вильгельма. От этих мыслей Фёдору стало тяжело, он заплакал и незаметно для себя заснул.
      На следующий день он расспросил у хозяина гостиницы как найти лучшего оружейника королевства, и отправился в путь. Ближе к полудню Фёдор достиг аббатства, и неподалёку от него увидел достаточно большое строение, украшенное королевским гербом с изображением золотой лилии. Кошкин понял, что это и есть знаменитая кузня, владельцем которой является Альтарио.
    Фёдор подъехал к зданию, больше напоминающему маленький завод со многими подсобными помещениями, чем кузню, и постучал в дверь. На стук вышел человек большого роста, и вежливо поклонился молодому человеку.
    - Чего желает господин рыцарь?
    - Я еду на турнир посвящённый принцессе Виктории. Мне нужны щит и копьё, – ответил Кошкин, стараясь придать своему голосу тон вежливости, подобающий знатному рыцарю.
    - Пожалуйста, проходите – в наших мастерских вы можете отыскать себе всё необходимое для предстоящего сражения.
    Человек пригласил его внутрь, и повёл вдоль множества печей и наковален, возле которых трудились десятки человек. Великан подвёл Фёдора к невысокому, но широкому в плечах человеку, и почтительно произнёс.
    - Сеньор Альтарио, это господин рыцарь едущий на турнир и ему необходимы щит и копьё. Можете ли вы показать ему свои кладовые, и указать на лучшее из того оружия, которое производится под вашим строжайшим надзором?
    Альтарио припал к руке Фёдора и поцеловал её.
    - Сеньор рыцарь, - раболепски зашептал он, – какая для меня честь, что вы посетили мою скромную мануфактуру. Здесь вы можете найти всё, что вам необходимо... И, надлежащего качества, – добавил он с удивлением рассматривая доспехи и меч Фёдора.
    - Клянусь всеми святыми, я ни разу не видел такой тонкой работы и столь необычной стали! – вскричал Альтарио. – Скажите господин – где ковалось это оружие?
    - Очень далеко отсюда. Так далеко, что нет даже смысла упоминать эту страну.
    - Наверное кузнецы той страны намного превзошли меня в своём искусстве,  - покачал головой владелец мануфактуры и повёл Фёдора за собой.
   Он открыл дверь огромного зала, в котором на стенах висело множество самого разнообразного оружия, и предложил юноше выбрать то, что ему необходимо. От такого обилия у Кошкина зарябило в глазах. Он растерялся. Тогда Альтарио пришёл ему на помощь.
    - Обратите внимание на этот щит, ваша милость, – указал он на висевшее отдельно изделие треугольной формы искуснейшей отделки. – Он подходит вам и по размеру и по весу и по цвету – ибо у вас белые доспехи. Украшен же он по краям золотой насечкой и предназначен для царственных особ.
    Фёдор залюбовался щитом, способным украсить любой зал рыцарского замка.
   - Кроме того, - продолжал Альтарио, – этот щит сделан по особой технологии, и ковался три года, пройдя многократную закалку. Крепче этого щита вы не сыщете во всём королевстве. По вашему желанию мы нарисуем на нём ваш герб.
    - Почему же вы предлагаете мне такой необычный щит? – удивился Фёдор. – Наверное, самые богатые вельможи королевства не могут себе его позволить?
   - Мы отдаём вам его совершенно бесплатно, ибо таково распоряжение короля относительно прибывающих на турнир рыцарей. Если я дам вам что-то худшее, то государев гнев падёт на мою голову, а так я сполна получу за этот товар из царской казны. К тому же, если вы победите на турнире, а это, судя по вашей благородной фигуре, оружию и физическим данным, вполне может произойти, то этот щит станет прекрасной рекламой моей мастерской. И если уж вам суждено стать королём нашего государства, то не забудьте о старом добром Альтарио.
   - Спасибо, - сказал польщённый Фёдор. – Я ценю вашу заботу, и думаю, что сражаясь за вашим щитом, я принесу часть славы и вам. Пожалуйста, нарисуйте на нём мой герб…
    И Кошкин на несколько минут задумался – каким должен быть этот герб, и каким именем он должен именовать себя как рыцарь. Он искал какой-либо образ, который бы указывал на Астеру. Альтарио в почтительном поклоне стоял рядом, не смея прерывать размышления Фёдора. И юноша принял решение. Он потребовал бумагу, и нарисовал на ней эмблему ООН – голубя с оливковой ветвью. Этот голубь должен был напоминать всем, что возлюбленная Фёдора, его дама сердца, его единственная, – не важно, жива она или погибла, – происходит из рода Белого голубя. И, кроме того, этот символ имел ещё и глубокое духовное значение, ибо он обозначал примирение Бога с людьми – ведь голубь принёс Ною весть, что потоп закончен и вода ушла с земли.
    - Этот символ нарисуйте на моём щите, – приказал Фёдор. – Ибо моё имя отныне - "рыцарь Мира".

                Глава 20

    Через полчаса приказание Фёдора было в точности исполнено. На щите красовался, выполненный высокохудожественным стилем, белый голубь с оливковой ветвью в клюве. Хозяин мануфактуры торжественно вручил щит Кошкину, после чего предложил ему копьё, с проложенным внутри древка металлическим сердечником, отчего это оружие никогда не могло быть сломано. На наконечнике копья также красовался маленький флажок с нарисованной на нём эмблемой, точь-в-точь как на щите. После этого последовала молитва приглашённого аббата монастыря ордена Ионитов, о ниспослании благословения на новое оружие, и Фёдор простившись с Альтарио и другими рабочими, с которыми успел познакомиться за это время, отправился дальше, и очень скоро прибыл к стенам Антарекса – столице королевства Золой Лилии.
   В эти дни все ворота города были открыты, и народ валом валил в них надежде увидеть предстоящее состязание. Иногда среди крестьян и ремесленников появлялись кареты со следующими за ними кавалькадами – то по приглашению ехали на турнир почётные гости различных королевств. А справа Фёдора обогнал прекрасно вооружённый и разодетый в блистательные одежды отряд, во главе которого, и сомнений в этом быть не могло, скакал один из его будущих соперников.
     В воротах города все люди должны были показать свои документы. Простые граждане предъявляли бумажные свитки, заверенные печатями их сеньоров, а знатные показывали расшитые золотом парчовые платки – символ принадлежности к благородному роду.
    Обогнавший Кошкина отряд остановился перед стражниками, и рыцарь показал раззолоченный кусок материи – приглашение на турнир, являющийся одновременно и пропуском в город – точь-в-точь такой, какой был у Фёдора.
    Юноша достал своё приглашение, и с поклоном всех охранников был впущен в огромную столицу этого загадочного государства .
    Проезжая по улицам, молодой человек удивлялся величине города, совершенству его строений, продуманному расположению кварталов. Его поражали приветливые лица горожан и стражников. В городе царила атмосфера праздника и общего ликования. Кошкину было показано – как он может проехать ко дворцу, ибо все прибывающие рыцари, а их ожидалось не менее ста, должны были расположиться в одном из зданий дворцового комплекса. Через два дня ожидалось прибытие последних участников турнира, и на третий день должен был состояться бал, в честь всех прибывших рыцарей, где королева Виктория должна была лично вручить им маленькие портреты со своим изображением, в знак благодарности, что они готовы биться за её любовь.
    Фёдор проследовал к королевскому дворцу, на главной площади которого играл оркестр и царило большое оживление. Дворец занимал огромную площадь в городе, и был окружён собственной стеной, за которой находилось множество строений. Там вершились и государственные дела и устраивались многочисленные развлечения. Там были гостиницы, свой прекрасный парк, озеро, и, даже, зверинец, с содержавшимися в нём огромным количеством экзотических животных.
   Кошкин показал королевский ярлык, и его препроводили в гостиницу, находящуюся в глубине сада, воздавая все необходимые почести соответственные титулу. Ательстана отвели на конюшню, где лучшие конюхи королевства искупали его и принялись кормить отборным овсом. Юноша занял несколько комнат этой роскошной гостиницы и улегшись на атласные подушки принялся поглощать поданный ему обед, состоящий не только из обычных блюд, но и из многих экзотических плодов и моллюсков, которых раньше Кошкину видеть не приходилось.
       Эти два дня Фёдор проводил в своё удовольствие. Доспехов он не одевал, оружие оставил в гостинице, в специальном шкафу для его хранения, а сам, в щедро пожалованном ему роскошном королевском платье, ходил по аллеям парка, и смотрел, как пребывают всё новые и новые рыцари. Каждый из них приезжал в сопровождении многочисленной прислуги и вороха всяких предметов обихода, следовавших за ними порой на нескольких повозках, и только Фёдор прибыл как настоящий странствующий рыцарь – с одними оружием, не обременённый даже оруженосцем. Этим он боялся навлечь на себя подозрения, но ему воздавались те же почести, что и другим рыцарям. Народ здесь был, в общем, гостеприимный, добрый, чем очень нравился молодому человеку.
      Во дворец их пока не приглашали, предоставив полную свободу передвижения и осматривания местных достопримечательностей. Фёдор в эти два дня ни с кем из рыцарей не познакомился. Те ходили в окружении прислуги и своих телохранителей, хотя было не понятно, кто собирался угрожать их жизни – но такая уж у царственных особ традиция, и с ней необходимо было считаться.
     Кошкин чувствовал себя неполноценно, видя, как мимо него проходят,  окружённые слугами и пажами, разодетые в золото, важные до невозможности, претенденты на престол этого великого государства. Каждый из них считал себя уже без пяти минут мужем Виктории и, соответственно, королём Антарекса.
      Всё здесь было прекрасно. Сказочный по красоте парк с небольшим леском и озером с белыми лебедями, добрые, приветливые люди, гостиница, напоминавшая царские апартаменты, чудесная еда. Фёдор мог бы быть вполне счастлив, но тоска по Астере не давала ему покоя. Ах, если бы только она была здесь. Не нужно ему ни этого дворца, ни этих нарядов, ни яств - только бы его девочка была сейчас рядом с ним. Там, в тюрьме Син-Дигера он чувствовал себя несравненно счастливее. И Кошкин снова вспомнил их разговор с Астерой о рае и аде, что рай это не столько то, что тебя окружает, сколько мир и радость, находящиеся в сердце человека... А сейчас у Фёдора их не было, и все эти красоты нисколько его не радовали.   
     Так прошло два дня. Никаких новых вестей об Астере Фёдор не слышал. А на третий день было начато торжество, посвящённое открытию турнира. Началось всё с продолжительной мессы в главном храме города, куда не смогли попасть все желающие наблюдать за этим, поистине грандиозным, зрелищем. Там многие рыцари впервые увидели принцессу Викторию, стоявшую со своей семьёй на балкончике, и приветствующую всех участников турнира воздушным поцелуем. Она была потрясающе красива – средний рост, чёрные волосы, с вплетёнными в них лентами украшенными бриллиантами, бархатное раззолоченное платье, со множеством драгоценных камней, в ушах гранатовые серьги, и многое-многое другое, подчёркивающее её красоту и грацию. На голове у неё была маленькая корона, которую обычно носят принцессы. Фёдор должен был признать, что все разговоры о красоте Виктории, не стоили ничего, по сравнению с тем, что он увидел воочию.
     У всех рыцарей, которые прибыли на турнир впервые, перехватило дыхание, а те, кто уже участвовали в этих состязаниях раньше, залились слезами, желая во чтобы то ни стало на этот раз победить или умереть от горя у ног этого ангела.
    Священник совершил мессу, после которой была проповедь и освящение турнира, но его никто не слушал, хотя большинство прибывших были добрыми христианами. Просто в этот момент глаза и помыслы всех присутствующих были обращены к Виктории.
    Фёдор вдруг поймал себя на мысли, что он так же неотрывно смотрит на эту божественную красоту, и начинает сравнивать её с красотой Астеры. И теперь, несмотря на то, что Астера была действительно  красива, она уже не кажется ему такой прекрасной в свете красоты принцессы Виктории.
   Юноша встряхнул головой и устыдился своих мыслей. Разве мало на свете красавиц? Должно быть, есть девушки и красивее Виктории... Но что из того, ведь человек должен однажды найти себе ту единственную, которую он будет считать самой красивой не только потому, что она действительно таковой является, сколько по выбору своей воли. И он должен навеки считать её самой прекрасной. А если нет – тогда в этом берёт своё начало один из самых страшных грехов – грех прелюбодеяния.
   Но, конечно, Фёдору трудно было удержаться от того, чтобы не выразить своего восхищения столь великой красотой и не опечалиться – ведь у каждого из этих ста рыцарей есть надежда, хотя и маленькая, победить на турнире и добиться руки Виктории, а Фёдор даже в случае победы не имеет никакого морального права претендовать на роль её мужа.
   «А может быть, Бог с ней, с этой Астерой? – пронеслось у него в голове. – Я выиграю турнир и стану мужем этой несравненно более красивой девушки, и королём гораздо более могущественного и богатого государства». От такой мысли Фёдора прошиб озноб. Он сразу стал отгонять от себя столь лукавую мысль, но она возвращалась к нему снова и снова.
    После мессы все приглашённые проследовали в тронный зал, где по случаю открытия турнира давался обед и начинался грандиозный бал, который после захода солнца, должен был переместиться в сад дворца. Всё это действо должно было закончиться грандиозным фейерверком.
   Федор был потрясён той помпезностью, с которой происходило это событие, и всё время думал о том, - какое количество денег должно было быть затрачено на проведение подобного турнира. Но все были довольны. И поэтому никто из подданных его величества не пожалел ни одного золотого, затраченного на эти торжества.
    Как и было обещано, в середине бала, когда стали объявлять имена прибывших рыцарей и их псевдонимы, принцесса, в сопровождении своих прекрасных молодых фрейлин, преподнесла каждому участнику турнира свой маленький портрет, помещённый в рамку, выполненную в форме сердечка. Когда Виктория подошла к Фёдору, и он смог вблизи рассмотреть эту неземную красоту, сердце юноши забилось с небывалой скоростью, а ноги затряслись. В глазах Виктории он заметил какой-то странный блеск, и она, протягивая Кошкину этот, ставший для многих бесценным, подарок, так мило улыбнулась, что тот чуть не потерял сознание. Аромат её духов опьянил его, мысли рассеялись, в груди было жарко. Вероятно, подобное, если не хуже, чувствовали и другие рыцари. Все они молча, с красными щеками, тяжело дыша, как будто им не хватало воздуха, принимали бесценные сувениры.
     После вручения этих сердечек с портретами Виктории, бал разгорелся с новой силой. Фёдора пригласила на белый танец одна из фрейлин принцессы, которая стала его первой знакомой с тех пор, как Кошкин заселился во дворец. Звали её Алевтина. Эта была очень красивая девушка со светлыми волосами и карими глазами. Устав танцевать, она вместе с Фёдором присела на одну из многочисленных лавочек в парке, и налила сок в бокалы.
    - Ну, как вам наша принцесса? – поинтересовалась Алевтина.
    - Поистине, я не видел девушки прекраснее! – с искренним восхищением воскликнул юноша. – Тот, кто добьётся её руки - будет самым счастливым человеком на свете.
    - Я тоже жду своего принца, – печально сказала Аля, – но в честь служанок не устраивают турниров, и их имена не на слуху.
    - Да разве это важно? – удивился Фёдор. – Найти замечательного мужа можно и без турнира, главное желать этого всем сердцем.
    - Наверное, ты прав, – согласилась девушка. – Но как бы мне хотелось, чтобы мужчины ломали из-за меня копья. Наверное, в этом и заключается женское счастье.
   - Во имя Виктории копья ломаются уже несколько лет подряд, а она до сих пор не замужем, – заметил юноша.
     - Может быть моя госпожа слишком разборчива, – покачала Аля головой. – В прошлый раз на турнире победил такой славный рыцарь, а она его отвергла.
     - Почему? – не удержался от вопроса Кошкин.
     - Он был недостаточно, по её мнению, вежлив и воспитан. Виктория увидела, как он не попустил вперёд себя пожилую крестьянку, и это возмутило её. Но сейчас, отвергнутый кавалер явился снова, и он клянётся, что полностью исправил своё поведение.
     - А у тебя есть жених? – осторожно спросил девушку Фёдор.
     - Пока нет, – печально ответила Аля. – Но любви хочется всем. Мне сейчас восемнадцать, и я очень хочу иметь любимого человека. Разве это не естественное желание, заложенное в нас Богом? Я думаю – любви хочется всем. Даже тем, кто отвержен Господом...
    - О ком это ты? – удивился Фёдор.
    - О той ведьме, суд над которой состоится после турнира. Её схватили несколько дней назад. Она молода, красива, и обладает всеми чарами, способными одурманивать мужчин. У неё нашли колдовские инструменты, и наши инквизиторы, исследовав их, пришли к единодушному заключению, что здесь имеет место сильнейшее колдовство. В наших краях уже давно нет ни колдунов, ни ведьм. Дедушка Ансельма, славный король Энрике IV, мир его праху, очень жестоко расправлялся с ведьмами, и без пощады жёг их на кострах. После его смерти не осталось ни одной служительницы тёмной силы, и вплоть до сего времени, таковых замечено не было. Но теперь первая, пойманная за шестьдесят лет колдунья, предстанет перед судом. Зная добрый, не то что у его деда, характер Ансельма, многие инквизиторы опасаются, как бы он не помиловал ведьму, и не отправил на вечное заточение в Чёрную башню. Решение инквизиторов единодушное – ведьму нужно сжечь, иначе они расплодятся опять.
    Фёдор слушал Алевтину как завороженный.
   - А где теперь эта ведьма? – осторожно спросил он.
   - В подземелье главной тюрьмы города, или в Чёрной башне... Я точно не знаю. Знаю только, что скоро её будут судить, и, скорее всего, сожгут. Мне её немного жаль – выглядит она как ребёнок, но и сам сатана принимает вид ангела света.
   Фёдор молча встал и пошёл вдоль аллеи. Он просто брёл, и зашёл в конце концов в самый дальний уголок сада, где горел одинокий огненный фонтан, выбрасывая в небо тысячи искр, как будто рождая новые звёзды, которые пройдя свой короткий путь, через несколько секунд безвозвратно погаснут. Сомнений быть не могло – та ведьма, которую собираются сжечь – это его дорогая Астера. Значит, она не погибла! – предчувствие не обмануло юношу. Но точно ли это она? Может быть, пойманная девушка не имеет к ней никакого отношения? И что за колдовские вещи обнаружили при ней? Ведь единственное, что у неё могло остаться после падения с лодки, это скафандр, точно такой же, в каком сейчас он сам. Но этот скафандр уж никак не могут причислить к колдовским вещам. Может быть, у неё было что-то ещё? Но что? Этого Фёдор не знал. Расспрашивать Алевтину смысла не имело – скорее всего, она не видела ту девушку, и руководствовалась слухами, - она даже не знает как зовут арестованную.
   "Ну что ж, будь что будет, я скоро узнаю – кто находится в застенках этого города".

                Глава 21

    И вот, на следующий день, было положено начало турниру. На высоком помосте восседала королевская чета. С ними рядом, с правой стороны от королевы Жозефины, находилась прекрасная принцесса, и перед началом сражения, все рыцари, стоящие шеренгой во всём своём блеске, склонили перед ней свои головы и преклонили колени. Виктория, по своему обыкновению, послала им воздушный поцелуй. Прозвучал гимн королевства, и турнир начался.
     Первый конкурс был силовой. Участники турнира, как это и было во всех классических рыцарских состязаниях, должны были выступить в поединке друг с другом, и так пройти несколько этапов. Из двух участвующих проигравший выбывал, а выигравший получал право сразиться с другим победителем. Чтобы не было травм, огромное поле, на котором проходил турнир, было застелено соломенными тюфяками, и лишь узкая полоса, предназначенная для разгона лошадей, оставалась свободной. На копья были надеты пробковые наконечники, исключающие травмы, и было предпринято множество других предосторожностей, сводящих к нулю риск этого самого опасного этапа турнира.
    Вот уже первые рыцари погнали своих коней по направлению друг ко другу, и один из них упал на мешки с соломой. Победитель, под общее рукоплескание многотысячной толпы, сидевшей на трибунах вокруг ристалища, слез с коня и поклонился принцессе. Побеждённый подошёл поближе к главной трибуне, снял шлем, и положил его перед красавицей. Хоть он и проиграл, но это было только первое состязание, а абсолютный победитель назывался по сумме всех испытаний. Так что проигравший сейчас, мог оказаться победителем завтра, и выиграть весь турнир.
     И поединки продолжились. Рыцари, победившие и побеждённые, преклоняли колени пред принцессой, и уходили с ристалища, давая места новым парам.
     Фёдору выпало биться в двадцать седьмой паре, с рыцарем из королевства Чёрного Дракона. Это был мощный юноша, с приятным смышленым лицом, и достаточно богатыми доспехами. Вот герольд подал знак, и Кошкин устремил коня на своего противника. Что ж, драконы Фёдору были давно не по нутру – из-за них он чуть не потерял своё самое дорогое – любимую Астеру, и хотя этот юноша к самим драконам не имел никакого отношения, Кошкин, со всей присущей ему силой, ударил по щиту с ненавистным изображением драконьей пасти. Удар был что надо, и хотя удар противника тоже сильно потряс Фёдора, тем не менее, он сумел удержаться в седле, в то время, как его соперник кубарем полетел на мешки с соломой. Отсалютовав, как положено, принцессе, принц королевства Дракона поплёлся в стан проигравших, а Фёдор в стан победителей.
    После этого боя было ещё несколько поединков. С каждым этапом противники у Фёдора становились всё сильнее, и вот в финал вышли десять рыцарей из ста, среди которых был и сам Кошкин. Грянули трубы, и снова начались сражения. Новые рыцари летели на солому, а счастливые победители, под гром аплодисментов, приветствовали принцессу. Фёдор так до конца и не понял – как ему удалось пробиться в финал. Его враги, порой гораздо более массивные, падали от удара его копья как снопы, или, как деревья во время рубки, - то ли такие у него были замечательные доспехи и оружие, то ли военная выучка, прошедшая закалку в реальных, боевых схватках, была посерьёзнее, чем у этих изнеженных юнцов, но только он из всех сражений вышел полным победителем.
   И вот, после некоторого перерыва, должна была начаться последняя схватка. В финал вышли Фёдор и рыцарь Белого Лотоса – парень огромного роста, в чёрных доспехах, и с изображением большого цветка на щите, нарисованного белой краской. Он внушал ужас одним своим видом. Через несколько минут, Кошкин должен был вступить с ним в единоборство.
   Фёдор осматривал трибуны, удивляясь огромному количеству пришедших на это зрелище людей. Здесь были и простолюдины и знатные сеньоры. Разодетые в шелка дамы, сидели вместе с крестьянками, и не считали для себя оскорбительным подобное соседство. А на самом высоком подиуме сидела королевская семья, и, конечно же, предмет вожделения многих – принцесса Виктория. Кошкин перевёл взгляд на противоположный край ристалища, и увидел там своеобразное строение с железными решётками на окнах, вокруг которого стояло множество охраны.
    - Что это? – обратился он к герольду, указывая рукой на сооружение.
    - Там находятся преступники, – равнодушным голосом отозвался тот. – По закону государства любой имеет право присутствовать на турнирах. Даже осуждённые. И они пользуются этим правом. Сейчас там находится ведьма, которую скоро, вероятнее всего, сожгут. Но она желала быть на турнире, и ей по закону не смогли отказать. А чтобы она не навредила участникам своими чарами, все решётки и её цепи были опрысканы святой водой, а над окном повешено распятие и произнесена запрещающая молитва.
    Сердце юноши забилось. Он стал всматриваться в окна темницы, хотя это было достаточно далеко, и ему на мгновение почудилось, что между прутьями решётки мелькает родное лицо. Но так ему только казалось – реально никого он там так и не увидел.
    «Астера! - подумал Фёдор. – Ты там, или не ты? Узнаешь ли ты, кто скрывается под именем рыцаря Мира, рыцаря Белого Голубя? Я бьюсь сегодня в твою честь, Астера!»
   Кошкин вскочил на коня, и вонзил ему в бока шпоры. Два всадника вихрем налетели друг на друга, и любовь Фёдора к Астере оказалась сильнее, любви рыцаря Лотоса к Виктории. Кошкин с такой силой ударил его в щит, что будь у него наконечник копья в боевом, а не в спортивном состоянии, он бы, наверное, проткнул соперника насквозь. А так, рыцарь Лотоса благополучно приземлился на солому, стяжав почётное второе место.
    В этот вечер в честь Фёдора был устроен бал. Юноша сидел среди гостей, на самом почётном месте, - одесную короля Ансельма, - и был в этот вечер увенчан одним из пяти венцов. По условиям соревнования, кто наберёт больше всех этих венцов за пять дней состязаний, тот получает право просить руки Виктории... Но сейчас все мысли Фёдора были о той, кого скрывала решётка окна королевской тюрьмы.
    - Скажи мне, достославный рыцарь Белого Голубя, иначе именуемый рыцарем Мира – из какого ты королевства? – громогласно спросил Ансельм Фёдора, знаком останавливая игру оркестра.
    - Я из королевства Золотого Льва, и нахожусь на службе у короля Вильгельма, – ответил Фёдор.
    - Родственник ли ты Вильгельму? Имеет ли твой род отношение к роду Льва?
    - Имеет, – ответил Фёдор. – Моя фамилия означает, что я в родстве со Львом, - ведь Лев -  большая кошка.
    Ансельм казался удивлённым этим замысловатым объяснением юноши, но больше не спрашивал его в этот вечер ни о чём. А Фёдор, искупавшись в лучах славы, под восхищённые взоры принцессы Виктории и её фрейлин, и под завистливые улыбки соперников, отправился спать, ибо завтра ему предстояло встретиться с новыми испытаниями.

                Глава 22

    Второй день состязаний был обставлен не меньшей пышностью, чем первый. Вслед за роскошным завтраком, и кратким представлением королевской группы, воспевающей отвагу и силу рыцарства, все участники турнира и гости, отправились на ристалище.
    В этот день поединки были совсем другого характера, а потому и соревнование это выглядело несколько необычным для средневековой эпохи. Теперь участникам турнира следовало показать свою ловкость как в обращении с конём и оружием, так и личную физическую подготовку. Начались испытания с умения управлять лошадьми, без чего не мыслится настоящее рыцарское искусство. Рыцарь, не владеющий мастерством наездника – это всё равно что хоккеист не умеющий стоять на коньках.
   Ристалище за эту ночь превратилось в некое подобие спортивного стадиона XXII века, и изобиловало различными преградами, беговыми дорожками, аренами для поднятия тяжестей, песочными насыпями для прыжков в длину, в высоту, и так далее.
   Итак, после труб герольдов, первые наездники начали показывать искусство управления своими боевыми животными. Нужно было проскакать на время, перепрыгнуть через несколько препятствий, точно загнать коня задним ходом в стойло, на время распрячь и снова запрячь его, и, наконец, вымыть, в специально приготовленном маленьком переносном бассейне. Все рыцари без труда справились с этим испытанием, не считая двух–трёх, которые не удержались в седле при преодолении препятствий, и под хохот толпы упали на тюки с сеном, теряя, таким образом, драгоценные балы.
     После искусства управления, которое, надо сказать, с честью выдержал и Фёдор, настало время показать своё умение обращаться с оружием, как пешим, так и верхом на коне. И опять рыцари скакали, стреляя на полном ходу из лука по мишеням, метали копья, фехтовали мечём, кидали топоры, ножи и прочие оружие, набирая заветные балы. В этом разделе соревнований, Кошкин показал себя с лучшей стороны, и не раз срывал аплодисменты не только зрителей, но и других участников состязания. А в предложенном далее испытании поединков без оружия, равных Фёдору не было и вовсе – за несколько секунд он укладывал своих противников, порой гораздо превосходящих его по росту и весу, на мягкие соломенные маты, стараясь не нанести им какого-либо увечья своими быстрыми и точными ударами. Впрочем, риск этого был сведён к минимуму ещё и тем, что все, даже чисто спортивные состязания, проводились в доспехах, при полном боевом снаряжении. И здесь у Федора было неоспоримое преимущество – его доспехи, несравненно более крепкие, чем у других участников, были сделаны из композитных материалов XXII века, и отличались своим малым весом. В то время, как соперники Кошкина обливались потом под тяжестью своего вооружения, Фёдор чувствовал лишь лёгкое неудобство.
    И вот начались различные чисто спортивные состязания. Необходимо было пройти полосу препятствий, пробежать стометровку, прыгнуть в длину, в высоту, перелезть через каменную стену. Далее шёл заплыв в приготовленном искусственном водоёме. Разумеется, перед заплывом рыцарь должен был снять доспехи, а потом опять надеть их, но меч нужно было взять с собой, и, привязав к спине, плыть с ним – ибо негоже рыцарю даже в воде, оказываться без оружия. Были также соревнования и по подниманию тяжестей, перекидыванию брёвен, бросанию на дальность больших камней, подтягиванию и лазанию по деревянному столбу и канату. Далеко не все справились с этим этапом состязаний. Кто-то, подойдя к штанге, и попробовав её вес, сразу бросал эту затею, кто-то, как оказалось, не умел плавать, а кто-то не смог выдержать быстрого темпа бега, и хватаясь за правый бок, просто валился на траву. Фёдор был один из десяти участников, с честью выдержавших все этапы турнира.
     Но теперь, под занавес событий этого дня, участникам предстояло показать не только силу, но и свою смелость. Для этого предстояло пройти три испытания – прыгнуть с большой высоты на землю, вбежать в горящий дом и выбежать с другой его стороны, и войти в клетку голодными львами. Из десяти победителей предыдущих соревнований, пятеро сошли уже в первом испытании, отказавшись спрыгнуть с высоты двадцати метров, и посчитав это самоубийством. А прыгать приходилось на каменную площадку расположенную под башней, с которой очередной рыцарь и должен был осуществить свой безумный прыжок. После  того, как пятеро рыцарей, к своему позору, отказались от прыжка, герольд спросил у Фёдора – готов ли он ради прекрасной Виктории пожертвовать своим здоровьем, а, возможно, и жизнью. Юноша со страхом посмотрел на высокую башню, и подумал о несколько непоследовательном поведении короля Ансельма, с одной стороны, старающегося оградить участников соревнований от всяческих травм, а, с другой, посылающий благородных царевичей на столь опасное мероприятие. Но выбора у Фёдора не было – он должен был победить и в этот день, и не ради Виктории, а ради той, о которой он сегодня, сидя рядом с королём, если ему повезёт выиграть соревнования и остаться в живых, постарается расспросить Ансельма. И Кошкин без колебания дал своё согласие. А вслед за ним дали согласие, сгорая от любви к Виктории, и остальные четыре рыцаря.
     Кошкин взобрался на башню, произнёс краткую молитву Богу о спасении своей души и даровании ему здоровья, и прыгнул на камни, стараясь сгруппироваться как можно больше. Он ожидал сильнейшего удара об этот каменный помост, но вместо этого ноги провалились в мягкие, словно воздушные, пуховики, замаскированные под камни, которые нежно приняли Фёдора в свои объятия. И он, под неистовые рукоплескания толпы, цел и невидим, вышел на середину арены, и как и полагалось, преклонил колени перед Викторией. Кошкин понял замысел Ансельма. Эти испытания были не настоящими – добрый король не хотел ни на йоту подвергать опасности доблестных рыцарей, участников соревнования. Камни были заменены пуховиками, но смелость, чтобы прыгнуть на их не зная, что у тебя под ногами, требовалась самая, что ни есть, настоящая. И самое интересное было то, что проверка на смелость каждый новый турнир была разная. Таким образом, участники, приехавшие второй и третий раз, не знали, что их будет ожидать на этом этапе испытания смелости. Те же, кто прибыл впервые, чаще всего вообще отказывались проходить этот этап турнира. Но вот четверо рыцарей, видя, что с Фёдором ничего страшного не случилось, так же прыгнули с башни, и получили от принцессы приветствие в виде воздушного поцелуя.
    Но теперь настало время следующего испытания – нужно было войти в наскоро сложенный макет дома, объятого пламенем. Дом был щедро полит какой-то жидкостью, и поднесённый факел мгновенно воспламенил бутафорское строение. Пламя было такое большое, что, казалось, достигало небес. Все рыцари побледнели – если с камнями, на которые приходилось прыгать, ещё и можно было проделать какой-либо фокус, то как можно было сделать безопасным подобное огненное препятствие? И даже любовь к Виктории не смогла заставить двух из пяти рыцарей пойти против своего инстинкта самосохранения. Они отказались пройти сквозь огонь, и приняли решение уйти с арены. И опять герольд вопросил Фёдора – готов ли он ради любви к Виктории войти в это страшное пламя. Кошкин кивнул. Он знал, что сейчас за его подвигами наблюдает не только Виктория, и вся эта многочисленная толпа, но и та, которую скрывают от его взора прутья решётки. И, скорее всего, она знает – кто сражается со всеми страхами и опасностями под псевдонимом рыцарь Мира, ведь его доспехи и его меч нельзя было спутать ни с чьими другими. Ах, если бы только эта девушка, обвинённая в колдовстве, и была его дорогой Астерой... Но Фёдор не мог быть в этом уверен на все сто процентов. А если это не Астера, а настоящая ведьма? А если Астера погибла? Не напрасно ли он тогда рискует своей жизнью?
    «Но если нет Астеры – зачем мне тогда и жизнь?», - грустно подумал юноша, и твёрдым шагом направился к горящему дому.
    Он не примериваясь, с чувством некоторой обречённости, вошёл в бушующее пламя. Он знал - скафандр мог защитить его от огня... Но это будет обман, малодушие, позор перед всеми зрителями и перед теми двумя рыцарями, которые должны будут реально рисковать своей жизнью. И Фёдор, осознавая безумство своего поступка, выключил защитное поле и снял шлем... На миг вспомнились отроки, брошенные в печь Навуходоносором, и, о чудо, юноша не ощутил никакого признака жгучего пламени, и свободно пройдя сквозь огонь, вышел с другой стороны дома, под оглушительные рукоплескания толпы. Строение было полито таким составом – его химическая формула осталась Фёдору неизвестна, – что при горении давало не горячий, а холодный огонь, хотя по внешнему виду он был неотличим от настоящего. Этот же подвиг, с трясущимися от страха руками и ногами, проделали и двое других рыцарей, которые тоже снискали благорасположение Виктории, в виде её белозубой улыбки, и направленных в их сторону вытянутых рук, как бы призывающих в объятия – жест, за который каждый смертный мог бы без раздумья кинуться даже в котёл с кипящей смолой. И все другие рыцари, видевшие – каких почестей удостоились смельчаки, устыдились своей трусости и проклинали своё малодушие.
    Теперь предстояло последнее испытание. В середине арены поставили громадную клетку с двенадцатью львами. Львы были очень беспокойны и постоянно кидались друг на друга. Размеры хищников были воистину гигантскими, и даже у сидевших на дальней трибуне зрителей, по телу пробегал холодок.
    - Вы должны войти в клетку, и продержаться там некоторое время, пока вам не будет разрешено оттуда выйти.
      Все три оставшихся рыцаря согласились принять участие в этом опаснейшем предприятии. Фёдор понимал, что и это испытание будет вряд ли опаснее предыдущих, но не мог представить – каким образом можно предохранить человека от силы этих страшных зверей. Но у Кошкина было одно преимущество – его доспехи были такими прочными, что ни одному хищнику, даже дракону, они были не по зубам.
     - Вы дали согласие войти в клетку со львами, о благородные рыцари, – продолжал герольд, – но знайте, что войти туда вам предстоит без оружия и без доспехов, и, если придётся, вам надо будет противостоять львам силой только своих мышц.
     Это изречение изрядно поколебало уверенность двух соперников Фёдора, и доставило ещё меньше радости ему самому. Тем не менее, все трое сложили на землю свои доспехи и оружие, и первый из трёх – рыцарь Красной Луны, начал приближаться к клетке. Кошкин и его соперник напряжённо смотрели за тем, что будет дальше. Рыцарь был уже в метре от клетки, и его готовились впустить туда, как внезапно львы кинулись в его сторону, и только  мощные прутья, о которые они со всего размаху ударились, смогли спасти смельчака от неминуемой гибели. Рыцарь Красной Луны отпрянул от клетки, и с бледным лицом отказался продолжить смертельный эксперимент. За ним отказался от этого испытания и второй участник соревнований – рыцарь Чёрного Ворона.
      И вот теперь перед Фёдором стоял выбор – войти или не войти в эту клетку с беснующимися львами. Войти – означало, с сильнейшим риском для жизни, покрыть себя неувядаемой славой, и расположить сердца всех членов королевской семьи, Виктории, а, так же, всего народа, и быть воспетым в песнях скальдов и книгах летописцев, или отказаться, и никто не станет осуждать его за этот выбор, как никто не осудил и других девяносто девять рыцарей, присутствующих тут за то, что они благоразумно отказались от многих испытаний. Юноша понимал, что по сумме балов он и так победил в этом дне состязаний, но его победа, конечно же, будет не полной, если он не совершит этого подвига. Любовь часто толкает нас на безумства. Кого-то любовь к Богу, кого-то любовь к человеку, а иного – к деньгам и славе. Какова бы не была мотивация, человек порой делает такие вещи, которые, казалось , никто в здравом уме, сделать был бы не должен.
     И Фёдор направился к клетке со львами, моля Бога защитить его, как Он защитил и Даниила во рву львином. Вот открылась большая зарешеченная дверь, и Кошкин шагнул внутрь, под вздохи ужаса зрителей. Вот он оказался в самой середине клетки. Львы, как по команде, разом кинулись на него и Фёдор застыл от ужаса. Но вдруг, какая-то невидимая преграда, остановила хищников. Они кидались, рычали, но не могли пробиться сквозь неё. И юноша увидел, что между ним и львами стоит стена из прочнейшего стекла, но такого тонкого и прозрачного, что её совсем не было видно снаружи. Казалось, словно герой стоит среди этих страшных зверей ничем не защищённый. Зрители молча смотрели на это представление, в ужасе ожидая, что сейчас эти бестии разорвут Фёдора в клочья, и даже Виктория, зная в чём секрет клетки, не могла справиться с волнением, и встав со своего ложа, закрыла лицо ладошками.
    Через несколько минут был дан знак, и Фёдор, под всеобщее ликование, которого ещё не знал Антарекс, вышел из клетки.
     Он подошёл к трибуне, на которой стояла Виктория, и преклонил пред ней колено. Виктория, полная чувств, схватила букет роз, и кинула его победителю. Другие рыцари, видя это, готовы были уже сами войти в клетку с какими угодно хищниками, хоть с драконами, лишь бы удостоится подобной похвалы и знаков внимания принцессы. И надо сказать, здесь проявлялась злая воля судьбы – те, которые были готовы отдать всё за один взгляд Виктории, не были удостоены её внимания, а тот, для которого эти знаки внимания были хотя и приятны, но, по определённым причинам, излишни, в полноте получал их.
 
                *                *                *

     В этот вечер, на балу, Кошкин опять сидел рядом с королём Ансельмом, и на его голове красовался золотой с бриллиантами венец. Все пили за здоровье Фёдора, прославляя его доблесть и славу.
    - Известно ли тебе, о рыцарь Мира, что ещё ни один смельчак не осмелился войти в клетку со львами, и о твоей доблести будут слагаться легенды. Почему же ты не устрашился? Неужели любовь к Виктории стала для тебя дороже жизни?
    - Да, это так, - отвечал Фёдор. – Я уже вчера говорил, что состою в родстве с семейством Львов, ибо и фамилия моя свидетельствует об этом, и Бог дал мне сил не испугаться этих чудовищ.
    - Если ты будешь так же хорош и на остальных состязаниях, которые, впрочем, носят совсем другой характер, то я с радостью отдам за тебя Викторию... Хотя, конечно, окончательный выбор за ней. - И все снова подняли тост, за славного рыцаря Мира.
   Фёдору всё это очень льстило. Ему приятно было находиться в центре внимания, видеть как восторженно, хотя и украдкой, смотрит на него Виктория, и ловить влюбленные взгляды всех придворных дам, особенно Алевтины, непременно сидевшей с красными щеками, и, чаще всего, смотрящей в пол. Но он молил Бога, чтобы не обольщаться этим – любая слава человека преходяща как цвет на траве, а слава рыцаря преходяща тем более. Ты бился и победил множество рыцарей, о тебе слагали легенды... Но найдётся один, который победит тебя, и вот уже все твои подвиги забыты, и славу поют другому.
     Фёдор всё чаще пытался заговорить с Ансельмом, и когда король не был занят общением с придворными, он охотно вступал в разговор с юношей.
    - Я слышал, в вашем королевстве объявилась ведьма? – осторожно спросил Кошкин.
   При этих словах лицо Ансельма помрачнело.
     - Вот уже почти тридцать лет в моём государстве я никому не выносил смертного приговора. Мой народ любил за это моего отца, любит он за это и меня. Но колдовство страшный грех. Инквизиция давит на меня и принуждает сжечь ведьму, которая совсем ещё ребёнок. А я боюсь, что мне придётся уступить их требованию.
     - А кто эта ведьма? – продолжал свои расспросы Фёдор.
     - Она взялась неизвестно откуда. Мы не можем определить ни её происхождения, ни её гражданства. Из её слов следует, что она дочь Вильгельма, из королевства Золотого Льва, но это явная ложь. У нас есть точные сведения, что Астера давно погибла в результате дворцового переворота. Ты сам из того королевства, и знаешь это лучше меня. Да, к тому же, ты наверняка с ней в родстве, и, возможно, даже видел её когда-то. Так вот, по дорогам моей страны ходит очень много девушек, называющих себя Астерами, дочерями Вильгельма Великого. Одни из них просто помешанные, другие – хитрые мошенницы, наживающиеся на её титуле... История принцессы королевства Золотого Льва стала широко известна, особенно после того, как её в свободном изложении поставила и сыграла одна из лучших трупп моего королевства. Вот многие неутверждённые умы и повредились на этом вымысле. Даже малые дети играют в эту историю. Кто-то, называя себя Астерой, кто-то её братом, кто-то – королевой Анной, а кто-то - Оливием.
    - У неё нет брата, - он умер при рождении. При его родах умерла и моя госпожа, королева Анна.
    - Я же говорю – историю эту поставил театрал и трубадур Альфонсо. Она полна вымыслов, но так повлияла на моих подданных, что ещё в прошлом году мы задержали и поместили в лечебницу трёх женщин, возомнивших себя Астерами, и пытавшихся подражать её подвигам.
      - А какие это подвиги? – не унимался Фёдор, полагая, что в этой пьесе может оказаться хоть что-нибудь правдой. А, возможно, что-то там будет и про него, хотя это было бы странно, ведь он знаком с Астерой не очень давно.
      - Она сражалась с драконами, завоёвывала королевства, искала сокровища, и, наконец, вышла замуж за прекрасного принца.
      - Почти всё в этой истории правда, - весело подметил Фёдор. – Хотя и описан этот сюжет по иному, но эти события происходили с ней в действительности. А последнее, я надеюсь, ещё впереди.
   
                Глава 23


   Следующий день испытаний был не похож на предыдущие, и был столь же непривычен для Фёдора, как и для других рыцарей. Если большинство участников привыкли обращаться с оружием, владели навыками рукопашного боя, и не боялись рисковать жизнью, то теперь предстояло показать знание хороших манер, и умение владеть ими во всём своём блеске.
    Для Кошкина это испытание могло означать полный провал. Все прибывшие рыцари, если и  не всегда исполняли, то хотя бы изучали премудрости королевского такта. Но у молодого человека не было ни малейшего представления о том – что в этой эпохе, и в этом королевстве, считалось приличным, а что нет. Можно было, конечно, воспользоваться золотым правилом: «во всём, как вы хотите чтобы поступали с вами люди, так и вы поступайте с ними»... Кроме того, общие представления о приличии и такте, присущи роду человеческому во все времена. Но ведь даже в одной эпохе нормы поведения зависят от местности и от сословия людей, среди которых применяются. Где-то обязательна пунктуальность, а где-то её ненавидят, где-то женщина вполне может танцевать с другим мужчиной в присутствии мужа, а где-то не смеет показать даже своё лицо. Но что было принято здесь, в этом времени, и в этом королевстве?
    Тем не менее, за эти дни Фёдор успел кое-что узнать о нормах приличия людей этой страны. Они были стыдливы, но не до безумия. Так девушка не считала зазорным оставаться с малознакомым человеком в безлюдном месте, как Кошкин уже убедился на примере Алисии и Алевтины. Но это было не из-за их распущенности – просто здесь отношения между мужчиной и женщиной были чистыми изначально. Правда, как в этом неоднократно к своему разочарованию  убеждался юноша, так было далеко не всегда. Щедрость здесь ценилась высоко, а трусость, впрочем, как и во все времена, порицалась. Многое, в общем, было похоже на приличия XXII века. Тем не менее, существовало много тонкостей, которые каждый рыцарь просто обязан был знать.
   Две предыдущие ночи Фёдор не терял времени, и, уединившись в дальнем углу парка с Алевтиной, слушал её наставления о всех тонкостях этикета этого государства. Алевтина была в полнейшем восторге оттого, что могла проводить вечера с Кошкиным в столь романтической обстановке. Фёдор же боялся, что его застанут в этой компрометирующей ситуации, и за это немедленно последуют санкции, или же он потеряет расположение Виктории. Тем не менее, все рыцари были в окружении фрейлин, и как объяснила Фёдору Алевтина – пока рыцарь не победил на турнире, не получил взаимную любовь Виктории, и не обменялся с ней обетами верности, он был свободен, и мог общаться с другими девушками, не боясь навести а себя гнев королевской семьи. Кроме того, от таких знакомств, порой, возникали отношения, перерастающие в довольно выгодные для короля браки.
    Алевтина специально для Фёдора взяла в дворцовой библиотеке уникальную книгу, повествующую о всех нормах приличия королевства Белой Лилии за последние триста лет. Кошкин успел прочитать её, отмечая в памяти самое важное.
   Итак, в этот день, Кошкин был вооружён знаниями, пожалуй лучше любого рыцаря.
  И вот, был дан знак к началу третьего дня соревнований. В этот день гости показывали себя галантными кавалерами при обращении с юными дамами, абсолютные нормы вежливости в отношении к старшим, к членам королевской семьи и знати. Были проверены все тонкости поведения рыцарей на балу и на официальных приёмах, в церкви и во время развлечений. Строгие судьи, знатоки всех правил, беспристрастно фиксировали слабые и сильные стороны участников.
     Вот рыцарь Луны неправильно пригласил даму на танец, и получил большое штрафное очко. Вот рыцарь Бури, невежливо, как показалось судьям, прошёл перед служанкой, и был снят с дальнейших испытаний этого дня. Многие рыцари теряли баллы из-за незнаний элементарных норм вежливости по отношению к старшим, а, тем более, к пожилым мужчинам и женщинам.
     Кто-то знал все нормы лишь в теории, но никогда не применяя их на практике. Такие так и не сумели выглядеть естественно и деликатно. А кто-то был таким грубым по своей природе, что не смог показать, не то что изыски, но даже изобразить хотя бы какие-то элементарные нормы уважения, и большинство таковых рыцарей были вообще отстранены от участия в соревнованиях до конца дня.
    А что же Фёдор? Фёдор опять оказался верен себе. Он так чётко запомнил все нормы приличия, и так изящно использовал их на практике, что все придворные дамы были ещё больше очарованы им. По их словам, с ними так вежливо не обращались ни их мужья, ни, даже, лакеи. Виктория в полном восторге смотрела на юношу – столь галантного рыцаря она не встречала ни в своём королевстве, ни в других странах. Король Ансельм радостной с улыбкой смотрел на Кошкина – он уже не сомневался, что именно Фёдор станет его зятем, сердце которому отдаст его дочь.
     В этот день Фёдор вновь получил высший рейтинг, и намного опередил своих соперников по очкам.
     Вечером того же дня, по уже устоявшейся традиции, был бал, где Кошкин снова сидел рядом с королём Ансельмом, под зависть всех рыцарей и влюблённые взоры придворных дам. Дамы, надо сказать, не теряли надежды – Фёдор мог проиграть на турнире, Виктория могла не согласиться взять его в мужья...  Тогда у них появлялся реальный, хотя и очень малый, шанс.
    К своему огорчению, юноша в этот день не мог видеть место заключения той, которая называла себя Астерой – турнир в этот день проходил во дворце, и пленница, при всём своём желании, не могла получить туда доступ. Фёдор, так до сих пор и не был убеждён – действительно ли эта девушка была Астерой, или весь этот спектакль устроила очередная сумасшедшая, или мошенница. И сердце Кошкина вновь сжалось от тоски и печали. Он решил ещё попытаться что-нибудь узнать о девушке, но делал это предельно осторожно, опасаясь навлечь на себя подозрения излишним интересом к данному вопросу.
    - Фёдор, - поднял чашу король, – сегодня ты проявил себя как чрезвычайно учтивый кавалер, знающий и почитающий все традиции нашего королевства. Ты доказал, что являешься не только сильным и отважным, но и очень галантным – качества, которые сейчас, к сожалению, так редко сочетаются у современной молодёжи. Да будет прославленно имя могучего и благородного рыцаря Мира!
      Все присутствующие с громкими и радостными восклицаниями подняли чаши.
     - Твоя вежливость достойна самых великих королей, – сказал Ансельм. – Скажи мне – все ли рыцари вашего королевства столь деликатны?
     - К сожалению нет.
     - Я думаю, что Альфонсо многое потерял, не включив тебя в свою постановку. Кстати, вчера мне сообщили, что ведьма, которая выдаёт себя за принцессу, была очень огорчена, что не сможет увидеть этого дня турнира! Берегись её, она может навести на тебя порчу.
    - Я защищён верой в Бога.
    - Кто знает, насколько сильно её колдовство, - озабоченно сказал Ансельм. – Но помогай тебе Господь. Я прикажу, чтобы священник отслужил молебен о защите тебя от сил зла.
    - Скажи мне, о великий король, - осторожно спросил Фёдор, – не могу ли я встретиться с этой ведьмой?
    - Об этом не может быть и речи! – вскричал Ансельм, сверкнув глазами. – Это очень опасно!
    - Но подумай, – ведь то, что она колдунья ещё не доказано. Эта девушка называет себя Астерой. Я знаю Астеру в лицо, и я знаю, что Астера пропала. Но никто не видел её погибшей. Кто знает, – трепеща от волнения и заливаясь краской быстро заговорил юноша, – может быть это и есть моя любимая госпожа?
   Ансельм счёл проявление чувств Фёдора вполне естественным, и не стал задавать лишних вопросов.
    - К сожалению, - грустно отметил он, – я не могу разрешить тебе такое свидание, даже если бы и хотел. Во-первых, против этого выступит Великий инквизитор, который считает её ведьмой, во-вторых, общественность будет возмущена, и это будет угрожать твоей победе на турнире – люди могут заподозрить тебя в связи с нечистым, а, в-третьих, до суда, по нашему закону, никто не может получить свидание с преступником или с преступницей. Так что, боюсь, ты сможешь увидеть ведьму только во время её казни на костре.
    Щёки Фёдора снова вспыхнули, но он не нашёл что сказать, и счёл за лучшее промолчать. Юноша подумал лишь об одном – если всё же дело дойдёт до того, что Астеру решат отправить на костёр... Что ж, тогда они узнают всю мощь и отвагу воина, который назвал себя рыцарем Мира, и многим судьям не поздоровится в тот день. Как жаль, что Кошкину придётся нарушить все правила этикета и поднять свой меч против тех людей, которые так гостеприимно его приняли. Но если речь будет идти о жизни Астеры, плевать он хотел на все нормы морали!

                *                *                *

       Следующий день соревнований, тоже требовал от каждого участника специфических знаний, ибо речь здесь шла о знании традиций и обычаев королевства. Надо сказать, тут была одна особенность – все участники турнира были в равном положении – у каждого королевства, даже у расположенных близко друг к другу, могут быть общие нормы поведения, мораль, этикет, но совершенно разные обычаи и традиции. Фёдор был доволен тем обстоятельством, что теперь ему не надо было тайно узнавать что-то от Алевтины, и рисковать быть уличённым в полном незнании королевских правил и обычаев. Каждому участнику, в самом начале приезда, выдали книги, где были чётко описаны все традиции, особенности культуры и веры королевства. За дни пребывания здесь, каждый рыцарь, должен был выучить эти правила наизусть, и вот теперь настал день проверки. Этот день турнира проводился частично в королевском дворце, частично в Центральной городской церкви, той самой, где их благословляли на турнир.
      Фёдор был огорчён, что и в этот день он не сможет чувствовать близость присутствия Астеры, так как девушку не пустят ни во дворец, ни уж, тем более, в церковь, ведь она, кроме всего прочего, была обвинена в колдовстве. За эти дни Кошкин изучал и многократно перечитывал данную ему книгу. Ему хотелось быть лучшим и в этом испытании. А, кроме того, ему было просто интересно ознакомиться с обычаями и традициями этой эпохи и этого королевства.
     И вот трубы возвестили о начале нового дня испытаний.
     Для оценки знаний участников было избрано жюри, в которое, в качестве почётных представителей, входил сам король, несколько его придворных министров, Великий инквизитор, и два самых крупных хранителя традиций – так здесь называли учёных-культурологов, - в их обязанности входило чётко записывать и сохранять все нормы поведения, обычаи, порядки проведения церемоний, и т.д., как древние, так и вновь появившиеся.
    В этот день рыцарям пришлось сильно потрудится. Они скинули с себя роскошные доспехи, оделись в лучшие одежды царского гардероба, оставшись, однако, препоясаны мечами, и начали участвовать во многих инсценировках. Им предлагалось правильно организовать коронацию, свадьбу, торжественный въезд после победы над врагом, обустройство балов, и многое-многое другое. За каждое действо, проведённое в строгом соответствии с древними традициями, рыцарь получал балл. Очень скоро выяснилось, что далеко не все рыцари утрудили себя изучением того методического пособия, которое было им предоставлено. Многие путались в элементарных вещах, видимо понадеявшись на свои прежние знания, и получали низкие оценки. Среди тех, кто полностью получил признательность жюри, и был допущен к следующему уровню испытаний, оказалось всего десять рыцарей* (*Пусть читателя не удивляет, что каждый раз лучшими оставались именно десять участников. Это делалось искусственно. Судебным комитетом в каждом испытании отбиралась, так называемая, "десятка лучших"), причём семь из них, уже присутствовали на этих турнирах раньше, и отвечали на все вопросы не первый раз, а потому жюри, исходя из этого неравенства среди участников, особенно выделило только троих – Фёдора, у которого в этот день были самые высокие показатели, да такие, что жюри два или три раза, включая самого короля и Великого инквизитора, аплодировали ему стоя, и ещё двоих других претендентов, успехи были скромнее, но всё же достаточно высоки. Итак, Фёдор, рыцарь Белой Луны, и рыцарь Яркой Звезды, а, также, ещё семь других рыцарей, выступавшие неплохо, были допущены ко второй части соревнований этого тура – испытанию веры, или, более правильно сказать – испытанию богословия и христианских традиций, исповедуемых в этом государстве. Но вот теперь участники оказались в совершенно неравных условиях, так как многие из прибывших рыцарей были из королевств, где исповедовалась вера в языческих богов. Да и само королевство Золотого Льва, которое представлял Фёдор, было чисто языческим. Но Ансельма сильно заботило, какой веры будет его наследник, и поэтому он установил подобное испытание, пройти которое не христианину было достаточно сложно. Все участники турнира, королевская семья, гости и дворцовая прислуга, поспешили в главный городской собор Святого Петра. Там состав жюри пополнили несколько аббатов и архиереев, слывших виднейшими богословами королевства.
    Всё началось с того, что рыцарям предлагалось ответить на основные вопросы христианской веры. Пятеро рыцарей сразу же потерпели полный провал в этом испытании. Двое из них были язычниками, поклоняющимися звёздам и истуканам, а трое других, хотя и происходили из христианских семей, всегда мало интересовались духовными вопросами, и не отличались большим благочестием.
   Зато вот уж где Фёдор почувствовал себя в своей тарелке. Он так отвечал на вопросы искушённых знатоков богословия, что приводил их в полное изумление и восторг. Великий инквизитор до того расчувствовался, что пообещал ходатайствовать перед синодом и Папой, о присвоении Фёдору звания Магистра богословия.
   Фёдор не мог понять - каким образом в этом королевстве могли так искусно переплетаться католические и православные традиции, и приписал этот феномен к тем неисчислимым загадкам, которые его здесь окружали.
   Наконец, Кошкину простояло ответить на самые главные вопросы, проверявшие его ортодоксию. Вперёд вышел Великий инквизитор. Сделав грозное лицо и чуть прищурив глаза, так, что мог одним своим видом напугать кого угодно, он стал задавать вопросы, на которые юноше необходимо было дать ответ с максимальной точностью.
   - В какого Бога ты веруешь?!
   - Верую во единого Бога Отца Всемогущего, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого.
   - Какого Господа ты исповедуешь?!
 - Исповедую единого Господа Иисуса Христа, единородного Сына Божия, от Отца рожденного прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, и чрез Которого все сотворено;
сошедшего с небес ради нас, людей, и нашего ради спасения; воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечившегося,
и распятого за нас при Понтии Пилате, страдавшего и погребенного,
и воскресшего в третий день по Писанию,
и вознесшегося на небеса, и сидящего одесную Отца,
и снова грядущего во славе судить живых и мертвых; Его же царствию не будет конца.
   - Веруешь ли ты в Духа Святого?!
   - Верую в Духа Святого, Господа и Животворящего, от Отца исходящего, с Отцом и Сыном достойного принять поклонение и прославление, говорившего через пророков.
   - Какую церковь ты почитаешь истинной?!
   -  Единую святую, христианскую кафолическую и апостольскую Церковь.
Исповедую единое Крещение во оставление грехов,
ожидаю воскресения мертвых
и жизни будущего века. Аминь.
   И все присутствующие на этом судилище, в один голос воскликнули вслед за Фёдором:
   - Аминь!!!
   Но удовлетворительно отвечали на вопросы и четверо других рыцарей, которые вместе с Кошкиным были допущены к следующему уровню испытаний.
     А следующий уровень подразумевал знание не только богословия, но и литургических традиций, а, так же, основ христианской культуры и благочестия. О литургии, священстве, иерархии, традициях христианства, именно этой, витиеватой его разновидности, Фёдор знал очень мало. Но опять же, на помощь ему пришла его верная подруга Аля, за два дня до этого, умудрившаяся достать для Кошкина богослужебные книги, предназначавшиеся строго для внутреннего пользования. Запомнить такой объём информации в столь короткий срок, было, конечно, не просто, но Фёдор применил все новейшие достижения XXII века в области мнемоники, и смог хотя бы частично усвоить предложенное ему к изучению* (*В этот момент он очень с большой печалью вспоминал гномофон, который так помог ему в освоении террианских законов и языка).
    Вопросы, предложенные юноше, были не простыми, но он так чётко и точно отвечал на них, что членам жюри осталось только аплодировать, единодушно признавая, что и в этот день, абсолютным чемпионом оказался рыцарь Мира.
     И вновь, сидя на балу рядом с Ансельмом, Фёдор ловил полные нежности взгляды принцессы, и большинства, если, даже, не всех, придворных дам, а особенно Алевтины.
   Ансельм расспрашивал Фёдора о причине такого знания христианского богословия, культуры и богослужебной практики.
   - Я слышал, в королевстве Золотого Льва почитают богов Шумеро-Вавилонского пантеона, – сказал король. – Как же ты смог узнать, то, что часто не знают даже дети христианских семей?
   - Христианством я заинтересовался давно, – рассказывал Кошкин истинную историю своего обращения. – Я  понял, что есть Единый Живой Бог, вечно сущий в трёх ипостасях... Он мне открылся... И я возлюбил этого Бога, уверовал в Него. И вот, теперь, я - христианин.
    - Для меня это приятная неожиданность, – улыбнулся Ансельм. – Я думал, что ты язычник. Но теперь я ещё больше желаю видеть тебя своим зятем.
    Бал продолжался с новой силой, но вскоре рыцарям было разрешено его покинуть, дабы набраться сил перед последним, решающим испытанием турнира.
      
                Глава 24

   И вот, наконец,  настал, последний день турнира. Как Фёдор ждал этого дня! Турнир ему уже порядком надоел, а тяжёлое бремя лидера, страх в любой момент потерять все свои достижения, утомляли его ещё больше. К тому же, Кошкину не терпелось скорее что-нибудь предпринять для освобождения Астеры – он уже почти не сомневался, что это именно она.
    В этот день Фёдор проснулся полный решимости показать всему королевству – на что он способен.
    На заключительном этапе соревнований предстояло показать свои знания в области науки, техники, искусства и военного дела. Кроме того, предстоял ещё нешуточный тест на умение управлять государством, то есть, на способность разбираться в политике того времени.
   В этот день количество рыцарей участвующих в турнире, заметно сократилось – многие поняли, что проиграли, и поспешили уехать с турнира раньше, чем начнут поздравлять Фёдора. Кроме того, кто-то из них успел усмотреть огонёк если не любви, то симпатии Виктории к фавориту состязания. Их сердце не могло этого вынести, и они так же поспешили уехать, не боясь показаться невежливыми, поклявшись никогда больше не являться на подобные мероприятия.
   Как бы там ни было, но половина рыцарей, с благословения короля Ансельма, понимавшего их чувства и желающего сохранить с ними добрые отношения, покинула турнир.
    Другие участники уже так же не помышляли о победе. Но они, исполненные благородства, не желали показать свои слабости, и, кроме того, горели любопытством узнать - чем вся эта история закончится.
    Состязания, на этот раз, должны были проходить не во дворце, а в городском университете, который располагался в прекрасном строении на холме окраины города. Окружённое прекрасным парком, здание это было так красиво, что в столице его именовали не иначе как «Храм науки». Здесь готовили важнейших учёных государства. Научные знания в королевстве Белой Лилии достигли таких высот, а профессора такого мастерства в преподавании, что сюда стекались студенты не только со всей этой небольшой страны, но и из ближнего, и, даже, дальнего зарубежья. Самые именитые учёные считали за честь стажироваться в этом престижнейшем ВУЗе, и получали от этого достаточно пользы. 
    Итак, претендентам необходимо было предстать перед виднейшими учёными королевства, чтобы показать свои знания сначала в точных науках, потом в гуманитарных, затем в военных, и, наконец, в политике.
    Те познания учёных средневековья относительно устройства земли и небесных сфер, порой вызывали у Фёдора улыбку, но он понимал, что это был серьёзный прогресс по сравнению с другими, менее просвещёнными веками.
     Когда Кошкин начал говорить об устройстве атома, вселенной, о тайнах природы, которые не в силах были разгадать величайшие умы этой эпохи, в зале наступила полнейшая тишина. Все учёные королевства слушали слова Фёдора с замиранием сердца, и быстро делали пометки на бумаге. Для них его слова звучали как откровение. В тот момент он был пророком, приоткрывающим лишь на мгновение тайну мироздания, и вот они боялись пропустить даже малую часть из сказанного. Когда юноша закончил свою речь, тишина была полной. Все присутствующие отходили от того шока, в которое повергло их это выступление. Наконец, Великий магистр, или на языке XXII века - ректор института, встал со своего места, снял с себя четырёхугольную шапочку с кисточкой, и опустившись перед Фёдором на колени, положил её к его ногам. Никто, никогда не удостаивался такой чести, и зал, восхищённо ахнув, разразился громом рукоплесканий. Фёдор украдкой взглянул на Викторию. Та, вся залитая румянцем, поспешила укрыться за большим веером.
     После этого рыцари отказались участвовать в продолжении турнира, и единодушно признали Кошкина абсолютным победителем, сложив свои мечи, как того требовал древний рыцарский ритуал, к его ногам.
     Но по правилам испытания, экзамен должен был быть доведён до конца. Дальше все вопросы носили скорее номинальный характер. Но Фёдор так блестяще отвечал на них, что профессора только восторженно разводили руками.
     - Да такого студента хоть сразу посвящай в доктора наук, – с искренним восхищением произнёс магистр, заведующий кафедрой астрологии.
      В этот день Кошкин показал себя сильным не только в естественных науках, но и совершенно неожиданно, открыл в себе большой талант политика и военного деятеля.
     В конце экзамена король Ансельм поднял бокал самого лучшего вина, и торжественно провозгласил:
     - Вот воистину человек, которому я не боюсь доверить судьбу не только своей дочери, но и всего государства. Сегодня, по нашей доброй традиции, будет большой пир, причём Виктория может свободно общаться с рыцарем Мира. Так будет и в последующие три дня. А на четвёртый день, Фёдор и Виктория должны дать свой ответ – согласны ли они стать мужем и женой. Прочие же рыцари и их слуги вольны гулять и пировать вместе со всеми - они получат богатые подарки и уедут с почестями. Кроме того, они могут посвататься к самым красивым и знатным дамам королевства. И да прибудет со всеми нами милующая рука Господня.
      И зал разразился рукоплесканиями.
    Каждому рыцарю, как того и требовал неписанный закон благородства, Фёдор вернул его меч, ибо не пристало рыцарю быть безоружным. В данном случае, обычай полагать свои мечи перед победителем, носил скорее символический характер, нежели реальный отказ от оружия в пользу победившего.
      В этот день Кошкин, под различными предлогами, спешил уединиться в отведённых ему покоях. Он вдоволь натанцевался на балу, пообщался, хотя и не долго, как это было положено по этикету, с принцессой, некоторое время поднимал тосты с приветствовавшими его победу рыцарями... 
   Фёдор украдкой посмотрел на Викторию. После беседы и танца с нею, он ещё больше убедился в том, что она - просто ангел во плоти, и на душе у него стало ещё более неспокойно. Он тяготился этой толпой и этим замком. Он уже изрядно устал и физически и морально от испытаний и балов, и желал только одного – просто лечь в постель, и как можно лучше выспаться.
     Последующие три дня проходили во множестве увеселительных мероприятий и всевозможных развлечений. Фёдор никогда ещё не видел подобной роскоши. Он даже не мог себе представить – какие средства были затрачены на эти торжества. Но по таким затратам он мог судить о баснословном богатстве королевства.
     Ансельм и его жена, королева Жозефина, выглядели очень счастливо – они и мечтать не могли о лучшем зяте. Король без конца поднимал тосты за молодого человека, и к концу пиров все гости оказывались весьма захмелевшими. Но Фёдор лишь изредка пригублял стакан, стараясь сохранять ясность ума, и больше слушать – не обмолвится ли кто из подвыпивших придворных хоть одним словом об Астере.
   Кошкин, общаясь с Викторией, танцуя с ней очередной танец, чувствуя её руку в своей руке, мрачнел всё больше и больше, хотя и старался этого не показывать. Больше всего его страшила мысль, что он поддаётся чарам этого маленького ангела, что он влюбляется в неё, и чувство становится неуправляемым. Его ужасало то, что влюблённость с каждым часом грозит перерасти не просто в сильнейшую любовь, она может превратиться в страсть... А тогда... Нет ничего более страшнее и губительнее страсти!
     Он старался думать об Астере, старался отогнать всякую мысль о Виктории, но вновь и вновь уносился в своих мечтах в ту негу, где он обнимает прекрасную брюнетку, прижимает её к своей груди, целует, говорит ей самые нежные слова, клянётся в вечной любви...
      Все придворные короля, и прежде всего сам Ансельм, наперебой восторгались подвигами рыцаря Мира. Говорили, что такой блистательной победы они не видели не только на этом турнире, но и на состязаниях в других королевствах. Утверждали, что Фёдор самый знатный и доблестный рыцарь, из всех когда-либо существовавших на земле, что он послан им самим небом, которое услышало мольбы, и прислало столь блистательного наследника престола.
     Фёдор слушал эту лесть и мрачнел всё больше. Интересно, что они запоют, когда он скажет их красавице  короткое и безжалостное слово: «нет».
      Больше всего ему было неприятно, что сама Виктория смотрела на него взглядом полным любви и нежности. Наверное, ещё ни один мужчина не удостаивался от неё такого взгляда. Фёдору было бы гораздо легче, если бы она смотрела на него равнодушно и холодно, а не испепеляла своим чувственным взором. Её прекрасные глаза просто магически притягивали юношу, и он не мог отвести от них свой взгляд. Но это не имело ничего общего с колдовством или магией – причина была в исключительной красоте и доброте этой девушки.
     Итак, большую часть времени Фёдор проводил с Викторией во дворце. Так же, когда это получалось, он гулял с ней по прекрасным местам королевского парка и его окрестностям. За это время он успел хорошо узнать Викторию, и понял, что слава о её доброте и благородстве была совсем не пустой. И дело здесь было не в её обольстительной внешности – ведь красивым людям мы порой, автоматически, приписываем и красоту души, - девушка реально была прекрасна своим внутренним миром!  Фёдор был нимало удивлён, как в этом создании гармонично уживаются два, так часто противоположных начала – красота внешняя и внутренняя, и в который раз, со всеми рыцарями королевства, позавидовал тому счастливцу, кто станет её мужем.
   "Ах, где же ты, Астера! Как ты мне сейчас нужна", - с великой скорбью вздыхал Кошкин.
   Он полностью запутался. Как ему освободить свою любимую? Как ему отказаться от  свадьбы с Викторией? Как не обидеть этих людей, сделавших ему столько добра? И что делать дальше – ведь Вильгельм всё ещё находится в заточении, а страной правит негодяй. И, что больше всего волновало Фёдора, было то – как найти дорогу домой, в своё время, и сможет ли он уйти, оставив свою дорогую Астеру?
      У Кошкина было много вопросов, но ответов на них он не знал, и Фёдор просил Господа помочь ему выбраться из этого замкнутого круга.

                Глава 25

       И вот, наконец, настал тот день, когда Фёдор и Виктория должны были сказать друг другу о своих чувствах, и о своём решении – согласны ли они соединить свои судьбы и стать полновластными правителями королевства. Юноша ждал и боялся этого дня. Что он ответит на вопрос короля, когда тот спросит перед всем скоплением знати, духовенства, именитых гостей и простого люда: "Согласен ли ты, Фёдор, взять в жёны Викторию и стать королём государства Белой Лилии?"
    По традиции, первой должна была дать согласие на брак принцесса, и только потом этот вопрос задавался принцу. Фёдор лелеял в душе мечту, что Виктория ответит: «нет», но надежды на это было мало.
    Вся церемония должна была состояться на центральной дворцовой площади. На неё допускали любого, кто желал присоединиться к торжеству и поздравить своего будущего господина и госпожу.
      «Вероятно, за этим зрелищем будет наблюдать и Астера», - подумал Фёдор, и внутри у него всё похолодело. Он представил, что могла чувствовать его любимая, находящаяся на волосок от смерти, в тот момент, когда он сам, окружённый ореолом славы, даёт согласие на брак с другой.
      На площади соорудили большое возвышение, на котором и должно было  происходить всё это действо.
      «Похоже на эшафот, - невесело подумал Фёдор. – Что ж, я и иду туда как на казнь».
   Наконец, он вышел из дворца в пышном облачении, щедро пожертвованном ему королём, со свитой из знатнейших рыцарей различных государств, и весь народ поклонился при появлении молодого человека. Это было таким блеском славы, равному которой не переживал ещё ни один подданный королевства – Фёдор удостоился поклонения, которое можно было воздавать только самому королю. Но в этом поклонении толпы, Ансельм не увидел никакого кощунства. Он считал Фёдора без пяти минут королём, и все эти ритуалы казались для него простой формальностью. Как бы юноша хотел, чтобы все эти события происходили так же, но только в королевстве Золотого Льва, а вместо Виктории здесь была его дорогая Астера. Но всё было по-другому, и сейчас он должен был что-то ответить, что-то предпринять, но что ему нужно было сделать, чтобы выпутаться из этой неприятнейшей истории? И Фёдор искренно молил Бога помочь ему в этой сложной ситуации. 
     Наконец, после многих речей, провозглашающих, скорее, даже, воспевающих доблесть, мужество и благородство рыцаря Мира, и красоту и доброту Виктории, началось главное действо.
     Король Ансельм подвёл Фёдора к принцессе. Боже! До чего же она была красива! В этом потрясающем платье, в искусно подобранной косметике, в бриллиантовых и золотых украшениях... Юноша невольно затрепетал от вида этого маленького ангела, красивее которого он не мог себе и представить* (*Конечно, представление о красоте у всех разное. Оно исходит из национальных, культурных, временных особенностей, многие из которых закладываются в детстве. Так, например, часто европейцам кажутся абсолютно непривлекательными представители монголоидной и негроидной расы, хотя и здесь бывают исключения, а каждая нация уверяет, что их девушки самые красивые. И это действительно так – ведь женщины народа среди которого ты родился и живёшь - это и есть твой идеал прекрасного, архетип, заложенный ещё в детстве. Он сроится на основании внешности матери, сестёр, ближайшего окружения, наконец, стандартов, принятых в твоём народе... Но в Виктории так чудесно переплелись все изыски очарования, что она была идеалом красоты, и никто не мог сказать, что ему нравятся женщины другого типа).
   Наконец, после длительной церемонии, которую, чтобы не утомить читателя, мы не будем описывать, был задан первый вопрос, обращённый к Виктории:
      - Принцесса Виктория, желаешь ли ты выйти замуж за благородного рыцаря Фёдора, известного под именем рыцаря Мира, доказавшего на турнире свою доблесть, смелость и умение управлять государством?
      - Да! – с сияющими глазами почти крикнула Виктория и залилась румянцем.
      - Доблестный рыцарь Фёдор, желаешь ли ты взять себе в жену прекрасную принцессу Викторию?
     «Ну, помогай мне Господь!», - подумал Фёдор, судорожно, и, скорее, инстинктивно, нащупывая ладонью рукоять меча.
    - Доблестный король Ансельм, великая королева Жозефина, прекрасная принцесса Виктория! Я должен признаться пред вами, и всеми находящимися здесь рыцарями, иереями и народом, что я имею одно затруднение, которое только с вашего исследования и разрешения может мне позволить стать мужем прекрасной Виктории.
     - Назови его, сын мой, – сказал побледневший Ансельм.
     - Я не принадлежу к королевскому роду, и не являюсь принцем! Я не прямой потомком славного Вильгельма... Я - простолюдин!
     Вздох ужаса прокатился по собравшейся здесь многочисленной толпе. Ансельм и его придворные на несколько минут потеряли дар речи. Виктория тоже стояла бледная, хлопая длинными ресницами, на которых блестели слёзы.
      Наконец, Ансельм провозгласил:
       - За последние несколько дней ты доказал, что не уступаешь ни в чём самым благородным принцам. Я готов простить тебе твой обман насчёт родства с Вильгельмом, и сделать своим приёмным сыном с титулом наследного королевича. Но традиция есть традиция, и нам нужно некоторое время чтобы собрать всех министров государства и высших иереев духовенства и решить – как мы поступим в этом нелёгком деле. А посему, мы переносим обряд сватовства на несколько дней, по прошествии которых, мы начнём его с того же самого действа, на котором остановились, не повторяя предыдущего. То есть, на вопросе, заданном тебе, Фёдор. Хотя я ещё позволю себе задать, вопреки обычаю, ещё один вопрос Виктории. Виктория, ты сейчас слышала всё. Скажи ещё раз своё слово – даже при всём том, что ты сейчас узнала, согласна ли ты выйти замуж за Фёдора, или твоё желание изменилось?
      - Нет! Я всё так же согласна выйти за замуж Фёдора. Я его действительно люблю, и считаю, что нет другого столь же благородного рыцаря как он, если не по крови, то по духу.
    Гром аплодисментов был ответом на эти слова, и с этого момента уважение к девушке и любовь к ней простого народа, поднялись на недосягаемую высоту.
     «Интересно, аплодировала ли этому ответу Астера, если только она видит и слышит всё происходящее? - пронеслось в сознании Фёдора. – Я думаю, что «да», ведь не каждая девушка способна принять такое решение – выйти замуж за простолюдина, и этот подвиг достоин абсолютного уважения. Хотя и ты, Астера, королевская дочь, тоже согласилась стать женою Фёдора–простолюдина. Конечно, хотя я по духу принц – сын Небесного Царя, но короли ценят ещё и своё происхождение. А здесь мне похвастаться нечем, если только мой род не восходит к какому-нибудь монарху, но об этом мне ничего не ведомо».

                *                *                *

          По предложению Ансельма, на решение вопроса о происхождении Фёдора, было выделено три дня. Но за это время должно было произойти ещё одно событие, имеющее для юноши огромное значение.
      На следующий день, во время торжественного завтрака посвящённого Фёдору и Виктории, Ансельм обратился к Кошкину, сидящему неизменно по правую руку короля – ибо некоролевское происхождение молодого человека ни на йоту не развенчало его славы, да и король был уверен, что вопрос свадьбы Фёдора с его дочерью, и наследования королевства этим рыцарем, - дело недалёкого будущего.
      - Главный инквизитор требует, чтобы перед тем, как был повторен ритуал сватовства, начался судебный процесс над ведьмой. И если инквизиция признает её виновной, ведьму немедленно сожгут.
      Эти слова обожгли Фёдора как кипятком, лицо залила краска, сердце учащённо забилось, руки задрожали. Король удивлённо заметил в нём эту перемену, посмотрел в полные ужаса глаза юноши, но ничего не сказал.
     - Они настаивают, чтобы это произошло завтра, – продолжал Ансельм, – потому что боятся, что чары ведьмы могут повредить жениху и невесте, а никто, собственно, и не сомневается, что решение сделать тебя наследным королём будет принято единодушно – ибо никто кроме тебя во всём мире, не достоин занять столь высокое место. Так что завтра, перед собором святого Петра состоится суд, и, возможно, казнь.
     Фёдор больше не ел. Он поспешно встал из-за стола, и сославшись на усталость и неважное самочувствие, удалился к себе в комнату. Ансельм заволновался и хотел прислать Фёдору своих лучших докторов, но Кошкин отказался, сказав, что это просто груз переживаний последних дней, и что после нескольких часов отдыха, всё благополучно пройдёт.
    Он запер дверь и упал на постель, в его глазах стояли слёзы. Что скажут инквизиторы относительно девушки, называющей себя Астерой? Оправдают ли они её, или приговорят к сожжению?
   "А если они будут столь неразумны, что захотят совершить это злодеяние, то пусть молятся и готовятся к самому худшему", – зло усмехнулся Фёдор, и, вынув меч, зажёг ионное пламя, отчего тот засиял бесподобным светом.
    В течение следующих трёх часов, Кошкин упражнялся в фехтовании мечём и рукопашном бое. Наконец совершенно выбившись из сил от физического и духовного напряжения он принял душ и пошёл гулять в парк, по которому его вызвалась сопровождать верная подруга Алевтина.
     - Ты чем-то огорчён, Фёдор? – удивлённо спросила девушка. – Скоро ты будешь королём… и у тебя будет прекрасная жена, - произнесла Аля, чуть помедлив, проглотив застрявший в горле ком.
     - Я просто устал, – юноша совсем не хотел посвящать Алевтину в свои переживания, хотя и доверял ей.
     - Может быть это как-то связано с завтрашним судом над ведьмой? – не унималась проницательная девушка. – А, может, с уже начавшим действовать колдовством?
     - Как ты думаешь – что завтра с ней сделают?
     - Великий инквизитор – мудрый человек. Но, скорее всего, если ей не удастся доказать свою невиновность, а сделать это сделать будет не просто, её сожгут.
      - Почему она должна доказывать свою вину? – удивился Фёдор.
      - Её вина была слишком явной, ведь при ней нашли колдовские вещи.
      - А почему обязательно колдовские?
      - Они похожи на те предметы, которые используют ведьмы. Так сказал Великий инквизитор, а он большой специалист в этих вопросах.
      - А никому не приходило в голову, что эта девушка может быть действительно Астерой?
      - Но ты же знаешь Астеру... Завтра ты увидишь обвиняемую, и сразу станет ясно – говорит ли она правду?
      - Тогда её отпустят? – со вздохом облегчения сказал Фёдор.
      - Не всё так просто. Великий инквизитор может посчитать, что ты подпал под её чары, и эта ведьма лишь внушила тебе, что она Астера. Самое лучшее, это сначала доказать, что девушка не ведьма, а потом признать её Астерой.
    - Возможно, это мудро, – скрипнул зубами Фёдор, представив как завтра, во время процесса, он будет делать вид, что не знает свою возлюбленную... И это после того, как она видела ритуал его сватовства с Викторией! Сможет ли она понять, что всё это делается для её блага? Не наделает ли глупостей?

                *                *                *

        На следующий день король со свитой, приглашённые рыцари, и вся великая инквизиция, собрались на площади собора Святого Петра, чтобы участвовать в процессе, не проводящемся в этом королевстве уже много десятилетий – суде над ведьмой. Великий инквизитор занял своё почётное место перед собранием епископов и более мелкого духовенства. Фёдор, всё также, восседал рядом с Ансельмом. Он уже с утра облачился в свои непробиваемые доспехи, и был препоясан Иридиосом. Не забыл он и щит, подаренный ему Альтарио. Ансельм удивился, увидев Фёдора в доспехах и с оружием, на что юноша сказал, что хочет быть в образе доблестного рыцаря в глазах всего народа и знати, а не изнеженным придворным, и король одобрил такое желание.
     Кошкин готовился к смертельному бою, который мог начаться в любой момент. Он почти не снимал ладонь с рукояти меча, и с волнением ждал начала процесса, хмуро поглядывая то на инквизицию, то на эшафот, со сложенными на нём дровами.
     Наконец, был дан знак, и в сопровождении множества охранников, вооружённых мечами и копьями, на площадь привели девушку, одетую в балахон, с накинутым на голову капюшоном, да так низко, что нельзя было увидеть даже край лица несчастной. Когда Фёдор увидел девушку, внутри у него всё затрепетало. Он с трудом сдержал себя чтобы не вскочить, и с мечём в руке не броситься на помощь своей возлюбленной. И хотя лица девушки не было видно, но по фигурке, по походке, ещё по каким-то неуловимым признакам, известным только влюблённым, Фёдор понял, что не ошибся - перед ним действительно была его дорогая Астера.
    Её подвели к инквизитору, но не очень близко, чтобы не было никакого воздействия злых чар, и священник начал свою речь.
   - Великий король Ансельм, все благородные дамы и господа, святое духовенство, позвольте начать молитвой этот процесс, который будет с помощью Божией верным и справедливым.
    Он произнёс молитву, воздев руки к небу, призывая Творца совершить праведный суд и воздаяние преступнице. Слушая его молитву Фёдор понял, что судьба Астеры уже решена, и этот процесс скорее формальный, чем реально направленный на то, чтобы выявить истину. После молитвы Великий инквизитор указал на пленницу и заставил ближайшего к ней охранника снять с её головы капюшон. Охранник сдёрнул весь балахон. И вот, перед всем обществом предстала его бедная девочка, Астера, в той одежде, которую когда-то подарил ей Фёдор. Выглядела она очень бледной, и ещё больше похудевшей. Её волосы были взъерошены, на лице виднелись синяки и кровоподтёки, а на руках были толстые цепи, которые до этого скрывали длинные рукава балахона. Было ясно, что с ней обращались очень жестоко. Увидев Астеру в таком состоянии, Фёдор в очередной раз поймал себя на мысли, что сейчас он выхватит меч и накинется на охрану, и лишь большим усилием воли, он сумел сдержать себя.
     Ансельм, Жозефина и Виктория, были возмущены таким отношением к пленнице, и велели немедленно принести воды и снять с её рук тяжёлую цепь. Инквизитор нехотя исполнил это приказание, и Астера, как могла, умылась и пригладила волосы. Она ни намёком ни жестом не показала что знает Федора, и он был благодарен ей за это, ещё раз прославляя Небо за такую разумную невесту.
     - Скажи нам, - наконец произнёс инквизитор, – кто ты и откуда?
     - Я - Астера, дочь короля Вильгельма II Великого, и королевы Анны. Я путешествовала по вашей земле, но меня схватили и обвинили в колдовстве.
     - Ты лжёшь! – вскричал инквизитор. – Мы знаем, что Астера погибла. Но если бы это было правдой, то у нас есть человек из королевства Золотого Льва, славный рыцарь Мира, который, без сомнения, должен был бы тебя узнать.
     - Не все мои подданные знают меня в лицо... Я долгое время не была дома, ведь в моём королевстве был переворот, и мой отец в заточении – вы все это прекрасно знаете – а мне пришлось бежать.
     - Ну, доблестный рыцарь Мира, признаёшь ли ты в этой девушке свою госпожу Астеру? – язвительно спросил инквизитор, обращаясь к Фёдору.
      - Она очень похожа на неё. Но последний раз я видел госпожу, когда Астера была ещё ребёнком, – солгал Фёдор, помня наставление Алевтины.
      - Скажи мне несчастная, - сказал инквизитор, снова обращаясь к Астере, – что это за вещи были при тебе?
    Двое священников вынесли на позолоченном подносе что-то крохотное, и обильно прыская повсюду святой водой, положили неподалёку от девушки. Фёдор с трудом разглядел - что это было. На подносе лежало маленькое сияющее сердечко. Это был сувенир, который Астера, тайком от Фёдора, взяла в секретной лаборатории в горах, очевидно, чтобы потом подарить его возлюбленному. Сердечко это вспыхивало и мерцало, потому что внутри него находились аккумуляторы с достаточно мощным зарядом, обеспечивая сувениру многолетнюю работу без перезарядки.
      - Это колдовской инструмент... Мы видели такой в наших книгах, повествующих о коварстве ведьм. С помощью пылающего сердца ведьмы губят души и насылают порчу. Они пронзают его тонкими иголками, и шепчут заклинания, после чего у людей начинаются различные болезни и неприятности.
     - Это всего лишь красивая вещь, – возразила Астера.
     - Почему же она светится, когда в ней нет ни огня, ни жара?
     - Это новое изобретение, ещё не известное у вас.
     - Так вот оно что? Ты считаешь нас глупцами? У нас собраны научные знания всего мира!
     - Нет! Вы ещё многого не знаете, – упорствовала девушка.
     - Ты должна нам доказать сою невиновность. Поцелуй святое Распятие и окропи себя святой водой!
    Астера припала к поднесённому ей кресту, и омыла лицо из поднесённого сосуда.
   Вздох радости вырвался из груди всех – это действо доказывало невиновность девушки... Но только не инквизитору!
    - Воистину, порой приходится удивляться силе некоторых ведьм. Но, давайте вспомним, что некогда дьявол разговаривал с самим Христом. То, что ведьма целует распятие, ещё ничего не доказывает – пусть произнесёт исповедательный символ веры!
    Фёдор когда-то говорил об этом символе Астере, но она его специально не запоминала, а сейчас и вовсе, едва смогла вспомнить несколько слов.
    - Так вот! – глаза священника загорелись недобрым светом. – Она не может произнести святое исповедание! Я полагаю, мы должны подвергнуть её испытанию огнём. Если она не виновна перед Богом, то огонь не должен причинить ей никакого вреда, как он не причинил вреда и друзьям Даниила, а если она ведьма, то пусть сгорит!
    Это был очень хитрый ход. Понимая, что доказательств вины Астеры практически нет, инквизитор задумал отправить на костёр ещё не осуждённую арестантку. Но даже священники, не говоря уже об остальном народе и самом короле, неодобрительно зашумели в ответ на эту реплику. Отправить девушку на костёр без доказательств явной вины, и гадать – сгорит она, или нет – было уже слишком.
     - Послушайте, - не выдержал Фёдор, и с разрешения короля продолжил. – Вы все знаете, что я силён и в науке, и в богословии. Поэтому, дабы не возникло никакой ошибки, и нас не покарал гнев Господень, я хотел бы кое-что прояснить великой инквизиции. Во-первых, вы все прекрасно знаете, что Астера происходит из языческой страны, и не может знать христианство во всех тонкостях, хотя она недавно и приняла его. Во-вторых, я прекрасно знаю тот принцип, на котором основано свечение этого сердца – наши учёные открыли его совсем недавно. И, главное, - я узнаю эту девушку... Это действительно моя госпожа Астера!
     - Рыцарь Мира подвергся чарам ведьмы! – вскричал инквизитор. – Скорее, скорее посадите её в клетку и осените со всех сторон крестным знамением!
       Тотчас была принесена большая клетка, на всех стенках которой были изображения распятия, и дощечки со словами запретительных молитв. Фёдор понял, что эта маленькая тюрьма применялась специально для тех, кого подозревали в колдовстве, и служила, по замыслу инквизиторов, для ограничения магической силы ведьм и колдунов. Астеру посадили внутрь, после чего решётки со всех сторон окропили святой водой и осенили крестным знамением.
    Фёдор всё больше убеждался, что инквизитор хотел, во чтобы то ни стало, сжечь Астеру, хотя и не понимал причины такой ненависти.
    - Великий государь! – обратился инквизитор к Ансельму. – Вы сами убедились – насколько опасна эта ведьма. Она околдовала своими чарами даже доблестного рыцаря Мира. Пользуясь своей властью высшего духовного лица королевства, я объявляю, что сей предмет, сделанный в форме сердца, есть, несомненно, колдовская принадлежность, а эта девица – ведьма. Всю ответственность за её сожжение я беру на себя, и пусть свершится суд Божий! На костёр её!
   Несколько солдат, послушные воле священника, обступили клетку,  приготовившись отвести девушку туда, где лежала куча поленьев. Но это было для Фёдора уже слишком. Он вскочил со своего места, выхватил меч, и в несколько прыжков достиг клетки. Пламя взыграло на клинке Иридиоса, и меч разрубил толстенные прутья решётки, словно прошёл через воздух. Все ахнули.
    - Держите его! - закричал инквизитор. – Он безумен! Он под властью злых чар! Хуже того, – он сам колдун! Посмотрите на его меч! Теперь мы знаем – какой силой он выиграл турнир и очаровал прекрасную Викторию!
    Но вместо того, чтобы напасть на Фёдора, охранники в ужасе попятились – они не хотели связываться со столь великим рыцарем, обладающим, к тому же, таким разрушительным оружием, и кроме всего прочего, вероятно, своим будущим королём.
    Фёдор схватил Астеру, прижал её к себе, и крепко поцеловал. Астера плакала, обнимая и покрывая юношу поцелуями.
    - Всё хорошо родная моя, - шептал он на ухо девушке. – Я вернулся... Больше тебя никто не обидит!
    И Фёдор, быстро выскочив из разрушенной клетки, с быстротой молнии подскочил к инквизитору, и, подняв над ним меч, возгласил:
     - Во имя Неба, во имя всего святого, во имя Господа Иисуса Христа, скажи мне – под какое ты попал заклятие, что будучи Божиим слугой творишь беззакония и осуждаешь невинных?!
   Все сидящие рядом священнослужители бросились врассыпную, и перед Фёдором остался только один, дрожащий от страха, Великий инквизитор.
    - Я пощажу тебя, если ты скажешь правду! Почему ты хочешь смерти этой девушки?
    - Она… она… - залепетал священник, едва выдавливая от страха слова. – Дочь моего злейшего врага Вильгельма.
    - За что ты его так ненавидишь?
    - Он мешал нашей миссии, и изгнал братство Святого Креста из своего королевства. Он пытался насадить язычество и в соседних странах... А, кроме того, он нанёс мне великую обиду, отговорив королей жертвовать на постройку храма Святой Богоматери, и говорил много кощунственных речей. Даже дочь свою он назвал в честь языческой богини!
   И вдруг, Фёдору стало всё предельно ясно. Он понял откуда исходит ненависть священника к девушке, и почему он так страстно желал её сожжения не считаясь ни с нормами морали ни с законами правосудия.
    - Разве это даёт тебе право судить его?! – возмущённо воскликнул Кошкин. – Что ты сделал для его обращения?! Твои монахи только обирали простодушных, а сам ты не раз запускал свою длинную руку в сокровищницу храма! – дерзко, может быть, даже, через чур, ответил Фёдор. Однажды Алевтина по большому секрету рассказала Кошкину о «миссиях» Великого Инквизитора.
   - Ты проповедовал не Христа, а личное обогащение! И храм этот ты велел построить не потому, что хотел воздать должную честь Матери Господа нашего, но чтобы прикрыть своё воровство и растраты. А Астера уверовала во Христа! И она правее тебя! Ты же, если не раскаешься, подвергнешься страшной участи! – закончил Фёдор свою обличительную речь, сам удивляясь такой смелости и дерзости со своей стороны.
     Над площадью нависла зловещая тишина. Наконец Ансельм встал со своего места, и с гневом обратился к инквизитору.
    - Пред Господом Богом, пред всеми святыми и церковью Божеею, заклинаю тебя, отец Симон, ответь – правда ли то, что сейчас сказал рыцарь Мира?
     - Я!... Я!... – воскликнул то красневший то белевший инквизитор, и потерял сознание.
   Пока Симона приводили в чувство, Фёдор взял Астеру за руку и подошёл к Ансельму.
     - Ваше величество, великий король Ансельм, королева Жозефина, и прекрасная принцесса Виктория! Я хочу представить вам мою госпожу принцессу Астеру, дочь славного короля Вильгельма II Великого.
     Ансельм, все придворные, гости и простой народ, в великом множестве наполняющий площадь, разразились рукоплесканиями. Король подошёл к Астере, обнял и поцеловал её.
    - Слава Богу, ваше высочество, вы живы! И простите меня за поведение этих людей... Клянусь, – я крайне возмущён этим, все они будут строго наказаны.
    - Не надо наказаний. Бог, в которого я верю, избавил меня от зла. Обманщик изобличён, и достаточно для него уже суда его совести. Я очень рада видеть пред собой столь великого короля, и преклоняюсь перед вашим величеством, – сказала девушка, слегка склонившись, как и положено знатным особам, перед Ансельмом.
    - Довольно, - остановил её Ансельм, заключая в объятия, – ибо не пристало принцессе преклонять колени, даже в присутствии короля. Дорогая Астера, будь моей почётной гостьей, и прими участие в сватовстве лучшего рыцаря не только вашего королевства, но и всех государств, с моей дочерью Викторией. Это большая честь для нас, что здесь будет дочь короля того государства, с которым мы хотим породниться.
    - Великий и великодушный король Ансельм, - начал Фёдор, решив теперь играть в открытую, – да не постигнет меня твой гнев, и да простит меня Жозефина, прекрасная Виктория и все жители вашего королевства, ибо я помолвлен, и моя невеста, моя возлюбленная, – эта прекрасная девушка Астера. А на этот турнир меня привело лишь одно желание – спасти её от неминуемой гибели. По воле судьбы мы были разлучены, но я узнал, что она находится здесь.
    Король, королева, и, особенно, Виктория, со слезами слушали это откровение Фёдора, и, надо признать, откровений на этот день было уже предостаточно. Вся площадь смолкла в ожидании того, что сейчас скажет король в ответ на такое оскорбление своей семьи. Но Ансельм со слезами привлёк к себе Фёдора и Астеру.
   - Ты благороднейший человек, Фёдор. – Ради своей любимой ты пошёл на такое испытание, устоял перед красотой Виктории, не смутился перед смертельной опасностью, поднял меч за свою невесту против всего королевства. Я горжусь тобой, и думаю, – Виктория тоже. Она поймёт и простит тебя. Я же благословляю ваш союз с Астерой, и хочу чтобы ты знал – отныне ты не простого, а царского рода, ибо я даю тебе свою имя и усыновляю тебя, а Виктория будет твоей названной сестрой. Турниры больше проводиться не будут, ибо уже никто не может одержать столь славную победу как ты, и пусть Виктория сама изберёт себе мужа, за которого выйдет по любви. А я, со своей стороны, как твой названный отец, обещаю помочь освободить твоего господина Вильгельма, и наказать изменника Оливия. Да будет так!
    И вся площадь разразилась громом рукоплесканий, воздавая славу мудрости, щедрости и великодушию короля.

                Глава 26

     Весь остаток дня был великий пир. Фёдор, уже уставший от пиров, тем не менее, был «на седьмом небе» от счастья. Теперь всё разрешилось – его возлюбленная снова с ним, и не надо больше лукавить и претворяться. Кошкин сидел вновь одесную Ансельма, отныне ставшему ему названным отцом, а Астера, как это положено по нормам приличия у королевских особ, сидела рядом с Викторией.
   Это было прекрасное зрелище, могущее очаровать кого угодно, - на изящных креслах, больше напоминающих трон, сидели две прекрасные девушки – темноволосая и светловолосая.
   Все присутствующие на балу восхищались красотою принцесс, поистине, ни с чем не сравнимою. Девушки стоили друг друга, и по внешности и по своим душевным качествам. Фёдор смотрел на свою невесту, одетую в лучшее платье королевского гардероба, украшенную в золото и бриллианты, и думал, что Астера ни в чём, пожалуй, не уступит Виктории, ни миловидностью лица, ни грацией фигуры. Как он раньше не замечал этого? Может быть потому, что Виктория была рядом, а Астера где-то далеко? Такая уж наша сущность – мы можем любить только тех, кто рядом с нами, недаром они названы «нашими ближними», и быстро забываем того, с кем разлучаемся.
    Присутствие второй принцессы, столь же прекрасной как и Виктория, взволновало сердца присутствующих рыцарей. Они полагали, что для них всё потеряно, и им уже никогда не найти настоящую красоту, но вот сидит девушка, иностранная принцесса, которая ничуть не менее красива, чем Виктория. А если их две, то почему не может быть три, или, сколько угодно ещё, таких же красивых принцесс, которых хватит на всех принцев. Поразмыслив об этом, они настроились на благодушный лад, и невыразимая тоска покинула их сердце, сменившись надеждой скорых перемен.
    - Я очень благодарен тебе, сын мой, - сказал обращаясь к Фёдору Ансельм, - что ты не позволил свершиться страшному беззаконию в моём государстве, и осудить невиновную на смерть. И, к тому же, ты разоблачил великого плута – Великого инквизитора, который, как мне стало теперь известно, не раз запускал свою руку и в царскую сокровищницу. Более того, как я выяснил, он уже давно знал, что девушка, которую он пытался осудить как ведьму, на самом деле является Астерой. Этим и объясняется его невероятная жестокость по отношению к ней, ведь Вильгельм когда-то помешал ему провернуть величайшую афёру в его государстве, где он под вывеской религии проповедовал собственное обогащение. Но как тебе стало известно о его прегрешениях?
    - Я хотел бы умолчать об этом.
    - Что ж, это делает тебе честь. Когда ты хочешь отправиться домой?
    - Я думаю, это лучше будет сделать завтра. Вильгельм страдает в темнице, и  у нас нет и малейшего права медлить с его освобождением.
    - Я дам тебе лучшие отряды из своего войска, - обещал король. – Мой сын должен вернуть власть законному монарху.
    - Спасибо, ваше величество, – поблагодарил Фёдор.
    - Для тебя я не «величество», - я твой отец! И хочу, чтобы ты называл меня именно этим титулом.
    - Благодарю тебя, отец.
    - Завтра я дам тебе пять тысяч отборных воинов, которые пойдут за тобой в огонь и в воду.
    - Я верю в нашу скорую победу.
    - Да поможет тебе Господь.
   Этот вечер Фёдор и Астера провели вместе, гуляя по парку, и наслаждаясь общением друг с другом.
     - Я очень плакала, когда считала тебя погибшим, - призналась девушка. – Единственное, что у меня осталось на память о тебе – это светящееся сердечко, которое я взяла в том дворце, где мы нашли меч. Но как только я вошла в реку омыться, как отовсюду налетели воины, во главе с инквизитором, и обвинив меня в колдовстве, забрали с собой. У меня даже меча с собой не было, чтобы показать этим невеждам – что значит правила хорошего тона. Да и честно говоря, мне и жизнь в тот момент стала не мила, так что было совершенно всё равно – куда меня ведут, и что со мной будет. Я сидела в Чёрной башне, и ждала суда. Обращались со мной крайне плохо. Руки и ноги сковали цепями. Пользуясь тем, что я не могу ударить в ответ, меня били, несмотря на то, что я всего лишь маленькая девушка. Еды давали мало, и все говорили о том, что меня скоро сожгут по обвинению в колдовстве. Я пыталась объяснить, что я Астера, дочь Вильгельма Великого, но они ещё больше смеялись и издевались надо мной. 
   - Этот негодяй знал - кто ты, это и было причиной твоих несчастий, - с недоброй усмешкой сказал Фёдор. - Он сильно ненавидел твоего отца. А чтобы другие ни о чём не догадывались, он строго приказал тебя не пускать во дворец на другие дни турнира, убеждая, что чары ведьмы могут повредить царской семье и присутствующим рыцарям.
    - Наконец, - продолжила Астера, - кто-то из их обмолвился, что скоро будет турнир, и я потребовала, чтобы мне разрешили его посмотреть. Я хотела видеть это только для того, чтобы хоть немного заглушить своё страшное горе, но, увидев рыцаря Мира, с символом белого голубя на щите, я сразу узнала тебя, Фёдор, и в моей душе вспыхнула надежда, что мы снова сможем быть вместе. Я была очень горда, следя за твоими подвигами. К сожалению, я могла видеть только два дня турнира, а потом я видела только церемонию вашего с Викторией сватовства, и готова была умереть от горя... Но когда ты сказал про своё происхождение и сватовство отложили, я поняла, что ты меня всё ещё любишь, и была счастлива.
    Фёдор прижал Астеру к себе.
    - Я не променяю тебя ни на кого! – поклялся он ей. - Мне не нужны другие принцессы какими бы красивыми они не были.
   - Дальнейшее ты знаешь. Я была уверена, что ты не допустишь расправы надо мной.
   - Я готов был сражаться со всеми рыцарями королевства.
   - Бог избавил нас от гибели. Эти люди совсем неплохие, но, почему-то, у них очень жестокие надсмотрщики в тюрьмах.
   Фёдор посмотрел на лицо Астеры. Её раны проходили благодаря мазям, нанесённым лучшими лекарями королевства, которых приставил к ней Ансельм.
   - Тюремщиков отхлестали плетьми на площади, за жестокое обращение с тобой, а Великий инквизитор сослан в самый дальний монастырь, – сообщил Кошкин девушке.
    - Я устала, – призналась она. – Я хочу домой.
   - Мы выступаем завтра. Я поведу войско против Оливия. Мы освободим твоего отца и вернём ему королевство.
   - Это будет поистине чудесное событие в моей жизни, – мечтательно сказала Астера, и Фёдор препроводил её в покои для отдыха.
   
                *                *                *

      На следующий день Фёдор сердечно простился с членами королевской семьи, и во главе пятитысячного войска, выступил в поход.
    В церквах возносились молитвы о ниспослании рыцарю Мира скорой победы и освобождении несчастного Вильгельма. Перед выступлением, новый Великий инквизитор, отец Давид, занявший место сосланного Симона, благословил войско и призвав Имя Божие, испросил для участников похода лёгкого пути и стойкости духа.
     Король, его жена и Виктория не скрывали своих чувств, переходящих в откровенные слёзы. Особенно плакала Виктория, хотя и старалась скрыть это, периодически вытирая глаза шёлковым платком.
    Фёдор, как это полагалось по этикету, по большей части суеверному, выехал из города не оборачиваясь. К его войску присоединилось, так же, несколько рыцарей, принимавших участие в турнире. Горя праведным гневом на изменника Оливия, они решили во чтобы то ни стало, помочь благородному юноше и его прекрасной невесте вернуть королевство. Двадцать пять рыцарей со своими оруженосцами и свитой составили ещё один отряд - не менее трёхсот человек. Каждый рыцарь поклялся в случае необходимости привести многотысячное войско из своего королевства, хотя в этом не было никакой необходимости. Армия Ансельма была сильна и многочисленна, и в случае каких-либо затруднений, он мог прислать на помощь Фёдору десятки, если не сотни тысяч своих воинов. Тем не менее, изначально Кошкин не желал брать с собой даже пятитысячный отряд. Во-первых, потому что не хотел осложнять передвижение, и устраивать много шуму, а, во-вторых, войско Оливия не представляло собой какую-то организованную и подготовленную силу, и Фёдор предполагал, что когда явится законная наследница трона, большинство прислужников изменника сразу перейдут на сторону принцессы.
   Поход занял пятнадцать дней, и, в общем, не был осложнён никакими неприятностями. Никто не посмел напасть на прекрасно вооружённый королевский отряд. Внутри войска также царила железная дисциплина.
    На рассвете шестнадцатого дня путники увидели вдалеке стены замка. Теперь можно было готовиться к решительной схватке.
     - Сколько человек скрывает замок, и насколько сильно он защищён стенами? – спросил девушку Арагон, главный после Фёдора и Астеры человек в войске. Именно его Ансельм поставил во главе отрядов, рекомендовав как самого лучшего стратега и тактика королевства, и неустрашимого воина, приказав, тем не менее, подчиняться рыцарю Мира и его невесте.
   - Во дворце охрана небольшая, – ответила девушка. Сознательно к Оливию примкнуло не очень много людей. Остальные служат ему притворно, из-за страха, и перейдут на нашу сторону, как только мы начнём нападение. Меня волнует другое... Я боюсь, что как только мы начнём штурм, Оливий поймёт, что замок ему не удержать... Он знает, что в этом случае, ему придётся дать ответ за свои злодеяния... Терять ему тогда уж будет всё равно нечего.
   - И что из этого? - не понял Арагон.
   - Он может убить моего отца...
    Фёдор разделял её опасение. Он понимал, что изменник Оливий, осознав, что потерял всё, не остановится ни перед каким злодеянием.
    - Нет, штурмовать замок «в лоб» нельзя. Я не знаю – замечен ли наш отряд дозорными Оливия, но это и не важно. Сейчас изменник будет использовать Вильгельма как заложника, а потому вряд ли осмелится на его убийство, но как только мы начнём атаку, это станет вполне возможно.
    - Что же нам в таком случае предпринять? – поднял брови Арагон. – Мы не сможем незаметно проникнуть в замок.
    - Весь отряд не сможет, но один человек вполне.
    - И кто же будет тот безумец?
    - Я! – коротко ответил Фёдор.
   Арагон и Астера в ужасе посмотрели на юношу.
   - Ты не сможешь, – сказала девушка дрожащим голосом. – Шпионы Оливия выследят тебя задолго до того, как ты попытаешься пробраться в башню. Ты погибнешь вместе с моим отцом.
   - У тебя есть другое предложение? – спросил её Фёдор.
   - Да, есть, – ответила Астера, глядя ему в глаза. – Я пойду туда, и если понадобится, умру. Ведь это мой отец, и моё королевство.
    - Прояви благоразумие, моя дорогая! – взмолился Фёдор, поняв, что Астера не шутит. – Подумай о том, что в замке тебя все знают, а меня – нет. Я мужчина, а ты хрупкая, хотя и бесстрашная, девушка. У меня больше жизненного опыта, и я лучше смогу защитить себя, если что-нибудь случится.
    - Я не отпущу тебя одного, - сказала не терпящим возражения голосом Астера, сердце которой сейчас разрывалось между любовью к отцу и к её возлюбленному. – Я пойду с тобой, и если нам суждено погибнуть – погибнем вместе. И да хранит нас Господь. Арагон, если мы не вернёмся через семь дней, начинай штурм и  покарай всех изменников... Отомсти за нашу гибель.

                Глава 27

    На рассвете следующего дня, Фёдор и Астера горячо простились с Арагоном и прочими рыцарями, с которыми они могли никогда уже больше не свидеться, велели в случае их гибели передать сердечный привет Ансельму и его семье, и отправились в город.
    Замок выглядел мрачно – тёмные тучи клубили на небе. Иногда накрапывал мелкий дождь. Настроение у путников было скверное. Задача была чрезвычайно сложна. Сначала нужно было незаметно проникнуть в замок, а потом, в хорошо охраняемую башню. После освобождения Вильгельма, желательно было открыть ворота крепости, избавив рыцарей и прислугу дворца от ненужного кровопролития.
   Фёдор и Астера оделись поверх доспехов в обычные крестьянские платья, а шлемы спрятали в холщёвые торбы, готовясь в случае опасности сразу же ими воспользоваться. Мечи тщательно были прикрыты длинными полами одежды. Таким образом, вид путешественников был весьма заурядным, и не вызывал подозрения.
   - Как ты думаешь проникнуть в замок? – спросил Фёдор девушку.
   - Я сейчас размышляю над этим, – ответила Астера. – Каждое утро туда привозят продукты. Можно договориться с крестьянами, и таким образом оказаться в крепости.
   - Что ж, идея не плохая, – одобрил её предложение Фёдор.
  Они спрятались в небольшой рощице неподалёку от города, и стали наблюдать за дорогой. Примерно через час показались повозки, везущие свежие продукты – молоко, мясо, яйца, зелень, и многое другое. В повозки были запряжены пары лошадей, и весь этот провиант охранялся несколькими солдатами. Фёдор и Астера вышли на дорогу.
    - Мир вам, добрые люди, – обратился к едущим юноша.
  Немедленно охранники выхватили мечи и направили копья в сторону незнакомцев, опасаясь засады.
   - Не бойтесь, добрые люди, - продолжил Фёдор. – Мы путешественники. Мы заблудились. Не проводите ли вы нас до ближайшего селения?
   - Проваливай, - сказал бородатый человек высокого роста и крепкого сложения, очевидно, бывший здесь за главного, и Фёдору его лицо вновь показалось сильно знакомым. – Мы везём провиант его королевскому величеству Оливию.
   Лицо Астеры залила краска.
  - Мы могли бы присоединиться к вам.
  - Нам не нужны попутчики. Король никому не доверяет. Нас он знает давно, а вас и близко к замку не подпустят.
   - Неужели никто не сможет пройти в замок, ведь раньше вход туда не был закрыт? – выразила притворное удивление Астера
   - Ты откуда знаешь? – пристально разглядывая её с явным подозрением спросил бородатый. – После гибели Вильгельма и Астеры никто не может войти на дворцовую территорию без приглашения.
   - А кому дают эти приглашения? - продолжала допытываться девушка.
   - Кому король сочтёт нужным его дать. Последними, кто его удостоился, была труппа Альфонсо из королевства Белой Лилии. Он прибыл сюда с постановкой о Вильгельме II и Астере. Оливий как-то прослышал про этих актёров, да и позвал этот балаган к себе, чтобы вдоволь посмеяться над их нелепым представлением. Завтра, к обеду, они будут в городе. Но увидит представление только король и его свита. И, всё же, после того, как Оливий убедится в безопасном содержании этой постановки, он разрешит показать её подданным всего королевства. А теперь, убирайтесь, иначе в вас полетят стрелы лучших моих стрелков! – проревел он.
    Фёдор и Астера поспешили удалиться, хотя и были исполнены желания проучить этого невежу.
   - Я узнала его, - сказала девушка. – это Филипп, один из тех, которые когда-то служили в армии моего отца, а потом, из-за страха, перешли на сторону Оливия. Однако, он участвовал в моём аресте, и вёл себя при этом чрезвычайно грубо. Теперь этот изменник дослужился до главного охранника королевского обоза...  Хорошо ещё, что он меня не узнал, но встречаться с ним опять нам всё же лучше не стоит.
   - Мне кажется, - начал нерешительно Фёдор, - я его где-то видел...
   - Где ты мог его видеть? - удивлённо спросила девушка.
   - Не знаю где. Но это лицо мне уже встречалось... И не раз...
   Астера, пожав плечами, промолчала.
   - Какие у тебя идеи? – спросил девушку Фёдор.
   - Завтра сюда придёт труппа Альфонсо, – медленно ответила Астера, тщательно выговаривая каждое слово? Ты слышал о них? Кто они такие?
   - Да. Они сделали постановку о тебе и твоей семье.
    У Астеры округлились глаза.
   - И что, они знают всё, что произошло?
   - Это чисто художественная постановка. В ней, кроме имён, нет ни капли истины.
   - Интересно, зачем их пригласил Оливий?
   - Скорее всего, чтобы польстить своему самолюбию, ведь он в этой драме упоминается так же. Но, думаю, он просчитался. Народ, зная печальную судьбу вашей семьи, скорее всего, будет возмущён этим действом. Как бы не возникло мятежа...
    - Люди слишком запуганы. Они покорно будут смотреть этот спектакль, и, даже, аплодировать. А знаешь Фёдор – это наш шанс! Актёры будут размещены во дворце.
    - Ты полагаешь Астера… - начал Кошкин но девушка не дала ему договорить.
    - Вот именно. Нам, во что бы то ни стало, надо присоединиться к этой труппе. Они знают тебя в лицо?
   - Нет. Они не были на турнире. Они постоянно гастролируют по соседним королевствам.
   - Меня они тем более не знают.
   - Но как мы к ним присоединимся? Ты же видела, как только что провалилась одна такая попытка.
   - Наймёмся поварами, проводниками, охранниками... Актёрами, наконец. Что-то же надо предпринять. Не можем же мы просто так сидеть сложа руки, – решительно сказала девушка, и Фёдор был согласен с ней.
   - Проехать они могут только по главной дороге, – продолжала размышлять девушка. – Вряд ли они осмелятся идти лесами, в которых полно разбойников. Пойдём к ним навстречу.
  И Астера зашагала по направлению к королевской дороге, являющейся главной магистралью маленького государства.
   Они шли уже несколько часов, и день начал клониться к вечеру. Воздух был наполнен запахом душистых трав, небо окрашено багровым закатом. Они шли мимо стоящих вдалеке деревушек и небольших рощиц, среди полей и текущих ручьёв. Пейзаж был настолько красив, что Фёдора охватило чувство блаженства. Он в этот момент не думал ни о чём. Он просто смотрел на это небо, на этот прекрасный закат и поля, на свою прекрасную Астеру. Они шли молча. Девушка была сосредоточена и погружена в свои мысли. Несколько раз Фёдор замечал, как её рука инстинктивно сжимает рукоять меча – в своём воображении она уже сражалась с врагами за освобождение отца и королевства.
    Наконец, вдалеке, они увидели многочисленные строения.
   - Альгерия, - большой торговый город, - объяснила Астера. – Если, как сказал Филипп, балаганщики намереваются завтра к обеду прибыть к Оливию, то заночуют они, несомненно, здесь.
   Кошкин не мог не подивиться железной логике этой девушки с внешностью ребёнка. Женщин с таким умом ему доводилось видеть крайне редко.
  Фёдор и Астера вошли в этот многолюдный город. Несмотря на то, что уже был вечер, в городе царило большое оживление.
   - Сегодня ярмарочный день, – объяснил им причину суеты один из горожан, идущий с большим мешком на плече. Кроме того, сегодня необычное событие – в город прибыли бродячие актёры. Они уже два часа дают представление на Базарной площади. Там и театр, и циркачи, и атлеты. В общем, веселимся на славу. Я сейчас опять иду туда.
   Глаза Астеры загорелись.
   - Бог благословляет нас. Пошли на площадь.

                *                *                *

    На площади было трудно протолкнуться. Посреди неё был сооружён помост, на котором вовсю шло представление. Сейчас показывались акробатические номера. Гимнасты творили чудеса ловкости, крутя сальто в несколько оборотов и подолгу ходя на руках. Вот их номер закончился, и на арену вышел огромный человек, который легко ломал подковы, разбивал кулаком доски, жонглировал гирями и сгибал железные прутья. Кошкин не мог понять, откуда в этой эпохе взялись гири. Хотя прообраз этого снаряда был известен ещё с древней Греции, но именно в таком виде они были изобретены русскими канонирами в XVIII веке, и в средневековье их быть просто не могло. Но списал всё это, опять же, на бесчисленные загадки своего перемещения.
    - Силач, из королевства Белой Лилии Аракас Ниагарский! – объявил шпрехшталмейстер.
    - Сейчас наш шанс, - шепнула Астера. – По традиции, после его представления, каждому желающему будет дана возможность показать свою силу и ловкость.
   Фёдор понял, что девушка имела в виду, и они начали изо всех сил проталкиваться к сцене.
   Наконец шпрехшталмейстер поднял руки, остановил музыку и призвал народ к тишине.
  - А теперь, - торжественно произнёс он с язвительной улыбкой, – может быть найдётся мужчина или женщина, кто захочет повторить то, что показали сейчас наши акробаты и силачи?
   В толпе царило молчание – люди этого города не отличались большой спортивной формой, хотя и сильных от природы здесь было немало.
   - Десять золотых тому, кто сможет повторить хотя бы один из номеров! - всё больше забавлялся шпрехшталмейстер, поднимая вверх мешочек с деньгами.
   У Фёдора мелькнула мысль, что, возможно, таким образом, они подбирали себе новых способных актёров.
 И, вдруг, к удивлению всех, на сцену поднялись юноша и девушка.
   - Как вас зовут, молодые люди?
   - Фёдор, – представился юноша.
   - Афелия, – представилась девушка.
  Фёдор посмотрел на Астеру недоумённо, но сразу всё понял – не могла же она объявить здесь своё собственное имя, да, к тому же, перед актёрами, пытавшимися играть её несчастную судьбу.
   - Ну, что же, - усмехнулся ведущий. – Что из своих возможностей вы хотели бы нам показать?
   К удивлению всех собравшихся, и, особенно, шпрехшталмейстера, Фёдор и Астера стали выделывать такие сальто и кульбиты, что даже у актёров театра голова пошла кругом. Мечи сильно мешали  новоиспечённым гимнастам, но они не пожелали и на мгновение расстаться с ними, особенно с Иридиосом. Единственное, что они положили на доски помоста – были большие сумки с едой и шлемами.
   Конечно, Кошкин не был большим мастером в гимнастике, и его техника не шла ни в какое сравнение с техникой Астеры, которая действительно показывала чудеса в этом виде спорта, но нескольким эффектным трюкам его, в школе боевых искусств, всё же научили. После демонстрации своих акробатических возможностей,  Фёдор сломал несколько подков и порвал оставшиеся от выступления Аракаса цепи, а Астера подкинула доску, и в изящном прыжке с разворота, вдребезги разбила её. Потом она ударом руки сломала ещё несколько толстых досок, и в довершение всего, схватила лежавшие здесь же ножи и топоры, предназначенные для метания, и так ловко начала попадать ими в самый центр деревянной мишени, что даже Федор на мгновение потерял дар речи. Он знал, что его возлюбленная способна на многое, но не представлял, что она может, вот так, запросто, ломать доски, и метать со снайперской точностью холодное оружие. Каждый раз он с удивлением открывал для себя всё новые и новые грани характера и возможностей этой хрупкой на вид девушки.
     После этого представления толпа разразилась таким громом рукоплесканий, каких не удостаивали здесь и самих актёров.
    Служители искусства обступили Фёдора и Астеру и потребовали, чтобы те отужинали вместе с ними в шатре, где, как и положено, размещалась бродячая труппа. Парень и девушка возлегли на ковры и подушки и принялись угощаться приготовленными с большим поварским мастерством яствами и запивать всё это лёгким вином.
   - Вы жители этого города? – обратился к ним директор и главный постановщик представлений труппы Альфонсо – человек, о котором они столько раз слышали, но видели впервые. Это был мужчина средних лет, с забавным, весёлым лицом, постоянно улыбающийся и шутивший.
    В труппу входило около тридцати человек, которые одновременно были и актёрами и акробатами и силачами и факирами. А когда начиналась постановка, они становились её действующими лицами.
    - Нет, мы идём издалека, – ответила Астера. – Сегодня мы прибыли в Альгерию и были свидетелями этого великолепного зрелища.
    - Поистине, великолепным его сделали вы, – улыбнувшись произнёс Альфонсо, и вся труппа одобрительно загудела.
    - Вы нам льстите, – опустил глаза Фёдор.
    - Мы слышали о вас очень много, – начала говорить Звёздочка. – К сожалению, мы опоздали на ту постановку, которая принесла вам мировую известность. Я говорю об истории бедной девушки Астеры и её семьи.
    - Да, история Астеры - это наш любимый спектакль. Мы показывали его во многих городах и королевствах, и повсюду нас ждал успех. И вот, теперь, Оливий пригласил нас на родину принцессы, чтобы представить нашу историю её народу. Мы понимаем, что эта постановка вымысел, но так хотелось хоть немного пробудить в людях доброту и сострадание, рассказав им о бедной девушке, погибшей несколько лет назад. Мы хотели увековечить память об её светлом образе. Но вы не опоздали,– этого представления сегодня просто не было, – Альфонсо сильно вздохнул, а его добродушное лицо помрачнело. – Девушка, которая должна была играть роль Астеры, сильно больна... А завтра с утра нам нужно будет отправляться в путь. К полудню мы прибудем в столицу, а после завтра, мы должны будем дать там представление перед всеми жителями города и королевской особы. Король так расположен к нам, что обещал предоставить лучшие места в своём дворце. Очевидно, он опасается за нашу безопасность, а может быть, это из-за уважения к нашему искусству. Хотя мы вполне могли бы разбить шатёр и поблизости от дворца, но приглашение есть приглашение и оно лестно для нас.
    - А что с девушкой? – спросил Фёдор.
    - Её зовут Аксинья. Она, и ещё несколько наших людей, подхватили лихорадку, вероятно во время переправы через болота соседнего государства. Но большинство актёров уже поправились, и только Аксинья и Орегон ещё очень слабы, и мы опасаемся за их жизни. Я сомневаюсь, что представление состоится, ведь, скорее всего, ни Аксинья, ни Орегон, не смогут в ближайшие дни выйти на сцену, а Орегон играет Вильгельма. Так что Астера и Вильгельм - два главных действующих лица постановки, не смогут появиться в спектакле, и что самое ужасное – им нет замены!
    - Я когда-то играла в театре, – как бы невзначай заметила Астера.
   При этих словах Альфонсо схватил её за руку и преклонил колени.
    - Прекрасная девушка! Если это только не расходится с вашими планами, спасите бедного Альфонсо – выйдите на сцену вместо Аксиньи! Роль не сложная, а гонорар я вам заплачу приличный. Если спектакль не состоится, Оливий изгонит нас с позором - я слышал, что из-за его буйного характера подобное часто практикуется в этом королевстве... А может случится и ещё чего похуже...
   - Ваше предложение очень заманчиво, но подойду ли я вам по типажу? – спросила девушка вкрадчиво.
   - Да вы просто созданы для этой роли! Светлые волосы, наивное детское лицо, тёмно синие глаза, стройная фигурка, нежный голос... И как мы все видим – в вас есть та неуловимая грация, которая отличает царственных особ. Ей Богу, порой мне кажется, что со мною рядом находится сама принцесса!
   - Вы мне льстите.
   - Нисколько, – в искреннем восхищении произнёс Альфонсо.
   - А что будет делать мой спутник? – задала волнующий её вопрос Астера. – Не может же он сыграть пожилого Вильгельма.
   - К сожалению, нет. Но у нас есть вакансия на роль возлюбленного Астеры, принца Альфредо – актёр, игравший эту роль, порвал контракт и перешёл в другой балаган. Из-за отсутствия кандидатуры, мне пришлось переделывать всю постановку, и она стала менее яркой и драматичной. Но если Фёдор согласится помочь нам, мы вернёмся к первоначальному варианту пьесы.
   - Охотно соглашусь, – улыбнулся Кошкин. – А где Аксинья и Орегон? – добавил он чуть погодя. – У меня есть прекрасное лекарство против лихорадки.
    - Сейчас они лежат в отдельной палатке, и за ними следят наши доктора. Они очень плохи.
    - Тогда я к ним, – резко вскочив, сказал юноша.
   Больничная палатка оказалась всего метрах в двадцати от основного шатра где размещались актёры. Она была совсем небольшая и разделялась на две части – в одной лежала Аксинья, в другой Орегон. За ними приглядывали мужчина и женщина – доктора, сопровождающие актёров во всех их путешествиях. Фёдор подошёл к девушке. Аксинья спала, и была очень бледна. Лицо её было покрыто капельками пота. Сон её был беспокоен. Иногда она металась во сне, иногда произносила какие-то обрывки фраз... Кошкин коснулся её руки - у девушки был сильный жар. Фёдор понял, что если ей сейчас не помочь, то, скорее всего, через несколько дней, всё будет кончено. Ему стало чрезвычайно жаль эту девушку, которая столько времени играла его возлюбленную. Он всмотрелся в её лицо. Какие прекрасные нежные черты, которые не испортила даже болезнь... Светлые волосы. Она не была внешне похожа на Астеру, и тем не менее, по-своему, была очень мила, даже, скорее, красива.
    Фёдор прикоснулся к её лицу, погладил по голове. Девушка с лёгким стоном открыла глаза, и мутным взором синих глаз посмотрела на юношу, а потом, как бы не замечая его, направила взгляд куда-то вдаль. Фёдор достал аптечку, с лекарствами XXII века, открыл один из пузырьков, и дал выпить девушке ярко красную таблетку. Та молча проглотила её, кое-как запив стаканом воды, и снова погрузилась в сон. Кошкин вышел от неё и пошёл к Орегону. Сначала ему показалось, что этот человек уже мёртв. Но вот он со стоном открыл глаза, и Фёдор, подав ему стакан с водой, заставил выпить лекарство.
    - Всё, - сказал вышедший из палатки Кошкин докторам. – Теперь дело пойдёт на поправку. Пусть они спят – завтра им будет гораздо лучше. И Фёдор снова пошёл в шатёр, где была Астера и его новые друзья.

                Глава 28

     Эту ночь Фёдор и Астера провели в шатре, вместе с другими актёрами, а рано утром вся труппа отправилась в путь. Повозки тянули лошади, так что театр двигался гораздо быстрее, чем можно было идти пешком, и к полудню актёры действительно достигли столицы.
   В отдельную повозку бережно положили Аксинью и Орегона. Кризис миновал. Как и обещал Фёдор, им теперь было гораздо лучше. Жар у обоих понемногу спадал. Девушка, впервые за несколько дней, притронулась к еде.
   - Если бы не твоё лекарство, скорее всего, завтра–послезавтра нам пришлось бы уже их оплакивать, – благодарил Фёдора Альфонсо. - Как жаль, что тебя не было, когда эпидемия выкосила население двух городов и нескольких окрестных деревень.
  - Я не волшебник, просто у меня есть несколько прекрасных лекарств от  разных болезней, и я лечу ими людей, когда в этом есть нужда. Но сила лекарств не беспредельна, и всем я помочь не смогу, – грустно ответил Кошкин. – Аксинье и Орегону повезло – опоздай я на несколько часов, и, может быть, даже я не смог бы уже ничего сделать.
  - Слава Богу! Ты успел вовремя, – улыбнулась Астера, – и смог спасти двух замечательных людей.
  - За этими разговорами они подошли к замку. Альфонсо постоянно пытался выяснить – кто же всё-таки такие его новые друзья, когда и где родились, куда направлялись, где научились столь великому мастерству, но, в конце концов, сдался – Фёдор и Астера отвечали уклончиво, но обещали в самом скором времени рассказать о себе всю правду.
    Стража раскрыла ворота и впустила труппу во внутренний двор. Фёдор подошёл к воротам замка, или, наверное, лучше сказать, крепости, потому, что замками, чаще всего, называют единое строение, и испытал неприятное чувство. Он вспомнил ту холодную сырую ночь, когда далека отсюда, у ворот другого замка, его жестоко избили стражники Оливия.
   Замок включал в себя множество строений, самым прекрасным из которых был дворец, где некогда жила Астера со своей семьёй, а сейчас там размещался Оливий со своей свитой. Кроме того, была, как и полагается, дворцовая площадь и парк, а вдалеке виднелась серая башня, где всё ещё томился король Вильгельм.
    Когда путешественники въехали на площадь, глаза Астеры наполнились слезами. Кошкин понимал её чувства – ведь это её дом, где она провела детство и часть юности, а теперь столько месяцев уже не была здесь. Теперь её родной уголок захватил подлый изменник, а отец? Что с отцом?!
    - Фёдор, как ты думаешь, - дрожащим голосом спросила девушка, глядя на Чёрную башню, – отец там? Он ещё жив? Может быть все наши попытки его освободить, бессмысленны? Может быть, он уже давно умер?
   И девушка сильно заплакала.
   - Звёздочка, - пытался утешить её юноша. – Ты же всегда верила, что он жив, что всё будет хорошо... Почему же ты теряешь присутствие духа сейчас, когда мы почти у цели.
   - Прости Фёдор, - тихо сказала девушка, вытирая слёзы, – наверное я устала. Ты прав – всё будет хорошо.
    Навстречу прибывшим вышел громадный бородатый человек и с ним большой вооружённый до зубов отряд, закованных в доспехи воинов.
    - Это Танкред, один из мятежных генералов, первым вставший на сторону Оливия, – шепнула Фёдору Астера. – Только бы он не узнал меня.
   Фёдор тряхнул головой. Что за наваждение? Опять тоже лицо. Чёрная борода, чёрные колючие глаза... Но теперь он понял, где видел раньше этого человека. Танкред... Тот который так жестоко поступил с Кошкиным несколько месяцев тому назад... Но тогда было темно, и юношу он, конечно, же не запомнил... Ну, что ж теперь этот злодей сполна ответит за свои преступления... И, всё же, Фёдор не мог понять, что же в этом лице такого необычного? Как будто он встречал его уже много раз...
   - Прежде чем вы войдёте во дворец чтобы встретится с королём, я должен предупредить вас, что за вами будут непрестанно следить. Если с вашей стороны будет хоть намёк на заговор против его величества, вы будете немедленно арестованы. Если у вас есть хоть какое-нибудь оружие, вы должны его сдать – ношение оружия здесь приравнивается к государственной измене и карается самым беспощадным образом. За безопасность короля отвечаю лично я, и горе тому, кто хоть на мгновение покажется мне подозрительным.
   Актёры переглянулись – они никак не ожидали такого весёлого приёма. Теперь всё в любую минуту могло для них закончиться печально. Альфонсо понял, что они в западне, и если король захочет, с ними в любой момент расправятся просто по «подозрению в мятеже». 
    - Послушайте, - обратился он к Танкреду. – Ведь мы гости. Нас пригласил сам Оливий. Нас знают во многих королевствах, и почему вы нам угрожаете?
   - Я возглавляю королевскую службу безопасности. Ночевать вы будете в комнатах особого типа, с зарешеченными окнами, где двери на ночь будут запираться.
    - Может быть нам лучше ночевать вне дворца? Зачем сажать нас в тюрьму?
    - Приказы короля не обсуждаются, – резко оборвал Альфонсо Танкред, и солдаты приступили к проверке вещей труппы.
   Все пожитки вытряхивались из мешков и раскидывались по земле. Что было хоть немного похоже на оружие, включая кухонные ножи и цирковые принадлежности, немедленно изымалось. Закончив с вещами, охранники приступили к обыску приезжих, причём делая это самым грубым образом. Ни у кого из актёров оружия не нашли, но вот один из охранников схватил Астеру и грубо кинул её на землю.
   - У неё меч! – крикнул он.
  Тотчас вокруг девушки собралась толпа воинов, которые, выхватив мечи, встали вокруг Астеры сплошным кольцом.
    - Оставьте её! – крикнул Фёдор. – Она носит меч для самозащиты.
    - Отдай меч! – потребовал Танкред.
    - Отдай, Афелия! – испугавшись за невесту, умолял её Фёдор.
   Девушка нехотя швырнула меч к ногам нападавших и поднялась с земли с угрюмым видом.
    - Может быть ещё у кого-то здесь есть оружие! – проревел Танкред, направляя острие меча на испуганных актёров.
    Фёдор достал Иридиос.
   - Вот мой меч, но я имею право на его ношение.
   - Никто здесь не имеет этого права.
   - Я - рыцарь, а рыцари имеют право не расставаться с оружием даже перед лицом монарха.
  Танкред злобно уставился на него, но не нашёл что ответить – по всем древним канонам никто не имел права отнимать меч у рыцаря.
   - Докажи, что ты рыцарь. Если ты победишь меня – я поверю тебе, а если нет – ты отдашь меч.
  Все новые друзья Фёдора, увидев, как мужчина огромного роста и силы бросает ему вызов, заранее были уверены в скором поражении юноши, и искренне боялись за его жизнь. Но Астера считала совсем по-другому, и её спокойный взгляд, встретился со взглядом Фёдора.
   - Пусть после твоего поражения на меня нападают и другие твои люди. Я покажу им – что значит удар рыцарского меча.
   Танкред, со злой ухмылкой кинулся на Кошкина, размахивая тяжёлым клинком. Он готов был разрубить юношу пополам, но первый же сильнейший удар пришёлся в воздух, и громила потерял равновесие. В этот момент Фёдор, сильнейшим ударом выбил оружие из его рук и ударил своим мечём плашмя по голове так, что Танкред полетел на землю, и даже шлем не мог полностью смягчить этого удара. Фёдор направил Иридиос в сторону остальных воинов, те в ужасе попятились – никто и не подумал напасть на юношу. Кошкин носком ботинка подкинул лежащий меч обратно Танкреду. Тот, пошатываясь, встал, и вложил оружие в ножны. Он пылал яростью, но не хотел ещё раз опозориться перед своими подчинёнными.
   - Хорошо, ты доказал право носить меч, благородный рыцарь. Но я ещё раз предлагаю тебе отдать оружие, или ты будешь объявлен врагом государства.
   - Нет! – коротко ответил Фёдор.
  Всю труппу повели в здание королевской тюрьмы.
   - Вот здесь, - показал рукой бородач на мрачные темницы, кое как приспособленные под жилые комнаты, – вы будете жить, пока вам разрешат уйти.
   - Выходит, мы пленники? - испуганно сказал Альфонсо. – Почему вы так с нами обращаетесь?
   - Вам нужно будет делать то, что вам скажут. Справитесь, выйдите на свободу, не справитесь – останетесь здесь на веки. Через два часа король примет вас, будьте готовы.
   Новоявленные узники разошлись по номерам, полные тревоги и непонимания.
   - Как ты думаешь, что всё это значит? – спросил Федор у Астеры.
   - Через два часа узнаем. Как жаль, что пришлось отдать меч.
   - Самое главное, что Иридиос с нами.
   - Ты молодец, Фёдор, – восхищённо посмотрела на него Астера. – А ты бы отдел меч, если бы они настояли на этом?
   - Пусть бы попробовали отнять, – гордо усмехнулся Кошкин и обнял девушку.
 
                *                *                *

    Как и было объявлено, через два часа за ними пришли. Актёров повели долгими коридорами, которые не были известны Астере – ей никогда не приходилось быть во дворцовой тюрьме, тем более, во время правления её отца, всегда пустовавшей. Народ обожал короля и был законопослушен. Теперь из многих камер доносились стоны и просьбы о пощаде. Наконец, они вышли к коридорам, знакомым девушке, и пошли по направлению к тронному залу. Но, вопреки ожиданию, их ввели не в тронный зал, а в комнату, которая примыкала к нему. В окружении огромного числа телохранителей сидел Оливий.
  Фёдор испугался, что душевный порыв Астеры, оказавшейся в присутствии её главного обидчика, заставит её как-нибудь выдать себя, но девушка держалась с завидным хладнокровием, и лишь глаза её сузились, когда она взглянула на изменника. Никому из пришедших Оливий не предложил сесть, и даже не поприветствовал их.
  - Завтра, вы будете играть свой спектакль перед моими подданными. Я не знаю, что у вас там за спектакль, и что вы там пропагандируете, но вот вам задание, и горе вам, если не исполните. Вам необходимо представить моего предшественника Вильгельма и его семью полными негодяями, а мне должна быть уготована роль освободителя. С недавних пор мой народ не очень меня любит. Зреет заговор. Но я знаю, что искусство – сильная вещь. Вы должны изменить сознание черни. Каждый раз вы будете давать представление, которое поднимет мой авторитет и осквернит память предыдущего короля и его дочери. Только вам надо будет подойти к этому аккуратно – если народ увидит, что вы выполняете мой заказ – вас разорвут на куски. Справитесь – я отпущу вас с миром, нет – то на выбор – или суд толпы, которой я скажу, что вы специально приехали оклеветать славного короля Вильгельма, хотя я, разумеется, был против этого, или не выйдите из подземелья, в котором уже не будет мебели и мягких кроватей.
    - Но как мы успеем написать новый сценарий? Это не дело одного дня! – вскричал Альфонсо.
    - Вам не придётся спать этой ночью. Кто у вас играет Астеру? – спросил Оливий, и сердце Фёдора опять сжалось.
    Оливий начал быстро бегать взглядом от одного лица к другому.
    - Впрочем, я и сам вижу. Ты похожа на неё... Хотя ты красивее – у настоящей Астеры не было таких мягких черт лица и грациозной стати. Если будешь хорошо себя вести, я пожалуй приближу тебя к себе, – добавил он, хищно посмеиваясь.
   «Попробуй только», - подумал Фёдор, украдкой поглядывая на девушку.
   - Это будет честь для меня, – холодно ответила та.
   - У нас двое больных. Нам бы хотелось, чтобы о них заботились и обеспечили им должный уход.
   - Заботьтесь о них сами. А если выяснится, что их болезнь заразна – пеняйте на себя.
   С этими словами он приказал выпроводить актёров, и отправить их обратно в тюрьму.
   - У нас одна только ночь, - шепнула Астера Фёдору. – Завтра мы должны показать негодяю хорошее представление.
   - Все к репетиции, - призвал отчаянным голосом Альфонсо. – Будем писать сценарий и по ходу написания заучивать слова. Боюсь, что наши дела плохи... Не верю я, что этот подлец решит выпустить нас на свободу – слишком много мы знаем. Но может быть у нас появится шанс на освобождение.
   - Ничего не бойтесь, - сказала Астера. – Репетируйте пока без нас. А у нас тут есть ещё одно дело...
  - Как, Афелия! Ты желаешь нашей гибели?! Ты же ключевая фигура представления! – вскричал Альфонсо.
   - Я прекрасно знаю свою роль, ту, которую я сыграю завтра. Но нам не хватает ещё одного актёра, которого мне с Фёдором нужно будет отыскать.
  Альфонсо бросил в её сторону недоумевающий взгляд, но ничего не сказал.
 Фёдор и Астера вошли в свою камеру.
  - Какой у тебя план? – спросил у девушки заинтригованный Фёдор.
  - Освободить отца!
  - Но как?!
  - Подождём до вечера, и проникнем в Чёрную башню.
  - Она слишком хорошо охраняется.
  - Мы не будем идти через двери.
  - А как же?
  - Через стены.
  - Через стены?!
  - Пришла пора Иридиосу показать всё, на что он способен.
 Кошкин поднял меч и включил ионизированное свечение на его лезвии.
  - Ты права, Астера.
  Пленники дождались темноты. Особо делать им в это время было нечего, и они посвятили его отдыху и молитве. За стеной они слышали готовящуюся постановку, и от души жалели этих напуганных людей, угодивших в столь искусно приготовленную ловушку.
  Как только за зарешеченным окошком полуподвального помещения стало темно, Фёдор и Астера надели шлемы, которые, по счастью, не отобрали, и Кошкин, закрыв покрепче дверь камеры, так чтобы этого не видели другие члены труппы, стал мечём, скорее прожигать, чем прорубать, стену, разделяющую камеру и тот коридор, по которому их вели. Меч входил точно в масло, скорее, даже, как в туман, так как Фёдор практически не испытывал никакого сопротивления, когда клинок погружался в камень, и так раз за разом образовывались отверстия, наполненные грудами рассечённых блоков с оплавленными краями. 
  - Потрясающе! – с восхищением сказала Астера. – Минута, и мы на свободе!
 Девушка и юноша пошли по страшному длинному коридору, освещаемому светом факелов. Странно, но нигде не было видно охраны. Так беспрепятственно они дошли до следующей стены, в которой Федор с лёгкостью тут же проделал  ход.
  - Нам надо поближе подойти к дворцу, - сказала Астера. – А там я знаю, какие ходы ведут к Чёрной башне.
  Так они шли, уровень за уровнем. Их путь часто преграждали стены или массивные двери, но они не могли остановить смельчаков, имеющих это чудо-оружие. Здесь лабиринт уже не освещался, но свечение меча позволяло несколько разогнать мрак. Наконец, Астера уверенно зашагала по широкому коридору, со стен которого, во многих местах, стекали капельки воды.
  - Отец водил меня сюда не раз, - грустно сказала девушка. – Он говорил, что в случае чего, по этим подземельям можно скрыться от врагов. Как прав он был тогда, – и из глаз Астеры потекли слёзы.
   Девушка вспомнила мать, отца, своё детство, своего не родившегося брата, и от этих воспоминаний ей стало ещё больнее. Она зарыдала и прижалась к Фёдору.
  Он ничего не говорил, только гладил её по голове, пропуская между пальцами белокурые волосы. Он понимал, что её состояние вызвано долгим нервным напряжением, и лучшим способом разрядки является возможность просто выплакаться.
   Наконец, девушка успокоилась, вытерла слёзы, и немного стыдясь своей минутной слабости, продолжила путь. Перед ними возникла ещё одна массивная дверь.
  - Здесь, - сказала Астера. – Здесь начинается путь в Чёрную башню. Нам придётся прорубить несколько мощных стен, чтобы не встретиться с охраной.
  - Ты знаешь, где находится темница твоего отца?
  - Знаю... Только если он до сих пор там. Когда его арестовали, он махал мне из окошка. Но потом Оливий приказал заложить окно камнями, чтобы об отце поменьше вспоминали. Насколько я видела утром - другие окна в башне не заделаны, и это означает, что если отец жив, то он по-прежнему может быть только в той камере, где был.
  - Ты молодец, Звёздочка! – восхищённо похвалил её Фёдор. – Ты самая умная девушка на свете.
  - Пойдём, - коротко сказала Астера, никак не отреагировав на похвалу.
 Они разнесли тяжеленную дверь, и пошли вперёд, внимательно прислушиваясь – не доносятся ли откуда шаги охранников.
    - Я думаю, эта башня должна усиленно охраняться, - задумчиво произнесла девушка.
  Итак, они шли, поднимаясь по боковым, давно забытым лестницам, всё выше и выше. Несколько раз им приходилось видеть многочисленные, хорошо вооружённые посты, но каждый раз они легко ускользали от них, и только дыры в толстенных стенах, с оплавленными краями, были свидетелями того, что двое отважных путешественников идут на помощь королю.
   - Здесь, - показала Астера на очередную каменную кладку. – Это очень толстая стена, но если мы пробьём её, окажемся как раз в камере отца. Сейчас мы с противоположной от двери стороны.
   Фёдор, не говоря ни слова, ударил по камням, и тяжёлые глыбы с грохотом начали падать на пол. Он крушил камни в щебень, в песок. Он выкидывал глыбы руками не думая об усталости – его целью было пробить последнюю преграду, отделяющую его любимую девушку от её отца. Это был венец его помощи, той, в которой он когда-то ей поклялся. 
    Они пробили тоннель уже около шести метров в длину, но стена никак не кончалась. Фёдор начал выбиваться из сил – камни откидывать становилось всё труднее. Он попросил девушку отойти подальше, опасаясь нечаянно зацепить её этим беспощадным оружием.
  И вот, наконец, взмах, ещё взмах, и Фёдор и Астера увидели лучик света, пробивший тот мрак, в котором они находились. Упали ещё несколько глыб, и перед ними открылся вход в какое-то помещение. Астера не могла больше оставаться вдалеке – она подбежала и пролезла в эту небольшую брешь. Вслед за ней туда пролез и Фёдор.
  Они оказались в маленькой тюремной камере, в которой горели два чадящих факела, едва освещающие стены темницы. На полу, на ворохе соломы, прикованный за руки цепями к стене, лежал какой-то сильно заросший человек, время от времени глухо кашлявший. Это был король Вильгельм II!
   Астера кинулась к нему, обняла и прижала к себе.
  - Отец! – кричала она. – Отец! Я нашла тебя! Я знала, что ты жив!
 Старик взглянул на неё в недоумении, но тут же прижал к себе своими худыми руками.
  - Астера! Девочка моя! Я думал они убили тебя!
  И больше они не произнесли ни слова, только плакали и обнимали друг друга. Фёдор стоял поодаль, не смея мешать их счастью, и слёзы радости капали из его глаз при виде этой умильно-трогательной сцены. А они, не замечали его присутствия – им казалось, что во всём мире, нет никого, кроме их двоих.
   Но пора было уходить – наружная охрана могла услышать разговор, который порой был больше похож на крик, и поднять тревогу.
  - Отец, что они с тобой сделали?! – причитала Астера.
  - Со мной всё в порядке... Но я совсем разучился ходить, от длительного сидения в цепях, да ещё и сильно простыл.
  Фёдор разрубил мечём цепи, приковавшие Вильгельма к стене, а потом аккуратно, выключив ионное свечение, сбил "браслеты" с запястий короля.
  - Как хорошо, что аптечка не утонула в Великом озере с остальными вещами* (*В скафандрах-доспехах, аптечка находится в специальном кармане, во избежание её потери, поэтому она и осталась в распоряжении Фёдора и Астеры после гибели всех остальных вещей). Выпейте лекарство, ваше величество - вам сразу станет лучше. 
  Король молча проглотил таблетку.
  - А теперь нам нужно уходить. Нельзя терять ни минуты, – попросил их Фёдор
  - Сегодня они сюда уже не придут, – успокоил его Вильгельм. – Будут тут только завтра, ближе к вечеру. Скоро они совсем забудут о моём существовании. Тогда, они обрекли бы меня на голодную смерть.
 Теперь уже трое путешественников пролезли в прорубленный тоннель, и поспешно пошли вниз. Фёдор бережно нёс Вильгельма. Путь назад был быстрым – теперь крушить стену необходимости не было.   
   Таким образом, они достигли той камеры, откуда Астера с Фёдором вышли несколько часов назад.
   - Я ничего не понимаю! – удивился Вильгельм – Ты в тюрьме, девочка моя?!
   - Отец, я расскажу тебе обо всём позже – сейчас нам нельзя терять ни минуты.
   - Что ты задумала?
   - Вернуть королевство его законному королю!
   - Но как?!
   - Доверь это мне.

                *                *                *

  Все члены труппы уже спали тревожным сном, но Астера заставила их проснуться.
   - Вот тот актёр, о котором я вам говорила, – гордо сказала она.
   - Как он попал сюда? – удился Альфонсо.
   - Я договорилась с охраной. Сказала, что он нам очень нужен, – улыбнулась девушка. – Он сыграет роль Вильгельма, вместо заболевшего Орегона.
  Король удивлённо посмотрел на неё, но Астера крепко сжала его руку, и он промолчал.
   - А ты, - сказала Астера мальчишке, по имени Боэмунд, сейчас отправишься к отряду наших друзей, который находится в ближайшем лесу, и скажешь, чтобы они были готовы выступить по сигналу. Сигналом будет звук труб. И чтобы они были готовы к сражению во славу короля Вильгельма.
  Мальчишка заморгал глазами.
  - Как же я смогу отсюда выйти?
  - Это доверь мне. Я выведу тебя, – сказала девушка. – Фёдор, дай мне меч.
  Астера взяла Иридиос, и они с Боэмундом исчезли во мраке пролома.
 Пока не было Астеры, Вильгельм принимал душ, стригся и брился. Его одели в актёрскую одежду, сшитую на манер царской – ведь завтра ему нужно было играть царя. И, наконец, Вильгельм предстал во всём своём великолепии. Как он изменился! Из грязного заросшего человека, он через полчаса превратился в благородного прекрасного старца с гордой осанкой и изысканными манерами, которые не смогли уничтожить месяцы заключения. И хотя дешёвые стекляшки бутафорской одежды театрального реквизита были не лучшей заменой бриллиантам и рубинам, но в Вильгельме за версту можно было узнать короля!
   - Да, это тот актёр, который нам как раз нужен, – облегчённо вздохнул Альфонсо.
  Наконец, вернулась Астера.
   - Как ты долго, я уже начал беспокоиться, – прижал её к себе Фёдор.
   - Пришлось прорубить несколько стен, чтобы Боэмунд вышел на свободу. Вместе с ним могли бы уйти и мы, но, боюсь, нас сразу заметят. А, кроме того, я ожидаю завтра хорошего представления для славного короля Оливия, – зло улыбнулась она. – Отец, у тебя будет главная роль.
   - Я блестяще сыграю её.
  Вильгельм уже твёрдо стоял на ногах – чудо лекарство сделало своё дело. Он был седой, с белой бородкой, но его лицо ещё хранило следы красоты.
   «Несомненно, в молодости он был очень красив, - подумал Кошкин. – Теперь понятно – в кого Астера такая красавица. Вероятно, и мать её была во всём под стать королю".
   Все оставшиеся часы друзья провели за постановкой нового спектакля, который они должны были играть на следующий день.
   - Посмотрим, как Оливий оценит наше мастерство, - усмехнулась Звёздочка.

                Глава 29

    Утром следующего дня за пленниками пришли. Общими усилиями, кое-как, удалось заделать пробоину в стене так, чтобы она не бросилась охранникам в глаза.
   Актёров повели по уже знакомому им тоннелю, вывели на дворцовую территорию, а оттуда препроводили на огромную рыночную площадь, где планировалось разыграть представление. Здесь уже соорудили большой помост, на котором должно было произойти театральное действо, а перед помостом стояли нетерпеливые толпы народа, заинтригованно ожидавшие представления. Чуть поодаль, на своём ложе, находящемся на возвышении, в окружении большого числа охраны, сидел Оливий.
    На сцене стоял сооружённый за ночь макет дворца, и ещё кое-какие постройки. Сюда же был принесён и реквизит труппы.
   Астера взяла Фёдора за руку, и он почувствовал - как дрожит её ладонь.
  - Сейчас, Фёдор. Сейчас всё начнётся! – То, к чему мы так долго шли и о чём молились.
  Оливий махнул платком – представление началось.
  На сцену вышли Вильгельм и Астера.
  - Дочь моя, ты знаешь, что я уже стар, и ты у меня единственная наследница, - начал король – Скоро ты получишь царство. Но знай, что есть в нашем королевстве твой заклятый враг, который захочет отнять у меня и у тебя престол.
  - Кто он, отец?
  - Мой министр Оливий!
 Толпа восторженно загудела – люди не ожидали услышать от этих заезжих актёров такую смелую правду.
  - Клянусь всеми богами, - сказал Оливий Танкреду, – начало мне нравится. Посмотрим, что будет дальше. А актёров они умеют подбирать – если бы я не был уверен, что Астера мертва, а Вильгельм в темнице, то я бы решил, что они сейчас стоят передо мной, и мне немного страшно.
   Дальше театр продолжил разворачивать постановку, в точности повторяя события, которые были уже хорошо известны нашим читателям. Астера была уведена и оставлена в лесу, а Вильгельм заточён в башне. Но вот девушка спасена двумя стариками, у которых она живёт несколько месяцев, а после их смерти, скитается по лесу, и, наконец, встречает незнакомца, который представляется Фёдором. Начиная с этого момента, Фёдор начал играть свою роль. А потом пошла история про путешествие, про обретение чудо-меча Иридиоса, про сражение с драконами, про турнир в королевстве Белой Лилии, причём роль Виктории сыграла уже достаточно поправившаяся, Аксиния, надевшая чёрный парик, а роль Ансельма - Орегон. И, наконец, каждый персонаж начал играть самого себя – ибо история дошла до встречи Фёдора и Астеры с труппой Альфонсо.
   - Когда же они начнут выполнять мой заказ? - нетерпеливо обратился Оливий к Танкреду. – Вся эта история очень интересна, но не этого я жду от них! Ещё немного, и я велю прекратить представление, а этот сброд будет маяться в темнице до конца дней своих.
   - Потерпите, ваше величество, - отвечал Танкред, – которому эта история казалась очень занимательной. – Я полагаю, развязка уже близка. Надо полагать – ваши подданные в восторге от этого представления.
   И вот на сцене появился Аракас Ниагарский, тот самый силач, выступление которого видели Фёдор и Астера в первый день знакомства с театром. Он играл в этом спектакле Оливия.
   - Поставьте спектакль так, - обратился он к актёрам, – чтобы мои подданные поверили, что я хороший и добрый король, иначе вы не уйдёте отсюда живыми.
   - Что они говорят, Танкред! – Оливий засверкал глазами. – Они объявляют то, о чём мы тайно говорили с ними, во всеуслышание! Схватить этих негодяев! Это измена!
   - Но может быть это часть представления? – остудил пыл лжекороля Танкред, которому хотелось во чтобы то ни стало увидеть развязку драмы. – Поговорим с ними позже, если выяснится, что ничего прославляющего вас они поставить не смогли.
   И вот началось финальное действо. Фёдор и Астера с помощью чудо-меча прорубают дверь темницы и освобождают короля, а мальчик бежит предупредить войско, пришедшее с Фёдором и Астерой, чтобы они по сигналу труб были готовы выступить на помощь.   
   - Наконец, - провозгласил Альфонсо, – сейчас будет наша последняя сцена!
   В этот момент все актёры схватили медные трубы, которые по их просьбе принесли к началу спектакля, и закричав: «Слава королю Вильгельму и принцессе Астере!», - принялись что есть сил трубить.
   Оливий вскочил со своего места. Танкред и вся охрана, окружавшая ложе короля, выхватила мечи. В это время прискакало несколько сторонников Оливия с криками: «Сбежал!», «Он сбежал!»
  - Измена! – закричал Оливий. – Хватайте заговорщиков! Убивайте без пощады!
  Но в это время, словно лавина с гор, на площадь ворвалась армия Арагона и окружила помост с актёрами. Все рыцари, которые поклялись Фёдору и Астере вернуть им королевство, окружили короля, высоко подняв свои мечи.
   Народ был в замешательстве, не понимая – что происходит. Наконец, Вильгельм, высоко подняв руки, провозгласил:
  - Подданные моего королевства! Я кроль ваш, Вильгельм II Великий!
  Охрана, окружавшая Оливия, почти сразу была обезоружена хлынувшим на них народом. Танкред пытался защитить своего господина, но получив удар по голове, потерял сознание и был схвачен. Тотчас народ схватил и Оливия. Арагон, боясь самосуда над изменниками, пробился сквозь толпу, и, отняв у горожан насмерть перепуганного лжекороля, приказал отвести его в замок.
   Народ торжествовал. Все эти месяцы правления изменника каждый житель королевства пребывал в страхе. Страну охватили террор и насилие. И вот теперь, это страшное правление подошло к концу. Народ увидел своего короля, которого обожал, и его дочь, которую уже никак не чаяли увидеть живой. Этот день был объявлен в стране «Днём Освобождения», и по сему случаю был устроен многодневный праздник.
   Фёдор, Арагон, рыцари, а, так же, все, воины, пришедшие с Арагоном, и, конечно же, актёры, помогшие обрести свободу Вильгельму, сидели рядом с королём, на самых почётных местах.
   - Сын мой, Фёдор, - обратился к Кошкину Вильгельм, – я благословляю ваш союз с Астерой – будь достойным правителем королевства Золотого Льва. Дочь моя, люби своего мужа, и будь ему верной женой. И пусть тот Бог, в которого верует Фёдор, в которого веруешь ты, и в которого уверовал я, ведёт вас по жизни и будет всегда с вами, благословляя вас во всех ваших трудах.
   - Скоро мы сыграем свадьбу, - сказала Астера, восхищённо глядя в глаза юноше. – Это будет самая великолепная свадьба, за всё время существования нашего королевства. Отец хочет отойти от дел, и заняться чем-нибудь для души. Может быть, выращивание цветов и написанием книг, - улыбнулась девушка. Он хочет, чтобы ты уже правил страной полновластно.
  - Астера! – не смог сдержать слёз Фёдор. – Ведь я из другого времени, из другой эпохи, из другой культуры. Я должен вернуться!
  - Я никуда тебя не отпущу, - строго сказала девушка. – Бог дал мне тебя не для того чтобы отнять.
  - Я должен, Астера, у меня ведь там тоже остались родные, друзья... Но я хочу, чтобы ты знала – я очень сильно люблю тебя, и буду любить всегда. Если у меня получится – я приду к тебе снова.
   Астера обняла его и залилась слезами.

                Глава 30

     Утром следующего дня, когда только начало светать, Фёдор тихо вышел из своей комнаты, и, никем не замеченный, пошёл по дороге, ведущей из города. В городе было многолюдно. Помимо жителей Альтарикса, сюда прибыли гости из различных королевств, в том числе, и из королевства Белой Лилии. Прибыл и сам Ансельм с семьёй, приглашённый принять участие в свадебной церемонии в качестве названного отца Фёдора, а Виктория – сестры.

                *                *                *
               
   Кошкин подошёл к окраине города, и долго, со слезами смотрел, на стоящий вдалеке дворец, окрашенный розовыми лучами восходящего солнца. Он смотрел туда, где была его любимая, ещё спящая в эту минуту. Он ушёл без прощания, но разве отпустила бы она его! Да и сам он не выдержал бы такого расставания. Фёдор отвёл глаза от замка – ещё секунда, и он не сможет уйти. Но он должен. Должен. Не оглядываясь. Только вперёд. Дальше от той, которая подарила ему столько счастья, но которую он должен оставить навсегда! Страшное слово – «навсегда»! Как много судеб оно покалечило, как много людей сходили с ума, когда понимали, что то страшное, что произошло, не изменить – это навсегда! Но он делает это добровольно. Он делает это потому, что… Почему? Он сам не знал почему. Потому, что «так надо».
   Он шёл, быстро шёл, в сторону Одинокого замка. Как он отправится назад, как найдёт машину времени, которую столько безуспешно искал, - он не представлял. Но, какое-то шестое чувство влекло его к замку. Он шёл налегке – Иридиос он оставил Астере – она единственная, кто имеет право на обладание этим оружием. Он оставил девушке записку, в которой просил не винить его, и помнить, что он всегда будет любить её.
    Вот и замок. Фёдор открыл ворота и вошёл в дверь. Всё до боли знакомо – этот замок был его домом много дней подряд, и вот он уже не был в нём столько месяцев. Фёдор сел за стол – здесь он часто разговаривал с Астерой, перед тем как они пошли в поход. И боль снова пронзила его сердце. Он чувствовал себя также, как тогда, когда потерял её в Великом озере, но тогда у него была хоть и маленькая, но надежда на встречу, а сейчас такой надежды не было.
   Фёдор встал и пошёл в подвал. Он прошёл одно помещение, второе, третье. Но он не находил там того, что ему было нужно. И вдруг, он услышал, как кто-то окликает его по имени. Фёдор резко повернулся.
   - Лёня? Как ты сюда попал?!
   Перед ним стоял его друг, Лёня Яблоков, и с ним ещё два профессора из Института Времени.
    - Мы искали тебя, - улыбнулся Лёня. – и вот несколько недель назад, мы поняли, что это мог быть только ты. И вот мы ждём тебя здесь уже несколько дней. Мы знали, что ты рано или поздно придёшь. А теперь, - тебе пора домой.

                Эпилог

    Фёдор открыл глаза. Он лежал посреди той комнаты, откуда начал своё путешествие во времени. Над ним склонился Лёня, несколько профессоров Института Времени, и двое врачей, пытавшихся привести его в чувство.
   - Ну и напугал же ты нас, – сказал один из профессоров.
   - А что произошло? – спросил Фёдор, едва шевеля губами.
   - Был большой разряд энергии. Мы думали – тебя убило. А всё этот простофиля Яблоков. Теперь тебе, друг мой, ой как влетит, – добавил бородатый профессор высокого роста, строго глядя на Лёню.
   Леонид виновато отвёл глаза.
   - И давно я тут? – спросил Кошкин, озираясь по сторонам.
   - Почти полчаса.
   - Полчаса, как вы вернули меня оттуда?
   - Откуда?
   - Из Одинокого замка.
   - Какого замка?
   - В королевстве Золотого Льва.
   - Да, сильно тебя тряхануло... Полчаса назад ты пришёл сюда с Леонидом, но когда ты нажал кнопку запуска двигателей, произошёл сильнейший разряд, и тебя ударило электро-гравитационной волной. И вот мы здесь. Хорошо ещё, что медики неподалёку оказались.
  - Я пришёл сюда полчаса назад? Прошло же больше трёх месяцев!
  - Подобные удары иногда вызывают странные изменения сознания. Считай, что ты видел сон.
  - Это был не сон!
  - Тогда считай это бредом.
  - Это не бред!
   Фёдор засунул руку в карман, и достал маленький портрет Виктории.
  - Очень красивая девушка. Твоя невеста?
  - Сестра. А вот портрет моей невесты, – сказал Фёдор, доставая другую картинку, с изображением Астеры.
  - Она прекрасна! – зачарованно промолвил, вглядываясь в портрет, Лёня.
  - Я взял их там! Понимаете, там!
  - Где, «там»?
  - Где был всего минуту назад, в прошлом, в средневековье. Эти девушки – принцессы – одна – королевства Белой Лилии, другая – королевства Золотого Льва.
  - Сделайте ему ещё укольчик, – попросил бородатый профессор.
   И что-то Фёдору показалось знакомым в его чертах.
  - Пусть говорит, - ответил врач, – ведь в своих галлюцинациях он и вправду что-то видел. А портрет блондинки, куплен на Арбате... Я сам его там встречал.

                *                *                *

   Час спустя Кошкин был во врачебном кабинете, где ему уже оказывалась не медицинская, а психологическая, помощь. Он успел рассказать все подробности своего путешествия.
    - Понимаешь, Фёдор, – начал Виктор Васильевич, штатный врач Института, – у тебя не было никакого путешествия, никаких приключений и сражений. Ты просто погрузился в свой внутренний мир. Энергетический удар вызвал нестабильность в твоём сознании. Ты попал не в прошлое, а в некое сказочное место, порождённое только твоим воображением.
   - Но я видел там базу, замаскированную под замок, и ещё одну, в горах...
   - Пойми, никаких путешествий во времени не существует! Они пока только в проекте. Мы ещё не знаем тех законов, по которым смогли бы это осуществить. То, что ты принял за машину времени была лишь экспериментальная установка, с помощью которой мы проверяем некоторые особенности нестабильностей хронопотока. Но никому и никогда ещё не удалось переместиться хотя бы на минуту в прошлое или будущее. Видно это будет доступно лишь нашим потомкам.
   - Подожди, - вмешался Леонид, - давай восстановим всё произошедшее сегодня по порядку. Вчера ты мне позвонил и предложил встретиться. Сказал, что прочитал в журнале "Непознанная вселенная" статью про наш Институт и тебе интересно, как продвигаются дела с освоением перемещений во временном потоке. Так?
   - Да, - неуверенно подтвердил Фёдор.
   - Сегодня утром ты приехал ко мне домой. Там мы позавтракали. Помнишь?
   - Смутно. Покажи мне пожалуйста фотографию своей семьи...
   Лёня достал портативный компьютер и вывел фотографию. Он сам, отец, мать, двое братьев, жена, сестра жены...
   Фёдор ошарашено смотрел на фотографию.
   - Аврелий, Алисия, Василис! А это жена Аврелия, сын, его маленькая дочь...
   - Ну и тряхнуло же тебя, - рассмеялся Яблоков. - Ты что Ваську, моего старшего брата, не узнаёшь? Или я здесь вышел непохоже? А с Алексеем, Леной, её младшей сестрой Олей, ты же общался несколько часов назад.
   Фёдор заворожено молчал.
   - Отец позвал тебя к столу, помнишь? А потом ты с Леной обсуждал какие-то вопросы по "Галаксам".
   И Фёдор вспомнил! Так вот чем объяснялось его Дежавю, когда он впервые попал в гости к Аврелию... Конечно же, это событие наложилось на уже известное ему. Не случайно, тогда Фёдору показалось, что этих людей он уже где-то встречал, хотя, конечно, в его видениях они выглядели несколько по-другому.
   - А Викторию ты тоже не помнишь?
   - Викторию! - вскричал Кошкин.
   - Да, Викторию, чей портрет ты только что показывал профессору.
   - Принцессу Викторию!
   - Да уж, принцессу... Эта моя двоюродная сестра. Заезжала сегодня ко мне в гости, вот ты и увидел её. Сначала у тебя с ней разговор никак не клеился, стеснялся ты её, что ли... А потом, вроде бы ничего, нашли общий язык, и в кругу Лены и Вики, ты проболтал больше часа. А потом, когда она уехала, попросил меня вывести на принтере её фотографию, да ещё и рамку выпросил... Конечно, она красавица... И девушка редкой доброты...
   - Виктория твоя сестра! Но, по моему, твоя сестра выглядела несколько по-иному...
   - А ты посмотри на фотографию.
   Фёдор подавленно достал портрет.
   - Не понимаю, как-то необычно она здесь выглядит.
   - Да, - подтвердил, Лёня, тут она вышла непохоже на себя, но ещё более привлекательно. Неужели я тебе дал именно эту фотографию? Хотя, рамка моя...
   - Но кто была Астера?! 
   - Это была девушка с портрета, который ты купил на Арбате. Просто ты сейчас этого не помнишь – у тебя частичная потеря памяти, но это скоро пройдёт. Влад, твой друг, с которым ты был вместе у торговой лавки, видел - как ты покупал. Потом он мне ещё рассказывал об этом. Смеялся, что ты влюбился в девушку с рисунка... Я могу позвонить ему, и он подтвердит, что несколько дней назад ты увидел картинку, и залюбовался портретом девушки, которая на самом деле, является плодом вымысла неизвестного художника. Вон, она и сейчас в твоём кармане... А чуть позже, точнее сегодня утром, ты получил от меня и вторую картинку, с изображением темноволосой красавицы.
  - Но ведь я видел их, говорил с ними!
  - Они аккумулировали в твоём сознании всё самое лучшее, что есть в женщине, – вставил слово, присутствующий здесь же бородатый профессор. – Астера была для тебя воплощением красоты и доброты, и Виктория так же, с той только разницей, что Астера означала в твоём мире ту, что принадлежит тебе, а Виктория ту, которая тебе недоступна.
   - Кстати, Астера немного похожа на мою Лену, - вставил Леонид, косясь на картинку. - Смотри, могу приревновать... - улыбнулся он. - Ладно, шучу, кроме цвета волос ничего похожего... Соответственно, в твоём воображении образ Астеры переплёлся и с образом Алисии. А случай в тронном зале, когда две принцессы сидели рядом, был тоже наложен на реальные события - ты ведь так и разговаривал с Леной и Викой, когда они сидели в больших креслах.
  - А Вильгельм, Оливий, Ансельм?!
  - Это всё тени твоего воображения. Обрывочные представления о добре и зле, о хороших и плохих героях, о любви и ненависти, верности и предательстве, - продолжил высокий профессор с чёрной бородой и чёрными проницательными глазами.
   Фёдор взглянул в эти глаза и его словно ток прошиб.
   - Танкред! Чёрный рыцарь! Ваал-Азер! Филипп!
   - Ну полно, полно, - засмеялся тот. - Я - Копейкин Алексей Михайлович. Сегодня, в коридоре Института я всего-навсего поругал тебя немного за то что хлопаешь дверью, а в твоём видении я уже сразу получил образ самых страшных злодеев...
   - Небось и мы с тобой вместе, - услышал Фёдор весёлый голос из другого угла кабинета.
   Фёдор обернулся.
   - Ансельм! Оливий!
   - Ну, слава тебе Господи! - услышал он голос всё того же человека, я хоть - Ансельм! А вот ты Пётр Васильевич зря ругал вместе с Копейкиным Фёдора, - видишь, теперь ты изменник Оливий!
   И оба профессора от души рассмеялись.
   - Погоди, - смеясь, подхватил Пётр Васильевич, - сейчас и Вильгельм и Ара-Узул и Алевтина и другие найдутся...
  - Всё, что там с тобою происходило, - продолжил Леонид, - было отражением твоих знаний. Именно поэтому в средневековье говорили на понятном тебе русском языке, или на русском, с украинским акцентом, или на незнакомом, но на том, который ты пытался изучать, но так ничего и не достиг, а девушки вели себя так, как ты в данный момент ожидал от них. Ну скажи на милость - могло ли быть такое, что все красавицы королевства поголовно влюблялись в тебя? Бывает ли такое в реальности? Вера этих людей вполне тебе понятна... Вспомни – совсем недавно ты изучал Шумеро-Вавилонскую мифологию, и писал реферат по почитанию Астарты... Вот поэтому, твою любимую и звали Астерой – которая считалась богиней красоты и богиней воительницей. Где-то её почитали как Афродиту, где-то как Венеру. Но это была языческая богиня, и ты обратил её в христианство. Притом, её обращение, и обращение многих других персонажей твоего видения, произошло достаточно легко. В жизни так бывает далеко не всегда… Ты вспомнил также историю Есфири, которая получила это имя в Вавилонии, потому, что была прекрасна, умна и благочестива. И это тоже отразилось на выборе имени для твоей невесты. В том средневековье люди исповедовали христианство в привычном для тебя виде, в том образе, который ты знал и ожидал. Отсюда и помесь православия с католичеством и прочим, прочим. Мессы сопутствовали православным литургиям. Даже иерархия была смешанной. Что-то от католичества, что-то от православия. И почти ничего от протестантов, потому, что в тех веках их, по твоему мнению, быть ещё не должно. Заметь, ты не вошёл в конфликт с их исповеданием, как это неизбежно было бы в мрачном средневековье. Короли были отражением милости и благородства, а принцессы - красоты, доброты и очарования, - опять же в жизни так далеко не всегда. А ты понял, почему большинство людей там звали на букву "А"? Даже твоя Астера назвала себя не Офелией, как это было бы правильно, а Афелией... Замечаешь? Ты же при мне, несколько часов назад, развлекался тем, что смотрел сначала имена с их значениями из моего настенного компьютера, а потом, увлёкся телефонным справочником, и начал читать фамилии, смеясь до упаду над слишком необычными и забавными из них... Правда, дальше буквы "А" ты не дошёл... А Вильгельм, Танкред, Боэмунд... Разве ты забыл, что всё это мы недавно проходили по истории средневековья? А Арагон и Орегон... Не стоит слишком увлекаться фэнтэзи и Оригеном...
   - А откуда взялось имя Оливий?
   - Ты мне рассказывал, что недавно читал "Церковную историю" Памфила* (*Евсевий Памфил “Церковная история” Кн. II, разд. 23. Издат.  Москва 1993. стр. 73). У Иакова, брата Господня, было прозвище "Овливий", что означало: "Ограда народа", "Праведность"... И тут в твоём видении произошла метаморфоза. Человек, который носил похожее имя в виденном тобой королевстве, не оправдал его, став изменником... Начал являть собой совсем противоположное... Горькая насмешка судьбы... Очевидно, в твоём сознании, это имя редуцировалось до "Оливия"... Конечно, к Иакову, это уже не имело никакого отношения...
   - Ты попал в свой внутренний мир, - продолжал Лёня. – Ты создал его таким, какой он был, для себя. У каждого человека есть свой внутренний мир, принадлежащий только ему. Но, по счастью, ты не можешь попасть в мир другого человека... Иначе горе тебе – там ты беззащитен. Другое дело – в своём мире.  Ты не понял, в какой эпохе находишься, в какой части света? Но это было и неважно. Вспомни – ты выходил победителем из самых опасных приключений, тебя любили самые желанные для тебя девушки, ты выиграл турнир, намного опередив в своём мастерстве всех остальных рыцарей. Это реализация твоей мечты, твоих сокровенных желаний, которые не могли исполниться наяву. Заметил, как ты легко угадал код в Одиноком замке, или как точно смог определить, как следует открыть семь ворот на базе в горах - ведь "по счастливой случайности" ты знал длины волн спектра... Конечно, ведь ты их недавно выучил. По-другому и быть не могло в твоих фантазиях...
    Но твой мир – это не только свет и радость, он скрывает ещё и те кошмары, которые мучили тебя в детстве и не перестают мучить и сейчас – большие драконы, пучина Великого озера, высота полёта, страх пред врагами... Но ты выходишь победителем над всеми страхами и опасностями, потому, что веришь в победу добра над злом.
    - А Астера? – со слезами спросил Фёдор. – Я очень люблю её. Неужели она только плод моего воображения, мой недостижимый идеал?
   - Смирись, Фёдор, - грустно ответил Лёня. – Мечта есть мечта, она не материализуется. Просто забудь свою боль. Ты был в стране которой нет, которая внутри тебя. И Астера, и Вильгельм, и Виктория, и Ансельм, и Альфонсо, и Оливий – это та же самая часть тебя, лучшая или худшая, но часть. Тебе придётся жить с болью, но боль пройдёт. Просто признай, что ты никогда не сможешь увидеть свою возлюбленную, и тех, кто был там тебе так дорог. Просто признай это. Просто приз…
   Яблоков остановился на полуслове. Все, кто были в комнате сидели с широко раскрытыми глазами, и смотрели на дверь. В дверном проёме стояла улыбающаяся девушка необыкновенной красоты, с длинными светлыми волосами и взглядом ребёнка. Её голубые глаза смотрели на Фёдора.
   - Если веришь, любая мечта может стать реальностью, - сказала она. – Я не смогла ни минуты быть без тебя, Фёдор. И ни времени, ни расстоянию, никому и ничему, нельзя разлучить нас. Ведь нас сочетал Сам Бог!
   - Астера! – вскричал Фёдор, и сжал свою возлюбленную в объятиях.
   - Астера? – удивлённо прошептал Лёня. – Но этого не может быть!
   - Если любишь и веришь – сотворится любое чудо ,– сказала ему девушка.
   - Фёдор, ты ушёл перед самой свадьбой – я немного обижена. Все гости уже съехались. Пригласи на свадьбу и своих друзей – места во дворце хватит всем.

                Послесловие

    Через несколько дней, Фёдор и Астера с большой пышностью сыграли свадьбу. На неё были приглашены друзья и родные Кошкина. Никакие профессора Института не смогли объяснить того факта, как комната перемещения во времени, забрасывала их в королевство Золотого Льва, в ту эпоху, о которой им рассказывал юноша. Как это происходило? Что ж, оставим здесь немного места для чуда...
   Фёдор и Астера, чтобы не обижать старого Вильгельма, решили жить по полгода у Фёдора, в XXII веке, и полгода во дворце Альтарикса. Во время их отсутствия там правил, получивший титул царского наместника и первого министра королевства, Альфонсо, чей острый ум и доброе сердце, пришлись по душе Вильгельму. Виктория вышла замуж за славного рыцаря из королевства Молодого Леса, и очень счастлива с ним. Иногда они приезжают повидаться с Фёдором и Астерой. Несколько раз Вильгельм, Ансельм, Жозефина, Виктория с мужем, и другие друзья Кошкина, были у него в гостях, и даже на экскурсиях на дальние планеты, удивляясь науке и технике далёкого для них XXII века. Они несколько раз встречались и со своими реальными прототипами, но не были копиями их, как и во сне мы часто видим одних и тех же людей по-другому.
   Оливию разрешили уехать на его родину, в Заморскую страну, где он живёт и поныне, раскаиваясь и стыдясь своего позора. Танкред, последовал ему – Вильгельм не отличался мстительностью.
   Всех рыцарей, помогавших Фёдору и Астере в освобождении Вильгельма и королевства, Кошкин одарил богатыми дарами, и сделал почётными гражданами королевства Золотого Льва.
   В честь освобождения страны от изменника, Фёдор построил огромный храм, где теперь народ поклоняется истинному Триединому Богу. В том же году большинство жителей приняли крещение.
   А потом у Фёдора и Астеры родились дети, которые учились в школе XXII века, а летние каникулы проводили у доброго старого короля Вильгельма.
           Но это уже другая история.

               
                Начало  написания 2002 г.;       3:15     07.02.2008г.  (Дописан рукописный текст).
                Дописано и отредактировано 16.08.2012 г.