На съемной квартире
Пью надоевший жидкий чай.
Все хорошо, а мне отвратно.
С чего бы это? Отвечай!
Спрошу себя, но право слово,
Мне неохота говорить.
То маслом хлеб намажу снова,
То буду формулы учить,
То распахну окно и зиму
Впущу. Мы с нею гости, но
Пусть здесь побыть необходимо,
Домой нас тянет все равно.
(фото из интернета)
Свидетельство о публикации №112091406602
Сижу, освещаемый сверху,
Я в комнате круглой моей.
Смотрю в штукатурное небо
На солнце в шестнадцать свечей.
Кругом — освещенные тоже,
И стулья, и стол, и кровать.
Сижу — и в смущеньи не знаю,
Куда бы мне руки девать.
Морозные белые пальмы
На стеклах беззвучно цветут.
Часы с металлическим шумом
В жилетном кармане идут.
О, косная, нищая скудость
Безвыходной жизни моей!
Кому мне поведать, как жалко
Себя и всех этих вещей?
И я начинаю качаться,
Колени обнявши свои,
И вдруг начинаю стихами
С собой говорить в забытьи.
Бессвязные, страстные речи!
Нельзя в них понять ничего,
Но звуки правдивее смысла
И слово сильнее всего.
И музыка, музыка, музыка
Вплетается в пенье мое,
И узкое, узкое, узкое
Пронзает меня лезвиё.
Я сам над собой вырастаю,
Над мертвым встаю бытием,
Стопами в подземное пламя,
В текучие звезды челом.
И вижу большими глазами —
Глазами, быть может, змеи,—
Как пению дикому внемлют
Несчастные вещи мои.
И в плавный, вращательный танец
Вся комната мерно идет,
И кто-то тяжелую лиру
Мне в руки сквозь ветер дает.
И нет штукатурного неба
И солнца в шестнадцать свечей:
На гладкие черные скалы
Стопы опирает — Орфей.
9-22 декабря 1921 в. Ходасевич.
Не так всё и печально:)..
Зайцев Алексей Игоревич 25.10.2012 22:28 Заявить о нарушении