Кабацкая юность. Эпицентр. 3-часть

А всё красивое сгущалось,
А всем кто жил грозила смерть,
И на могилы не гнушалась,
Косой рыхля земную твердь.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Мы продвигались по бульвару,
С Алёшкой,Максом,Игорьком,
Палили вообщем-то на шару,
Глядишь в кого и попадём,

Геройски высилось стремленье,
Во тьме не видя нихрена,
Жаль за такое истребленье,
Не раздаются ордена,

Всё,что вручат,крест-накрест доски,
Ну может имя черканут,
И в зарастающих погостах,
На холмик рюмочку нальют,

Такой уж мир,такие люди,
Такой присущий им порок,
Пока ты жив тебя и судят,
А коль умрёшь,какой с нас прок,

Как вдруг прокинутый на брюхо,
Максимкой вставшему с колен,
Сказал мне всыпав оплеуху,
"Опять мечтаешь,дуралей"

И в самом деле же накрыло,
"Ну да пардоньте,господа"
И вновь заряженной волыной,
Я бил паскудного врага,

Алёшка всхлипнул и заткнулся,
Хватая горло,задрожав,
Упал и больше не проснулся,
Жмуром не вовремя представ,

Поодаль парень заорал,
Но безнадёжным было рвенье,
Буквально сьехавший с ума,
Иссякнув лучезарным зреньем,

Ах как отважна эта сечь!
Как если б кто из демагогов,
Считал неправедную речь,
Свою торжественной,от Бога,

И сам я доблесть источал,
Покуда ветреный хранитель,
Меня от кары защищал,
Мой белоснежный покровитель,

"Я отделяюсь,господа"
Максимка резко дал к аптеке,
Отводом линии огня,
Почти что в невесовом беге,

"Вперёд вперёд"-но только Игорь,
Вперёд соваться не хотел,
Не показав прямого вида,
Но я то понял,он просел,

Вдвоём домчались до развилки,
И колыхнувший по плечу,
Патрон сверкающей косилки,
Прижал попутчика ко дну,

Там Дэн командовал своими,
Меняя действий быстрый ход,
Но их отчаянно рубили,
Сокрыв телами пулемёт,

Затихли первый,третий,пятый,
И в половину сократил,
Состав Денискиных ребяток,
Кто тем оружием строчил,

На крышах били одиночным,
Срубая навзничь фраеров
Которых глаз не видел ночью
Атакой шедшие с бортов,

Чеку сорвал и к пулемету,
Поближе кинул я заряд,
И тут же к Дэну за наводкой,
Погнал дыхнувши горький смрад,

Он озирался и беспечно
Хрипел от пыли и в дыму,
Устав под натиском колечить,
Соседей тёмную волну,

"Я тут узнал их лидер хочет,
Взорвать на площади ребят,
Похоронив в обьятьях ночи,
Своих и наших,так-то,брат,

Спроси о нём ты у Сержанта,
Он лучше знает что к чему,
Каких мастей,какого ранга,
Зачем устроил кутерьму"

"Какой дурак,ну для замеса,
Я сам барыгу проучу"
Сказал я строго,как отрезал,
И ваши жизни отплачу,

Спасибо Дэн,и вверх помчался,
Искрил ботинками асфальт,
Как трудно было мне собраться,
Еще труднее не упасть,

Больные падали на землю,
Стелясь коврами на убой,
И я молил поддавшись вере,
"Оберегающий,укрой..."

Я много думал в те моменты,
И громогласно рассуждал,
Построят нам ли монументы,
Или в речной толкнут канал,

Но сделал ход на реалиста,
В секунду представляя двор,
Курганом горестной отчизны,
Гробами вскопаный бугор,

Шакалы дохли в круговерти,
Крушились под ноги мои,
Я всей доказывал планете,
Что мелюзга,не короли,

Левей по флангу паралельно,
Визжал Баркаловский огонь,
Кто по дороге постепенно,
Мелькал за брустверами,вскользь,

И встряв под натиском восьми,
Возлёг за тушею Ореха,
Уклоном прячась от пальбы,
Под гогот матерной потехи,

Туда же следом полз и Шура,
Ещё левее вдоль оград,
Прикид его сдавал понурый,
Тянув свинца магнитный град,

С высоток снайперы валились,
Упал и кореш мой на мост,
И в тишине курки взвинтились,
Дробя поваленных в откос,

Метался Дембель в полумраке,
И коридорами домов,
Хлебал в бесчисленных атаках,
Паленый запах огоньков,

За ним неистовые черти,
Кружили пламенем греха,
Лакая пыль похлеще серы,
Бестыжей язвою стыда,

Мне мысли врезались в рассудок,
Что,зря я в эту влез войну,
Что мой напыщенный поступок,
И впрямь не нужен никому,

Нашёл работу бы не скрою,
И возгордившись например,
Подался лабухом за море,
Артистом музыкальных сцен,

Жевал бы крабов,лососину,
Купил подержанный автО,
И в чарах женской половины,
Сводил любимую в кино,

С таким багажником тщеславья,
Напротив рыночных ларьков,
Я возвратившийся в реальность,
К любым ненастьям был готов,

Готов к тому ,что одноклассник,
Кто в рукопашную идя,
Предсмертный рёв издал ужасный,
Из пекла чёрного костра,

Что те подруги из трактира,
Лежали мертвые в кустах,
С заметным признаком насилья,
На отстрижённых волосах,

И у завода где кончалась,
Гряды покойных колыбель,
Вся основная масса мчалась,
Крича довольное:"Убей!"

Бежал я резво,сыпля гильзы,
И до окраины промзон,
На окружённый адом кризис,
Взирал под реянье ворон,

И там-то раненый серьёзно,
Истёкший струями крови,
Сержант прицелясь прямо в шоблу,
В разлёт разбойников валил,

Но чем помочь ему не знал я,
И наших скромный элемент,
Сюда пока,что не добрался,
И доберётся ли вообще?

Враги стекались хищной стаей,
Повсюду были и везде,
И подобравшийся к Сержанту,
Спросилось жалостное:"ГДЕ?" 

"Андрюха там в цеха формовки,
"Туда ублюдок пошустрил"
И следом я направил жестко,
Шаги некрепкие свои,

Чужих минуя ввысь по склону,
Ступени быстро пробежал,
И будто прилеплённый взору,
Мятежный мир за мной предстал,

Схлестнулись все финальной битвой,
И блеск неоновых огней,
Восторгом красок калоритных,
Светил прожектором над ней,

"Держитесь парни до конца,
И пьедестальным ореолом,
Когда в зиянии рубца,
Взойдёт и мужество престолом",

Скрывался Макс и по витринам,
Искал спасение своё,
Так неожиданно покинув,
Пространство взгляда моего,

Но жив аль нет не убедился,
Затмил пожар завесой грёз,
Не мог же просто испариться,
О ком мой страх беспечно рос,

Зарылся Дэн под канонадой,
Как будто в отзвуке фанфар,
На правый фланг послал команду,
Себя подставив под удар,

С балкона третьего бил Гриша,
И прикрывал тылы руин,
Кто резал в три пролёта ниже,
И у подъезда был один,

Сквозь рокот Шура не сдавался,
Пронзая лютый сброд вокруг,
Но тот все ближе продвигался,
Смертельный замыкая круг,

Раздался грохот вспышкой неба,
За другом треснула стена,
И всех кто был тяжёлым пледом,
Своим накрыла хороня,

Мне больно стало,тяжело,
И я на горку поднимаясь,
Последний вспомнил взгляд его,
Жаль не простился каюсь,каюсь,

Баркал в аллее у фонтана,
Тащил кого-то на спине,
Уже убитого вандала,
Спасая шкуру,как в броне,

Он спотыкнулся но сдержался,
И так пяти порядка раз,
Пока совсем уж запыхавшись,
Ногой не вляпался бы в грязь,

И оступился,и припал,
И кровью плюнул на равнину...
Но дальше я смотреть не стал,
И без того погано было,

Я брёл туда где был вожак,
Стоял у горла ком обиды,
Всё действо шло,но шло не так,
Как я хотел бы это видеть,

Бандитов не было в помине,
И стало проще от того,
Что кто убийствами повинен,
Один там значился всего,

Столбом газеты по спирали,
Кружа носились надо мной,
И в танце воздуха витали,
Цепляя уши с головой,

Дрожали пальца чуя робость,
Душа стонала без тепла,
И каждый раз смотря на пропасть,
Я сигануть хотел туда,

Где незабвенное блаженство,
И мелодичной песнью лир,
Впустили ангелы бы в дверцу,
К тебе мой радужный кумир,

Не волновался бы не плакал,
Блага мирские отлучил,
Но то ли разум,то ли знаки,
Мне придавали новых сил,

Не встретил я сопротивленья,
Лишь всласть по баночкам пинал,
Как вдруг услышал в исступленьи,
Мне сиплый голос заорал,

"Так так,пришёл,кого не ждали,
Ты думал вызвать интерес?
И не такие попадались,
Но всё ж похвален твой прогресс"

"Ты здесь никто,ты понял,гнида,
Живым тебя я не пущу"
Сказал энергией прилива,
"За всех убитых отомщу"

"Какой юнец,какая смелость,
Хоть ты удал,но сей вердикт,
Решает истинная зрелость"
Сорвался пафосный на крик,

"Угроблю всех дотла,без крова,
Разгрузкой авиа-бомбард,
Как только будет всё готово,
Да воспалится сей пожар"

"Ну нет,дружок,остынь-ка малость,
Зачем обманывать и врать,
Ведь за свою такую шалость,
Свою же смерть тебе встречать"

И я рванул не тратя слов,
Вилял меж лавок перекаткой,
Когда желудок двух стволов,
Тотчас пустел перезарядкой,

Стрельнул и в здание ворвался,
И вплоть до лестницы бегом,
Мой путь безбожно обрывался,
Вдоль мин расставленных тайком,

Одна сработав возле уха,
Меня к перилам отнесла,
И боль пробитой черепухи,
Нещадной яростью росла,

Но устоял держась за балку,
"Догнать,догнать"-твердил себе,
В игре похожую на салки,
Иначе быть большой беде,

Подпрыгнул к лестнице,полез,
Пронзённый омутом сознанья,
Но тут же мужеством исчез,
У глотки чувствуя сжиманье,

Он подтянул меня за темя,
И треском челюсть размозжил,
Как жаль,моё кончалось время,
Ведь я по сути и не жил,

Башка вертелась каруселью,
И я чуть дуба не словил,
Когда он махом по сплетенью,
Стальными ботами вдавил,

Я вниз на корточки согнулся,
И харкнув красною слюной,
От избиений содрогнулся,
Что умираю молодой,

Крошился мозг и сердца схватки,
Едва не дрогнули в инсульт,
Лишь только он железной хваткой,
Швырнул об пол,ударив грудь,

Я отпахал на добрый метр,
И ,О Фортуна,как назло,
Ему с огромнейшим приветом,
Всадил патроном под ребро,

И магазин увы иссяк,
Но я питая жизни силы,
Свой расцарапаный кулак,
Загнал хлопком терзая жилу,

Он отбрыкнувшись завопил,
И злостью схваченную птицу,
Я стиснув зубы жадно бил,
Давя зеркальную глазницу,

И вполовину став незримым,
Он принял нечестивый рок,
Когда лизнув по шее финкой,
Его в немилость я обрёк,

Отпрянул брызнув мерзкой веной,
И в отблеск зрительно придя,
Я в поиск бросился бесследный,
Предмет суда не находя,

Он возбуждённо задыхался,
И уходила жизнь навек,
Пока в агонии кривляясь,
Твердел огранкой силуэт,

На стуле рация пищала,
Помехой созданной волной,
И отрекаясь от провала,
Я тихо вымолвил:"Отбой"

Как вдруг щелчок почуял сзади,
И углядел из-за стола,
Чека с подкинутой гранаты,
В руке покойного была.

Раздался взрыв и многослойно,
Взревели эхом этажи,
И я на воздух вознесённый,
С окна взлетел на гаражи,

Скребнуло тело по бетону,
И вниз я куклой покатил,
Лишь крепко сжав в руке икону,
Её везде с собой носил,

Упал,и тенью стал окутан,
И всадник смерти в  дивный сон,
Меня отправил этим утром,
Являя белый горизонт...

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

...Казалась явью мгла тумана,
И тот мираж сверлящий мозг,
Об окончании скандала,
Заставил вытянуться в рост,

Очнулся импульсами в венах,
Попыткой на ноги привстать,
Но болью взвыл,а над коленом,
Торчала финки рукоять,

И тут настигло озаренье,
Убил,а значит совершён,
Библейский грех,мне нет прощенья,
Пусть и в купели был крещён,

Но чёрт возьми,убил за дело,
И значит можно попросить,
Себе прощение на небе,
Когда настанет воспарить,

Одёрнул ножик тот же самый,
Заткнув раненье простыней,
Остался жив,но как,не знаю,
Наверно ангелы со мной,

Я встал и кепочку поправил,
Нога до дрожи затекла,
И шагом в сторону направил,
Где битва адская была,

Пустынным город показался,
Царившей сечи черный тлен,
Сгнивал и мигом разлетался,
Ветрами новых перемен,

Лишь контингентом свежих трупов,
Предстал на площади покой,
Их было много:тонны,груды,
Непоборовшие тот бой,

Притих Сержант,забытый богом,
Истёкший собственной душой,
В уже собравшемся потоке,
Заляпав пятнами того,

Кто был распят примятый в землю,
И перевёрнутый звездой,
Скончался в хаосе столетья,
Исполнив жертвенную роль,

И вы представьте состоянье,
Моё готовое узреть,
Как Жарчик сдавленный кишками,
Принял языческую смерть,

Я плакал будто колкость игл,
Штыками резала в висках,
А от нахлынувшего сдвига,
Сжималось сердце как в тисках,

И обречённый я извлёк,
Свою иконку из кармана,
И положил ему на лоб,
Читая в память покаянье,

Какой коллапс я испытал,
И по тропе между страдальцев,
Почти,что вслух о нём внушал,
Перебирая чётки пальцем,

Нырком споткнулся я о тело,
То был Максимов рваный торс,
Без ног смотревший в омут неба,
Лимонкой брошеный вразнос,

Эх не сберёг себя ты малый,
Прости мой друг,таков удел,
И выпить в захолустном баре,
Ты напоследок не успел,

Валялись мусором осколки,
Ножи,заточки,колуны,
Укрыв придавленных обломком,
Частей расколотой стены,

Вдруг слышу стон,вздохнул прижатый,
В пыли ворочащий металл,
И я оставив Макса рядом,
К нему быстрее похромал,

Швырнул движеньем арматуру,
И резко дёрнул поднимать,
Средь мертвецов живого Шуру,
"Ну ты мужик,Ядрёна мать!"

"В такой разрухе каждый сможет,
Портки вот жалко,разодрал"
И мне казалось невозможным,
Он был у смерти,но удрал,

Вдали контуженный качался,
В кругу зарубленной братвы,
Денис взбешённо чертыхался,
Покрытый мантией листвы,

Его я хлопнул по-пацански,
Он отмахнулся,замолчал,
Он с ними там сидеть остался,
Наверно лучший ждал финал,

Правей у мостика бездвижным,
Почти без признаков лица,
Распотрошённый,очевидно,
Подался Дембель к небесам,

C застывшем ужасом,в порезах,
Подобно камню с высоты,
Почил в обнимку с  винторезом,
Упав с насиженной трубы,

Навстречу горько чмокнув крестик,
Небрежно кинув пистолет,
Шагал весь в шрамах и увечьях,
Баркал глядевший в яркий свет,

Я было кинулся всё бросив,
Но он ладонью показал,
Что мол:"Ништяк,Андрюх,не бойся"
И сам до нас доковылял,

В крови по локоть были руки,
Кинжалом вспорота губа,
И вроде дёрганые звуки,
Без языка произнесла,

Подняли Дэна кое-как,
"Их не вернуть"ответил Шура,
Нам тоже жаль твоих ребят,
Тому виною пуля-дура"

Он знал и сам,себя бичуя,
То что ответственно-черно,
Когда над тактикой колдуя,
Отряда крайним стал звеном,

Мы дальше шли,лежали парни,
Я с детства помнил их и и чтил,
Убиты как щенки на псарне,
Кого хозяин затравил,

Кабан распоротый на брюхе,
За ним расстрелянный до дыр,
Гришаня канувший в мокрухе,
Насквозь лопаткою на штырь,

Еще пятнадцать где-то встали,
Но пережитыми дурдом,
Знакомых мы не узнавали,
Так и остались вчетвером,

А всем кто жертвой пал беспечно,
Сыграет трауром струна,
И мы клянёмся,что навечно,
Запомним эти имена,

Тянулись трупы вереницей,
Вздыхал скорбями местный люд,
Я предложил пойти напиться,
Где нашу гибель воспоют,

Но не сегодня,позже,позже,
В другие дни,в другом году,
Мы все умрём когда-то тоже,
В бандитно-стрелочном аду...

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

ЭПИЛОГ...

Мы пили в хлам не ведав счёта,
Стакан глуша за стаканом,
И слёзы капали по щёкам,
Срываясь брызгами на пол,

Пьянеть наверно не пьянели,
Но в глубине поблёклых глаз,
Колокола навзрыд звенели,
Войны представя пересказ,

Я видел гибелью распятых,
Что ввысь парили налегке,
Они сквозь боль казали радость,
И нас хвалили в кабаке,

"Поднимем братцы,пусть им снятся,
Далёкий остров,пальмы,бриз,
Пусть в облаках они резвятся,
Судьбы исполнивших каприз"

Их души высились блаженно,
Прощались,вечный сон храня,
А в небо чистое нетленно,
Вползла рождённая заря,

И там в высотах не открытых,
Куда свободен млечный путь,
Они напутствием молитвы,
Спешили птицей упорхнуть,

Где солнцем ядерным сгорели,
И нам,слагающим куплет,
Вослед крылатые галдели,
С надеждой веря в лучший свет.