Не мешаю прорастать ветвям

Вишневая кость,
в моей руке - её горсть.
Алычовые кольца крымского старца
на каждом пальце
моей руки,
но не твоей.
Увы… Увы?
Твоя книга прорастает листьями травы
первого орешника
сквозь сердцевину вяза
в диких садах приморья, преждевремья,
преждеводья. Осенью.
Прежде следующего хода.
Года.
Столетия.
Я стою у Выхода
в воду,
отпуская в неё самые свежие поселения
мыслеформ, сакральных форм,
собственно-светлых, симфоничных меридиан -
шелково-паутинчатых ните-сплетений,
сосудами по рукам рек,
немного нервным окончаниям
южных полей запястий,
горных вершин безымянных пальцев,
ясно зрением правой ладони,
целующей левую ладонь,
целующей в лоб,
целующей
благодатно,
как слёзы Шивы,
текущие по запястьям,
что звучаще шепчут: «Шшшш,
мы дети древа Рудакшшшши»,
а я ложу спать их рядом
с турмалином -
своим тихим миром,
где рядом с твоим миром
ты пишешь на собственных листьях
странные слова:
"Не мешаю прорастать ветвям",
что начали рождаться с твоих рук,
воплощая вистловый звук
тихого счастья,
тихого причастия,
тихо-тишия,
тихие части
меня.

09:07  13.09.2012