Ты смотрел на небо...

Я знаю, ты неописуемо устал. Желая смерти, ты смотрел на небо.
Ты так о многом миру рассказал, но он равнял твои мечты ко бреду.
Ты так хотел почувствовать полёт, но только падая, осознавал паденье.
Ты так мечтал ломать руками лёд, но родилось к мечтам своим презренье.

Тебя утратить мир не поспешил, ему хотелось видеть твои слёзы.
Ты тешил мир свой тем, что ты грешил. Таблетками заглатывал неврозы.
Ты был чужой средь тысячи чужих. Ты думал так, как думали другие.
Но одиночество пронзало каждый миг, ты пострадал от странной этой силы.

Я знаю, ты хотел побед, похвал и од, ты лавры свои тщательно очистил.
Но только твой терновый тот венок порвал твои же собственные мысли.
Ты так устал, тебя уж клонит в сон. Глаза прикрыты серой пеленою.
Ты победил, ты перешёл закон, среди чужих ты всё же был собою…


Ты победил, ты перешёл закон, среди чужих ты всё же был собою.
Ты так устал, тебя уж клонит в сон. Глаза прикрыты серой пеленою.
Но только твой терновый тот венок порвал твои же собственные мысли.
Я знаю, ты хотел побед, похвал и од, ты лавры свои тщательно очистил.

Но одиночество пронзало каждый миг, ты пострадал от странной этой силы.
Ты был чужой средь тысячи чужих. Ты думал так, как думали другие.
Ты тешил мир свой тем, что ты грешил. Таблетками заглатывал неврозы.
Тебя утратить мир не поспешил, ему хотелось видеть твои слёзы.

Ты так мечтал ломать руками лёд, но родилось к мечтам своим презренье.
Ты так хотел почувствовать полёт, но только падая, осознавал паденье.
Ты так о многом миру рассказал, но он равнял твои мечты ко бреду.
Я знаю, ты неописуемо устал. Желая смерти, ты смотрел на небо...