Исповедь убитого поэта высшего света

Непросто пребывать в опале,
В загоне жить людских страстей,
Найти себя в чужом обмане,
Испить фиал дурных вестей.

Чёрт догадал меня родиться
В России с творческой душой,
Нет сил на всех писак сердиться:
Булгарин, Греч да Полевой!

Могу быть подданным, рабом,
Но не шутом, и не холопом!
Подать в отставку я готов:
Предвижу гул двора и ропот

Благовоспитанной толпы,
Прелицемерного похабства;
Звучит вопрос: «Кем были вы
Среди помазанного братства?»

Интриге дал достойный ход
Самодержавный царь, мерзавец,
Всех русских почт директор год
Письма читал к жене, засранец!

Плюнуть на Питер, да удрать
В нижегородскую губернию:
Пристало в Болдине писать,
Авось достанет птичьих перьев!

Из честолюбья и нужды
Нельзя давать себя унизить;
Шутом у Бога и судьбы
Могу лишь дать себя увидеть!

Не сметь писать жене о всём,
Что отзовётся в сердце жарком!
Пиши, поэт, стихи ручьём,
Что заструятся светом ярким!

На днях хандра меня взяла:
Я чуть с царём не побранился…
Потом струхнул я.., а вчера,
Забрав отставку, повинился.

Либерализма хуже есть
Неблагодарность в отчем доме;
Пошёл я дальше бремя несть…
Царь не оставит нас в покое!

Пишу до низложенья риз,
Моя жена в деревне ропщет;
Любой исполню ей каприз,
Душа ж её сестёр не хочет!

Не ждал открытия Столпа:
К жене удрал, своей голубе:
В Заводе – осень, детвора,
А в Питере – поэта судьи!

В столицу едут три сестры,
Чтобы разбить весь быт поэта:
Уж замуж невтерпёж… Пестры
Балы придворнейшего света!

Дурнушек в Питер норовишь
Отвезть…, а гроши на исходе;
Для них столица, что Париж,
Где всё подчинено лишь моде!

Мечтал уехать в деревню
От всех по жизни долгов,
Чтоб жить и писать смиренно,
Бежать от душевных оков...

С друзьями испил три здоровья
В Лицея серебряный век:
"Примерно стареем... довольно", -
В последний раз Пушкин изрек!

За свой придворный юнкер-чин
Обязан в Аничков являться…
Дантес давно меня бесил,
Наверно станем мы стреляться!

Данзас, лицейский старый друг,
Судьбой мне посланный намедни…
Поэта завершишь ты круг,
Поставишь свечку мне к обедне.

      ХХХХХХХ

Немилосердно и бесстыдно
Травил Поэта "высший свет":
Решали Ложей, очевидно,
Чья длань поднимет пистолет.

Поэт противной был породы
Космополитным всем кругам:
Салон графини Нессельроде
Был главный в деле интриган!

      ХХХХХХХ

"Высший свет" всегда суть порочен:
В "луже грязи" вертелся Поэт:
Понимал, что бал уже кончен,
Надлежит лишь исполнить обет.