Мы с тобой так мало говорили...

Мы с тобой так мало говорим
Расстоянием длиною в океан.
Цепкими корнями вонзились
Чувства глупее некуда.
Как противно от самого себя,
Где будь то отчаяние иль самообман
Я часто врал. Я часто вру.
И вру сейчас.
Ври, но только честно!
Ври, как можно чаще!
Одним искусством можно ведь прожить.
Знаешь, я часто грустил. Раньше.
Раньше не было стимула.
Стимула жить.
Всё ты – ранимая вечность свободы,
Свободою живёт образ твоих глаз.
Свободой будет пластырь для всех твоих ран.
Если захочешь, я вылечу.
У меня же есть план.
Хрустят рёбра, слышишь?
Это сердце болит и посылает сигналы
По всему телу.
Как будто сто лет не курил.
(отмечу, что вовсе не курю)
И как будто давно я не пил
(отмечу, что вовсе не пью)
Я нуждаюсь в паре любовниц ненасытных,
Я нуждаюсь в переправе через ложь.
И лучше бы пулю в лоб.
Буду на дикого фанатика похож.
И буду правой рукой стихоплёта.
Листов недописанных уйдёт любая боль.
И вычеркну последний день уходящего года.
Пот, слёзы, темнота.
Один.
Всё ты – ранимая вечность свободы,
Холодной весной знакомы мы были.
Мы с тобой, мой друг, так мало говорили…
Расстоянием длиною в океан.


28.09.2010
Кирилл Лушников