Итоги августа. Александр Корамыслов

Мой покойный друг, отличный поэт Денис Бесогонов, однажды написал примечательные строчки:
То, что я делаю - никакая не литература.
Это - волосы, после того, как дыбом.

Если коротко - я выбирал стихотворения примерно по такому принципу...

Если чуть подробнее – лично мне нравятся тексты, способные "вытянуть" авторов, как барона Мюнхгаузена, за такие "волосы" - из болота привычного версификаторства. Пусть даже не спасительно - но в верном (по моему мнению) направлении. А заодно, возможно, и читателей…

Александр Корамыслов




АРТЕМОНА ИЛЛАХО "Славяно-египетские мотивы" http://www.stihi.ru/2012/04/11/1259  , номинатор: БЛК
 
вот отец берет рубанок ледяной
и белые стружки летят
берет отец рубанок ледяной
и белые стружки летят

в слюдяной накидке
с вышивкой золотой
мать моя пляшет и поет
далеко закинула в омут голубой
мать моя силки - не видать краев

твои это кольца, сестра
или в медь стучат отдаленно?
твои это слезы, сестра,
или капли смолы по хвое?
пойдем, сестра, с тобой через поле
где встала маятником рожь
пойдем, сестра, поглядим
как пляшет мать моя и поет
в синей кофте с белыми кружевами

текут кружева с крыши серебр'ом
из кувшина, что разбил отец
зарывал отец черепки
прорастала в печи зола
хороши, сестра, будут пироги
на пороге лежат серпы
заостренные к жатве
кошки сидят по углам -
как живые 'угли
не ходи, сестра, не ходи
в дом моей матери
хорошо пляшет мать
в сосновом покрывале

лучше ляжем, сестра, с тобой
под зеленый полог свет
где цветет бордовый шиповник
поглядим друг на друга
в ледяном ручье
говорим - не наговоримся
звенишь ты, сестра, медными кольцами
или это звенит в листве?
слышишь - мой отец
колышки сечет
словно злых собак держит на цепи

видишь - в сапожк'ах льняных
мазаных смолой
пляшет мать моя и поет
далеко видны, по ветру летят
косы матери моей
над оградой, над свечкой тополя
выше облака, выше месяца

не ходи, сестра, не ходи
в дом моей матери
поведет тебя отец за околицу
поведет тебя за ледяной ручей
у холма, где белый серп вознесен
и поле маятником встало

лучше ляжем, сестра, с тобой
под зеленый полог свет
говорить - не наговоримся
пусть мутна вода в ледяном ручье
и шиповник лепестки осыпает
друг на друга смотреть - не насмотримся
прощаться - не распрощаемся
твои это птицы, сестра
или стружки летят с порога?



МИХАИЛ СВИЩЁВ "Теория относительности" http://www.stihi.ru/2012/03/15/3009  , номинатор: БЛК
 
по всей Москве погашен верхний свет,
и гербовой не отличить от писчей,
и дважды заподозрят в колдовстве,
пока отыщешь тапочки и спички,

пройдёшь к окну, присядешь на диван,
в пяти квадратных саженях без метра
не находя, куда себя девать,
поскольку обнаружил, что бессмертен,

что есть окно, бессонница, среда,
есть сажени, и даже, без базара,
есть смерть твоя, но как бы не всегда,
и битый час проходит, как в слесарной

по ржавчине проходится наждак,
как скорая проносится по встречной…
часы стоят? – какая в них нужда,
когда с тобой опять случилась вечность?



АЛЕНА РЫЧКОВА "Камешек" http://www.stihi.ru/2012/07/13/2585  , номинатор: БЛК
 
Я камешек-голыш на берегу речном,
Ушедший в зыбкий ил наполовину.
Когда-нибудь и я  врасту боками в дно
А ныне, как могу, выпячиваю спину.
Я здесь лежу сто лет, вдыхая аромат
На пряном чабреце настоянного сусла.
Прут сорок сороков чрез бурный перекат
И, кажется, река опять меняет русло.
А берег каменист - тот брат тебе, тот сват.
Тот вышоркан в песок о крепкий  зад валунный.
Теснят меня, теснят и мнится им,  что лунный
Обкатанный голыш на скате звёздной крыши
Такой  же, как они, лишь брошенный  повыше…



ШАКОСАВИ "как-то стихийно" http://www.stihi.ru/2011/06/11/5319  , номинатор: БЛК
 
Как хорошо, что всего ты не можешь знать.
Если узнала бы, - тотчас сошла с ума.
Взять хоть Серёгу  - любимый  “чеченский” зять –
даже не пятый в семнадцать был у меня.

Скрипица, бантик, пуанты,  да дедов бзык -
“был бы отец у девки”, (да и хунта с ним!)
ЕШКО выписывал с пенсий - английский язык.
Я на кассеты эти писала Куин,
Мерлин Мэнсон, Земфира, Король и шут.
Димка-друган (эх, жалко что пидорас!)
выучил из винтовки, дал парашют.
В корме для крысика семя на ганджубас.
Дочь подрастёт вот... прощения попрошу.

Мамочка, ты же наивная: "На ключи,
печь в коммуналке истопишь, а то гниёт".
Там мы под пиво с Ленкой ушли лечить
страсть к суицидам грибным... Только ё-маё!-
что там ещё не снилось миру и мудрецам?!

Брат не Горацио, - парню двенадцать лет.
Сенька, учи анатомию... про сердца…
Довольно мне, Господи, - вынь из души пинцет.



ЛИЛЯ ШТЕРН "женщина" http://www.stihi.ru/2012/06/03/9184  , номинатор: квота главной редакции
 
***
у женщины цветение садов
съестная нагота, рассвет в ресницах
она – брюшная кровь, прибрежный кров
она питает досыта и снится

у женщины случается беда
что пухнет как опара дрожжевая
и женщина бежит, она – вода
горячая, солёная, живая

и вот она –  набор из ног и рук
бесхозность, косность и другие вещи
от женщины остался только звук
от женщины осталось только жен-щи-..

***
возьми меня к себе возьми возьми
пригрей меня за пазухой помилуй
покрой мне тело саваном зимы
а память обо мне пусти по миру
позволь мне не касаться детских уст
всенощно, дай нетронутого сна им
и дай ему терпения, но пусть
не знает, пусть он господи не знает

***
и женщина ступает по земле
роняя в землю косточки черешен
сложённая из сотен тысяч лет
и невзошедших над землёю женщин

и женщина безводна и легка
неслышима и непереводима
под тонкой кожей цвета молока
не клятва, не проклятие, не имя

под тонкой кожей – тонкая душа
до бога истончённая душонка
бессильный шаг ещё бессильный шаг
и рвётся в небо птица там, где тонко



АЛЕКС ШУБИН "кузнечик" http://www.stihi.ru/2011/12/31/5137  , номинатор: Александр Петрушкин
 
В мёртвой паузе приступа бури
он решился на скрипке сыграть.
И не хватит ни духа, ни дури,
и ни вздоха - ему помешать.

Ангел  поля  уставнозелёный -
стиснув крылышек лад  за спиной, -
громче! Громче! - один! - ободрённый
всё сгущающейся тишиной.

Свет,  сквозящий багровой полоской
сквозь  завесы шинельные  туч
проливался мерцающим воском,
как и  век  этот – страшно тягуч.

Мы  лежали в пожухлой отаве,
поредевшей  за  все эти дни,
что гремели  вокруг  переправы,
и горели в пробоях брони.

С каждым часом нам легче и легче
тяготенье и память земли,
где печалится вечный кузнечик,
и не раз уже травы цвели.