Иллюзии белого Ангела. Глава 5

Глава 5. Разрешение на взлёт.

Взгляд пятый: Михаил Родин

Михаил Родин знал о своем тезке – Михаиле Кравченко – давно, но, в основном, благодаря книгам о его путешествиях. Книги ему дарил друг сына, чьи родители  тоже являлись участниками этих увлекательных приключений. И вот теперь он сам отправился нести Вахту Памяти такого неординарного человека, трагически и нелепо ушедшего из жизни, которую он так любил…. Будучи оптимистом и человеком с огромным внутренним потенциалом невероятного юношеского любопытства, Михаил Родин надеялся, что пусть поздно, пусть в свои сорок лет, но он обязательно станет незаменимой частью сплоченной команды своего легендарного тезки. А еще он был очень рад, что отправился в это путешествие вместе с сыном. Ведь сегодняшним отцам и их детям суматошный век практически не оставляет времени для нормального, толкового и тесного мужского общения. А жаль…



«Срубите бамбук – символ Земли. Отрежьте лодочный канат – символ Воды. Соедините символ Света, с символом Земли, Воды и отдайте его на волю Ветра. Место, где будут жить вечно три символа, вам подскажет Сердце. Вы уйдете, а Я останусь, и буду подавать сигнал путнику, надежду страннику, Свет каждому», - голос Саши Родина, читающего эти строки срывался… Парень стоял на шаткой, ржавой платформе – обезьяньей кормушке – вместе с Лерой Гриншпун и старался произносить текст таинственной записки так, чтобы его слышала вся команда, оставшаяся внизу в лодке прямо под утесом. Шел дождь. Удивительно, но шел он только в этом месте небольшого заливчика возле пещеры Луан, вспарывая морскую гладь прицельной шрапнелью водяных брызг из зависшей над  кормушкой сизо-серой тучки.
- Так не бывает, - удивленно приподняла бровь Надежда. – Почему дождь только здесь?
- Это снова его знак! – уверила всех Маринка.
- А я думаю, что где-то выше по склону есть водопад, - не согласился Миша Пронин.- Он стекает куда-то, куда отсюда не видно и к нам долетают только его брызги.
- Ладно! Если вы налюбовались Луаном, можем плыть дальше, к острову Большой Собаки.
Зуан дал отмашку старому вьетнамцу, управляющему длинноносой лодкой и тот снова завел чихающий моторчик, выплюнувший в свежайший воздух раннего утра синюю и зловонную бензиновую отрыжку.
- А и хороша же была вчера рыба-колбаса… - Миша Пронин решил вернуть своих друзей из мистических грез на грешную землю. – Нет, что ни говорите, а вьетнамская кухня действительно не имеет себе равных, как минимум, в оригинальности…
Чтобы понять эту реплику, стоит вспомнить вчерашний праздничный ужин…
Помимо лобстеров, креветок, кальмаров и крабов, купленных на рынке Халонг-Сити, путешественников угощали еще добрым десятком необычных блюд. Одних только блинчиков было сразу три вида: «нем хай шан» , «гой соай том» и «бань куон том». Все они были, по сути, вариациями на тему нашего русского блина с начинкой, но только выполненными из тонкого листа рисовой бумаги с начинкой из смеси креветок, грибов, моркови, лука, зеленого манго, морепродуктов и мяса и приготовленными либо на сковороде, либо на пару, или в кипятке, ошпаренные им до получения удивительной стеклянной, абсолютно прозрачной рисовой «упаковки». Вкуснючим и ароматным был и салат «ном шен» - из стеблей лотоса, креветок, кальмаров и огурцов, посыпанный зеленью и арахисом.
Дружный смех вызвало блюдо «ча ла лот», которое состояло из кусочков обжаренного мяса (курицы, утки, свинины, говядины) и разнообразных овощей. Присутствующие пришли к выводу, что рецепт этого блюда нужно передать русским женщинам и назвать его «2 января», посоветовав обжаривать с соевым соусом и лимонной подливкой все продукты, оставшиеся после новогодней ночи. Рыба-колбаса, упомянутая Мишей, относилась к разряду местных деликатесов, встречалась крайне редко и по виду, действительно, напоминала батон любительской или докторской колбасы в синюге, перетянутой тугими веревочками. Чтобы не портить ее изумительный вкус приправами и специями повара не злоупотребляют. Рыбу просто целиком отваривают в подсоленной воде и подают гостям на большом блюде.
Но самым большим открытием вечера стала жареная лапша Бун Бо… Любопытная Могилева глазам своим не поверила, когда, заглянув на камбуз, подсмотрела, как готовится эта экзотика… Запоминайте мужчины и сообщите любимым женам, как из «практически ничего» (по уверению Инны) сделать ароматное и аппетитное блюдо для всей семьи, стоимостью, рублей, эдак, в двадцать… Возьмите кабачок, морковку, сладкий перец, капустные листья, помидор и луковицу, нашинкуйте их ножом для чистки овощей на тонюсенькие пластины (к помидору и луку это не относится, их режьте, как придется) и быстро-быстро, минуты две обжарьте на раскаленной сковороде с растительным маслом на сильном огне. Сразу после этого вскройте пару пакетиков самого дешевого «доширака» - мечты студентов и гастарбайтеров - и всыпьте сухие кудряшки лапши на сковородку. Еще минутку поджаривайте лапшу вместе с овощами, затем капните капельку соевого сока и столовую ложку воды и закройте крышкой на 30 секунд. Всё! Блюдо готово! Состоятельные вьетнамцы, в самом конце еще вбивают в лапшу  яйцо, перемешивают его с остальными ингредиентами и с пылу с жару подают на стол. Пакетики с приправой из «доширака» тоже можно пустить в дело, посыпав Бун Бо острым, душистым порошком в самом конце. В принципе, вы можете использовать и любые другие овощи. Вьетнамцы, не задумываясь, кладут в своё любимое блюдо и зеленый горошек прямо с грядки, и стручковую фасоль, и даже огурец. А к особенным праздникам в жареную лапшу добавляют горсть креветок или мелко нарезанного вареного мяса и тогда этим блюдом можно уже угощать не только домашних, но и зажиточного соседа, богатого родственника или сурового начальника – не устоит никто!

**
Что-то они о еде заговорили. Не иначе проголодались…
Рыжий пес настроился на разговоры, доносившиеся из лодки, и нервно забегал по пляжу. Ещё чего доброго передумают купаться, а решат отправиться на завтрак. И тогда все его старания, в прямом смысле этого слова, пойдут псу под хвост…
Откуда-то сверху, с самой высокой ветки раскидистого дуба донеслось успокоительное чиканье.
- Чик! Не парься! – Птица выглядела спокойной и даже довольной. – Всё идет по плану. Сейчас эта большая женщина и тот мужчина, который носит странный корсет, захотят кофе. А кофе у них на корабле отвратительный. Значит, они приплывут сюда. И всё будет в полном порядке…
- Еще пять дней назад ты не была такой спокойной и рассудительной, - заворчал пёс. – Что-то изменилось?
- Тогда я знала, но не понимала… Я даже поверить не могла, что спустя три сотни лет сплошной летаргии снова услышу голос Светлого.
- А я всегда знал о его появлении. Практически с рождения…
- Господи, да ты живешь-то всего пятнадцать лет. Ты стар, но не мудр, как, впрочем, все твои братья…
- Нет! – зарычала собака. – Нет, нет и еще раз нет! Не забывай, мы приходим на эту землю тогда, когда кто-то из людей попадает в беду. Мы их КОМПЕНСАЦИЯ радости. Понимаешь? Вот и у нашего Светлого пятнадцать лет назад произошла трагедия. Так что я должен был, просто обязан был родиться. И дожить до тех пор, пока Небо не позовет его на Радугу.
- А теперь, что же? Ты тоже умрешь? – огорчилась Птица.
- Считай, что я просто уеду в отпуск. Это у людей лишь избранные уходят на Радугу. Мы, собаки, попадаем туда практически все… Такова уж наша собачья доля.
- А как там? – заинтересовалась Птица.
- Там Свет. И там – Радость… Но ты оказалась права, - пёс занервничал и постарался укрыться в кустах, - Их лодка приближается. Значит, совсем скоро они окажутся здесь. Как ты думаешь, найдут?
- Чи-ик… - неопределенно ответила Птица и тоже затихла на дереве.

**
Оба Михаила, Марина, Рената, Валера, Костя и Инна с удовольствием вошли в теплую воду залива. Мальчишки – Ратмир и Саша – предварительно решили подкрепиться мороженным: юношеский аппетит заглушал даже желание поплавать. Бдительный Сергей, ворча, собрал в одну кучу разбросанную по пляжу одежду товарищей (мало ли, кто здесь бродит) и, закончив хлопоты, тоже с разбегу врезался в теплую, пахнущую рыбой и йодом серо-голубую волну.
Солнечный диск прятался в густых кисельных облаках и невольно притягивал взгляд своим мучительно-ярким, но совершенно необыкновенным сиянием.
- Не смотри на солнце, глаза испортишь! – прикрикнул Валерий на Ренатку, мечтательно замеревшую лицом к утреннему светилу.
- Не мешай! Она медитирует! – Марина прекрасно знала привычки своей сестры и потому нисколько за нее не переживала. – Разве тебе самому не хочется впитать в себя это утро до капельки? Разве ты уже сейчас, сию секунду не чувствуешь невозвратность этого мига? Так пей же его, наслаждайся каждым мгновением этого прекрасного «здесь и сейчас»….
Маринка счастливо засмеялась, уклоняясь от фонтана мощных брызг, которыми ее окатил собственный супруг и Миша Родин, решившие поплавать наперегонки.
На берегу, возле грустившей на лавочке Нади Буренковой, материализовалась Люда Прокина с подносом, уставленным стаканчиками с ароматным вьетнамским кофе.
- Эй, страдальцы-кофеманы! Получите ваш заказ с доставкой на дом! – закричала она купальщикам. – Выбирайтесь, выбирайтесь! Еще довольно прохладно и сидеть даже в теплой воде столько времени – вредно. Попьем кофе и еще раз окунемся!
Компания со смехом выбралась на берег, прыгая и отряхиваясь, словно стая расшалившихся щенков. И только Марина Генцарь, растеряно оглянувшись на друзей, вдруг взмахнула рукой и стремительно зашагала куда-то в дальнюю сторону пляжа.
- Куда она? – удивилась Инна.
- Не знаю, у моей жены такое случается… - Сергей пил кофе, но взгляд его был прикован к хрупкой спине удаляющейся женщины.
- А кто-нибудь понял содержание записки? – поинтересовалась Люда. – Мы что-то такое должны сделать на этом месте, разве нет?

**
Ну вот, я же говорила, что они сделают это!
Птица проводила взглядом черных глаз-бусинок бредущую по пляжу фигурку. В отличие от его друзей, она-то точно знала, куда и зачем отправилась эта женщина. И она, Птица, постаралась сделать всё, чтобы её Знак, точнее, Его знак, был бы обнаружен. Правда для этого ей потребовалось все утро таскать на пляж тоненькие веточки и выкладывать из них замысловатую фигуру, которую Светлый начертил ей всполохом молнии во время вчерашей грозы…

**
- Ребята! Идите сюда! Смотрите, что я нашла! – даже издалека было слышно, что голос Марины звенит от напряжения.
- Что? Что там? – путешественники с любопытством приблизились к своей приятельнице. – Какая-то английская буква «W». Из прутиков…
- Да вы посмотрите с моей стороны. Это не «W», а «М». Это первая буква Мишкиного имени. Или… моего…
- И зачем она здесь?
- Не знаю, давайте глянем… - Маринка легко сгребла песок босой ступней. Через секунду ее нога зашелестела по присыпанному песком пакету с совершенно российским и узнаваемым логотипом магазина «Перекресток».
- Ничего себе… - присвистнул Сережа. – Похоже, мы тут не первые русские…
Однако женщина уже нетерпеливо разворачивала пакет. Скоро в ее руках заструился, затрепетал на ветру кусок белоснежного шелка, на котором были изображены песочные часы, обрамленные какими-то странными птичьими крыльями, и виднелась надпись «Disappearing World».
- Исчезающий мир… - перевел кто-то из присутствующих.
- Если я не ошибаюсь, то именно так Миша хотел назвать свой клуб следопытов и путешественников.
- А я теперь понимаю, что значили слова записки про канат, палку и ветер… - Михаил Родин даже хлопнул себя по бокам от изумления – Мы должны сделать флаг и установить его здесь. На этом самом острове. Скорее всего, вот на той большой скале. И тогда он, действительно, будет приветствовать путников и странников.

Через минуту работа уже кипела вовсю.
Забраться на скалу оказалось не слишком просто. Мелкие камни осыпались под ногами, да и расщелина, куда, теоретически, можно было бы воткнуть бамбуковое древко знамени (бамбук притащили из леса Ратмир и Саша) была хоть и глубокой, но очень широкой.
- Передавайте нам камни! – скомандовал Валерий, угнездившись на самой вершине скалы.
Откапывая из песка тяжелые валуны, цепочка путешественников заработала слаженным конвейером. Болтать и шутить почему-то никому не хотелось. Никто не понимал, почему он делает то, что делает, но никто и не воспринимал происходящее шуткой или театрализованным розыгрышем.
Через полчаса просторное, свободолюбивое полотнище уже развевалось над островом Большой Собаки и невольно притягивало к себе взгляд…
Увы, у многих из друзей этот взгляд был наполнен слезами. Что ж… Как минимум, одна Мишкина мечта осуществилась. Знамя его несозданного клуба сущестовало в реальности находилось в одном из красивейших мест Земли. В том самом месте, точнее, куда именно в это самое время и планировал приехать с друзьями Михаил Кравченко. А теперь вот друзья здесь, знамя здесь, а сам он…

**
Вечерело. Пора было возвращаться в Ханой. Чемоданы друзей уже были вынесены из кают «Иллюзий», а сами они последний раз всматривались в великолепие горизонтов Халонга, все дальше и дальше отодвигавшиеся всеми своими таинственными островами от реальности тиковой палубы.
- Видишь, какое дело… - Надя Буренкова приблизила губы к уху подруги и понизила голос. – Я не особенно верю во всякую мистику, хотя и не исключаю, что что-то эдакое в мире существует… Но там, на пляже… В общем, когда вы все пошли устанавливать знамя, из лесу вышла огромная рыжая собака. Она подошла к куче наших вещей, обнюхала их и улеглась рядом. Потом она повернула ко мне морду и мне чуть плохо не стало. Во-первых, пес улыбался… да-да! Можешь мне не верить… Во-вторых, у него были совершенно Мишкины глаза, точно такие, как на портрете на наших футболках: с четким абрисом, как подведенные, чуть грустные, прищуренные, очень человеческие… Собака внимательно следила за тем, что вы делаете, и как только флаг был установлен, она коротко взвыла, словно попрощалась, и опять ушла в лес.
- Может это был какой-то местный пес?
- Не знаю… Зуан и хозяин пляжа очень удивились его появлению. Этот хозяин сказал,что знает наперечет всю живность своего островка, но эту собаку видит впервые…
- Ты стала понимать по-вьетнамски?
- Нет, они говорили на английском. Владелец местного кафе и всего островка датчанин по имени Майкл…
- И он тоже Мишка…
- Вот я и говорю, мистика какая-то…

**
Вечерний Ханой встретил путешественников душными столичными объятиями. Трудно было поверить в то, что каких-то пять часов назад вместо бензинового смога и ароматов бамбуковых костерков наши легкие наполнял удивительно свежий и вкусный воздух легендарной бухты Халонг.
 - Мы вернемся, дождись нас, Халонг! – пробормотал Миша Родин завязшую в зубах строчку импровизированного стихотворения и обернулся к сыну. – Ну что там у нас по плану?
- Как всегда… Подъем в пять утра и очередной перелет…
- А сейчас сколько?
- Ну, за полночь, точно…
- И куда мы отправляемся на этот раз?
- В Лаос, кажется…
- Господи! Я думал отдохну … Да после такого жесткого распорядка дня мои московские будни покажутся каникулами, - Миша засмеялся и обнял сына за плечи. – Ну, ты как? Спать? Или опять будете полуночничать?
- Ты ложись, пап…. А мы хотим попрощаться с Ханоем…