Дом на набережной

Иней потом зимы проступил на камнях,
Испятнав Большой Каменный мост.
Город прошлое прячет в январских тенях,
Словно в шаль, завернувшись в зюйд-ост.

Небо серое сыплет колючим снежком,
Ветер раненой птицей кричит…
И ложатся снежинки на Кремль и дом,
Цвета пепла из недр печи.

Век двадцатый устроил чумы званый пир,
Шрам оставив на теле Москвы.
Сколько страха и слез помнят стены квартир,
Сколько кухонной тихой молвы…

Начиналось с Ягоды, а дальше пошло
Круговертью ответственных лиц…
И с тридцатых годов слышно эхо шагов,
Отлетавших с его половиц.

25.01.2012


Рецензии