Гибель Помпеи

               
                Размышляя над стихотворением
                Беллы Ахмадулиной «Вулканы»:

               
                "В плену судьбы своей везучей
                о чем ты думала, о ком,
                когда так храбро о Везувий
                ты опиралась локотком?"


Резвилась Помпея. И кубки взлетали!
И алою кровью вино на губах!
И смело вакханки себя предлагали,
Змеёй извиваясь в горячих руках!

В садах, на террасах, в бессонных кварталах
Площадная брань и рекою вино. 
Помпея погрязла в своих карнавалах,
Помпея уже не могла ничего,

Лишь только глумиться над храмами веры,
Лишь только срывать золотые плоды,
Взращенные потом пришедших с галеры,
Да только транжирить чужие труды.

Залив и соседние рощи дивились
Бесстыдному буйству безумных людей.
И листья желтели, и волны катились
Подальше от берега в лоно морей.

И только Везувий, любивший Помпею,
Хранивший ее от несносных ветров,
Не спал. Все курил, чутким  сердцем болея.
Он знал: приближается Время Богов.

Плененный нагой красотою Помпеи,
Он несколько раз слал горячую весть.
Но город не слышал, все больше хмелея,
Смирять не желал свою плотскую спесь.

И вот возмущенье! И вот повеленье!
Дотла! До пустыни! До мертвых камней!
Везувий смирился, но город жалея,
Лишь раз разразился утробой своей.

А люди в азарте и резвости в теле
Не видели знак. Не желали его!
Тогда он взорвался! И камни взлетели!
И кровь на базальт потекла тяжело!

Минута – и город пылал, и стенали
Помпейцы в свирепой багряной реке.
И сгинули термы и лупанарии,
Оставив лишь шрамы на серой земле.

Уснула под пеплом златая Помпея -
За миг постарела и стала седой.
Разврат погребен! Черный ангел, немея
От страха, кружил над ее головой.

А старый Везувий, очнувшись от гнева,
Застыл в одночасье, о-ка-ме-нел!
И видели после: безумная дева
Три дня обходила тот мертвый предел.

Не знаю, откуда мне сон прилетает!
Зачем эти сцены из дальних веков?..

Виновных и праведных не различает
Кровавое,страшное Время Богов.