8 Симфоническая поэма

                №8 Symphonische Dichtung.
                «НИКТО... И НИКОГДА…»

                «Никто и никогда не узнает о нас с тобой…
                Никто и никогда не поймёт…»
                Тери Сан. «Легенда о небесном страннике»


С благодарностью:
Никс777, Тери Сан – спасибо, что Вы есть




                I – Экспозиция
                «Ловцы лионгов»


                «…Когда он станет одним из странников, а он станет им,
                если только сейчас сумеет перебороть себя, то тогда он
                снова будет шагать рядом со смертью. Жить с нею рука
                об руку и всегда вести свою войну, в которой он однажды
                обязательно проиграет. Так же, как и его отец. Почему?
                Он всего лишь ловец лин. Они всего лишь ловцы, рабы.
                Их жизнь похожа на вспышку. Раз – и что-то
                оборвалось. Прямо сейчас. В один миг.
                Навсегда».

                Allegro, con moto



Всплеск! –
и как цепочки взрывов рождаются вспышки –
Луч через призму небес отразится в воде –
Тысячи раз! Только… слишком короткие. Слишком…
Светится море… и штормом окончится день.

Всплеск! –
и монетки чешуй серебрятся на чёрном:
Рыбьи тела не сулят тихих снов для земли…
Только они, как огни, увлекут обречённых –
Храбрых безумцев, живущих ловцами лин:

Всплеск! –
и губами лови жажды пресные звёзды,
Золота звон – позабудь, что не мог ничего…
…Жадный Марран, адским жаром насытивший воздух,
Время проглотит, а море проглотит его…

Маленький киинт не выдержит бешеной гонки,
А эленберг, развернувшись, исчезнет… пустяк!
Шутки закончились – вот и попались, лионги!
…Вы друг у друга запутались в взглядах-сетях…

Всплеск интереса, всплеск ярости – снова и снова.
Нота отчаянья, пауза выбора – миг…
Примешь ли цену по праву владельца «улова»
Или удачу свою проклянёшь, Карамир?

Всплеск! –
и полощут потоки прозрачное знамя.
Примешь ли бой сам с собой и коснёшься руки?
Преданный телом и разумом, явью и снами,
Помни: никто никогда не поймёт, Эйркил.

Ново покровы сорвёт – оголённые нервы…
Смерти костлявое тело прижмётся к спине…
Ты проиграешь.
Однажды.
Ты будешь не первым.
Но не сегодня. В объятьях Его смерти нет…

Всплеск! –
и с чернильной лионги сливаются бездной,
И не эрлийцев – людей – скроет в вихре вода…
Порабощённые, леер с эсином исчезнут.
Что-то в душе оборвётся.
За миг…
Навсегда.


(2. 08. 2012)


                II – Разработка
                «“Персифаль”: рождение»


                «…В такие мгновения ему хочется забыть обо всём и
                навсегда остаться в глубине этих глаз твёрдым
                спасительным берегом, который знает все ответы.
                Интересно, что чувствует Мио в такие секунды?
                Эсин, который сумел заставить леера совершать
                безумные поступки. Чувствует ли он хоть что-нибудь?
                И имеет ли смысл думать об этом. Эсин.
                Всего лишь жалкий эсин.
                Даже если сердце так судорожно стучит…»

                Portamento, con fuoco



Разум пофразно проложит маршрут сквозь Ново:
Пройдено чётко две трети, как должно, как…
Мне по рожденью предписано – слово в слово.
…И, как насмешка судьбы, вдруг…
Твоя рука.

Я принимаю вызов и поле боя,
Распределяю роли, верша финал…
Знать бы, что сам врага окрещу Любовью
В глаз твоих льдистой купели – пьянит вина…

Знать бы, что станет имя твоё проклятьем…
Или спасеньем?
Над миром скорбит арджент…
«Нас» не должно быть, не может…
…и всё же…
Знать бы!
Только войны жернова жаждут новых жертв.

Мы не свободны даже в своём сознаньи:
Клетку истории узникам не сломать…
Туго спелёнутый кровью воспоминаний,
Жду,
Обречённый помнить и понимать…

Мне бы уйти и убить, позабыть…
Так НАДО!!
Только вот спаяны пальцев касаньем тела.
Правила в пламени личного круга ада
Жгу,
Обречённый жертвовать и желать…

Выплюнуть: «Жалкий эсин!», - заклеймив…
Но тщетно!
Я не умею видеть в тебе врага.
Ловишь улыбку, чистый мой, честный, щедрый,
С губ,
Обречённых молча любить и лгать…

Молнии хлещут в незримое поле брани:
Я не сумею сам от себя сбежать.
Ты не сумеешь тоже… и проиграешь:
Ты мне однажды будешь принадлежать!..

Я не позволю отнять тебя. Даже смерти.
Мио – что значит «мой».
Я безумен? Знай:
Пусть никогда и никто в целом белом свете…
Пусть!
Я не откажусь от тебя и «нас»!


(5-6. 08. 2012)


                III – Реприза
                «Снежный кот: Освобождение»


                «…- Я хочу быть твоим другом, Эйркил, - произнёс Мио,
                решившись. – Я действительно этого хочу.
                Леер улыбнулся с внезапным облегчением и сказал ласково:
                - Я тоже очень этого хочу, Мио. Но то, что ты сейчас
                говоришь… На самом деле будет расценено как
                предательство.
                - Но я никого не предаю, - отозвался Мио, перебираясь
                на соседнее сиденье. – Я просто хочу быть самим собой.
                Хотя бы сейчас…»

                Adagio, mezza voce


«Слово эйлера крепче времени».
Жизнь свою ставить на кон повремени…
Горечью недопустимости «нас», как солдаты, расстреляны,
Но не к стене, а спиною к спине… значит, выжить рискни!

Долг… словно пропасть меж нами. Непреступимая.
Здесь и сейчас – вся под снегом погребена,
Утром укрыта пушистым…
- Эйркил, ты поспи, а я…
…я в белизну окунусь, без опаски нырнуть до дна.

Спи, милый… враг?
Я не предал тебя. Впереди наш бой.
Но если целость бессмертной души на весах –
В споре со стервой-судьбой я смогу быть самим собой:
Спи, милый… друг.
На два дня… Прикажу себе сам.

…Я не сумею иначе дышать под ночным шатром:
Иглами памяти вспорото тело насквозь.
Пачкает щёки тебе мой пронзительно алый…
                …страх – не кровь.
Пачкает пальцы мне солоноватый, прозрачный
                страх его…

Имя – запретно.
Только вот я продолжаю звать.
…Где-то вдали наших родин горят корабли…
Я обниму тебя и одному тебе боль в слова
Я облеку и с тобою смогу разделить:

Боль и печаль, радость встречи, и смех, и… снег.
Снег, на котором так холодно умирать…
Взглядом неразличим хищный зверь, его белоснежный мех…
Крик разрезает тишь и летит в небо, как хорал.

Не приминая снег, ты – ко мне! Ты услышишь зов!
Ангельски белый цвет у твоих одежд…
Выстрел раскрошит непоправимости штиль грозой.
Смерть за твоею спиной – и не разглядеть!

Смерть…
Молча уйдёт – прочь! – и не посмеет спрашивать.
Мне же до черноты будет бить в висок:
Жизнь – слово эйлера.
Жди же:
«Когда будет страшно мне,
Кийо, я позову тебя… в свой сон».


(8-9. 08. 2012)


                IV – Кода
                «Война: Плач Повелителей небес»


                «…Всё повторяется. Как это судьбоносно и странно.
                Эленберг медленно распахнул борта.
                - Мио, ты действительно счастливчик, - подумал
                Кийтаро с рвущей сердце нежностью и почти
                таким же отчаяньем. – Или это судьба. Твоя
                судьба и моя. Ты… ты не можешь умереть
                просто так. Прежде чем узнаешь правду…»

                Lugubre, staccato


Смерть затевает жатву – их станет меньше,
Призванных поле надежд кровью душ кропить…
Выцветут красками лица мужчин и женщин,
Тех, кто сегодня – звенья одной цепи…

Яростный грохот и крик режут болью уши.
«…Ну почему целым миром разделены?...»
Слушай, Небесный Странник, ты должен – слушай:
Это звучит тишина вас проклявшей войны.

«Выжить». Как…просто? Цель оправдает метод.
Цель оправдает средства…
Не сможешь – ты.
Слышишь? Не бьётся сердце Его планеты:
Мир изнасилован жаждой чужой мечты.

Выпить из вражьих уст смертный хрип – свобода!
Рабский ошейник с тысяч голов сорвать
И с миллионов сознаний: а выбор – вот он!
Что обретёте, дети земли? – Слова…

Видишь? Слова цветные, цветные мысли…
Кокон отчаянья плотен – почти броня.
Пой же, «Стальная звезда», а иначе нет смысла!
«…Первый урок, что преподан тобой для меня…»

Пойте, Безумцы!
Пойте себе и верьте,
Верьте в себя и в Него: судный день грядёт.
Пусть голоса ваши юный «Счастливый Ветер»
Алым крылом в погребальную песнь вплетёт…

Но заплутав в дожде серебристых прядей,
Стихнет, сольётся с шёпотом злых небес…
Боги повержены, Боги воскресли – ради
Глаз океанов синих и правды бездн.

И, как в плаще, в горько-чёрной на рок обиде,
Оба готовы молча свой крест нести…
Миром обречены Боги Неба видеть.
Видеть начало и видеть конец пути.

(12. 08. 2012)


                V – Рондо.
                «Плен: Части одной Вселенной»
                Кийтаро – Мио - Канн


                «…Я счастлив, - подумал Эйркил. – Я обрёл нечто ценное,
                хотя сам не понимаю насколько. Но знаю, что не хочу это
                потерять. Словно я нашёл свой дом. Дом внутри моего сердца,
                наполненный светом и теплом. В нём живут люди, которых
                я люблю.
                …Все те дни, проведённые рядом с ним, Мио не испытывал
                одиночества. Даже Сони, несмотря на всю свою любовь, не
                могла спасти его от самого себя, от той чёрной пожирающей
                пустоты, что со смертью родителей образовалась и жила в
                его душе. Но когда рядом был Эйркил, пустота исчезала,
                наполняясь теплом и бесконечным смыслом
                чего-то важного.
                …Канн несколько минут стоял, размышляя о цене своего
                собственного благородства. Затем подошёл к столу и, налив
                себе вина, выпил залпом целый бокал, несколько секунд
                постоял, рассматривая на свет хрустальные переливающиеся
                грани. Лёд Эрии, прекрасный голубой лёд. А затем со всего
                размаха запустил им в стену. … Лёд Эрии, недосягаемый
                отныне лёд. Планета, которую они однажды уничтожили
                своими руками, решив, что богам
                дозволено всё.
                …Почему же он смог осознать это только сейчас?
                В эту самую секунду, когда их дорогам вновь пришлось
                пересечься для того, чтобы понять:…они враги,
                и по-другому быть не может».

                Largo, a capella


…В клетке грудной птица крыльями бьёт, калеча…
Но у Него нету сил попросить ключа…
Рядом дышать… и не сметь прикоснуться.
Легче?!
Мучимый болью…любовью… не станет кричать.
**
…Руки чужие – мерзко, порочно, грязно!
До тошноты, из души ужас расплескав,
Как же он, разницу не осознавший сразу,
Спрятаться жаждет в нежных…родных руках.
***
…Неутолённой, жажда сверкнёт на гранях…
Вдребезги!
Он утолит её… без труда!…
Пыткою сильных память его изранит –
Ясной голубизной неземного льда.
*
…Шаг – через пропасть, чтоб, оступившись, вместе
Рухнуть на солнце – в золото простыней…
Он не сошёл с ума – просто он стал песней:
Против слепой любви шансов выжить нет…
**
…Запрещено подаваться навстречу телом,
Льнуть к бархатистой коже, рыдая в рот…
В нём раствориться, став просто… собой…
                …быть с теми?!..
Как же … он может?!!..
Никто никогда не поймёт!!!
***
…Леер и…Брат. Осознание убивает…
…Но как желанен прекрасный эрийский лёд…
«Ну же, опомнись, Канн! Кровь одна между вами!!
…Эйлер дал слово эсину?.. Нет… Кийо поймёт…»

Кто же хозяин? Кто настоящий пленник?
Мучимы общим ужасом и виной,
Все они – целое, части одной Вселенной –
Общей для всех и искромсанной общей войной.

…Ты – обретённый дом мой, что полон света…
…Ты – обретённый смысл мой, чем дни полны…
…Ты – мой осколок памяти, тень планеты,
Дети которой выжить обречены.

(13-14. 08. 2012)


                VI – Скерцо.
                «Никто и Никогда»


                «…Над Эстерийскими пещерами кружат сотни птиц.
                Говорят, это души погибших небесных странников.
                Пилоты никогда не стреляют в птиц. Какой из них
                ты прилетишь ко мне, любовь моя?»

                Doloroso, ritardando


«Кап…» - это сумрак, предутренний, вязкий, по хвое…
«Кап…» - предрассветным дождём моет палую медь…
«Как?!..» - не кричат к звёздам взмывшие птицы, а… воют.
Вспугнуты: слышат как дышит голодная смерть.

Смерть – это пауза. Жми на неё и… воскресни!
Недовзведённый порыв рокового курка…
Разворотит мне висок клюв расстрелянной песни,
И отразятся в застывших глазах облака.

Мёртвое небо. От крика охрипшее сердце.
Каплет с травы цвет сменившая алым вода…
Капель стаккато и пуль, пульсом слитое в скерцо,
Всё не затрёт…
Я забвенью Тебя не отдам!!..

Смерть – это ПАУЗА! Это… фермата! Не кода!
Длится, пока не растает дыхания звук…
Даже потом… я под глыбой небесного свода
Не захочу снять кольцо твоих стынущих рук!

«Не отпускай меня, Кийо!.. Не слушай!! Не верь мне!!!...»
Капли росы с листьев, щёк я горстями сгребу…
Кровь ототру с серебра твоих прядей… как скверну.
«Возненавидь меня… или убей… только БУДЬ!!!»

Смерть – это пауза. Остановились внезапно
Стрелки часов моей жизни…
«…Никто не поймёт…»
Сводит с ума острый, терпкий отчаянья запах…
…Чайке души твоей крылья расправит полёт…

Серый туман…
                - Командир!..
                Вспышки – белые лица…
Страхом неверия – не сомневаясь – мосты
Жгут мои братья за нас…
«Я завидую птицам,
Кийо…»
- «Никто… никогда…» -
«…Ведь теперь с ними Ты».

…Это – Война. Смерть – цена. Мы её уплатили.
Днями без смысла гноится душа моя:
«Кап…»
Смерть – это… пауза в битве небесных флотилий?
Нет.
Ты… ушёл.
Я же должен… продолжить…
…Но КАК?!!...


(8 – 29. 07. 2012)


                VII – Финал.
                «Миоарэль: Война»


                «…Война. Это война. Будь ты проклята. Проклята.
                И все те, кто начал её. Будь проклято всё. И ничего
                уже не сделать. Не вернуть тех, кто стал так дорог.
                А в груди жжёт. Так страшно, невыносимо жжёт. И
                впервые по-настоящему душит чёрная отчаянная
                ненависть…»

                Salmo


Три смертельно коротких дня – и надежда пала.
В чёрный пепел дирегой развеяна взмахом луча…
Боги гибнут, хоть очень сильны. И к тому же их мало…
Одного не учли: что они не умеют прощать.

…И на камне оплавленном агонизируют тени,
Став бессрочным надгробием Дому потерянных душ…
Отбивает секундною стрелкой людские потери
Чёткий «SOS» пулемётов в безбрежном горящем аду…

Личный список имён – список мёртвых, что вечно живы, -
Стоит смежить ресницы… как видишь: пополнен вновь.
И стекает потоком с пальцев неудержимо,
Словно яд, на гашетку ненависть – долг за кровь.

Пусть горчит на губах: отравлен послушный ветер…
…Будьте прокляты те, что призвали в мир Смерть и Войну!
Вы за Верди кровавую, Кинку и Гарден в ответе.
И я с вами по праву делю, словно воздух, вину…

Я уже даже не человек – раб идеи свободы,
Безголосый символ – миру принадлежу.
Призрак в зеркале шепчет моими губами:
                «Кто ты?..»
И ответа не дав самому себе, ухожу…

…Чтоб взорвать звёздной пылью, точным ударом первым:
Имя цели – враг… ну а если неверен расчёт –
Умереть бы… да только кажется: в ухо нервно
Ты смеёшься, стоя за правым моим плечом.

И мешает дышать мне в горле печать молчанья –
Даже если бы мог, нет Того, кому эти слова
Предназначены сердцем… А сердце стучит от отчаянья:
«Ну зачем ты учил меня думать, учил убивать?!..»

…Только слабые ропщут: страх прорастает в коже.
…Только до победы ровно один приказ…
…Но пути назад нет уже, да и быть не может,
Как не может быть… как не могло быть «нас».

(15-17. 08. 2012)


                VIII – Post Scriptum.
                «№ 8 (;): Легенды не имеют конца»

Teri,
ab imo pectore…*


                «…Небесный странник придёт. В руках у него будут
                ключи от неба и людских сердец… А в сердце его
                будет щит веры. Каждый, кто пожелает, сможет
                получить его, но не каждый сумеет понять. И будет
                он чужим для всех, ибо рождённые небесами не
                могут ходить по земле...»

                Dolce, rallentando


В сонном дыхании утра - …ты это слышишь?.. –
Дивной мелодии отзвуки-лоскутки
Плавно кружатся…
Ветер подхватит выше
Кипенно-белые музыки лепестки.

Чистая «fa» в ней не означает «фатум»,
«Re» не звучит как «реквием»,  «do» - как «долг».
«Si» - это синевы вечный дух крылатый,
«Sol» точит камни гнева морской водой.

«La» - это просьба – «Глянь!» - это приглашенье
В омут любимых глаз, в плен надёжных рук,
Чтоб, опрокинув мир, вмиг найти решенье,
Без разрешения дав Ему имя «Друг».

Дав Ему шанс принять твою жизнь – как веру,
И признавая за вами не право быть –
Право решать самим –
Ты увидишь первым
Карты краплёные сплошь в рукавах судьбы:

Нагло мухлюет и забавляется с ними,
Чтобы в бессрочное рабство заполучить…
Вот только тоникой «mi» зазвучит, как имя –
Имя того, кто держит от неба ключи.

Имя его в изгибах дорожной ленты,
В маховых перьях у призрачных гор-облаков,
Имя его, вплетённое в ткань легенды,
Шифром в мигании взлётных полос огоньков…

Имя его, как истина, взгляду скрыто.
Слово его доступно для всех – возьми!
Сможешь понять, что в нём воедино слито,
Вплавлено что друг в друга – откроешь мир…

…Словно глаза.
Но утро не будет прежним…
Прежним не будешь больше уже ты сам.
…Где-то Небесный Странник хранит надежду,
Чтоб никому не пришлось хоронить чудеса.
Чтоб никогда не пришлось хоронить чудеса.

(17-20. 08. 2012)



Словарь музыкальных терминов:



A capella – хоровое пение без инструментального сопровождения
Adagio – медленно (медленнее, чем andante, подвижнее чем largo)
Allegro – скоро
Con fuoco – с огнём
Сon moto – с движением
Dolce – нежно, ласково
Doloroso - скорбно
Largo – широко
Lugubre – печально, мрачно
Mezza voce - вполголоса
Portamento – скользящий переход от одного звука к другому
Rallentando – постепенно замедляя
Ritardando – постепенно ускоряя
Salmo - псалом
Staccato - отрывисто
К  части VI – Скерцо:
Кода – заключительный раздел музыкальной композиции; итог.
Скерцо – часть симфонии, сонаты в живом, стремительном темпе.
Фермата – музыкальный знак, который увеличивает звучание ноты вплоть до «пока не растает звук».

К  части VIII – Post Scriptum:
Аb imo pectore – с полной искренностью, от души