Плацкартная вселенная..

Дорога домой, всегда быстрее. Жаль, но поезда ночные отменили и теперь приходится десять часов лежать на казенной постели.
Собираются попутчики, раскладывают багаж.  То, что без надобности -- под нижнюю полку или на верхотуру до пункта прибытия, а перекус, книги, мобильные, сумочки дамские, барсетки мужские -- все на виду.
Ну, господа хорошие, тронулись. 
Отлично едем. Слава богу, ни пьяных, ни узколобых, ни семейных с детьми нет. С такими хоть до канадской границы. Не утомят, вежливо сидят, пялятся в плазму живого окна. Ну, смотрите, милые, пока глаз цепляется за составы, промпостройки, заборы и прочий урбанистический пейзаж. Как выедем из санитарной зоны, южные степи приспят  ваш интерес.  Конец лета, выжженная трава, скошенные урожаи уже в закромах родины, обуглившиеся головки подсолнухов… Бледненько. Вот тогда то и пойдут все эти спасительнее от скуки вопросики: «До Киева? «Работаете, учитесь?» и прочая плацкартная музыка. Цепная реакция мобильных:  «Да-да. Только отъехали…».  Начнет выпытывать купе курящее..  Или так, не выпытывать, а самому рассказать о себе.
Молодой парнишка по телефону рисует своему дружку перспективы в столице.  По всему видно стройка или еще какая разнорабочая баланда.
-- Да, жильем обеспечивают.  Не-е-е, хавка своя.  Десяточка. Ну, на все про все,  думаю, семерочка останется.
Как, он ласково к цифрам, это ж не просто десяточка и семерочка. Это бабки, бабки -- это возможности. Может он уже распланировал,  что куда. Может и девушка есть. Поднимут его эти цементные барыши в глазах дивчины. Правильно так и должно быть. Так и должно…
Напротив тетища шарпейной наружности начала трансформироваться.  Синтетический черный облегающий ужас сняла и облачилась в чудовищную цветастую медузу.  Ммм…как я люблю женщин. И откуда вы такие красивые беретесь?
Хоть и день, но стелимся.  Впечатываю хребет в матрас. Ноги укладываю на оконную раму.  А облака, как рафинадные карьеры, сахарные головы  тают в небе.  Соседка, та, что моржовой наружности, начала разворачивать  матрасно-подушковый комплект.   Клубится пыль, сталкиваются частицы в бесшумный мягкий взрыв, рождается плацкартная вселенная. 
Книга со мной.  Книга, определенно друг.  На этот раз советский писатель семидесятых. Содержательный, вдумчивый, трогательный товарищ.  И между прочем, ворованный.  Доказано, ворованное всегда вкуснее.  Вышибает и смех, и слезу, которые, как правило, прячут при людях.  Это только твое.  Единолично счастливый обладатель  эмоций. Внутренний свет.