Письмо из детства. 1956 год

7 мая

Здравствуй, родная.
Так долго не писал тебе. Ужас. Как ты встретила 1 мая? Напиши мне. Я хочу рассказать, как встретил праздник сам. В ночь на 1 мая в Москве проводился комсомольский рейд, в котором, конечно, участвовал и я. Собрались мы в 9 час вечера в райкоме. Там были представители всех предприятий района. Рейд этот был организован МВД. Перед нами выступил какой-то шишка  и очень серьезно рассказал о целях рейда. Как ни дико, удивительно и страшно это звучит, но в предыдущие праздники на улицах Москвы, на стенах домов, даже на гостинице «Москва» однажды перед праздниками начали появляться листовки, антисоветские лозунги, призывы, надписи. Представляешь, какой ужас. Не верится просто, что еще остались мерзавцы, способные на такое. Вот для этого и организован комсомольский рейд, чтобы предупредить появление таких вещей, и для задержания людей, занимающихся этими вещами. Было очень интересно, таинственно и даже страшновато. Замечательно! Наш 1й курс геофизиков прикрепили к отделению милиции, увы, вдалеке от оживленных улиц центра, где, конечно, больше всего шансов кого-нибудь поймать. Мы были этим весьма огорчены, но... ничего не поделаешь. Разбили нас на пятерки. Нашей пятерке досталась Мантулинская улица от Трехгорной мануфактуры до витаминного завода. Мы и начали патрулировать. Осмотрели все заборы и стены домов, прочитали все объявления, не нашли нигде подозрительного ничего и стали прохаживаться по улице. Вдруг в 11-40 у ворот Краснопресненского парка к. и  о. Какая-то женщина спрашивает у нас, как ей попасть в парк. Мы, чуть ли не хором,  говорим, что вряд ли она сейчас попадет туда, ибо все закрыто.
Попытка попасть в закрытый парк показалась нам подозрительной. Ведь, если разбросать там листовки, то утром тысячи людей, пришедшие в парк, увидят их, прочитают и т. д. и т.п. ,  и страшные мысли появились в наших головах. Ну и, разумеется, мы стали следить, следить за этой «шпионкой». Тут даже устроили маскарад. Я снял плащ, кепку и остался в светлом пиджаке, светлом галстуке и стал совершенно неузнаваем, один из наших не видел переодевания, точнее раздевания, и даже не узнал меня, пройдя мимо. А женщина лезла во все дыры, стараясь проникнуть в парк. Мы следовали за ней на некотором расстоянии. С одной стороны вдоль забора парка тянется деревянный досчатый забор , огораживающий участок какой-то стройконторы, примыкающий к парку.
Приезжали Наталья Ильинична с  ребятами, поэтому вчера письмо не дописал. Расскажу о них позже, чтобы не нарушать повествования.
Итак, мы следовали за женщиной. Дверь деревянного забора стройконторы с надписью «Вход воспрещен» была открыта и женщина вошла в нее. Мы со всевозможными предосторожностями проследовали за ней. Я провалился в какую-то лужу. Было таинственно, интересно и смешно. Мы крались за ней и вдруг столкнулись чуть ли не носами. Она возвращалась, не найдя прохода в одной стороне. Она нас не узнала и снова задала свой вопрос. Я вынужден был ответить и она узнала мой голос и испугалась, очевидно, да это и понятно: еще бы три здоровых парня, где-то в темноте преследуют бедную женщину. Наверняка воры или бандиты. Тут любой испугается. Тогда мы несколько переменили тактику и разбились. Я вышел на улицу, спрятался в тени и стал наблюдать за выходом, а они двое оставались там.
Женщина попыталась пройти с другой стороны, но и там ей не удалось. Тогда она пошла к выходу, но, проходя мимо освещенного окна стройконторы, увидала там людей и решила, очевидно, узнать у них. Она вышла на улицу и вошла в дверь стройконторы. Как мы позже узнали, она поговорила с дежурным и он, не дав ей определенного ответа, послал к сторожу, которого они кстати увидели в окно. Мои ребята в это время вышли на улицу и озирались, ища меня. Я только хотел выйти к ним, чтобы определиться с планом задержания этой женщины, но один из низ возвратился на стройучасток, а второй остался на улице, оглядывая ее и ища кого-то. Очевидно они потеряли ее. Они ведь не видели, как она вошла в контору.
Но вот она вышла оттуда и я сразу покинул свое укрытие и пошел за ней, думая арестовать ее. Вдруг, когда она подходила к калитке участка, оттуда вылетел мой товарищ. Увы, его выгнал сторож, и он растерялся и ушел. Это была ужасная непоправимая ошибка. Женщина вошла в дверь, и когда мы подбежали, открыть ее мы были не в силах. Сторож закрыл ее на засов.
Женщина ушла! Что делать! Мы бросились в контору к дежурному. Он был ужасно напуган, так что мне даже стало жалко его. Он дрожал, говорил, что ничего не знает, что это сторож будто бы знает эту женщину. Он рассказал, что женщина, по ее словам буфетчица в парке и ей необходимо 1-го быть там очень рано, еще до метро. Поэтому она решила переночевать здесь. Мы обещали прийти позже, когда будет сторож и ушли.
Было очень обидно, что такое приключение мы не довели до конца. Ни у кого, конечно, не возникло серьезных сомнений в невинности этой женщины, но все же было бы очень интересно. Конечно, я знаю, ты меня осудишь за эти слова, вот де человек должен страдать для развлечения молодых болванов, но, мамочка, честное слово я сам пожертвовал бы 15 минут времени, чтобы доставить столько удовольствий и развлечений этим ребятам. Ходить всю ночь без происшествий,- что может быть трагичнее этого. Но все-таки случай с это женщиной в красном нас очень расшевелил и зарядил бодростью на всю ночь. Несколько приятных минут мы все-таки ощутили.
Потом мы поговорили со сторожем. Он тоже был порядком напуган, отрицал свое знакомство с ней. Переправил он ее в парк через забор.
После дежурства мы пошли в милицию, к зам. начальника и там я торжественно доложил обо всем. Он, дядька неглупый и не лишенный чувства юмора, не желая разочаровывать нас, выслушал все с серьезным видом, поблагодарил и сказал, что сейчас вышлет наряд в парк. При этом он едва сдержал улыбку. Но и так было ясно, что сказал он это только для нас. Но мы все были ему благодарны. Вот такие приключения были у нас в ночь на 1 мая. Когда ты, родная, спала спокойно и не думала, что твой Валерка ходит по улицам Москвы.
А вообще нам улица попалась тихая. Даже ни одного ресторана или буфета и, соответственно ни одного пьяного. Только к утру машина задавила кошку. Кошек, кстати, было превеликое множество. Они пели душераздирающие романсы и бегали прямо под ногами.
В общем ночь провели хорошо. Лучшей ночи и нельзя было ожидать. На свежем воздухе и даже с приключениями. Хорошо.
В пять часов утра мы закончили дежурство и, хотя транспорт еще не работал, отправились домой. Некоторые ребята, правда, остались в отделении ждать метро. Я пошел к Вале Гурову. Мы с ним сблизились последнее время. Он очень хороший мальчик.  Знаешь, мама, трудно написать о человеке, обо всех его качествах и свойствах, написать так, чтобы можно было увидеть, узнать его. Тем более, когда он не укладывается в одну формулу, Валя хороший, интересный юноша и он мне нравится. Так доверься же моему вкусу, мои оценки людей очень строги, и, хотя я часто идеализирую людей, но это не долго удерживается, если человек недостоин. Валя же мне нравится и пусть он нравится тебе. Он дружит с одной девушкой с нашего курса, тоже очень интересной. Я сблизился с ними, они нравятся мне и, думается, я им тоже немного нравлюсь. Понимаешь, у них нет ничего мещанского и это меня очень привлекает, потому что у всех, у всех, кого я знаю, в большей или меньшей мере присутствуют эти черты, отжившие, старые черты, такие резкие и грубые, такие отталкивающие.
И даже у меня от общения с окружающими появляются такие некрасивые привычки, замашки, жесты, слова. И я слабо борюсь с этим. А бороться надо. И очень энергично.
Они любят и понимают красивое, любят искусство, театр, живопись. Любят Паустовского. Все это привлекает меня.
Да, и в конце концов, они просто веселые хорошие ребята, умные и искренние. С ними мне хорошо, а иногда стыдно за свою серость и невежество, но это тоже хорошо. Правда?
Я опять отвлекся. Так вот, мы с Валей пошли к нему домой, с некоторыми незначительными приключениями добрались до него. Все спали. Мы легли немного поспать, поспали часок, встали, покушали и потихонечку ушли. Пошли на демонстрацию. Перед утром немного шел дождь и, опасаясь его, я взял на демонстрацию плащ, о чем позже мне пришлось пожалеть. День выдался чудесный. С утра солнышко припекало. Было очень тепло, но в то же время было не слишком жарко. В общем самая подходящая для демонстрации погода.
Настроение было праздничное вполне. И все способствовало этому. Бессонная ночь совсем не чувствовалась. Были веселы и бодры. Смеялись, шутили. Собрались у американского посольства но площади Восстания и шли к Красной площади. Все иностранные посольства вывесили флаги и только турецкое, подумай только, ведь такая мразь, дряни и туда же, флаг не вывесило. На балконе стояли какие-то типы и смотрели на демонстрацию. Мы были очень возмущены. Когда проходили мимо гостиницы «Националь» на балконе его собралась толпа иностранцев, они очень энергично, весело приветствовали нас и мы отвечали им очень искренне. Кричали все не слабее, чем на Красной площади. Было очень тепло и трогательно. Особенно энергично приветствовала одна женщина. Она так кричала и махала платком и все ее тоже очень приветствовали. Было очень искренне и хорошо! В Москве в эти дни было очень много иностранцев, завешанных кино- и фотоаппаратами. Вообще в этом году все время очень много иностранцев, туристов.
Потом мы прошли перед мавзолеем. Видели вблизи всех наших руководителей. Только Хрущев повернулся ко всем спиной и с кем-то разговаривал. Так что его я в лицо не видел.
Потом, с демонстрации, мы пешком пошли до площади Маяковского, где сели в метро, приехали к Вале и опять легли спать. Поспали часа два, покушали. Я познакомился со всей его семьей. Все были в сборе за праздничным столом. Потом поехали встречать 1 мая. Первое мая я встречал с ребятами нашего института. Ьам были ребята с первого курся разных факультетов, в основном нашего и гидрогеологического. Очень интересные ребята и девушки. Мне было иногда даже неловко за свое невежество. Но, знаешь, это все равно интереснее. Все развитые, культурные, начитанные, понимающие и знающие искусство. Встречали на квартире у одной девушки — дочери директора нашего института. Родители куда-то уехали на праздники, чтобы не мешать, и хозяйничали сами.
Основная, званая встреча была 30. Но я не поехал, т. к. ждал Эрика и Эдика — они обещали приехать, но не приехали, за что я на них в обиде. Но я и не жалею нисколько, я не очень люблю такие вечера. Первого было как-то по-семейному. Было немного людей и все более близкие. Было проще и в общем хорошо. Вечером ездили в центр смотреть салют, было очень красиво. Потом прошлись по улице Горького. Она вся в огнях, горела и сияла. Потом возвратились, немного еще повеселились и в 12.30 мы, гери рейда (3 человека: я, Валя и Володя, тоже очень хороший юноша с нашего факультета легли спать. Нам отвели комнату и все директорские матрацы и постели.
Мы очень быстро заснули. Девушки же всю ночь почти не спали. Не то было настроение. Разбудили нас в 6 часов. Мы встали довольно бодрые и освеженные. Все продукты мы накануне уничтожили и потому, чтобы не умереть с голоду девушки сварили какую-то пшенную кашу. Причем варили они ее в 3 часа ночи. Так что когда мы сели завтракать она была тверда и холодна. Но мы ее с удовольствием съели всю с остатками консервов.
Потом мы решили ехать за город. К вале на дачу, по Ярославской дороге. Поехали впятером: я, Валя,Володя, Эльза — это подруга Вали, я тебе о ней писал, и Инга — дочь директора, тоже хорошая девушка, очень скромная и умная, серьезная и веселая. Володя взял фотоаппарат и нас фотографировал.
Хотел кончить сегодня вечером это письмо, но получил твое письмо и сейчас я просто не могу продолжать. Прости, мне надо немного успокоиться.
А пока посылаю тебе этот «незамедлительный отчет».
Прости. Целую.
Валерий