Мой Пушкин
А под тот бобровый, что серебром
к бакенбардам вызолоченным цеплялся,
запускал он того, кто его ребром
на заре туманной распоряжался.
А за тот Оринушкин поясок —
на свою последнюю путь-дорожку —
не судьбу заткнул он, а туесок…
Мы потом узнали, что — под морошку…
Свидетельство о публикации №112081707452