Дань любви

Осознав, что мы, люди «страдаем» одной общей болезнью, под названием: недооценивание близких нам людей,  или,  воздыхание ими и их заслугами после их ухода… решила  своим рассказом «изменить» тенденцию  эту – написать  о родном человеке.
Тем самым,  пренебречь нелюбимой мною,   армянской поговоркой: «Гна мери, ари – сирем», что обозначает: что имеем - не храним, потерявши – плачем…
О своих родителях я писала в своих миниатюрах, но они достойны того,  чтобы  ими восхищаться и о них говорить  всегда.
Оба мои родители были «круглыми» сиротами.  Жили в разных деревнях Абхазии, куда в свое время перебрались их предки,  оставив свою историческую родину  поневоле, после известных миру   издевках над  моим народом, что так и не хотят назвать своим именем: геноцид армян…
Родители мои  встретились случайно, совсем в юном возрасте. Им было по семнадцать, когда они поженились,  имея с собой «приданными» своих младших сестер и братьев…
Жили, как умели, как могли, дорожа близкими своими, своими отношениями   друг к другу и к людям…

Потом появились мы, их дети: два моих старших брата и я.
Братья были погодками, с разницей в возрасте - один год.
Пока растили нас, подросли  сестры и братья родителей.
И они, поочередно,  создали свои семьи…
Все шло хорошо, как и должно было…

Но судьба редко бывает благосклонной  к сильным людям. А мои родители были таковыми.
В один из страшных майских дней мой старший брат, в возрасте шестнадцати лет, утонул в мутных водах  холодной горной реки…
Трагедия была неподъемной для моих все еще молодых родителей…
Мне тяжело  вспоминать это:  в памяти осталось  мычание моей мамы, да, именно - мычание, как у  коровы, у которой перед глазами  режут теленка…
О папе вообще говорить трудно…
Он целый год ночевал на кладбище, в обнимку с могилой сына…

Но, оставались мы: я и другой мой брат…
Мы были детьми, и нас надо было не только «поставить на ноги», но и любить, ласкать каждодневно, подбадривать…
 Ведь и мы чувствовали степень трагедии.  Мы лишились… СТАРШЕГО! Опоры нашей: в быту, в играх, в драках… везде…
Плюс, неестественное поведение наших родителей, что никак не могли оправиться от  очередного удара судьбы…
Пишу:   «очередного», потому что,  до гибели моего брата, были и другие  печальные события… 

…Так и не оправившись от  репрессивных гонений  сталинских властей, старший брат моей мамы,  из разных ссылок, этапами перебираясь по всей Сибири, закончил жизнь свою в сумасшедшем доме, не познав -  ни свободы, ни счастья обычной человеческой жизни.
Следом, «приобретая» ишемическую болезнь сердца,  умерла  одна из сестер   мамы.    А накануне умер муж сестры. Их дочь  мои родители тоже взяли к себе, четвертым ребенком…

Прошел год.
Жизнь продолжалась.
Боль,  от потери ребенка,  не утихала…
Но мои родители нашли в себе силы жить для оставшихся детей: для сына и для дочери, для племянницы…

Многажды,  мыслями возвращаясь в прошлое,  я задумываюсь  над тем,  каким же человек должен быть жизнелюбивым, чтобы   противостоять  множеству  ударов судьбы  и  не   сдаваться, не переставать бороться за счастье свое и близких…

…А брат мой, оставшись,  без старшего, ходил потерянный, но внешне был очень сдержанным…
И только я, его младшая сестренка, часто, очень часто видела в его красивых голубых глазах сдержанные слезы…
Он никому не показывал эмоции, но в его взгляде я читала  какую-то решимость… прожить две жизни: за себя и за брата старшего…
Он стал относиться ко мне еще нежнее и еще бережнее…
Я, как-то, писала по случаю, что у меня были длинные, густые и кучерявые волосы. И чтобы  «справиться» с ними уходило много времени и нервов.  Немало расчесок в доме было поломано в моих волосах…
А в школу надо было ходить…  причесанной…
У мамы часто не хватало времени и нервов  «возиться» с моей головой…
Помню, нет, ощущаю до сих пор,  теплые руки моего  доброго брата… на моей голове.
Какой любовью надо быть переполненным к родному человеку   юноше шестнадцати лет, чтобы  потратить  целый час, а то – и больше,  аккуратно, безболезненно заплести ей косички из, практически «неуправляемых» волос…
Мою голову я доверяла только ему. И сейчас это так, только… в переносном смысле…

В школе мой брат отличался неординарностью. Уже   с начальных классов были заметны его   
отличительные  от всех остальных, способности…
Деревенская школа определенно была мала для его развития.  Но было, что было…
Наша школа была единственно доступной для нас из-за  близкого расстояния,(три километра от дома).  Все остальные школы, в том числе и русские, находились в городе, куда надо было добираться на транспорте…

Но, нет худа,  без добра!  Мы ходили в национальную армянскую школу.  Преподавание было на хорошем уровне, не лучше и не хуже остальных деревенских школ, но все дисциплины  изучали на своем языке, где русский для нас был  «иностранным»,  по два часа в неделю.

Таким образом, мы с братом, (и еще многие - с нами), смогли выучить свой язык в совершенстве и плюс, неплохой русский, грузинский, английский…
Например, в старших классах, изучая русскую литературу, мы читали произведения классиков или по книгам хрестоматии или  в переводах на армянский язык.

Вообще к языкам в нашей семье  особые способности. Мой папа,  имея  всего «двухклассное образование», в совершенстве говорил на шести языках.  Армянском, русском, греческом, грузинском, турецком, азербайджанском…
Пусть читателя не удивляет, что  наряду с другими языками называю и  родной,  армянский…
Казалось бы… обязаны знать…
Дело в том, что «понтийские» или «черноморские» армяне, к которым мы относимся, говорят на особенном диалекте армянского языка, что называется: « амшенским».  Этот диалект настолько отличается от  литературного армянского языка, что некоторые дети, идя в первый класс, совершенно не понимают учителей…

Итак, мой брат успешно сдает выпускные экзамены. Перед ним  «открыты» все двери  высших учебных заведений страны…
Те, кто помнят советские времена, ухмыльнутся. И, правильно сделают.  Да, тогда не было платного образования, и, справедливости ради, надо сказать, что БЫЛА возможность поступать  в ВУЗы у тех абитуриентов,  кто обладал хорошими знаниями, приобретенными  в школе…
Но мой брат, напоминаю,  окончил  деревенскую национальную школу!

Помню,  в день получения им аттестата об образовании, у нас в доме было много гостей.
Случайных! Мы не отмечали такие «мелочные» даты, как получение среднего образования.
Когда у брата кто-то из гостей спросил, кем же он собирается стать, он смущенно ответил:
- Следователем…
Видать, начитался детективных книг…
Однако, мой папа, самый мудрейший из всех пап, обратил на это свое пристальное внимание…
На следующий день он посадил моего брата перед собой, как равного,  и сказал.
- Сынок, хочешь учиться – учись! Я только рад буду. И буду помогать, чем смогу…
Но проблема была в том, что в ближайшем городе  был только педагогический институт. А, чтобы учиться на юриста, надо было уезжать в другой город…
Мой брат быстро сориентировался.  Из библиотеки раздобыл книгу обо всех ВУЗах страны и остановился на Свердловском юридическом…
Если бы он  тогда знал, куда «метит»…
Только потом мы узнали, что этот ВУЗ готовит лучших юристов страны и считается самым престижным юридическим учебным заведением  того, да и, настоящего времени…

Папа, когда узнал о выборе сына, на мгновение только поколебался…
И то, потому, чтобы  подумать, где раздобыть деньги на дорогу…

Сейчас, спустя десятилетия, когда  нашего папы уже нет с нами, мы с братом  часто  возвращаемся к этому эпизоду из его  жизни.
- Это же надо, ТАК САМОЗАБВЕННО ЛЮБИТЬ  и доверять ребенка, чтобы отпускать его в такую  даль, одного(!), без знакомств и поддержки. Это означает: оторвать от себя – себя!
Не будем забывать о национальном менталитете, когда   в семье остался единственный сын…
Это, как же надо любить дитя своё!

И, брат мой, семнадцати лет от роду, уехал из родных пенатов  в «неизвестность…
Судьба, судьба…
Это было 17 июля 1970 года… 
Брат мой уехал в Свердловск, в город, где именно в этот роковой день  был убит  последний российский царь…
Уместно вспомнить, что у брата за плечами не было ни армии, ни трудового опыта, без чего тогда в юридические ВУЗы даже документы не принимались…
Что  пережил в том далеком от малой родины уральском многомиллионном городе семнадцатилетний мальчишка, амбициозный, полный решимости «не подвести родных»,  пожить « за себя и за того парня-брата»…. надеюсь, когда-нибудь  он напишет сам  в своих мемуарах…
Но брат мой поступил и  ЗАКОНЧИЛ Свердловский юридический…
Стал одним из лучших выпускников его…

Всю свою жизнь он самоотверженно служил в органах прокуратуры Российской Федерации.
Был в разных должностях. Начинал со следователя прокуратуры и ушел в отставку, на заслуженный отдых,  прокурором района в одной из республик страны….
Имеет много поощрений и наград от руководства страны, в том числе, именной пистолет с надписью…

Но, важно другое…
Мой брат действительно оправдал надежды родителей.  Действительно  пожил «за себя и за брата»…
Об этом говорят многочисленные его друзья, которые  при имени его…наполняются светом добра, тепла, дружбы…
Который,   никого  и никогда не оставляет в беде и без внимания…

Наверное, это единственный человек  в своем  роде деятельности,  о котором с почтением говорят   и по ту, и по эту стороны «баррикад», ибо он, брат мой, сделал главным  неписаным лозунгом  своей жизни – «справедливость и честность»…
«Честь имеет!» - вот, что   без зазрения совести говорят о моем брате – полковнике  юстиции…

О регалиях его писать не буду. Я им и ими горжусь, но это будет с моей стороны нескромно.
Он, ведь, брат мой…
 А СЕБЯ -  не хвалят…

Я о нем, о СВЕТЕ ОЧЕЙ МОИХ, написала только потому, чтобы  искоренить дурную привычку нас, людей: что имеем – не храним, ……………
Рассказ мой - дань сестринской, родниковой чистоты, любви…
Всего-то…


----
На фото: мой брат со своей внучкой