Хусам и Ханджар

Крик протяжный в ночь раздался
Средь пустыни Руб-эль-Хари
Как шатер там оказался,
Кто та женщина в энтари
Вам сказать никто не мог,
Лишь Аллах и с ним Пророк.

Вот ушли в небытие и она, и с ней дитя,
Беспробудным сном заснув.
Где твой муж, о, Сарийя
Из селенья Эль-Джауф?

Средь камней в ночной тиши
Молиться Мардан.
Рядом друг его Наджи
Смотрит в Иордан.

Вот уж три часа прошло как пропел азан
С той мечети, что вдали, старый муэдзин.
Давно сделали намаз Наджи и Хасан
Спать легли, и лишь Мардан
Молится один.
Просит милости Аллаха он к своей семье
Что осталась в Эль-Джауфе его ждать.
Он не знал про те несчастья, что у Сарийи,
Он не знал, что ей пришлось одной бежать.

Долг призвал его сюда
Ведь он воин храбрый
Но душа зовет туда,
Где шатерчик тканный,
Где любовь его спала,
Где пылала жаром,
И где сына родила,
Нарекла Ханджаром.

Сон прервался Сарийи, началися схватки
И забилась вновь она в муках лихорадки.
И в страданиях она корчилась, кричала
Её чрево боль сжигала, словно от кинжала.
Вскоре по пустыне знойной детский плач разлился
«О, Хвала тебе, Аллах, мой Хусам родился» -
Прошептала Сарийя, деток обнимая,
Из последних сил к груди теплой прижимая.

Из очей, где яркий пламень тихо погасал
Жемчуг слез горячей струйкой кожу обжигал
Пена алая у губ ее прибежище нашла
И ушла лихорадка, и боль вся прошла.
И слабели объятия любящих рук
Материнского сердца замедлился стук.
На родных сыновей, направляя свой взгляд,
Умерла дочь Творца, чей закон Шариат,
Что стыдлива была и скромна, и нежна,
Что любила всю жизнь одного Мардана
Что, воззвав к небесам, сыновьям жизнь дала.

Открыл глаза, увидел небо, и к сердцу руку приложил,
Мардан клинок свой обнажил.
И оглянулся. Тишина.
Издал он полный горя стон
Ему приснился страшный сон
Что Сарийя, его жена, одна, в пустыне, умерла.
И уронил кинжал в песок
И подошел к реке Мардан
Его затмил удар в висок
И камнем пал он в Иордан.

Враг двух друзей застал врасплох
И не издавши даже вздох
От сабли хладного удара
Погиб Наджи, закрыв Хасана.
И сердце мрак его затмил
В песок героя опустив,
Хасан, кинжал свой обнажив,
За гибель братьев отомстил.
С лица стирая кровь неверных
Окинул взором убиенных
И выпал с хладных рук кинжал
А сзади кто-то подбежал
И мертвой хваткою схватил
Хасану в спину нож всадил…

Повсюду реки крови, смех
Неверных псов, чей царь шайтан
Что осквернили тела всех
Доблестных воинов мусульман
Разграбив тленные останки
Насыпав в медные жестянки
Скудное серебро и злато
Хоть сами без того богаты
Своим презренным грязным златом
Пред Богом им не видан страх
Но Сведущ и Велик Аллах:
Беднее дервиша они
Во всем касательно любви
И храбрости и чести,
Предались разврату и лести
Погрязли все они в измене,
И гореть им за это в геенне.

И день сменил весь ужас ночи
И плачут дети что есть мочи
В шатре, где ветер свищет
Ханджар голодный пищу ищет
Которой в мертвой груди нет.
И озарил шатер вдруг свет.
И молодой араб вошел
И тихо к трупу подошел
За ним и женщина  вошла
В белый хиджаб облачена
С ребенком малым на руках
И с диким ужасом в  глазах.
Детей к себе скорей прижала
Обоих в лоб поцеловала
А муж ей медленно кивнул
В саван Сарийю завернул
И похоронил ее в песках.
Даруй же милость им, Аллах!

Прошли года.
В пустыне Руб-Эль-Хари
Уж не найти могилы женщины в энтари.
Кругом пески, барханы, дюны
Идут по ним свежи, как день, и юны
Два брата средь паломников колонны
И оба брата в вере непреклонны.
И о судьбе родителей своих
Они все знали, отчим их Салих
Все рассказал, едва умы их озарились,
Отцом и матерью с тех пор они гордились.
Салиха и Аишу полюбили
За то, что вырастили их и приютили,
Достойно воспитали с лет младых.
Ведь не было у них больше родных.

И средь паломников теперь
Идут два брата по пустыне
И есть у всех святая цель –
Кааба в Мекке и Медина.
Тот путь нелегкий, « Но для них
По силам  всё» - сказал Салих, -
Любовь и вера в их сердцах
И да поможет им Аллах!»