Человек. Земля. Вселенная

ВЛАДИМИР  СТРУНСКИЙ

ЧЕЛОВЕК. ЗЕМЛЯ.  ВСЕЛЕННАЯ

ЕГО  ВЕЛИЧЕСТВО  СЛУЧАЙ

В экуменических началах
Добро не побеждает зло.
И паритета нет, есть право
На то, чтоб вам не повезло


Себя догадками не мучай,
Не спрашивая второе «Я».
Но не предвиденный лишь случай
Возникнет из небытия.

Не изнутри, и не снаружи,
А, словно как из ничего,
Возникнет случай, что не нужен,
Как в параллельный мир окно.

Как будто из Вселенной вынут,
Коль астрофизики не врут.
Духовный параллелепипед
По квадратуре – тот же круг.

А Эверест всех в мире круче,
По крайней мере, на Земле.
Всем в этом мире правит случай,
Но разве нужен он тебе?

Слов нет, осталась лишь реприза,
Плывущая по облакам.
Я был когда-то первым призом,
Но все призы, по сути, хлам.

Есть случай, жаль, что нет другого.
Мне был представлен лишь один.
Но без коммуникаций слово
Как без антенн гетеродин.

СВЕРХЛОГИКА

Как разбитые временем амфоры,
Силлогические черепки.
Разрываю я Логос метафорой
Прежним логикам всем вопреки.

Резонансное время встревожено.
Как зачатия новых начал.
Всё забытое было заброшено
И разрушен пустой пьедестал.

Всё, что ранее было написано,
Лишь ступени дорогой богов.
Гул времён – отдалённые выстрелы
Мне диктует слова моя кровь.

Даже мысль иметь может цену
У поэта нет прерогатив,
Как нет логики выше Вселенной.
Только в Космосе есть креатив.

МЫ  ВСТРЕТИМСЯ  С  ТОБОЙ  ПО  ВОЛЕ БОГА

Мы встретимся с тобой  в загробной жизни
Значение, где не имеет плоть.
Душа переживёт все катаклизмы,
А телу вот их не перебороть.

Мы встретимся вне ауры Гермеса.
Меняют небеса не часто цвет.
Ты будешь, словно летняя Одесса.
Тебя приемлю я, как белый свет.

Но  в треугольной призме преломляясь,
Как радуга на множество лучей.
Тебе в любви, увы, не объясняюсь,
Поскольку сам пока ещё ничей.

Душою я тянусь к тебе, но тело
Сперва очистить нужно от греха.
Мы встретимся с тобой в иных пределах,
Где почвой служат только облака.

К тебе примчусь я легкокрылой птицей,
Когда душа свободна от тревог.
Нам, если суждено соединиться,
То лучше это сделает пусть Бог.

КРИВЫЕ  ЗЕРКАЛА

Весь мир вокруг – кривые зеркала
Среди неискажённых представлений.
И часто сходят гении с ума.
И слава Богу, что хоть я не гений

Коль нет ума, с него сойти не мог.
Безумный, значит, что не сумасшедший.
Я – просто лапоть, может быть сапог,
Но всё же не лишённый дара речи.

И верю я в бессмертие души,
А стало быть, я также верю в Бога.
Меня ничто не стоит раскрошить.
Я – муравей, раздавленный дорогой.

Судьба, не милосердная ко мне.
И часто посылает испытанья.
Кривые зеркала, увы, везде.
А представления на уровне желанья.

Вопросы жизнь часто ставит в лоб.
И завтра не такой я, как сегодня.
Я, может примитивен, как микроб,
Но всё же я творение Господне

НЕ  ВИЖУ  ХРИЗАНТЕМ

Моим глазам верните хризантемы,
Что утерял я  в собственном саду.
Открыты чрезвычайные модемы,
Которым небеса не по нутру.

По полотну небес ползли микробы,
Нет не летели, именно ползли.
И тут глядеть необходимо в оба.
Микробы эти были от земли.

Глаза мои раскрыты неба шире
От удивленья вплоть до перспектив.
Но дважды два ведь не всегда – четыре.
Я опасаюсь инициатив.

Я повторю, что говорил Марк Луций:
«Мои глаза не видят хризантем»
Скажу и то, что говорил Конфуций:
«Не дай Бог жить в эпоху перемен».

ПЕРЕПУТЬЕ

Прекрасна кровь, прилившая к щекам.
Взгляни мой друг в глаза ушедшей осени
Ты видишь ветер, трепетный до просини
По мокрым хлещет яростно ветвям.

И дождь холодной сеткой непрозрачною
Загородил на улицу окно.
И улица  становится невзрачною.
И не изменишь тут уж ничего.

Но скоро дождь устанет падать каплями,
И всё вокруг собой заворожа,
Взвихряя снег, перчатками лохматыми,
Придёт на смену осени зима.

ИНДУКТИРУЕМЫЕ БЕЗДНЫ

Бездны индуктирую в себе
Внешнего и внутреннего мира.
Небеса открылись сразу мне
Средь вибраций звёздного эфира.

Словно калькулятор Немезид,
Ощущаю века магнитуду.
Никакая бездна не горит.
Бытие Создателя есть чудо.

Человек, планета, муравей –
Всё таит в себе самом загадку.
Даже протекающий ручей
Состоит из мантии и складки.

Каждый индивид есть многочлен,
Каждый есть подобие бинома.
Если попадаешь к безднам в плен,
Станешь мафиозным эпигоном.

Бездны – это время бытия.
Всё в них растворилось без остатка.
Даже моё собственное «Я»
Из рассвета ночи. Неприятно

Ощущать зависимым себя
От кого-то, кроме, как от Бога.
Может, я песчинка бытия,
Только моя к Господу дорога.

КЛОАКА  ЧУВСТВ

Мы с тобою антиподы
Из тантрических планет.
Совпадают только коды
В остальном мы – тьма и свет.

Я искрился словом Божьим,
А твоя душа темна.
В твоих чувствах бездорожье
Взгляд очей- сплошная тьма.

Как сияние агатов
В меональности планет
Только ты не виновата
В том, что поглощаешь свет.

Я же – призма креатива
Преломляю свет из тьмы.
Только в жизни стать счастливым
Невозможно без любви.

Бред ветров – твоё дыханье.
Грех – эклектика души.
Повстречались мы фатально
Вне галактики Любви.

Ты, как будто Немезида
Из космической среды.
Только странные флюиды
Тяготением полны.

Среди многих перипетий
Нас соединил Творец
Мы сойдёмся на орбите
Дурно пахнущих сердец.

Как магнитом к тебе тянет
Притяжением Земли.
Расцветут и тут же вянут
Чувства  бедные мои.

Это низко, это подло.
«Да» похоже так  на «Нет».
Мы с тобою антиподы
Из тантрических планет.

ОТРАВЛЕННОЕ  ПОДСОЗНАНЬЕ

Подозренья отравляют подсознанье.
Энергетики вибраций не понять.
Но явления, достойные вниманья
Тайным знакам Господа подстать.

Мы явлений этих фигуранты.
Не постичь безмолвия души.
Носятся флюиды аттрактантов,
Словно звёзды Млечного Пути.

Бесятся в бессилье бесы злые
Слуги и лакеи сатаны.
Мир под подозреньем у Мессии.
В мире  энергетика  войны.

Зло вовсю вибрирует на суше.
Всех Господь захочет ли простить?
Как мембраны человечьи души.
Только что мы можем изменить?

Пусть бризантны мысли в атмосфере
Каждый третий – точно прохиндей.
Мы скитальцы, словно Агасферы,
В мире незаконченных  идей.

Подлинной нет меры пониманья,
Тайным знакам Господа подстать
Подозренье отравляет подсознанье.
Энергетики вибраций не понять.

В  КОЛЛАПСЕ  ВРЕМЕНИ  И  ДЕНЕГ

Мы все в глобальном катаклизме:
В коллапсе времени и денег.
И никакой нет личной жизни,
Но всяк шустрит, как шустрый веник.

Не по злобе – по равнодушью
Заглядываем в бесконечность.
Общение равно удушью,
Но одиночество, как вечность.

Играем мы с судьбой в рулетку
И ставим на кон наши жизни.
Мы лепим из дерьма конфетку,
Но свет не преломляем в призме.

Мир, будто за сплошной завесой
Глобального непониманья.
Париж, возможно, стоит мессы,
Но недостоин он вниманья.

И что нам эти парижанки?
Хоть говорят, что не спесивы.
Явленья жизни, как приманка.
И нет другой альтернативы.

Что слава? Это мир суетный.
И каждый хроник и бездельник.
Все наши мысли несусветны
В коллапсе времени и денег.

ПУТАНИЦА

На небе канаву роют.
Тополь вырос сверху вниз
И бежит  с мячом по морю
Акробат, как футболист.

Снег в июле в дни цветенья.
В январе стоит жара.
Варят с кирпичей варенье,
А гора  гулять пошла.

Носят лошади штанишки,
Заяц съел велосипед.
Если путаница в книжке,
Может стать немало бед.

ПОСТИГ  Я  НОВЫЕ  ЗАКОНЫ

Я угадал в себе зачатки
Тех мыслей, что сродни понятьям,
Когда по жизни без остатка,
Без жалобы и без проклятья.

Постиг я новые законы,
По сути, очень человечьи,
Но детский смех, и плач, и стоны
Относятся к истокам речи.

Чужие не прощал обиды.
Свои всегда встречал с улыбкой
Суровый я ведь только с виду.
Но как без права на ошибку?

СЕЛЬСКАЯ ЭЛЕГИЯ

Погасло сломанное солнце
В слепом бутылочном стекле.
А вечерами, как колодцы,
Цветут фиалки на окне.

Босыми хочется ногами
Пройтись по доскам половиц.
И окна настежь утром ранним,
Чтоб подсмотреть полёты птиц,

Что учат молодёжь полёту.
Вдохнуть свободно аромат
С полей за дальним  поворотом,
Где скирды свежие стоят.

От речки потянуло сырью,
Где на стремнине бьёт хвостом
Случайно всплывший в чёрной тине
Почти что двухметровый сом.

И опьяняюсь я  природой
Бескрайней родины моей.
Всегда, в любое время года
Нет в мире ничего милей.

УМЕЙТЕ  СЛУШАТЬ  ТИШИНУ

Умейте слушать тишину.
Её дыхание земное.
Своею нежной чистотою
Не открывалась никому.

Вставайте рано поутру,
Чтоб распахнуть природе душу
И научиться лучше слушать
Свист птиц, звенящий на ветру.

Как непришедшую весну
Мы ожидаем пробужденья,
Сродни что вечному горенью.
Умейте слушать тишину.

Я  РОЖДАЮСЬ  ИЗ  СНА

Я рождаюсь из сна.
Обновляюсь душою.
Это жизнь сполна
Рассчиталась со мною.

Я у жизни должник
И, быть может, навечно.
Я  рождаюсь навзрыд.
Я рождаюсь беспечно.

Я рождаюсь, как мысль,
Не овеянный славой,
Не постигнувший мысль,
Но заранее правый

Прав я тем, что зачат,
Прав я тем, что я начат.
Мне себя продолжать.
Жизнь что-то да значит.

Пусть немного её,
И пусть век мой короткий.
Пробужденье моё,
Как газетная сводка.

Я шагну сквозь года
Продолжением века.
Я рождаюсь из сна,
Чтобы стать человеком

ЗАРЁЮ  КРОВЬ  ТЕЧЁТ  ПО  ВЕНАМ

Зарёю кровь течёт по венам,
Переливается, как свет
И тяга  к жизни этой бренной
Живёт во мне десятки лет.

Но встанет вдруг звездой кровавой
Закат мой на исходе дня.
И я, овеянный не славой,
Закончу жизнь свою, скорбя

О несвершённом и нетленном.
Ну кто меня благословит?.
Жизнь, как  смерть для нас священна.
Душа по-прежнему болит.

В  НЕВЕЖЕСТВЕ  СВОЁМ

Гоняемся за славой
В невежестве своём.
Налево и направо
Себя мы раздаём

Надеясь, что когда-то
Признает нас народ,
Что вырастет зарплата,
И в общем повезёт.

В лучах купаясь славы
От будущих заслуг,
Как детские забавы,
Несём в душе испуг

Последнюю рубашку
Готовы мы отдать.
Пусть души нараспашку –
Души н расплескать.

Налево и направо
Себя мы раздаём.
Гоняемся за славой
В невежестве своём.

ДУШУ  НАСТЕЖЬ

Мир распахнут в душе:
От терзания – к боли
Путь проложен уже,
 Как в несыгранной роли.

Душу настежь, как дверь.
И не буду стеречь я.
Твоих чувств, но поверь,
Что сильнее увечья

Этот горький экстаз
Моего пробужденья.
Но кого-то из нас
Отрезвляет мгновенье.

Боль закапает с губ
Наспех брошенным словом.
А в душе лишь испуг
И страданье другого.
ЧУЖАЯ БОЛЬ

Чужая боль во мне отозвалась,
Как будто в сердце что-то обломилось.
И эта боль вошла в меня, как  страсть,
Как отблеск зла, впадающий в немилость.

Она источит сердце исподволь.
Всей гаммой чувств от сна до отреченья.
Бесплотно всесжигающая боль
Высокого гражданского свеченья.

ДВА  АЛТАРЯ

Алтарь свободы и алтарь любви.
Иные боги, капища другие.
Но мы обоим алтарям верны.
От терний к звёздам путь мы проложили.

Кому какой надеждою гореть,
Срывая взгляд и разрывая цепи,
Не запасайте вы вопросов впредь,
Не так легко на них сейчас ответить.

Горение есть высший смысл того
Незримого великого познанья.
Свобода наша также, как вино
Освобожденье дарит и признанье.

Все капища богов разорены.
Но мы к другим дорогу проложили.
Алтарь свободы и алтарь любви.
Два алтаря страны моей – России.

МГНОВЕНЬЯ  ВЕЧНОСТИ

Когда душа соединится
С другой в экстазе озаренья.
Тогда мгновенье вечность длится,
А вечность кажется мгновенья.

И трезвость зрелого ума –
Нам неприемлимая мука
А время  тянется, как скука,
Отмерянная нам сполна.

Когда сердца соизмеримы
С небесной ширью бытия.
Мгновенья вечности незримы,
Но в них второе наше «Я».

Но в них рождаются прозренья
Из самой глубины души.
Мгновенья дарят озаренья
Страданий, вечности, любви.

Я  В  ЭТОЙ  ЖИЗНИ  УЧЕНИК

Я в этой жизни ученик,
Но даже в жизни той
Ни на один кратчайший миг
Не обрету покой.

Мне мудрость высшая дана,
Чтоб я её постиг.
Пусть по частям, не всю сполна
Я только ученик.

Учитель мой— природа-мать.
Не нужен мне иной.
Что в этой жизни на понять,
Успею в жизни той.

Пусть изучаемый предмет
Мой постигает дух.
Не хватит в этой жизни лет,
Быть может, хватит в двух.

Всё необъятное объять
В мгновение минут
Нам невозможно постигать,
Лишь только Абсолют

В себя вобрал и краткий миг
И вечность взял любви.
Я в этой жизни ученик
Вселенной и Земли.

ЗОВ  МЩЕНИЯ

Очнись от тайных грёз,
Прочтя худые вести.
Следы горячих слёз
Благословляют к мести.

Лишь только кровь за кровь,
Как учит изреченье,
Когда твоя любовь
Зовёт тебя к отмщенью.

Нет места мести злой,
Свисающей созвездьем.
Но над твоей главой
Взывает всё к возмездью.

А в истине простой
Всё вызрело до срока.
Ты лишь тогда герой,
Когда за око – око.

К себе презревши жалость,
Не знаешь ты,  как быть.
Преодолей же слабость.
Ты должен отомстить.

ПО  УЛИЦЕ  ПУСТОЙ  ЛУНА  ШАГАЛА (Верлибр)

По улице пустой Луна шагала.
За ней случайные катились звёзды,
Подобные серебряным подковам,
Но отливавших золотом полудня.

Они слегка расплавлено качались,
Как будто бы качали головами.
И ночь их светом ярким озаряла.
И вежливость была в ней разлита         

И тишина внимала оживлённо
Вселенскому небесному покою,
Где звёзды перекатывались ветром,
Как будто моря пепельные волны.

И слышно было, как шуршат в потёмках
Их серебристо-огненные крылья,
Ведь звёзды были очень молодыми.
Они существовали только Вечность.

ДЫХАНИЕ

Дыхание, зажатое в горсти,
Не опалит души и не согреет.
Лишь только сердце одиноко млеет
От неуменья чью-то жизнь спасти.

Мне жалко тех, кто дышит ненароком,
Глотает воздух судорожно жадно.
Ему с тоски ни жарко, ни прохладно.
Но жизнь проходит и порой до срока.

Дышать всегда спокойно и легко.
Так, чтоб с дыханьем душу нараспашку,
Как отдавать последнюю рубашку,
Вдыхая воздух чисто, глубоко.

И пусть в твоём дыханье отразится
Души твоей прекраснейший порыв.,
Который возникает, словно взрыв,
Чтобы  в поступках добрых воплотиться.

НА  СТАРЫХ  ПОГОСТАХ

На старых погостах кресты покосились.
И с медленным граем кружит вороньё.
И набожно, мелко старушки крестились,
Шептали: « Да сбудется Имя Твоё»

На старых погостах давно и ограды
Осели и в землю корнями вросли.
Как будто они никому и не рады.
Никто не приносит живые цветы.

Никто и не помнит: кому эти плиты
Последний и вечный давали приют.
И все имена, что давно позабыты,
Ничьи уже губы и не помянут.

Лишь только старушки в молитве беззвучной
Прошепчут: «Да славится Имя Твоё».
И руку протянут на паперти скучной.
И с медленным граем кружит вороньё.

ПОРА  ЗАДУМАТЬСЯ

Пора задуматься, чтоб позже
Свой выбор предопределить,
Душой почувствовать и кожей,
Что для тебя всего дороже,
Чего на свете ради жить?

Преодоленья и порывы
Чему мы жизни посвятим?
Подъёмы могут быть и срывы
И даже дни, что несчастливы.
Но, что от жизни мы хотим?

И что мы её отдать готовы,
Чтоб каждый день, как в новый бой,
Чтоб верность сказанного слова,
Не оказалась вдруг половой,
Чтоб оказалась жизнь борьбой.

С самим собой, со злом и болью,
Сумев преодолеть в судьбе
Всё, неподвластное злословью,
Чего не усмотрев за ролью
Своей на праведной земле.

На праведной или на грешной.
Не в этом суть. Она  в ином.
Не в том, что радость безнадёжна,
Не в том, что горе безутешно.
Она во мне, в тебе, в другом.

Мы не подвластны осужденью.
И в жизни лёгких нет путей.
Когда высокое горенье
Явит нам радость озаренья,
То станет на душе светлей.

Чтоб каждый шаг был не напрасен,
В себе преодолей себя.
Твой путь не только будет ясен,
Он будет светел и прекрасен,
Как луч родившегося дня.

СВЕТЛАЯ  МУЗЫКА

Белые клавиши – белые лебеди.
Чёрные клавиши – на сердце грусть.
Звуки летят и чаруют, как нелюди.
Сердце волнуется. Что ж  ну и пусть.

Музыка ладная ласточкой быстрою
В сердце не гнёздышко – рану совьёт.
Звуки печальные, звуки искристые
 В сердце вливаются. Сердце замрёт.

Ах, эта музыка, лёгкая, светлая,
Словно скользящей походкой любовь,
Тихая, добрая  и неприметная,
Душу, как насквозь пронзает без слов.

Словно волной, вдруг окатит прохладною.
Звук величав и пленительно строг.
Музыка лада тончайшей отрадою
В сердце подводит последний итог.

ПОСТИЖЕНИЕ

Я открыл для себя этот путь,
Непохожий на память безумца.
Но острее, чем жало трезубца,
Для меня обозначилась суть.

Мне не горек отравленный хлеб.
Мне не сладок отравленный миг.
Я – не Бог, но не глух, и не слеп,
Но пока я ещё не старик.

Я горю, отрешась от любви,
Но она отравила мне кровь.
И теперь так возвратно легки
Все слова, что рифмуют любовь.

Я познал её, не утолясь,
Но изведал мучительный страх.
Надо мной велика её власть,
Что рождает огонь впопыхах.

Не спешу ни уйти, ни сбежать.
Жизнь, как искра, что тлеет во мгле.
Надо только чуть-чуть подождать.
И она обозначится мне.

ПРИРОДА – МАТЬ

Природа – это  храм чудес,
А также храм чудес.
Она не мыслимая без
Людей и их услуг.

В природе слитность бытия.
Увы, не просто звук.
В ней всё насквозь: и ты, и я,
Она наш общий друг.

Мы  с ней единая семья
И, как в семье, точь в точь.
А иначе никак нельзя.
Мы ей должны помочь.

Заботою её облечь
Нам надобно сейчас,
Чтобы от времени сберечь,
Для тех, кто после нас.

АМОК

Для меня ничего нет дороже,
Чем твой взгляд, где расплескан уют.
Беспредельная бархатность кожи
И  зовущая чувственность губ.

Для меня ничего нет чудесней,
Чем лучистые с искрой глаза.
Как полёт уносящейся песни,
Что ведёт за собою гроза.

Искровые разряды внезапно
Вертикально зрачок повернут,
Словно чувства, собравши в охапку,
Опрокинут покой и уют.

А потом, как ночная безбрежность
Исчезает их глаз маята.
И покорная, тихая нежность
Расставляет свои тенета.

СУМЕРЕЧНОЕ

Луч фонаря прорезал темноту
И расколол безмерное пространство.
Но тяготея больше к постоянству,
Он обозначил резкую черту.

Пусть не черту, а света полосу,
Как жизни перерубленную вену.
А звёзды в небе, будто на весу,
Но падать вниз им кажется не к спеху.

И лунный серп застенчиво завис.
Луч фонаря ведёт к нему дорожку.
И, если подождать совсем немножко.
Глядишь: ещё и спустится кто вниз.

БРАТСКАЯ  МОГИЛА

Нас женщины за скорбь благодарят.
За то, что в день Победы не забыли
О павших, что в земле спокойно спят.
Без них, без павших, мы б не победили.

Здесь много их, под плитами легло.
В родной земле, в могиле этой братской.
За маленькое русское село,
Исполнивших в бою свой долг солдатский.

Над обелиском алая звезда
От Вечного Огня лучами рдеет.
А память бьётся жилкой у виска.
И яростным ожогом сердце греет.

НЕ   СОВСЕМ  ПРОПАЩИЙ

Осветляюсь душою
После встречи с тобою.
И грядущего мига мне нисколько не жаль
Не совсем я пропащий,
Раз живу в настоящем,
Но без прошлого жизни не откроется даль

Освещённой дорогой
Жизнь подводит к порогу,
За которым, быть может, счастье ждёт и любовь.
Мы с  тобою уходим,
Но черту не подводим,
Потому, что нам выпало вместе встретиться вновь.

ДОБРО  И  ЗЛО

Добро и зло – два ненадёжных слова,
Два качества, две разных стороны.
Они, как шелуха или полова
Таким словам мы верить не должны.

Течёт река,  и каждому здесь ясно:
Она несёт добро полям, лесам.
Нов ледоход весной она опасна.
Добро ли в ней, суди, пожалуй, сам.

Нам дарит лес чудесную прохладу,
И это без сомнения добро.
Но заблудиться в нём кто будет радый?
Он пробуждает ночью страх и зло.

Кристалл небес так бесконечно ясен.
Прозрачен, как хрустальная вода
Но вот в грозу он не всегда прекрасен.
Добро и зло – неточные слова.

ЗВЁЗДНЫЙ  ХОРОВОД

В небе звёзды, словно на параде.
Каждая в узорчатом наряде.

Затаив дыханье на мгновенье,
Бег свой останавливает Время,

Чтоб полюбоваться красотою,
Каждой филигранною звездою,

Матово-слепящей и лучистой,
Белою, оранжевой, искристой.

Звёздочки в небесном хороводе
Кружатся всю ночь и не уходят

Спать никто из них и не ложится.
В хороводе весело кружиться.

Но с лучами первыми рассвета,
Звёзды тают от дневного света.

РУЛЕТКА

Тебе опять судьбу пытать,
На кон кидать и молча ждать.

Ты думаешь, что повезло.
Но выпадает вновь «зеро».

И вот уже в который раз
Судьба подводит вас и  нас

На красный фишку снова ставь.
И не поймёшь, где сон, где явь.

Да побери рулетку чёрт,
На чёрный тоже не везёт

Крупье сгребает номера:
«Удвоим ставки господа».

Но вновь проклятое «зеро».
Который раз не повезло.

НЕ  ПРОСТО  БЫТЬ  ТАКИМ,  КАК  ЕСТЬ

Совсем не просто быть таким, как есть
И сохраняться без ограничений.
Ведь не Мудрец, не Бог ты и не Гений.
А посему не безразлична лесть.

Таким, как был, от самого рожденья,
Душою чисти не испорчен роком.
И не подвержен всяческим порокам,
Считая жизнь редчайшим постиженьем.

Пока живёшь отвагою ума
И сердце не бежит от впечатлений
Добро и зло – убогие слова.
Их смысл безо всяких откровений.

Но чем измерить свой благой порыв,
Чтобы постичь предел преодоленья.
А память прорывается навзрыд
И призывает сердце к всепрощенью.

Ты постигаешь тайны бытия,
Ведь их постичь ты должен непременно,
Добро и зло не только, как слова,
А в качестве двух принципов Вселенной.

ЗАКРЫВ  ГЛАЗА,  КОТОРЫЙ  РАЗ  ПОДРЯД.

Закрыв глаза, который раз подряд,
Я воздух пил Вселенной и планет.
Шуршанье звёзд, что надо мной горят,
Не заглушает  терпкий лунный свет,

Что заполнял, мерцанием струясь
Мне сердце. И украдкою в глаза
Заглядывал, как будто бы боясь
Навзрыд прорваться маем, как  гроза.

Я запах пил и ощущал в  крови
Природы ток, рождение весны.
Как будто волшебство, врываясь в сны,
Жизнь делает мелодией любви.

ПАМЯТЬ

Воскрешаю из мёртвых живых.
Воскрешаю я память о них.
И в грядущем во все времена
Вечно жить будут их имена.

Славным именем русский народ,
Неизбывно их память зовёт
Неизменно я слышу шаги,
То года прошивают стежки.

Прожит год – в жизни новый стежок.
Каждый миг близок так и далёк.
На земле каждый прожитый день,
Словно времени лёгкая тень.

Как бесшумная птица в снегах,
Бьётся память седая в висках.
Бьётся жарко, ничуть не остыв.
Воскрешаю из мёртвых живых.

МОИ  ПОСТИЖЕНИЯ

Постигаю движенье планет,
Гор величье, струящийся свет,
Исходящий от солнца и звёзд –
Всё вбирает пытливый мой мозг.

Постигаю людей простоту
И Земли неземную красу,
Мудрость мысли людской на земле.
Всё что вижу, всё надобно мне.

Светлый день не напрасно прошёл,
Если радость кому-то принёс,
Если что-то такое нашёл,
Что даёт мне ответ на вопрос.

Просто радуюсь каждому дню
И Земле, что извечно кружит.
Как окно, я весь мир распахну,
Он ведь каждому принадлежит.

Я с собой ничего не возьму.
Ничего и не надобно мне.
Свет познанья, прорвавшись сквозь тьму,
Окрыляет людей на Земле.

АСТАРТЕ

Ты разреши мне стать твоим жрецом,
Или хотя б в отчаянье, пророком.
Богиня разреши мне ненароком
Взглянуть на благодатное лицо,

Чтоб ощутить сверхцарственную бледность
Покрывшую луноподобный лик,
Пред юностью, что дарит безмятежность.
Моей души так беспределен крик

Я жизнь познал, как многогранник чуда,
Которое продлится  только миг.
И свет любви, возникший ниоткуда,
Меня пронзил, и в  сердце мне проник.

Каррарский мрамор беспредельно вечен.
Ваятель твой в своём искусстве бог.
Он глыбу камня так очеловечил,
Как будто жизни подводил итог.

Коснусь твоих сияющих вершин.
И преступлю заветные черты.
Неужто остановишь на пороге
Запрета меж небесным и земным?

НА  ФОНЕ  МУЗЫКИ  И  ПЯТЕН

По каплям сцеженные звуки
Концертного фортепиано,
Натянуто звенят, как луки
О край хрустального стакана.

И звёздный сумрак не понятен
Над оркестровою площадкой,
А сердце – тусклая лампадка
На фоне музыки и пятен.

ДНИ  ЗА  ДНЯМИ  НИЖУТСЯ

Завязавши голову,
Не завяжешь мысли.
Не разделишь поровну
Поднебесной выси.

Наша жизнь не делится,
Грешная, на части.
Даже, если верится
Этому отчасти.

А весна приблизится –
Чувства нараспашку.
Дни за днями нижутся –
Не прикрыть рубашкой.

АССОЦИАЦИИ

Сжигая плод тугой и белый,
Но в представлении ином.
Я вдруг вообразил несмело
Не яблоко, а сладкий стон.

Как будто бы рука  сжимала
То, отчего она дрожала,
Как в зимний вечер воробей,
Покоясь на груди твоей.

О  ВРЕМЕНИ,  КАК  О  СЕБЕ ( Верлибр)

Время нам неподвластно,
Нов мысли о Времени
Рождаются внутри нас
И мы сквозь призму сердца
Чувствуем Время,
Как настоящее,
Так и прошлое с будущим.
Время зреет в нас,
Как в колосе пшеничном
Зреет хлеб, в котором
Труд наш и пот,
Полёт мысли и пот,
Радость наша и боль,
Добро и зло,
Ненависть и любовь.
Время – это связующая нить
Между нашими бывшими
Будущим и настоящим
Время – это также и мысли
Человека о человеке
Время – это радость
Человека для человека.

СОНЕТ  О  МЫСЛЯХ

Все мысли наши девственно чисты,
Как чистые тетрадные листы
И где-то на периметре часов,
Как отзвуки отснившихся нам снов.
Среди вселенской, дивной красоты
Сбываются заветные мечты
Когда не видно падающих звёзд,
Чтоб загадать свои желанья мог.
И поостыл слегка от детских грёз.
Как мало нужно, в сущности, мой Бог:
Всего лишь ощутить в  себе себя,
До капельки процеживать, ка к кровь.
И никого, в итоге, не виня,
За то, что не пришла ещё любовь.

НОНСЕНС

Споласкивай мысли в холодной воде,
Чтоб не затуманить мозги.
Рождаясь, слова не приходят извне,
Иначе не сложишь стихи.

Иначе, как током, тебя не пронзит,
Из сердца пронзённая мысль.
И слово заветное лишь просквозит,
Теряя свой истинный смысл.

ВЗАЛКАЛ  БЕДУ

Жил хорошо. Бесился с жиру.
Взалкал беду. Она пришла.
Взяла за горло. Быть бы живу.
И дай Бог не сойти с ума.

Не от безделья, не от скуки
Душа безмолвная  бежит.
Злой рок её уготовил муки.
Слеза от жалости дрожит.

Уже пощады сердце просит
У своенравной злой судьбы.
Но чёрт её беднягу носит
Над краем бездны, И, увы.

Былого больше не вернёшь.
Душа пожарищем объята.
Стоит возмездием расплата.
Поймёшь: что сеешь – то поймёшь.

ПРОСТО  ПАРОДИЯ

Мы грызём гранит науки,
Также штучный известняк.
Кирпичи грызём со скуки
И щебёнку натощак.

А цемент полоской узкой
Был просыпан из мешка.
Это знатная закуска,
Всё же мелу не чета.

Школьный мел почти конфета,
Чем для нас не леденец?
А из мрамора брикеты
Дребезжат, как холодец.

Я запил бы всё олифой
От пронзившей насквозь скуки.
Но сказал ведь кто-то лихо:
«Мы грызём гранит науки.

НА  БОРТУ  САМОЛЁТА

Наш лайнер взмывает, как гордая птица,
В заоблачной выси где воздух, как лёд.
Он отблеском солнца в лучах серебрится
И гулом турбин тишину разорвёт.

А там наверху, в леденящей пустыне,
Где вечной покой. и всегда неуют.
Там небо в безмолвной прозрачности стынет.
И солнца лучи облака не зажгут.

И вот, проносясь сквозь разряженный воздух,
Наш лайнер пронзает насквозь облака.
Маршрутом, которым лишь вечные звёзды
Мерцанием бледным пронзали века.

Я  ОДИН  ИЗ  ЗАВЗЯТЫХ

Я один из завзятых,
Словно завязь судьбы.
Был бы Христос не распятым,
Мы за ним бы пошли.

По воде и посуху,
Пусть ведёт, словно в бой.
Только врядли Иуду
Мы бы взяли с собой.

Вместе с ним остаётся
Пусть Неверный Фома
Всё поддельное бьётся.
Неподдельна судьба.

Неподвластные тленью,
Неподсудны векам,
Выбираем горенье.
Остальное всё – хлам.

Звёзды, словно алмазы,
От искры его глаз.
И сменяется разом
За экстазом экстаз.

ПОДСТРЕЛИЛИ  БОЙЦА

Это было в году
Той суровой поры,
Когда всё , как  в аду
От огня и жары.

Мир делили тогда
На своих и врагов.
Это наша земля,
Как цепочка следов.

А за ней, а за ней
Скрытый вражеский  дзот.
И из вражьих щелей
Застрочил пулемёт.

Срыто пулями всё,
Голо, словно в степи.
И кружит вороньё,
Чёрт его подери,

Врядли кто—то из них
До конца доживёт.
До позиций своих
Врядли кто доползёт.

Командир с кобуры
Достаёт свой наган.
И затяжка махры,
Как свинца ураган

Он со связкой гранат,
Чтоб накрыть пулемёт,
Во весь рост, как ва-банк,
Поднялся и на дзот.

Воздух звонок и сух
Был распорот свинцом.
Амбразуру пройдут
Все бойцы напролом.

Замолчал пулемёт
И взята высота.
Только вороги влёт
Подстрелили бойца.

ОНИ  НЕ  ВЫШЛИ  ИЗ ВОЙНЫ

Грузят и везут куда-то
Всё кресты, кресты, кресты
Всё для тех, кто был солдатом,
Да не вышел из войны.

Кто ещё в сырой шинели
 У костра вчера сидел.
А сегодня у апреля
Похоронных много дел.

Был здесь бой, не дай Бог, случай
Кровь дымилась из земли.
Кто был хуже,  кто был лучше,
Все они здесь полегли.

И в родные их сторонки,
Как в насмешку над судьбой,
Разлетятся похоронки,
Гнев мешая со слезой.

ДУША  УШЛА  ИЗ  ТЕЛА

Душа без дела
Устала ждать
Ушла из тела
Пиратствовать.

В бездушном теле
Простая вошь
И то дешевле,
Чем медный  грош.

И тело будто
Пустой орех,
Сказать  кому-то,
Курям на смех.

Другую душу
Да , где ж сыскать?
Не тело – тушу
Чем заполнять?

С душой терзанье,
Хоть на чуть-чуть.
Но содержанье –
В нём наша суть.

Судьбу питаю:
«Скажи, скажи.
Скажи, коль знаешь,
Как без души?

ЦЕЛЬ  ЖИЗНИ

Я видел в природе восходы сменяли закаты.
И всё называлось объёмно: круговорот.
Я видел: полнеба, как будто пожаром объято.
Закат я увидел, но хочется видеть восход.

И солнце, и звёзды сменяют на небе друг друга.
И жизнь затянет в  житейский водоворот.
И часто бывает: не просто мне плохо, а туго.
Но очень уж хочется встретить, как друга, восход.

С годами стареем и близится жизнь к закату.
И скрутят болезни, и пот невзначай прошибёт.
И скрипнешь зубами, чтоб слово не выразить матом.
Но это не главное, главное: встретить восход.

ЗАДЫХАЮСЬ  ОТ  ТИШИНЫ

Задыхаюсь от тишины,
Прозвучавшей до ужаса громко,
Так,  что все мои перепонки
Перелопались и пусты.

Резануло не вдруг по глазам
Одиночеством и пустотой,
Будто это не я, а другой
Бродит тихо, как зверь по лесам.

Потерял я себя – не найду.
Одиночество, словно недуг.
Кто я? Где я? Никак не пойму
И пронзает мне сердце недуг.

Поменял, словно кто времена
И часам я не верю теперь.
Прошлой жизни хотя б два часа
Мне б вернулось из ранних потерь.

Чтобы снова обрёл я себя,
Расколол изначальную суть.
Только время, вперёд не глядя
Нас самих может нам возвернуть

МИГ  СОЗЕРЦАНИЕМ  ВЕЧЕН

Я довольствуюсь часом, если он безупречен.
Миг возникший во мне созерцанием вечен.

Мне важен покой, до ненужности сытый.
Если в  сердце любовь, значит я не забытый.

Не обижен судьбой, если право имею
Я поверить в тебя, От восторга немею.

Ты  в сердце внесла озарение новью.
Ты мне душу прожгла своей собственной кровью.

Я теперь без тебя, словно ранее не жил.
Кто ты, сказка моя? Кто ты, Быль или н быль?

НЕ  ТА  КАРТА

Я проигрался в пух и в прах.
Сижу без денег.
Не ту снял карту впопыхах.
Партнёр – бездельник.

И в прикупе совсем не то,
Что ожидалось.
И оказался я без трёх.
Какая жалость.

Вистующий зашёл  с туза.
А козырь крести.
Ну думаю: «Ему хана.
Сидеть на месте».

Но не сыграли мой король
И третья дама
И даже длинной масти роль
Непостоянна.

Они сорвали мне игру.
Все так азартны.
Ну, нет уж больше не возьму
Я в руки карты.

Я  БОЛЬНОЙ

Я знаю: я больной. Я знаю: я простужен
Остуженной души моей не отогреть.
Не нужен мне никто, я  никому не нужен.
И потому судьбой назначено болеть

Мне помощь не нужна, сам со своим недугом
Расправлюсь и сочтусь – посмотрим: кто кого
Но всё-таки мне жаль, что рядом нету друга.
И жизнь моя всуе, как терпкое вино.

Быть может, я не прав, но в чём, никто не скажет.
Никто не обвинит ни в чём, и лишь недуг
Всегда во всём со мной, мою мне боль укажет,
Её не исцелит, но поступив, как друг.

А, может быть, как враг, но благородный, честный.
Ведь, если нет друзей, их сущность не понять.
А, впрочем, что болтать? Мне это не известно.
И так всё хорошо, вот только б боль унять.

НЕ  ПОНЯТЬ 

                1

Я мятусь, я мятусь, я мятусь
Меж насильем добром и надеждой.
Я бешусь, я бешусь, я бешусь,
И ряжусь в дорогие одежды.

Не понять, не понять, не понять
Задушевность наивность и чуткость
Не объять, не объять, не объять
Непомерно великую глупость.

                2

Мы не чужие вам, иные мы.
Мы только чуть устроены иначе.
Иные чувства наши и умы,
Иное понимание удачи.

Мы бескорыстны сердцем и умом.
Иные в нас желанья и стремленья.
Мы  не хотим, чтоб старый мир на слом,
Хотя мы и другое поколенье.

Не так уж плохо был устроен мир.
Но многое в нём сильно устарело.
Не сказкой мы свою утешим мысль,
А верным словом и, конечно, делом.

ВЕРСИЯ

Дым ветер относит с таинственных труб,
А в доме натопленном жарко.
В рубины пылающих девичьих губ
Целует Лауру Петрарка.

Ещё не написан последний сонет
О страсти безумной поэта.
И час расставанья не близится, нет.
Лаура ещё не воспета.

Она не богиня, не дивный цветок,
Пока она грешно земная.
Петрарка у жизни берёт ещё в долг
Не мудрость, а прелести рая.

Желанья их слиты, и слышится стук
Сердец, до безумия жарких.
В рубины пылающих девичьих губ
Лауру целует Петрарка.

АКСЕЛЕРАТ

За словом в карман не полезешь.
Сам чёрт тебе видно не брат.
Такой язычок ты имеешь:
Подумать – так акселерат.

Пока ты ещё несмышлёныш,
Не ведаешь в жизни преград
Смешной человечий детёныш,
Но всё-таки акселерат.

Звучит архаически ново,
Почти что, как аристократ
Загадочно мудрое слово:
Ребёнок – акселерат.

ДИФЕРЕНЦИАЦИЯ  АБСТРАКЦИЙ

Сгорает стронций на акации
Со скоростью мыслепатем.
Дифференцирую абстракции,
Как модуль лазерных систем

С позиций Древнего Востока
Экстремумы перетекают.
Душа, как провода под током,
В анналах Космоса витает.

Бионы древних знаний катятся,
Как меональная волна.
Дже-дзю, как стронций на акации,
Как непрощённая звезда.

Давно существовали знания,
Как модуль лазерных структур.
Но нет основ у Мироздания
Космических акупунктур.

ВНЕ  ГАЛАКТИКИ

Соединяюсь с тонким миром,
Щемящим, как полёт шмеля
В нём нет эклектики кафиров.
В нём безусловности стезя.

Духовность – первое начало
Из всех космических начал.
Звезда усталая качалась,
И Млечный Путь – её причал.

Безоговорочна Вселенной
Преобразующая нить
Но тонкий мир всегда нетленный
И в нём начало всех орбит.

У бесконечности нет практик.
Я в тонком мире неофит.
Моя орбита вне Галактик.
Я ж вне Галактики орбит.

Для Космоса асоциален,
Но я Вселенной элемент
Среди космических сияний
Есть исторический момент.

Грядущим кажется Вселенной
Непознаваемый Эфир.
Я постигаю постепенно
Консенсуальный тонкий мир.

НАСТОЯЩАЯ  ПОЭЗИЯ

Я вышел прямо из тумана.
Раскалывалась голова.
Глаза, как полных два стакана
Стихами вдрызг напился я.

Поэзия, коль настоящая,
Метафорами освежит.
Она пленительно-пьянящая –
Не театральный реквизит.

Как бомба, рвёт она сознание
И оставляет след в душе.
Поэзия есть путь познания,
Как  озаренье во Христе.

Христос ведь тоже был поэтом.
Поэтом был любой пророк.
Стихами озарит, как светом,
Когда стихи диктует Бог

Стихи взлетают словно птицы,
Коль настоящие стихи.
Как золотые колесницы,
Они соперники звезды.

И им любые расстоянья,
Как говорится, по плечу.
А воспалённое сознанье
Не погасить. И я лечу

Вслед за стихами. Выше, выше.
Стихи хмельнее, чем вино.
Я верю: Бог меня услышит,
Как смог услышать я Его.

ПУТЕШЕСТВИЕ  В  НЕБЕСАХ

Ногами вверх шагаю я по небу,
Но солнце стороною обхожу.
Питаюсь я одним небесным хлебом.
На землю грешную я даже не гляжу.

Зато не раз вживую видел Бога.
И что приятно: Бог меня признал.
Ещё не заходил в его Чертоги,
Черты заветной не переступал.

Передо мною складывали крылья.
И кланялись мне ангелы гурьбой.
На небе их буквально, изобилье,
Они так были вежливы со мной.

По небу шёл я, их не замечая.
Они не обижались на меня
Я шёл по облакам вблизи от рая
И видел даже ключника Петра.

Но, видно, в рай ещё мне слишком рано.
А, может быть, я рай не заслужил.
Меж Алиотом и Альдебараном,
Я лишь слегка, но всё ж притормозил.

Ногами вверх шагал по небосводу.
И слышал я божественный хорал.
Но никогда небесную свободу
На землю ни за  что б не променял.


ПОЭЗИЯ

Поэзия – это легато
Эмоций, безумств признаний.
Сперва, безусловно, стаккато,
Адажио переживаний.

Затем, исключительно, чувства,
Рождённые светом и мукой.
Где зыбкая грань меж искусством
И самой серьёзной наукой?

Фантазия врядли стреножит,
Поскольку она окрыляет.
Поэт лишь метафоры множит,
Которые мир удивляют.

Поэт не всегда адекватен
Тому, как он видит событья.
Поэзия – это легато
Воображенья в наитье.

Легато – это переход одного звука в другой.
Адажио и стаккато – темпы в музыке.

РОДОМ ИЗ ПРОШЛОГО

Историю не повернуть назад.
Молотит быстро колесо Фортуны.
Страну не превратили в райский сад.
Как дети малые мы были не разумны.

Хорошее хоть что-нибудь в душе
Надеюсь, у кого-нибудь осталось.
По принципу мы жили: как и все.
И всё равно щемит на сердце жалость.

И вовсе, господа, не ерунда.
Без прошлого жить трудно настоящим,
Но в будущее мы глядим всегда,
Хотя оно не кажется блестящим.

Мы продолжаем по теченью плыть,
Пройдя свой путь от гимна вплоть до блюза.
ы родом из Советского Союза.

СМЕРТЬ АННЫ  БОЛЕЙН.

Так бодро музыка играла
И раз о птичке безмятежной,
Что рвётся прямо небеса.
Звук чистым воспарил, и нежным
Окрасил цветом небеса.

Пусть звук летит с благоуханьем,
Рождённый музыкою грёз
Туда, где королева Анна
 Тоскует в Нельской Башне слёз.

Туда, где мысль о свободе
Не гениальней, чем любовь,
Пройдёт не больше, чем полгода,
Когда её прольётся кровь.

Король же Генрих, вечно пьяный,
В другую женщину влюблён.
Другая королева Анна
Разделит с ним постель и трон.

Потомки короля осудят,
Но Болейн Анны больше нет.
Только через много лет.
Король,  утешившись, забудет.

НАЧАЛО  КОНЦА

Те, кто ввергал Россию в прах
Вдруг оказались все у власти.
Зато висят на фонарях
Те, кто желал России счастья.

Но разве можно их понять
Толпе неграмотной, голодной.
Толпа готова убивать
Во имя призрачной свободы.

На брата поднимался брат
Во имя призрачной идеи.
Страна похожа на квадрат,
Что разделили прохиндеи

Казалось, все сошли с ума,
Поверив самым страшным слухам.
Так  началась у нас война.
Война гражданская по духу.

СМЕРТЬ  КОНКВИСТАДОРОВ

Когда из Испании к западу шли каравеллы,
Ведомые авантюристом отважным Колумбом,
Много народу собралось под флаг Изабеллы:
Воры, дворяне, священники даже, и юнги.

Кто офицером, кто плотником шёл, кто матросом.
Всех их манили богатства, но главное : злато.
Это Испании были людские отбросы.
Каждый из них  непременно желал быть богатым.

Много в пути выпадало им тяжких страданий.
Многие месяцы были игрушкой стихии.
Многие смерть от болезней приняв в океане,
Так не дождались, чтоб их на земле схоронили.

Божию милостью остров увидели в море.
Остров зелёный, богатый зверьём и плодами.
Бросили якорь островитянам на горе,
Гром оружейный за грома раскаты приняли.

Жалкие бусы менялись на украшенья,
Пёстрые тряпки на крупные слитки из злата.
Остров богатством своим вызывал удивленье.
Только в последствие  многим придётся заплакать.

Были испанцы жестоки и так ненасытны.
Алчность сверкала в корыстных безжалостных взглядах.
Разум теряли, насилуя женщин, и скрытно
Их увозили, себе предзначая в награду.

Остров разграбив, плыли каравеллы в путь дальний.
Ставили форты и, сделав индейцев рабами.
В пьянстве погрязли, судьба их сложилось печально.
В рабстве  индейцы звенели своими цепями.

Только недолго безоблачным счастье казалось.
Против испанцев островитяне восстали.
Всех уничтожили, в неукротимую ярость
Впав, а их трупы камнями они забросали.

Форты сожгли, и ушли через топи и джунгли.
Ну, а когда каравеллы обратно вернулись,
То обнаружили белые кости и угли.
В страхе испанцы от ужаса все содрогнулись.

Даже следов не оставили островитяне.
Остров зелёный казался испанцам пустыней.
Смерть гарнизона навеки останется тайной,
Что отгадать не сумел бы никто и поныне.

За преступленья испанцев случилась расплата.
Алчность наказана. Золото сгубит любого
Смертью за смерть отомстили индейцы пиратам,
В злобе великой забывших про Господа Бога .

ЧУЖИЕ  ПРОБЛЕМЫ

Что ты лезешь с  собственной проблемой?
Сам ты должен что-нибудь решать.
У меня иные в жизни темы,
Мне своих проблем не занимать.

Выясни, какая в том причина,
Что не получается и как?
Будь же всё же истинным мужчиной,
Ты ведь не калека, не дурак.

Надоели мне твои все речи.
Почему ты пристаёшь ко всем?
И зачем ты на чужие плечи
Бремя выложил своих проблем?

Мы живём как будто бы в рассрочку.
Призрачное счастье далеко.
За него всяк бьётся в одиночку.
Жить и так на свете нелегко.

И скажу тебе я откровенно:
Мне своих проблем не занимать.
Каждый должен все свои проблемы
Лишь самостоятельно решать.

НЕ  ЗАМУТИ  СВОЕЙ  ДУШИ

Не замути своей души
Ни злобою ни сквернословьем.
И лишь вселенскою любовью
Беды светильник потуши.

Без милосердья нет добра,
А без надежд не будет веры.
В слепом невежестве химеры
Растают, и наступит тьма

Любить не каждому дано
Да так, чтобы людское горе
Тонуло в сердце, словно в море,
Чтоб быть со всеми заодно.

Воспринимать людскую боль,
Как собственную, в этом мире.
Но дважды два – всегда четыре.
Не всем подходит эта роль.

Душа омоется не кровью,
А светом праведной любви
Ни злобою, ни сквернословьем
Н замути своей души.

ЗАСТОЛЬНАЯ  ПЕСНЯ

Содвиньте бокалы с чарующим бренди.
Мне в медную кружку налейте вина.
Я тост предлагаю за юную леди,
За то, что пленяет её красота.

В камине старинном дрова догорают.
И в  комнате бродит уже полумрак.
И лижет полено огонь языками.
И свет отражает на столике лак.

В интимном кругу собрались на пирушку
Четыре гусара и дама одна.
Звенели бокалы, бутылки и кружки
И тосты звучали, и пили до дна.

Мужчины от бренди давно захмелели.
Им весело было хотелось любви.
К красавице юной поближе подсели,
Но все джентльменами были вполне.

А юная дама с чарующим взглядом,
Пила хоть со всеми, была не пьяна.
И лишь поцелуй подарила гусару,
Что тост предлагал с полной кружкой вина.

ДУША – ОТГОЛОСОК  ЭХА

Твоя душа, как отголосок эха
Тех слов, что я невольно произнёс,
Коснувшись облака твоих волос,
С искрою в них запутанного смеха.

А плоть твоя белей небесной плоти
Снегов альпийских с сахарных вершин.
Где Бог своё признанье завершил
И голову сложил на эшафоте

Любви к тебе, единственно прекрасной
Той откровенно-грешной красотой.
Сомлеет от безумия любой.
И ангел в небе тотчас станет падшим.

Хоть ты не ангел, но творенье Бога.
А красота ниспослана судьбой.
Чтоб восхищенье выразить тобой.
Нет слов. Мои слова, увы, убоги.

ОТ  ПРИГОВОРА  БОЖЬЕГО  НЕ  СКРЫТЬСЯ

Порою на грехи земные глядя,
Мы ждём, когда придёт возмездья час.
Но извините, умоляю Бога ради,
Когда-нибудь ещё, но не сейчас.

Не наступило время быть распятым.
И палача не занесён топот.
Ещё витает в облаках расплата.
 И даже не зачитан приговор.

И грешных душ не собирались стаи
И тёмной пеленой не виснет страх,
Где души наши взвешивает Каин
На золотых апостольских весах.

РЕКВИЕМ  САМОМУ  СЕБЕ

Живу без будущего, прошлое забыв,
Как будто прозябаю в настоящем.
Я словно на мгновение застыл,
И пребываю  в летаргии спящим.

Хоть длится время каждый день за днём.
И ни одной пропущенной  минуты,
Я, словно перевёрнутый вверх дном.
Как будто сеткой времени опутан.

И каждый час, что лично прожит мной,
Моя судьба на нить свою нанижет
Но не случится ничего со мной,
Лишь на мгновенье смерть мою приблизит.

Как будто в измерении другом,
Где ни людей, ни собственной квартиры.
Жизнь стала нереальною, как сон.
И потерял я ощущенье мира.

Я провалился, словно я не я,
Хотя хожу по будням на работу
Но нет в душе задора и огня.
Во мне живёт совсем другая личность.

На всё мне стало как-то наплевать,
Как будто вычеркнут шальною пулей
И даже: почему ещё не умер?

БАЛЛАДА  О  МЁРТВЫХ

Мертворождённые не дураки,
Им не грозит никакое безумье.
Мёртвым не снятся кошмарные сны,
Но в их мозгу не сыскать остроумья.

В теле у мёртвых живёт сатана.
Призраком жизни живым он морочит.
Мёртвые всё получили сполна.
Мёртвый не движется, и не хохочет

Мёртвые не забивают косяк.
Пусть это делают ныне живые.
Мёртвые водку не пьют натощак
И никогда е бывают больными.

Мёртвым на наши проблемы плевать.
Кости гниют, а душа улетела.
Мёртвым не страшно уже умирать,
А до иных никакого нет дела.

Только в грядущее не заглянуть.
Тоже когда-то мы мёртвыми станем.
И продолжаем свой жизненный путь
Но до поры лишь. Пока не устанем

БЫТЬ  ДУРАКОМ  ВСЕГДА  ОБИДНО

У каждого своя Голгофа,
Свой крест на собственных плечах.
И все деяния эпоха
Сумеет взвесить на весах

И все сокрытые пороки
Расчёт, не посчитав за труд
В неоговоренные сроки
Тебе когда-нибудь сочтут.

Не Божий Суд так сильно страшен.
Не всё ль равно: рай или ад?
Но, если жизни путь изгажен,
То разве не был ты дурак?

Быть дураком всегда обидно,
Н у судьбы упрямый перст.
И, как бы ни было вам стыдно:
Не выдаст Бог, свинья не съест.

Бывает в жизни очень плохо.
Надежды превратятся в прах.
Несём мы на свою Голгофу
Свой крест на собственных плечах.

ЛЮДЬМИ  ПОКИНУТ  МЁРТВЫЙ  ГОРОД

Людьми покинут мёртвый город.
Безлюдны улицы, пусты.
И смертный судорожный холод
В объятьях этой пустоты.

Блестят разбитые витрины.
Товар разбросан на полу.
Но никого нет в магазинах.
Лишь псы бездомные к утру

Безумно собирались в стаи,
Чтобы начать собачий пир.
Что находили, то и жрали,
Как будто был для них весь мир.

Те одичавшие собаки
Искали для себя покой.
 И в злобе учиняли драки.
Они дрались между собой.

И люди тоже одичали.
Они ушли в пещеры жить.
Чтоб собственные все печали
Им в одиночестве забыть.

Никто не постучится в двери.
В том мёртвом городе у нас.
Витала смерть, как птица Пери,
Что возродилась лишь на час.

Но в одиночестве постылом
Себе я смерти не хочу.
В пещере каменной, унылой
Боюсь я зажигать свечу.

Еды кончаются запасы.
И в будущем не светел путь.
Мы вырождаемся, как раса.
Нам помогите кто-нибудь.

Меня согреет, может,  водка,
Но ненадолго. Мир един.
Мы все безропотно и кротко
Умрём, но не хочу один.

Уже я многих видел трупы.
Мы их боялись хоронить.
И умирать, наверно, глупо.
Ещё хотелось бы пожить.

СУД  ПАУКОВ (Басня)

Однажды, если верить слухам,
А, может, слухам  вопреки.
Но пригласили как-то муху
На заседанье пауки.

Точней, не то, чтоб пригласили.
А издан был такой указ:
«Чтоб добровольно или силой,
Но муха та была у нас».

И в паутинном кабинете,
Что наводил на всех испуг,
На золочённом  табурете
Их главный восседал паук.

Состряпал на неё доносик
Какой-то глупый паучок.
Он был немножко недоношен,
Но власти он имел клочок.

Пытались спутать паутиной
И просто с панталыку сбить.
Но философии мушиной
Им было даже не постичь

Ей стали задавать вопросы.
Один другого был глупей:
«Какие кушала отбросы?
Где ночь спала, а также с кем?

Вопросы задавали ловко,
Затем пытались запугать.
Но все паучии уловки
Сумела Муха отметать

Её мурыжили, наверно,
Не менее, чем три часа.
И каждый шаг её неверный
Они ловили чуть дыша.

Паук был в гневе самом грозном.
Другие грызлись пауки.
Ведь муха избежала козней,
Сетям их хитрым вопреки.

Их жертва ловко ускользнула,
Разбив все доводы напрочь.
Из паутины упорхнула
С судилища куда-то в ночь.

Вдаваться незачем в детали
От этой басни ждут морали.
Мораль же басни такова:
Власть, сила есть, но нет ума.

УВЫ

Сидит, задумавшись, приятель.
Пред ним бумага и перо.
На скатерть пролито вино.
Но вид у пятен неприятен.

В глазах темно, в душе темно
И для грядущих поколений
Ничто не создал этот «гений» ,
Но у бутылки видел дно.

Пусть не писатель, не поэт,
Не критик даже, не философ.
Но от вина румянец розов,
А пьёт вино немало лет.

И принял он для вдохновенья.
Не зная сам на этот раз:
То ли получится рассказ,
Или хотя б стихотворенье.

Но голова его пуста.
И от вина всё ниже, ниже.
И он ни строчки не напишет
На чистой белизне листа.

Не протрезветь ему никак.
Перед глазами чёрт постылый,
Что хвост свой обмакнув в чернила,
Неровно выведет: «Дурак».

Душа его объята тленьем.
Туманны винные пары.
Мозг, захлестнувший до поры
 И не приходит вдохновенье.

НА  ГОНОЛУЛУ

Вода не плещет, а ласкает
И воздух запахами пьян
На берег нежно набегает
Жемчужный тихий океан.

Магнолии цветут и мальвы
И к самой клонятся воде.
И удивительные пальмы
На белом кварцевом песке.

Снуют пироги, джонки, шлюпки
По снежно-голубым волнам.
И ветер задирает юбки
Гуляющих бесцельно дам.

Бесстыдно обнажая бёдра,
Горсть зачерпнув солёных брызг.
Плеснёт в лицо водой беззлобно,
И унесётся вновь в залив.

МИР  ИЗГАЖЕН  СКВЕРНОЙ

Дети – сироты, время – мачеха
А безбожники лезут в ангелы.
Проклинаю того предателя,
Сердце чьё загорелось факелом.

Проклинаю Фому Неверного,
Усомнившегося безбожника
Мир заплёван, изгажен скверною,
Но никто  ни о чём не тревожится.

Мы забыли, что люди – братья,
И распяли Христа – Спасителя
Оттого и лежат проклятия,
Словно в цирке бич укротителя.

И становимся мы уродами,
Хоть рождаемся все нормальными.
Нас в духовное рабство продали
Вырождающиеся начальники.

Души, словно на цепь посажены.
Мы живые, но мы покойники
И звеним мы цепями грязными
Обезличенные колодники

Иногда мы беззвучно плакали,
Чтобы нас не услышали ироды.
А безбожники лезут в ангелы.
Время – мачеха, дети – сироты.

ПОЛУПЛАГИАТ (Пародия)

Я читаю стихи вселенские,
Что на многие так похожи.
Есть немного от Вознесенского,
От Есенина есть Серёжи.

От Ивана Крылова точки.
В каждом слове судьба чужая.
Но от Пушкина нет ни строчки.
И за это я их уважаю.

Рифма – прелесть, уносит в выси,
 Где Пегас под седлом летает.
Только собственные вот мысли
У поэтов не замечаю.

НЕДОРОСЛЬ

Тебе в постель приносят завтрак.
Забьёт служанка косячок
И ты не думаешь, что завтра
 Унылым будет, дурачок.

Ты весь заботами изнежен,
Лежишь в постели, как тюфяк.
Не ведаешь, что мир безбрежен.
День кто-то начал натощак.

Живёшь без горя и печали.
И что-то тебе делать лень.
Пока тебя не повенчали.
Лежишь замшелый, словно пень.

ЛУНА -ТРУДЯГА

Луна за сеткою дождя
Почти, как  зебра, полосата.
Глядит с тоскою на меня:
Никто не платит ей зарплату.

Она , подобно пастухам,
Внимательно за звёздным стадом,
Глядит по ветреным ночам,
Когда и дождик и прохлада.

А ночью всё-таки трудней
Трудиться и причём на небе.
Без выходных, по сути, дней,
И даже без краюхи хлеба.

И отпуск не даёт ей Бог.
Она работает бессменно.
Пасёт стада несметных звёзд,
Ещё и светит непременно.

СТИХИ  РАСТУТ  ИЗ  ЖИЗНЕННЫХ  ОТБРОСОВ

Стихи растут из жизненных отбросов,
Неутолённой боли и из слёз.
Дают ответы и плодят вопросы.
Хотя бы каждый день один вопрос.

Стихи не догматичны, как скрижали.
Нахрапом не напишешь на ура.
В стихах переплетаются печали
И стихотворца каждого судьба.

Рождаются стихи из гущи жизни,
Порой, как кровь на лезвие ножа
И преломляется в стихах, как в призме
Поэта обнажённая душа.

Тот не рискует, кто стихов не пишет,
И кто своей карьерой дорожит.
В стихах не сам поэт – эпоха дышит.
Лишь только этим будет знаменит.

Поэт, что сыном был своей эпохи,
За каплей капля, отдавая кровь,
Перо своё не продавал за крохи,
Талант меняя только на любовь.

МОИ  СТИХИ  НЕ  ДЛЯ  ДВОРЦА

Мои стихи не для дворца,
Где потных не видать окурков.
Не для парадного крыльца,
А самых грязных переулков.

Для тех, кто носит башмаки,
И не обедает салями.
Для тех, кто носит пиджаки,
С протёртый дыркой под локтями.

Для тех, кто ведал много бед
В тех самых грязных переулках.
Кто на обед ест, чёрный хлеб,
А не намазанные булки.

Для тех, чьи руки так черны
От грязной каторжной работы,
Что не отмыть  и даже содой
В любом количестве воды.

КОГДА – НИБУДЬ

Когда-нибудь придётся стать нам пищей
Для мерзких биогумусных червей.
Мы будем все равны: богач и нищий,
Казах и русский, чукча и еврей.

Когда-нибудь нас всех покроет пеплом,
Дай Бог, чтобы не ядерная мгла.
Над нами нависают рай и пекло.
Но неизвестно нам: кого – куда?

Когда-нибудь и звёздами мы станем,
Но так тернист и так не светел путь.
Нас губят человеческие страсти.
Но не сейчас ещё, когда – нибудь.

ВСЛЕПУЮ

Все люди слепы, как статуи.
Идут по лезвию ножа.
Они творят добро вслепую.
Они совсем не видят зла.

 И зло творят ослепшим сердцем.
И никакого нет греха.
Никто не может быть отвержен.
Вслепую мечется душа.

Лишь Бог всевидящ и безгрешен.
Но он не человек, а Бог.
Слепец извечно безутешен.
И слепоты над нами рок.

Мы слепы сердцем – не глазами
И в хижинах и во дворцах.
И что творим, ы врядли знаем.
Нас поразила слепота.

КАБЫ  ЧЕГО  НЕ  ВЫШЛО

Не пинайте ногой мертвецов,
Даже, если вы их не любили,
Если вам они портили кровь,
Даже, если  не вы их убили.

Не лягайте в лицо их ногой.
Им не больно, но, может, обидно
Ведь живут они в жизни другой.
Нам пока этой жизни не видно.

Может быть, стать придётся таким,
Пред Всевышним представ неофитом.
И покойники также, как мы,
Но нуждаются больше в защите.

Только кто их теперь защитит,
Как не мы, что пока что живые?.
Каждый может быть кем-то убит,
Раз ещё есть злодеи лихие.

Кто бы ни был: мудрец иль дурак.
Он дорогой ушёл  праотцов.
Потому даже в мыслях, в словах
Не пинайте ногой мертвецов.

О  НАСТОЯЩИХ  ПОЭТАХ

Всегда, везде поэтов распинали,
Тех, кто властям писал наперекор.
Поэты за свободу умирали.
Любой тиран был на расправу скор.

Как дичь подстрелен Пушкин на дуэли.
Как враг, расстрелян властью Гумилёв.
И даже тот, кто умирал в постели,
И тот застрелен, словно птиц влёт.

Менялись и тираны, и эпохи.
В любой стране, в любые времена
Поэты со стола не брали крохи.
На них одеть пытались удила.

Убит лорд Байрон, Данте просто изгнан.
Поэт в стране своей всегда изгой.
А то, что был он после смерти издан
Так не за то, что признан был страной.

В Гулаге Мандельштам погиб на плахе,
А Бродский глупо выгнан из страны.
Но может, кто-то наложил от страха,
Не только замарав свои штаны.

Но были те, что в песнях не воспеты.
И кляпом не заткнуть их честных ртов.
Они вот, настоящие поэты:
Высоцкий, Галич, а теперь Тальков.

КОШМАРНЫЙ  СОН

Не верю я ни снам, ни слухам,
Но я, поверьте, не был пьян
Мне снилась мёртвая старуха.
У ней был не один изъян.

Она вытаскивала челюсть
Из чёрного провала рта.
И каждый раз, почти не целясь,
Кидала с хохотом в меня

Были пусты её глазницы.
Старуха вызывала страх.
Ну это надо же присниться:
Старуха с головой в руках.

Кошмарный сон. Я снам не верю
Со стуком череп вдруг упал.
И покатился прямо к двери.
Ужасен был его оскал.

Своим же черепом играла
Старуха эта, как  мячом.
Свой рот противный открывала,
Облизывая языком.

Я чувствовал: по липкой коже
Мне в сердце заползает страх.
Меня трясло от мелкой дрожи
И страх сидел в моих  костях.

Явленье это не для нервных.
До ужаса я потрясён.
Я не встречал кошмарней стервы.
Но слава Богу, это сон

О  ВЫПИВКЕ

Пьянства я не понимаю.
Пьяных тоже не люблю,
Зато водку уважаю
Я под чёрную икру.

Выпил стопочку столичной,
Бутербродом закусил,
И почувствовал, что личность
И причём в расцвете  сил.

Коль имеешь ты лимончик,
Или, скажем, балычок,
То под этот закусончик
Можно выпить коньячок.

Но чуток, буквально, рюмку,
Ну в охотку, можно две.
Чтоб мотом не рвало жутко,
Быть при ясной голове.

И на Новый Год, возможно,
Чтоб на праздник не икал,
Скушать парочку пирожных
И шампанского бокал

Если чётко знаешь меру,
Пей тогда, коль хочешь пить.
Сдержанности будь примером.
Бойся лишь усугубить.

ЕСТЬ  ДАЖЕ  В  ХАОСЕ  ПОРЯДОК

Я не живу, я лишь замешан в жизни.
Так надоело небеса коптить.
И в разуме своём, как в чистой призме,
Я, преломившись, жизнь хочу постичь

Узнать хочу, в чём  смысл  Мирозданья.
И для чего нам звёзды дарят свет.
И почему придуманы страданья.
Всё в этом мире суета сует.

Но есть и даже в хаосе порядок,
Который установлен на века.
К познанью путь ни горек, и ни сладок.
Путь преградила времени река.

И значит отдалились расстоянья.
И не решится ни один вопрос.
Но как же быть с познаньем Мирозданья.
До пониманья кто-нибудь дорос?

Всё множатся и множатся вопросы.
Ни на один я не нашёл ответ.
И мысли мозг пронзают, словно осы:
«Всё в этом мире суета сует»

НЕНАСТОЯЩИЕ  АБСУРДЫ

Обманутые мнимыми страстями.
Едва дождавшись памятного утра,
По мокрому осклизлому асфальту
Гуляли два скучающих абсурда

Им было одинаково противно
И даже в равной доле ненавистно.
Их счастье, не застигнутое ливнем.
И радуга, что в небе не повисла.

Они печально мучились. Подспудно
Догадываясь то, чего не знали
Они не настоящие абсурды.
И в этом было счастье их печали.

УТОМЛЯЕТ  ТОЛЬКО  ТУПОСТЬ

Как свинцовые грузила
Вдруг навалятся на плечи
Силою необъяснимой
Человеческие речи.

Утомляет только тупость,
Словно бурный шквал на море
До чего противна глупость.
Невозможно с глупым спорить.

Но невежество всесильно,
Потому что необъятно
Разговор вести с дебилом
Очень даже неприятно.

КУДА  УШЛА  ДУША

В овраге личной смерти,
Где тело, как в гробу,
Земной коснувшись тверди,
Уже я не живу.

Моё истлеет тело,
Зато не тронет ржа.
И никому нет дела,
Куда ушла душа.

Душе же нету дела
До тела своего.
Она в иных пределах
Уже давным-давно.

Все мёртвые – живые.
Не надо им дышать
В пределы золотые
Ушла душа мечтать.

О новом, может, теле,
А, может быть, о том,
Чтоб быть всегда при деле,
Но только в мире том,

Где не бывает тлена,
Где не грозит ей плен,
Где только купол неба,
Где Дева и Овен.

СЕРЫЕ  СТИХИ

За окном стелился серый день.
Серый дождь навивал тоску.
Серая, задумчивая тень
Выползала к серому окну.

Серая беззвучная тоска,
Серый взгляд, не устремлённый вдаль.
Сердце, словно серая доска
И немного серая печаль.

Распахни же душу и окно.
В сером сердце розовая страсть.
Серый день. Пускай не повезло,
Но ведь можно в серости  пропасть

ЗАДАРОМ

Сосна оплывала смолой.
Земля отдавала тепло.
И дух устремился лесной
Куда то, совсем далеко

Туда, где плывут облака,
Где солнца божественный шар,
Туда, где уж наверняка,
Земной не доходит угар.

Там, в небе высокий чертог
Рубиновый и Золотой.
В чертоге том огненном Бог
Земной управляет судьбой.

Там счастье не знает границ
И молнни чертят зигзаг
И огненный след колесниц,
Как звёзды, свет дарит за так.

С  ТОГО  СВЕТА  ПИСЕМ  НЕ  НАПИШУТ

Страшно жить, а в небе благодать.
Много разных тайн есть у природы.
Но ещё страшнее умирать,
Если смерти наплевать на годы.

Даже, если жизнь нелегка.
Голод, как Дамоклов меч нависнет
Страшно жить, но жизнь хороша,
С того света писем не напишут.

Жизнь – затянувшийся прыжок.
Но судьба ведь будущее скрыла.
Кто-то укоротит жизни срок.
Вроде не жил, а  пора в могилу.

РАЗМЕЧТАЛСЯ

Купить бы избу, завести корову,
Пить по утрам парное молоко.
Излить бумаге душу терпким словом,
Взгляд устремив, куда-то далеко

Сходить на речку. Удочки закинув,
Мечтаниям пустым предаться всласть.
И ждать, когда на червяка, сквозь тину,
Накинется какой-нибудь карась,

Но не дождавшись, броситься в прохладу
В тумане чуть дымящейся реки.
Забыть свою вчерашнюю досаду,
Всем бедам и досадам вопреки.

Поёживаясь,, натянуть рубаху,
Махнуть, не думая, куда-нибудь в поля.
Забыть  тревоги прежние и страхи.
И думать: «Мир в ладонях  у меня».

Домой вернуться, когда свет потушат,
Зажечь свечу, иль даже две свечи.
И изливать восторженную душу
О том, что видел, написав стихи.

ПОЭТ  ДЫШИТ  ВРЕМЕНЕМ

Поэт не борется ни с кем,
Хотя всё видит он и слышит.
Его многообразье тем
Лишь в том, что временем он дышит.

Он знает множество причин
Того, что зло нам причиняет.
Поэту наплевать на чин.
Он жизнь иную сочиняет.

В ней также радость есть и боль,
Но есть другое, что воспето.
Никто не знает, что за роль
В судьбе не сыграна поэта

У каждого своя судьба.
И, если дан талант от Бога,
Его вселенская душа
Не будет никогда убога.

Вглубь заглянув его души,
Понять нельзя, но можно слушать.
Поэт – как времени весы,
Людские взвешивает души.

ЖИЗНЬ  ПРЕКРАСНА  ТОЛЬКО  ПО  УТРАМ

Жизнь прекрасна  только по утрам,
Когда солнце в толще небосвода.
Душу свою солнечным лучам
Распахнёшь и чувствуешь свободу.

Когда сердце пусто от забот,
Не гнетут, когда ещё тревоги.
Но придёшь из дома на завод
И завод вытягивает соки.

Нервотрёпка длится каждый день,
Не спасают даже выходные.
В выходной накатывает лень,
А дела не сделаны другие.

Вечер, вроде, тоже ничего,
Но когда навалится на плечи
Вся усталость, что скопилась днём
Думаешь: «А к чёрту этот вечер» .

В складках лба, почти что вдоль морщин,
Боль сквозная где-то притаится
И пронзает, как железный клин.
Никуда о боли той не скрыться

Только утром следующего дня.
Боль отпустит. Это ль не  свобода?.
Жизнь прекрасна только по утрам,
Когда солнце в толще небосвода.

ЧУЖОЕ  ГОРЕ – НЕ  БЕДА

От счастья люди герметичные.
Чужое горе – не беда
И равнодушье апатичное
К ним поселяется в сердца.

Они живут в порочном круге:
Товарищи – работа – дом,
Ну может быть, ещё подруга.
Вход посторонним воспрещён.

А посторонними случаются
Родители: отец и мать.
И жизнь никак не получается,
И невозможно круг сломать.

Сперва простое неприятие,
Пока живёт сын в мире грёз.
Затем скандал из-за приятелей.
Потом доводит мать до слёз

Уже подруга в доме властвует,
Хотя ещё и не жена.
И мать сыночку не препятствует.
Раз выбрал, будет пусть она.

Сперва горда, но ещё вежлива,
Оттяпает квартиры часть.
Но невозможно жить п-прежнему,
Затем захватывает власть

В семье, в квартире и над матерью,
Забыв про совесть и про честь.
Сын стелется пред нею скатертью:
«Чего изволите поесть»

НА кухне мат гремит посудою.
Подруга платьем шелестит.
И мать становится обузою.
И негде ей, бедняжке, жить.

Её не гонят, не третируют,
Не запрещают ей дышать.
Но в доме всё перепланируют,
Так, что не вместится душа.

А хочется её вроде малости:
Чтоб был заслуженный почёт
И, чтобы уважали в старости.
Настанет же и их черёд.

Но молодые – прагматичные
И боль чужая – не беда.
А, если горе всё же личное,
Так это же не навсегда.

СВОИХ  СИЛЁНОК Я НЕ  РАССЧИТАЛ

Заснеженных пространств я слышу зов
Среди могучих льдов, пурги и мрака.
Среди утёсов – каменных оков
Природе бросил вызов я, однако.

Своих силёнок я не рассчитал.
Был исковеркан ветром и истерзан.
И от стихий стремительных устал.
Самонадеян слишком был и дерзок.

Ну что же: первый раунд не за мной.
Пусть  у природы был я сын опальный.
Но я ещё померяюсь с тобой,
Мой Север ледяной и самый крайний.

Пусть ты меня согнул, но не сломал.
А, значит, я тобой непокорённый.
Встречать я осторожней буду шквал,
И духом я, пока что, не сломлённый.

Я знаю в чём перед тобой я слаб.
И больше я не повторю ошибок
Я – Сын Природы, а не жалкий раб.
С тобой нам предстоит немало сшибок.

Я всё равно увижу океан.
Смерч ледяной собою пробуравил,
Назло всем ледяным твоим ветрам.
Но «кто— кого» такой вопрос не ставил.

Ты мне себя поможешь покорить
И не скрутить меня твоей метели.
Ты сам теперь захочешь пропустить
Меня вперёд, подталкивая к цели.

Я цель себе воздвиг не для пари.
Не для того, чтоб обуздать природу.
Грызу я вместо хлеба сухари,
Чтоб на просторе ощутить свободу.

КОД  ДА  ВИНЧИ

Бельканто сфумато –
Секрет Леонардо.
Семейство приматов –
Четырнадцать ярдов.

Не Данте великий,
Хоть и Алигьери,
Томазо Фелиппе
В космической сфере.

Загадка Вселенной
В тантрическом коде
Для мира бесценна,
Но код инороден.

Судьба в анаграммах
Сокрыта, как тайна.
Играются гаммы,
Как звук Мирозданья.

Все верхние коды
Расписаны снизу.
В улыбке Джоконды –
Секрет Моны Лизы.

И вечность таится
В последнем мгновенье.
Мы смотрим на лица,
А видим виденья.

Сакральное вето
Всё из многоточий.
Дают мне советы,
Но каждый не точен.

На поясе звёздном
Висит ключ к разгадке
Пружинят, как роздымь,
Безумия складки.

И кто-то воскликнет:
«Да он сумасшедший»
И шлейфом прилипнут
Безумные речи.

И без предисловья
На счастье подкова.
Из Средневековья
Взрывается слово.

ВИТРУВИАНСКИЙ  ЧЕЛОВЕК

Витрувианский человек,
Распятый в круге,
Он, как звезда, которой нет
В астральном кубе.

В нём Леонардо указал
Вселенной символ.
И на холсте его распял,
Хоть и не видел

Анатомический предел,
Как всё земное.
Художник был довольно смел
У аналоя.

Конечности, как пять лучей
Звезды распятой.
Четыре скрещены в ручей,
Но череп – пятый.

А в круге звёздочка есть зло,
Как три шестёрки.
Трегубый монстр был козлом,
Одним из орков.

И в круге человек – не друг,
А чья-то тайна.
У человека нету слуг,
И не случайно.

Погашен виртуальный свет
В астральном кубе.
Витрувианский человек
Распят был в круге.

ТРЕП – ЭТО, КОГДА НИ  О  ЧЁМ.

Кому – леченье,
Кому – скелет.
Где нет общенья,
Там только треп.

А треп о чём же?
Да ни о чём.
О том, как бомжу
В глаз кирпичом.

И что же с бомжем?
Почти ослеп.
С такою рожей
Да только в склеп.

А о погоде?
Да и о ней.
Но нету моды
Среди бомжей.

Ну, это что-то
Среди нудьги,
Но нет окоты
Сушить мозги.

Дворяне, эти
Хоть о балах.
Они ж, как дети,
И только страх

Нас разделяет,
Или испуг.
Душа желает
Чего-то вдруг.

Чего неясно.
Нам мало лет.
И всё ж напрасным
Бывает треп.

КРАСИВО  ЖИТЬ  НЕ  ЗАПРЕТИЩЬ.

Каждый хочет жить красиво,
В жизнь не вкладывая труд.
Хорошо бы раков к пиву.
Так ведь пива не нальют.

Значит зря готовил тару,
Экономя столько лет.
Невозможно жить на «шару»,
У неё объёма нет.

Были б деньги – остальное
Можно запросто купить.
Сколько нужно сэкономить,
Чтобы мог красиво жить?

Виллы, яхты и машины,
В банке счёт… Чего молчишь?
Невозможно жить красиво,
Но мечтать не запретишь.

А порой бывает тошно,
Устаёшь, когда мечтать.
Заработать невозможно,
Значит, нужно воровать.

Грохнуть пару-тройку главных
Узаконенных воров,
Грабят, что народ бесправный,
Например: директоров.

Тех, что ездят на Канары,
Строят виллы, а страну
Под себя давно подняли.
Не посадят их в тюрьму.

Ими куплены законы.
Дальше от таких держись.
Знаем все: определённо,
Что с богатым не судись.

Против них законов нету.
Как лакей закон дрожит.
Им хозяевам планеты
Всё вокруг принадлежит.

Будь он трезвый или пьющий.
В жизнь не вкладывает труд.
У таких полно охраны,
А прикажут и убьют.

И напрасны будут споры.
Над законом он надзор.
Он плюёт на прокуроров.
Так как он в «законе вор».

РАСПРОСТИЛАСЬ  СО  МНОЮ  УДАЧА

Мне бы жизнь прожить иначе,
Если б шли хорошо дела.
Распростилась со мной удача.
Дом покинула и ушла.

Поселилось в дому злосчастье,
Будто валится всё из рук
Никакого нет в жизни счастья.
Правда, есть на берёзе сук

Трудно на душу грех взять тяжкий.
Только не на что, если жить,
Из последней своей рубашки
Остаётся верёвку свить

Не умею сучить верёвку
И в чужую играть игру.
Говорить мне о том неловко,
Но пойду утоплюсь в пруду.

Ведь душа моя кровью плачет,
Непрерывно который год.
В жизни не было мне удачи,
Может, в смерти хоть, повезёт?

Я  ОДИНОК  СРЕДИ ЛЮДЕЙ

Нет в очаге моём  огня.
Душой и телом замерзаю.
Чужая жизнь, как  своя.
Своя  ж, воистину, чужая.

Я одинок среди людей.
Вокруг меня непониманье.
Запутался в кружале дней.
Жизнь обложила тяжкой данью.

В душе остуженной светло,
Но только пусто и морозно.
До благодати далеко,
Всё остальное – несерьёзно.

Свечным огарком отпылал
В страстях неистовых любовью.
На месте прежних чувств – нагар,
Что обагрён пролитой кровью.

Обрядом в игрищах славян
Я стал в эпоху христианства.
От одиночества я пьян,
Хотя ничуть не склонен к пьянству.

Проходит воздух сквозь меня,
Хоть не обучен я шаманству.
Душа осталась без огня.
Я – безвоздушное простоанство

Я – лунный лучик золотой.
Мысль не одобренная вечем,
Боль, что присыпана золой,
Но мне от этого не легче.

Я – КАКТУС

Я – кактус, выросший в пустыне,
Не брит, а стало быть колюч.
Закон природы не отринул
И влагой напоён из туч.

Я – не пустой бамбук московский,
Что из обрывков пошлых фраз.
Поэт Владимир Маяковский
Зря ненавидел ананас.

А я ведь на него похожий,
Пусть не снаружи, а внутри.
Душой, хоть и не вышел рожей,
Мы с с ананасом близнецы.

По внутренней духовной сути,
По состоянию души.
Но сколько всякой ложной мути
У каждого из нас в пути.

Мной утолить сумеет жажду
Тот, кто поставил жизнь на кон.
Но только далеко не каждый,
А чтущий Космоса закон.

Из-за колючек я презреньем
И недоверием облит.
Но это лишь обманы зренья.
Я не бываю ядовит.

Хоть для неграмотных опасен.
У жизни тоже есть края.
Но я безвреден и прекрасен
Для тех, кто выучил меня.

МЕНЮ  «НОВЫХ  РУССКИХ»

Вы проснулись, зазвенел будильник,
Распорядок всё-таки жесток.
Но к  услугам вашим холодильник
Запахом чарует, как Восток.

Завтрак будет словно сон калифа:
Без излишеств, но каков  прикол.
Это он для бедных, словно мифы,
А для вас вполне обычный стол.

Мидии, солёные маслины,
Свежий хлеб, миндаль и ветчина –
Завтрак настоящего мужчины
Со стаканом красного вина.

На обед телятин  с горошком
Суп  жульен, с грибами или без.
Водки граммов сто, совсем немножко
И кусок бисквита на десерт.

Полдник: йогурт, персик, апельсины.
Или чай цветочный и банан.
Можно манго, если есть причины,
Что не слишком давят на карман.

Ужин скромен: бутерброд с икрою.
И совсем икры не важен цвет.
Если всё в порядке с головою,
Ужин не похожий на обед.

Барбекю свиное с корнишоном,
Каперс для пикантности, грибы
Можно ужин запивать крюшоном,
Кофе же с ликёрами, увы.

Сей напиток только для приёмов.
По сезону дыню иль арбуз
И клубнику свежую с газона.
Если вас не отягчает груз.

Шашлыки, хотя, они и в моде,
Или там цыплята табака,
Лучше всё же кушать на природе,
В маринаде, но без чеснока.

Если день закончен без печали,
Но мешает что-то вам уснуть.
То примите рюмку «Цинандали»
Или «Хванчкары», но лишь чуть-чуть.

Утром, как проснётесь, повторенья
Для вчерашнего совсем не нужно ждать.
Сходится карман с воображеньем –
Можно каждый день меню менять.

ОБ  ИЗЛИШЕСТВАХ  И  НЕДОСТАТКАХ

Для чего попу гармошка,
А телеге колесо,
Пятое? Совсем  немножко
В жизни нам не повезло.

От измен и от предательств
От верховного вранья,
Ежедневных надувательств.
Нету дыма без огня.

Говорят: «Дышите тише,
Чтобы не сойти с ума»
Никаких, тебе, излишеств.
Недостатков в жизни тьма.

Дефицит добра и ласки,
Денег, честности в верхах.
Лиц не видно, только маски
И повязка на глазах.

Все мы глухи, немы, слепы.
Недостаток в нас один:
Кто-то, кто ещё не в склепах,
Почему-то есть хотим.

Если дальняя дорога
Резко выпадет кому.
Не везёт совсем немного.
Тут ни сердцу, ни уму.

Может выпить на дорожку,
Чтоб беды лихой не знал?
Не нужна попу гармошка,
Как  и зайцу стоп-сигнал.

НА  ПАНЕЛИ

По тебе не сходили с ума,
Значит, рано ещё в проститутки.
Ну какая в тебе красота?
Никакой, лишь короткая юбка.

С парой ножек ещё не кривых
И не толстых, да сиськи по пояс.
Но тебе не заплатят «ночных»,
О зарплате твоей беспокоясь.

Ну, куда же ты прёшь на панель,
Без поддержки, охраны и «крыши» .
Хоть и стройная ты, словно ель.
Обдерут ведь как липку. Ты слышишь?

Сутенёры кругом и менты.
Надо каждому сунуть « на лапу»,
Чтоб осталась  «работать»  здесь ты.
Тебя будут и тискать и лапать.

И бесплатно работать на них
Здесь тебя непременно заставят.
А какой-нибудь чокнутый псих
След кровавый на коже оставит.

Заработаешь ты синяки
Вместо хрустких зелёненьких « баксов».
Лучше с мамкою дома сиди.
Здесь работают девочки-ассы.

Есть «прикрытие», опыт и стать,
И косметика Дома моделей.
А «валютною» трудно здесь стать,
Коль шатает от голода еле.

Мало сиськи по пояс иметь,
Чтобы «баксов»  иметь изобилье.
На панели впервые ты ведь.
Никогда тебя раньше не видел.

Ты девчонка сюда не ходи.
Проститутки – к тому же воровки.
Никогда не найдёшь здесь любви.
Хочешь, сладкой куплю «газировки»?

Или полкикилограмма конфет
Или пару красивых «морожен»?
Заработаешь лишь на обед.
У тебя ни кожи, ни рожи.

Видишь, девочка, дело не в том,
Что тебя за «полтинник» имели.
В «коллектив» ты вольёшься  с трудом.
Тяжело новичкам на панели.

Не пьянея уметь надо пить.
Здесь работа ведь не на минутки.
И к тому же тебя  будут бить
Конкурентки твои – проститутки.

Тебя, девочка, мать дома ждёт.
Может, с губ не сотрёшь ты помаду.
Но поверь, этот выбор не тот.
Здесь тебе оставаться не надо.

А  ДУША  ПРОСИТ  ПРАЗДНИКА

Все мужчины и женщины
Почему часто врозь?
Из того, что обещано,
Ничего не сбылось.

А душа хочет праздника
И, причём каждый день
Но поманит, подразнится,
И скользнёт, словно тень.

Зря невинность утратила,
Мужики – вороньё.
Значит, лживы объятия,
Поцелуи – враньё?

Оказались обманчивы
О любви все слова.
И красивые мальчики,
Как пустая трава.

Порезвятся, натешатся,
Да и бросят в  овраг.
А потом, что ли вешаться?
Но хотелось не так.

Как за гнусными лицами
Слово правды прочесть?.
Все повывелись рыцари,
Стоит дёшево честь.

И мужская и женская.
Оттого часто врозь.
Из того, что обещано,
Ничего не сбылось.

ПЕСНЯ  ОДИНОКОГО  ЦЫГАНА

Захлебнусь я собственною кровью,
Пыл ещё цыганский не угас.
Много в сердце страсти, но любовью
Раненным бывают только раз.

Были и свиданья и разлуки,
Огневые ночи под луной.
Бешенная страсть рождала муки.
Ревновал к  цыганке молодой.

Всё со мной творила, что хотела.
От любви кружилась голова,
Но, когда податливое тело
Я ласкал, сходил тогда с ума.

Всё во мне таким огнём пылало,
Что не всякая сумела бы разжечь.
Как она неистово желала,
Мне хотелось сразу рядом лечь.

Кровь и смерть с любимой разлучила,
Слишком её сильно ревновал.
Знаю: лишь меня она любила.
Взгляд её мне сердце прожигал.

Никогда подарков не просила.
Сам я её подарки приносил.
Чересчур была она красивой.
Да и я красив и молод был.

Как он плясала под гитару
У, в ночи зажжённого костра.
Ы мне поверите, ромалэ,
Но она была и, как сестра

Нежною, заботливой, любимой.
Я её любил и уважал.
Был до бесконечности счастливым.
И не только ночью ублажал.


Гордым одиночеством распятый.
Выносить не мог я середин.
Сединою голова моя объята.
Я ушёл из табора один.

Со своей подругою – гитарой
Я скитаться  стал по городам.
Для другой любви уже я старый,
Никого не помнящий цыган.

Только свою кралю не забуду,
Ту, что сам я в ревности убил.
И теперь по жизни я – приблуда.
Сам свою судьбу  я погубил.

Нет любви, зачем нужна мне воля?.
Смерть отыщет и к себе возьмёт
Где-нибудь в широком, чистом поле
Мои кости кто-нибудь найдёт.

Может быть их похоронит баро
Прямо посреди степи в земле.
Старая отцовская гитара
На могиле – памятником мне.

ПРОИСКИ  ЦРУ

Опрокинута чаша надежд,
Расколовшись на сотни осколков.
В государстве воров и невежд
Нет культуры, законов и  толку.

Направляемый есть беспредел,
Только кем, так никто не узнает.
Будто нет у спецслужб больше дел.
Во всём мире они убивают.

К сожаленью, увы, не врагов,
Не бандитов, воров, хулиганов,
А наивных ещё простаков,
Набивать, что мешают карманы.

С наркомафией нету борьбы,
Коль была, то её б победили.
И деваться куда от стрельбы
На Бродвее и на Пиккадили.

Тот, кто искренне верит в добро,
Убирают, не лезли, чтоб в князи,
Потому что преступное зло
Вылезает тихонько из грязи.

Льют на них эту самую грязь,
Обвинив в клевете справедливость
Потому что державная мразь
Усмотрела в свободе строптивость.

А простой и бесправный народ,
Не обидевший в жизни и мухи.
В нищете постоянно живёт
И умрёт, наконец, с голодухи.

КРИК  МОДЫ  О  ПОМОЩИ

Не бывает у моды предела,
Но берёт нищета в оборот.
Обнажённое женское тело
Во все дыры одежды попрёт.

То ли низкого качества нитки,
То ли, может проверка утех.
Ощущения, словно под пыткой.
И всё больше и больше прорех.

Для кого-нибудь, может, красиво.
Можно взглядом украдкой стрелять,
Для себя подсмотрев перспективу,
Только денег на блузку где взять?

Расплываются груди, как плазма,
Полыхая зовущим огнём.
Вы такое представите, разве?
Ладно ночью, так ведь ещё днём.

Надо блузку сменить и заштопать,
Чтобы было почти, ка ку всех.
И не надо ресницами хлопать.
Впрочем, с дырками тоже успех

У мужчин одиноких и склонных
К фетишизму и прочим делам.
Постоянно растут неуклонно
Бред мужчин и фантазии дам.

МОЙ  ТОВАРИЩ

Мой товарищ – парень нежный,
Но порою безмятежный.
Когда женщину увидит
В самом первозданном виде.

Всех мужчин любовь погубит.
Чудо-ножки, чудо-груди,
Чудо-бёдра, чудо-стать.
Как любить  их перестать?

Женщины – продукт известный
И подруги, и невесты,
Даже в качестве жены,
Если все обнажены.

 Есть у времени приметы,
Сладок плод, когда запретный.
Вот и грех берёшь на душу.
Так и хочется их скушать.

Откровенны будем прямо:
Со времён ещё Адама
Сколько было разных женщин:
Одной больше, одной меньше.

Трудно всех пересчитать,
Когда надо их ласкать.
Хоть немало портят крови,
Всё простишь из-за любови.

Если женщина красива,
То готов забыть про пиво.
У него в груди тоска
От девичьего соска.

Любит друг мой женщин крупных,
Пусть не все они доступны.
Но во все глаза глядишь,
Ведь мечтать не запретишь

ПУСТАЯ  ДУША

Я – мёртвый, и душа моя сгорела
И не осталось в ней, буквально, ничего.
Не мне принадлежит больное тело.
Меня дотла сожгло людское зло.

Отныне я – слепой , холодный камень.
Во мне ни капли не осталось чувств.
Зола  в оде не ощущает пламень.
До самого до донышка я пуст.

Возможно признаваться в этом тошно.
Не каждый день рождается сонет.
О все мои мечты остались в прошлом.
Нет настоящего и будущего нет

Я в действиях свободных нынче скован,
Верёвками как будто спеленат.
Людское зло – незримые оковы.
Жизнь невозможно повернуть назад.

Я пояс, как всегда стянул потуже,
Чтоб не спадали старые штаны.
Я понял вдруг, что никому не нужен,
И, что мне люди тоже не нужны.

Открылось мне внезапно пониманье,
Которого в обычной  жизни нет:
Любовь не упоенье, а страданье.
И всё земное – суета сует.

Скрываются за горизонтом дали.
Никто меня к себе не позовёт.
Но угнетают душу мне печали
И это тоже в скорости пройдёт.

Не смог понять, что сталось вдруг со мною.
Их смысл, возможно, тоньше, чем игла.
Я так устал от череды предательств
И обще человеческого зла.

БЕЗУМИЕ  ТВОРЯТ  И  НЕ  БЕЗУМЦЫ

Хотелось рядом, получилось возле.
Так и живу, собой не дорожа.
Неосторожных  слов вбиваешь гвозди.
Тобой меня изранена душа.

Безумие творят и не безумцы.
Возможно ли слова твои забыть?
У нас прослыть нетрудно вольнодумцем,
Достаточно лишь правду говорить.

Ты жаждешь мою душу на закланье.
Что ж, жертвенный случился ритуал.
Смерть для меня не более, чем знанье.
Я умирая, кое-что узнал

Не только о тебе, но и о многом.
Что было прежде, скрыто от меня.
Душа сама найдёт себе дорогу,
Покинув тело, как седок коня.

Я буду умирать без сожаленья.
Пусть не прольётся обо мне слеза.
Ты больше не услышишь возраженья.
Молчание бывает только «за».

Я буду мудр даже в позе трупа.
Меня лукавый не поймает в сеть.
Оплакивать умерших просто глупо.
При жизни нужно было их жалеть.

НИГДЕ НЕТ  ДЛЯ  ПОЭТА  БЛАГОДАРНЫХ

Я смерти возжелал, но  не другому,
А сам себе, хоть знаю: это грех.
Я здесь  в гостях, а там я буду дома.
Бесславье здесь, а , значит, там успех.

Нигде нет для поэта благодарных,
Лишь только те, что под землёй снуют.
Пускай душа не ведает, где тело.
Мне очень много довелось страдать.

Я знаю, что и сам я не безгрешен.
В суетном мире слишком много слов.
Я не был никогда никем утешен.
И кроме слов, не чувствовал любовь

Я, встретив, не узнал бы благородство,
Ведь видеть мне его не довелось.
Лишь смерть способна уничтожить скотство.
Домучился я до седых волос.

А счастье ведь не более, чем призрак.
Как и любовь – красивые слова.
Обыденность и скука – пошлый признак.
Нет разницы: тюрьма или сума.

На свете том богатых нет и нищих.
И нервы врядли будет кто мотать.
Не надо думать о насущной пище.
Смерть не страшна, но страшно умирать.

ВЕРЛИБР  РАССВЕТА

За плотным звёздным покрывалом ночи
Светился слабый ручеёк восхода.
Зарницы полыхали в зимнем небе
И серебрился иней на траве

Но сквозь туман сиреневого цвета
Уже сияли утренние краски
И солнце золотило купол неба,
Но только лишь с обратной стороны.

Нельзя понять: уже настало утро,
Иль ночь свои продолжила скитанья.
Неясною предутренней прохладой
Вздымает звёзды свежий ветерок.

Зелёные оттаивая солнца,
В прозрачные стекаются потоки
Широкою волной по небосводу,
Несутся, будто времени река.

Но время, разве нами  исчислимо.
Нет у него конца и нет начала.
Есть только то, что люди называют
Течением, материей пространства.

Рассвет нисколько не уменьшил стужи.
Мороз звенит, как голос муэдзина.
Что с минарета призывал к намазу
Окрестных правоверных мусульман.

А в это время де-то в  Сенегале,
А вовсе не в садах Семирамиды.
Жираф скончался также на рассвете.
Ему приснился нехороши1 сон..

Над ним висели звёзды, но другие.
Другого цвета ночь и купол неба.
Над травами не серебрился иней.
Восход пылал не золотом, а кровью.

И всё же между этих двух событий,
А, может, не событий – совпадений.
Лежит порочный круг – закон природы.
Его нарушить – то же, что пропасть.

ЖИЗНЬ БЬЁТ,  А  СМЕРТЬ ЛИШЬ  ДРАЗНИТСЯ

Жив – не жив, какая разница?
Жизнь бьёт,  а смерть лишь дразнится.
Коль измучен весь болезнями,
Жизнь – штука бесполезная.

Не спасут от одиночества
Ни запой, ни муки творчества.
Хоть с утра до ночи вкалывай,
Столбенеет сердце шалое.

Бесконечность вьётся дымкою.
Размышляю я за рюмкою
Жизнь бьёт, а смерть лишь дразнится.
Жив – не жив, какая разница?

ЖИЗНЬ – ПОДОБЬЕ  ПОРОЧНОГО  КРУГА

Жизнь – подобье порочного круга.
Мы играем в чужую игру.
Погрузившись в проблемы друг друга,
Невозможно понять, что к чему.

Каждый сам пусть в себе разберётся,
Если только себя сам поймёт.
Жить спешим, потому что неймётся,
Поступаем в ней наоборот.

На столе дома нет угощенья,
Нету денег порой и на квас.
Не спешим принимать мы решенья,
Но никто их не примет за нас

Так не принятых много решений
И не менее в жизни проблем.
Мы устали от несовпадений.
Совпаденья бывают, меж тем.

Надо только приблизить желанья
И реально себя  оценить.
Беды часто ещё от незнанья.
Надо знания жизни взрастить

И тогда уж невзгоды любые
Можно будет нам преодолеть.
Если искренне, честно любили,
И любить обещаем  мы впредь.

КОГДА  СМЕШАЛИСЬ  АД  И  РАЙ

Сквозь неземное пламя смерти
Вошёл мистический кошмар.
Под  купол над земною твердью,
Где вход ведущий во Тартар.

И тут смешалось пекло с раем.
Позор и стыд сошли с ума.
Гнев Божий так непререкаем,
Когда клокочут небеса.

Я волею богов Олимпа
Был вознесённый на Парнас.
Как ртуть, перетекает лимфа,
А мной оседланный Пегас

Нетерпеливо бьёт копытом.
Внизу, как призрак, Виктор Цой.
Я  ж у разбитого корыта
По воле рыбки золотой.

Где золотая середина?
Где от дождя хотя бы зонт?.
Заполненный наполовину
Во мне сломался горизонт.

Теперь их два,, а , может, больше.
Я у последней стал черты.
Паны остались где-то в Польше,
А здесь холопы и рабы.

Я раб страстей, судьбы, призваний,
Пространств машина и времён.
Иной раз не хватает знаний,
Чтоб был достойно вознесён.

Иной раз млею я от страха,
И, затаясь, ушёл на дно.
Мир, словно рваная рубаха
Прорехи больше, чем окно.

Из смутных чувств, воспоминаний
Едва припомнится два-три.
Зато уж разочарований
Полно, в них смысл сокрыт любви.

Любовь не терпит рассуждений
И, если не сошёл с  ума,
То жизнь проклята. И тенью
Скользнут сквозь муки жернова.

В объятьях тьмы застанет утро.
Любое горе – не беда.
И не страшней кошмар абсурда.
Всё остальное – ерунда.

За исключеньем, может, боли,
Которую нельзя простить.
Жизнь – чья-то шутка и не боле.
Всё может смерть преобразить.

Или любовь, когда желанья
Заставят голову терять.
Нельзя прожить без обожанья
И невозможное объять.

ЕСЛИ  НЕТ СВОБОДЫ  В  НЕБЕСАХ (Аллегория)

Луна мерцала в обрамленье звёзд
На угловато-ржавом небосводе.
И исступлённо лаял Гончий Пёс,
Мечтая, как и все мы, о свободе.

Но цепью скован Млечного Путь
Не убежит он от Стрельца и Девы.
Куда теперь бежать или идти:
Направо, или, как всегда – налево?

Но, если нет свободы в небесах.
То на земле тем более стреножит
Змеёй ползущий, гадкий, липкий страх,
И лишь страдания и беды множит.

Немало псов, рычащих, на земле,
Кровь лизущих и мясо рвущих жадно.
Куда от этих свор исчезнуть мне,
Где было бы свободно и отрадно?

Открыл окно – и жёлтая оса
Зудит противно на незрелой вишне.
С надеждою гляжу на небеса
И уповаю на Тебя, Всевышний.

Устал я от забот  от тревог.
Я словно конь, что выдохся на пашне.
Одну избрал средь тысячи дорог.
Не оглянусь назад надень вчерашний.

Молитву к Небесам я вознесу.
В надежде, что Господь меня услышит.
Я верю в то, что Он мою судьбу
Изменит или заново напишет.

СВЕТСКИЙ  ЛЕВ

Один офицер, дворянин и помещик,
Граф, светский угодник, поэт и позёр.
В подпитии трезво глядящий на вещи.
На женщин известных направил свой взор.

Изрядный повеса, хоть был и женатым.
Друзей и знакомых обхаживал жён.
Срывал поцелуи подпольно  в пенатах,
Но не был ни разу он в том уличён.

А жёны молчали, вот это кокетки.
Рога наставляли с повесой мужьям.
Мужья приглашали его на фуршеты.
А графу, конечно же, всё пополам.

Он встретился как-то случайно с знакомым
В одном ресторане за рюмкой вина
И тема беседы к публичному дому
Мужчинами как-то была сведена.

Шампанского выпив под хрен с осетриной
И водки анисовой, но под икру,
Граф ножиком чистил себе апельсины.
И тему развил, продолжая игру:

«Устав от любви, обещаний и страсти,
Хочу покупать наслажденья любви.
Пойдём к проституткам. Случайное счастье
Хотя б успокоит страданья души»

Мне жёны друзей надоели без меры.
Пред ними предстать невозможно царём.
Когда родники созерцаешь Венеры
И брызжет фонтаном любви водоём.

Любовного хочется в жизни тумана,
Но, чтобы я сам знал откуда туман.
Устал от кокетства, устал т обмана,
От женщин, которым курил фимиам.

Устал врать мужьям, точно также, как жёнам.
Устал комплименты я им говорить.
Устал притворяться всё время влюблённым
И так надоело подарки дарить:

Цветы и чулки, и подвязки, и банты,
И всё лишь за то, затащить, чтоб в кровать.
А сколько я дурам дарил бриллиантов.
Наврядли и сам бы я смог сосчитать.

За деньги любовь – это страсть без обмана.
Плати и всё знаешь уже наперёд.
К чему разговоры, слова и страданья,
К чему объясненья пустые в любви.

Не бойся дружок. Ну не будь ты медведем.
Развейся. Пускай не смутит эпатаж.
Ну всё, решено. Обязательно едем.
Но где ж, чёрт возьми, графский мой экипаж?

А, впрочем, его отпустил я с графиней.
Под красным мой герб не стоял фонарём.
Допьём «Шампанею» и «спиритус вини»
Извозчика лучше возьмём, иль пешком.

«Извозчик, ты знаешь, где девочки Вельо?
Вези нас туда, да быстрее гони.
Сегодня должны с них посыпаться перья.
Хотим развлечений мы в храме любви»

Извозчик домчал их минут за пятнадцать.
Всего лишь за рубль, плюс рубль на чай.
Но графу случилось с женой повстречаться.
«Что делаешь милый, ты тут? – невзначай

Спросила графиня супруга-повесу, –
Торопишься что ли проведать девиц?»
«Да нет, – граф замялся: мы только из лесу
С приятелем шли любоваться на птиц.

А здесь мы случайно. Извозчик сломался
И высадил нас  точно здесь на углу.
Я ранее здесь никогда не катался.
А ты, дорогая, вот здесь почему?»

«Я в доме напротив была у модистки, –
Графиня, краснея, сказала ему.
Я платье на бал заказала. Записку
Оставила я у швейцара внизу».

Опять эта ложь, эти светские штучки
Как графу обрыдло всё это вконец.
Извозчика взял, и графиню под ручку.
И с нею к  себе покатил во дворец.

ДУША  ТОНЬШЕ  ПАУТИНЫ.

Я – поэт, моя душа
Тоньше паутинки.
Даже след карандаша –
Грубая картинка.

Мне порой, как острый нож
Человечья злоба
С Музой я бываю вхож
Аж в чертоги Бога.

Ощущаю горний свет
Я душой и кожей.
Божьей милостью поэт
Дар имею Божий.

И за всё благодарить
Я Его обязан.
Есть связующая нить.
Ей я с Богом связан.

Я услышу на земле
Шорохи и стоны.
Бог слова диктует мне,
Как по телефону.

Остаётся ерунда –
Только Бога слушать.
Это он свои слова
Вкладывает в душу.

С рифмами проблемы нет.
С этим очень строго.
Если я ещё поэт,
То лишь волей Бога.

Без Всевышнего ничто
Я не представляю.
Господи  прости за то,
Что порой мечтаю

Не о горнем – о земном.
Мне бывает туго
Далеко Небесный Дом.
На земле нет друга.

Бал здесь правит сатана.
На земле с ним тяжко.
И для каждого своя
Ближе всех рубашка.

Как бы ни был близок Ты,
Я ведь всё же грешен.
Грех унынья, грех мечты –
В них я безутешен.

Хоть Ты от земли далёк,
Стон мой слабый слышишь.
Ты прости меня Господь,
Сохрани Всевышний.

ЧЕЛОВЕЧИЙ  ЗООПАРК

Нас держат всё ещё в узде
Но умерли не все.
Мы крутимся в своей нужде,
Как белка в колесе

Под солнцем слишком мало мест,
Но смыслу вопреки,
Взяв направление зюйд-вест,
Ползём, как червяки.

А те, кто были понаглей,
Свободны от оков.
На бойню будут гнать людей,
Как стадо баранов.

Работали, мы, как волы,
Но есть у нас изъян.
Ужимками похожи мы
На стаю обезьян.

У нас есть тоже вожаки.
Кормушка не про нас.
Хотя не все мы дураки,
Но мы рабочий класс.

Средь нас есть лисы и хорьки,
Еноты, хомяки.
Как крысы прячемся в ларьки,
А выйдя, как коты.

А человек друг другу волк
И лошадь, и свинья.
В посудной лавке слон, но толк
В том не увидел я.

Нам надо в норах жить в лесу.
Все зверские черты.
Мы ж ковыряемся в носу
Копытом, как скоты.

Имеют многие рога,
А кое-кто клыки.
Мы образ создали врага,
Затем его в штыки.

Один ползёт, таясь, как гад.
Другой шмыг в водоём.
Мы – человечий зоопарк,
Ползём, плодимся, жрём.

Иной спустился, будто с гор
И прячется за куст.
У многих даже до сих пор
Нет человечьих чувств.

БОРЬБА  СТИХИЙ

Проходит жизнь под времени кнутом,
В котором мир и радость быстротечны.
Беда длинней, но тоже канет в вечность.
И неизвестно будет, что потом.

На грани бытия с небытиём
Вчера и завтра вакуум заполнит.
И врядли, хоть один из нас запомнит,
Что было там, где все мы не живём.

Борьба стихий. Мы постоянно между.
У очага ни искорки огня.
Печалью и насмешкой бытия
Угнетены, но есть ещё надежда,

Что будем живы как-то, и притом
Сумеем жизни одолеть химеры.
Жива любовь, когда есть в сердце вера.
А с верой мы построим новый дом.

С  САМОГО  РОЖДЕНИЯ

Мы на свет появляемся
Очень даже похожи.
Но, как только рождаемся,
Одиночество гложет.

Оптимизм умерьте,
Неподгаданы сроки.
Ведь до самой до смерти
Очень мы одиноки.

Мы живём в коллективе –
Суть толпы или стада.
Только мне в перспективе
Мозги пудрить не надо.

Кто достиг, хоть чего-то,
Положенья и власти.
Кто богат без работы,
Может, даже и счастлив.

Удовольствия мало –
Каждый день на работу.
Тело очень устало,
Заскорузло от пота.

Мысль гнетёт о награде,
Чтоб зарплату повысить.
Но в толпе или в стаде
Нет полёта для мысли.

Может быть, общий праздник –
День рождения Планка?
Даже буйство фантазий
Не заменит таланта.

Одиноки мы в жизни.
Будто в смерти иначе?
Разве радуют мысли,
Что опять околпачен?

Лишь себя могут слушать,
Там где двое и трое
Угнетённые души
Не находят покоя.

Жизнь катит по кругу
И встречаются двое.
Но готовы вы с другом
Поделиться женою?

Ну что толку собраться
И кудахтать, как квочки.
Ведь не в бане ж купаться.
Гении – одиночки.

Я прошу: «Ради Бога
Мозги пудрить не надо».
Мы всегда одиноки,
Даже, если из стада.

ГРЕХОПАДЕНИЕ

Пока чиста, пока невинна,
Всё в ней пленяет.
Когда уже наполовину –
Душа воняет.

Смердит пока что незаметно.
Духи сильнее
Но запах похоти всесветной.
На теле млеет.

От всевозможных предвкушений
Вскипает плазма.
Спасенья нет от искушений
И от соблазна.

И потихоньку, безусловно,
Уходит детство.
Познавшей сладкий грех любовный,
Куда ей деться

От всех других грехопадений
И от истомы?
А нега страсти, нега лени
Уже вне дома.

Ведь нет у похоти предела,
И врядли знает:
Как чисто не отмоешь тело –
Душа воняет

Чужими потными телами.
А кто без пятен?
Но запах этот, между нами
Не ароматен

А мячик, куклы и качели
Не для примера.
Другая нынче на панели
Тут  атмосфера.

Но девочка с косою длинной.
Ещё мечтает.
Пока чиста, пока невинна –
Всё в ней пленяет.

ПРИШПОРЕН  Я,  КАК  ЗАГНАННАЯ  ЛОШАДЬ

Печалится душа, а сердце рвётся.
Как будто жизнь заново во мне.
Стучит, ревёт, ну что ей так неймётся,
Как молодому коннику в седле?

Пришпорен я как загнанная лошадь.
И жизнь выдаёт мне шенкеля.
Стареющее тело, словно площадь
Какая роль душе отведена?

Страдаю каждодневно от склероза..
Но мне склероз забвение не даёт.
Душа моя в шипах, но не, как  роза.
Скорее, я  б сказал, наоборот.

Беспамятство – великая свобода.
Господь, прошу: «Забвенье, подари».
Душа бежит в любое время года
От радостей, печалей и любви.

Ну, почему мне помнится о пошлом,
И почему я должен помнить всех?.
Мне от моих воспоминаний тошно.
Опять я, видно, вспомнил не о тех.

Хотелось бы о чём-нибудь хорошем.
Неужто в жизни не было моей
Хорошего? Но чем-то огорошен
И удручён. А память, как дисплей.

Высвечивает призраки несчастий,
Неудовольствий прежних лет и бед.
Мне умереть не выпадает счастье,
А в старости другого счастья нет.

Кошмары снятся в виде приведений
От страха сердца испытал разрыв.
А утром, отряхнувшись от видений,
Встаю и почему-то снова жив.

Мне снятся то поляны, то дубравы,
То гор громады, то лесной ручей.
То с грязью водосточные канавы,
То будто я по-прежнему ничей.

Дурманят мозг степей далёких травы.
Их запах – мёд и терпкое вино.
Когда-то жаждал я всемирной славы.
С годами мне, пожалуй, всё равно.

КАКАЯ  НОЧЬ

Прекрасной сказкой мир шагал вокруг.
До горизонта рассыпались звёзды.
Но что на это скажешь мне, мой друг,
За исключением того, что очень поздно?

Сам вижу: ночь, как в сказках у цыган.
И дарит материнские объятья.
А ветер, будто от видений пьян.
Всё время лезет  к женщинам под платье.

Как будто заблудился между ног.
Затем, как школьник, пропустивший школу,
Который не хотел учить урок,
Нескромно кверху задирал подолы.

Какая ночь! Какое торжество!
Какое небо! Чудеса и только.
Что лучше, чем природы естество?
В природе не бывает перестройка.

Что создал Бог – так это на века.
Любовь нужна не только, чтоб жениться.
В природе всё умно наверняка.
Всё умирает, чтобы возродиться.

И ночь умрёт, когда наступит день.
И солнце озарит весь мир лучами.
И расцветёт трухлявый старый пень.
И небо, как волшебное над нами.

И снова, как стемнеет, будет ночь.
И звёзды зажигаются не тая.
И ночь, как предыдущая, точь в  точь
И всё-таки немножко не такая.

ПОСЛЕДНИЙ  ЗВОНОК ( Анюта закончила школу)

Ну, вот последний отзвенел звонок.
Экзамен сдан последний, и прощаться
С любимой школой наступает срок.
А так хотелось с ней не расставаться.

За столько лет ко всем ученикам
Привыкла, что со мною в класс входили.
Спасибо нашим всем учителям,
Которые чему-то нас учили.

Неужто больше не войду я в класс,
Где все мои любимые подруги.
Пожалуйста, не забывайте нас.
А мы вас, без сомненья, не забудем.

СЕРДЦЕ – ХРАМ

Если станет душа, как гранит,
То не будет растерзана хамом.
Безалаберно память хранит
Выкрутасы словесного хлама.

Сердце – храм. В этом храме душа
Поминутно общается с Богом,
Чтоб его благодатью дышать,
Чтоб оставили сердце тревоги.

Все сомнения начисто прочь.
Ничего в  сердце нет, кроме веры.
Даже в самую страшную ночь
Тают призраки, будто химеры.

Дух и волю, Господь, укрепи.
Бойся заповедь Бога нарушить.
А покаешься – грех твой  простит
И спасёт твою грешную душу.

А  В  ЖИЗНИ  ВСЕГО  ВПЕРЕМЕЖКУ.

Судьба человеком играет.
Над слабым, как будто в насмешку.
Любовь только в песнях бывает,
А  в жизни всего вперемешку.

Мелькнёт одинокою тенью,
Забытое в прошлом однажды
Закрутит безумной метелью
Когда-то любовная жажда

Последствия тоже чреваты.
Дай Бог «сделать вовремя ноги».
Как зебра, вся жизнь полосата..
Проходит любовь, но тревоги

Останутся в  сердце надолго.
Лишь время рубцует печали.
Есть совесть и есть чувство долга,
Иные же чувства украли.

Останется  боль сожаленья,
Душа, как пожаром объята.
Сперва от любви ослепленье,
А после приходит расплата.

Осадок в душе нехороший,
Как будто украли зарплату.
Как будто бы предан и брошен,
А думал, что это награда.

За месиво мук и страданий,
За слёзы и горсть одиночеств.
За годы утрат и метаний
За всё, что судьба напророчит.

Свой взор одинокий искусно
Готов обратить на соседку.
Бывают ли вечные чувства?
Бывают, но очень уж редко.

С  БОДУНА

Стекло разбито в форточке твоей,
Зато глаза распахнуты, как окна.
Церковный голос нежен, как елей.
Но всё равно не дешевеет водка.

Походка возбуждает и пьянит,
Но всё же как-то неопределённо.
Душа твоя ночами не болит?
Я думаю, что к выпивке ты склонна.

Твой взгляд хмельной никак нельзя забыть.
Пленяют даже волосы затылка
Глядеть в твои глаза, что водку пить,
А после, как «по кумполу»  бутылкой

Ты хороша, но то нехорошо,
Что просто невозможно не влюбиться.
Я помню, как к тебе вчера вошёл,
Но увидав тебя, хотел напиться.

Такая уж меня взяла тоска.
Я помню твои жаркие объятья.
Тугой пузырь дразнящего соска
И наспех на пол сброшенное платье.

Затем в моём сознание провал.
Чего-то было там из Камасутры,
Но, кажется ,без задних ног я спал.
Когда проснулся, уже было утро.

Но только рядом не было тебя,
Но бар открыт и полон холодильник.
Я стал под душ, чтоб пробудить себя,
Но в это время прозвенел будильник.

Я взял бутылку водки дорогой,
А также соответственно закуски.
Опять представил, будто ты со мной.
И выпел водки, и мне стало грустно.

СТАРШИНА

Давно от сигареты с анашой
Не получал он удовольствий.
Но я гордился нашим старшиной
Особенно, когда кричал он: «Стройся»

Он ближе был, чем ротный командир,
Хоть ротный вроде был и некурящий.
Но очень часто приходил он пьян
И вид имел какой-то не блестящий.

Я помню, как наш ротный старшина,
Забив косяк отцом был командиром.
С какого он бы ни был бодуна,
Ни разу честь не запятнал мундира.

Всегда подтянут, выбрит, хоть и строг.
Имел он голос зычный командирский,
Любил забить хороший косячок,
Но взгляд его всегда был олимпийский.

С достоинством погоны он носил
Двух прапорщицких звёзд ему хватало.
Но, если бы второй косяк забил,
То это б были звёзды генерала.

На пенсию отправили его,
Обкуренного, но не наркомана
Теперь пьёт вместо косячков вино,
А раньше ведь была марихуана.

ПОПУТНАЯ  ПЕСНЯ

Мир создан на радость, но мы рождены для печали.
Мир дивный, но беды за нами идут по пятам.
То голод, то дома последние деньги украли.
То мутится разум и в душах смятенных бедлам.

Как будто нарочно, но жить что-то вечно мешает,
Не просто мешает, а портит и нервы, и кровь.
И горьким соблазном смятённые души смущает
Дурная молва и несчастная в сердце любовь.

Нестойкому сердцу легко ли избегнуть соблазна?
А бури житейские  хуже тропических бурь.
Препятствий у жизни натыкано множество разных,
А чёрные тучи скрывают от взора лазурь.

Безоблачно будто, ничто не предскажет событий,
Таящих подспудную чью-то чужую беду.
Но рвутся канаты, не только незримые нити.


Судьба обманула, Ты снова и снова распятый
И служит крестом нацарапанный сзади ярлык.
И вроде хотелось, но только не смог на попятный.
Подвёл твоё тело всё ищущий правду язык.

И можно быть проще, и даже немного скромнее.
Но гордую душу ты см на закланье отдал.
Мир создан на радость, гляди на него веселее.
Наплюй на все беды, что сзади идут по пятам.

КНИЖНЫЙ  МИР

Почему я читаю всё чаще,
Погружаясь в чужие миры?
Чтоб кошмар вопиюще-кричащий
Не коснулся моей головы.

Ведь действительность нынче такая
Что приходится много страдать.
От толпы, что похожа на стаю,
Никуда не уйти, не сбежать.

Мир придуманный – это фатальность
Но других человечьих страстей.
Он,  конечно, похож на реальность,
Но в конце-то концов он ничей.

От себя свои чувства не скрою.
В этих книжках я главный грой.
Только, если запахнет бедою,
То случится она не со мной.

Понимать всё, что в книгах, буквально
Может лишь, разве что идиот.
Книжный мир далеко не реальный,
Но зато в нём фантазий полёт.

НЕСТЫКОВКИ

Ментальный вакуум любви,
Как помутнение сознанья
И озарение познанья
Над парадигмою души.

Тончайший грех неоспорим.
И нет другого ощущенья,
Как непрощённое стеченье
Всех обстоятельств. Не храним

Мы в  нашей памяти мгновенья
Менталитетности души.
Дыхание, как свет свечи.
Но не приходит озаренье.

И глубину нам не постичь.
Душа безумия взалкала.
Но мысль быстро угасала,
Растерзанная, словно дичь.

Неадекватны мы себе,
Неадекватны и друг другу.
Услуга только за услугу
И ожиданье: быть беде.

Пока её не ощущаем.
Но повод и причина есть.
Как тонкий луч, проникнет лесть.
И мы сначала начинаем.

Себя обманываем мы.
Наш каждый шаг пропитан ложью.
И нет пут, есть бездорожье
Чувств, с нестыковками любви.

ОБМАН  ПОДСОЗНАНИЯ

Подсознание обманывает зренье.
Видим мы совсем не то, что есть.
Ложные любые представленья.
Королеву называем ферзь.

Пешки перепутаны с вальтами.
Совпадает лишь один король.
Если откровенно, между нами:
Есть ещё несыгранная роль.

Бьют туза шестёрки, те же пешки
Окружат чужого короля.
Врядли среди пешек он успешный.
Будет пухом и ему земля.

Подсознанье – это озаренье.
Но бывает в подсознанье ложь.
Нас подводит внутреннее зренье.
Остаётся скошенная рожь.

Остаётся смысл в подсознанье,
Но его сознаньем не понять
Есть раджа, но есть ещё и рани,
Есть отец, но также есть и мать

Янь и инь – извечных два начала.
И любовь совсем здесь ни причём.
Но природа от себя устала.
В подсознанье сон не только сон.

ТАЙНА  ГРААЛЯ

Перед Священной Чашею Грааля
Я не открою тайну никому.
Для мира стану я неузнаваем,
Но лучше смерть в молчании приму.

Я даже не хранитель этой тайны.
На ней веков наложена печать.
И эта тайна, явно, не случайна.
И потому я предпочту молчать.

Искусственны любые откровенья.
Никто не должен этой тайны знать.
И даже чашей той изображеньем
Не следует неведенье смущать.

В незнание наш мир пусть остаётся.
Не размышлять, а верить надлежит.
Над нами голос Бога раздаётся.
А дьявол пусть посрамленным бежит.

Но тайна для того и существует,
Чтобы никто не смог о ней узнать.
И дьявол никогда не возликует.
Скрывает тайну Божья Благодать.

И я об этой тайне позабуду.
Её не существует на Земле.
Есть в мире нашем лишь Господне чудо,
Которое Господь доверил мне.

СИМВОЛЫ  ГРААЛЯ

Сосуд и меч – звезда Давида
И Соломонова печать.
Как будто в мартовские иды
Всё в мире заново начать

Венеры женское начало,
Как символ рода  всех людей.
И в мире нет иных причалов,
Чем Бог, по матери – еврей.

Спаситель Целого народа,
Чтобы исполнен был закон,
Пришёл и жизнь свою в итоге
За  человека отдал Он.

Мужское с женским – два начала,
Как инь и янь соединил.
И слово, то, что на Скрижалях
В законы Бога воплотил.

Кинжал и Роза – Крест Сиянья.
На нём распятым был Христос.
Есть символы для пониманья,
А также для молитв и слёз.

Грааль для многих только тайна,
Как единенье всех начал.
Но символы ведь не случайны,
А Бог – единственный причал.

СОДЕРЖАНИЕ

1.Его Величество случай.
2.Сверхлогтика.
3.Мы встретимся с тобой по воле Бога
4.Кривые зеркала.                               
5.Не вижу хризантем.
6.Перепутье.
7.Индуктируемые бездны
8.Клоака чувств.
9.Отравленное подсознанье.
10.В коллапсе времени и денег.
11.Путаница.
12.Постиг я новые законы.
13.Сельская элегия.
14.Умейте слушать тишину.
15.Я рождаюсь из сна.
16.Зарёю кровь течёт по венам.
17.В невежестве своём.
18.Душу настежь.
19Чужая боль.
20Два алтаря.
21.Мгновения вечности.
22.Я в этой жизни ученик.
23.Зов мщения.
24.По улице пустой Луна шагала
25.Дыхание.
26.На старых погостах.
27.Пора задуматься
28.Светлая музыка.
29.Постижение
30.Природа – храм.
31.Амок.
32.Сумеречное.
33.Братская могила.
34.Не совсем пропащий.
35.Добро и зло.
36.Звёздный хоровод.
37.Рулетка.
38.Не просто быть таким, как есть.
39.Закрыв глаза, который раз подряд.
40.Память.
41.Мои постижения.
42.Астарте.
43.На фоне музыки и пятен.
44.Дни за днями нижутся.
45.О времени, как о себе
46 Ассоциации.
47.Сонет о мыслях.
48.Нонсенс.
49.Взалакал беду.
50.Просто пародия.
51.На борту самолёта.
52.Я один из завзятых.
53.Подстрелили бойца.
54.Они не вышли из войны.
55.Душа ушла из тела.
56.Цель жизни.
57.Задыхаюсь от тишины.
58.Миг созерцания вечен.
59.Не та карта.
60.Я больной.
61.Не понять. Диптих.
62.Версия.
63.Акселерат.
64.Дифференциация абстракций.
65.Вне Галактики.
66.Настоящая поэзия.
67.Путешествие в небесах.
68.Поэзия.
69.Родом и прошлого.
70.Смерть Анны Болейн.
71.Начало конца.
72.Смерть конквистадора.
73.Чужие проблемы.
74.Не замути своей души
75.Застольная песня.
76.Душа – отголосок эха.
77.От приговора Божьего не скрыться.
78.Реквием самому себе.
79.Баллада о мёртвых.
80.Быть дураком всегда обидно.
81.Люди покинут мёртвый город.
82.Суд пауков (Басня)
83.Увы.
84.На Гонолулу.
85.Мир изгажен скверною
86.Полуплагиат (Пародия).
87.Недоросль.
88.Луна— трудяга.
89.Стихи растут из жизненных отбросов.
90.Мои стихи не для дворца.
91.Когда-нибудь.
92.Вслепую.
93.Кабы чего не вышло.
94.О настоящих поэтах.
95.Кошмарный сон.
96.О выпивке.
97.Есть даже в хаосе порядок.
98.Ненастоящие абсурды.
99.Утомляет только тупость.
100.Куда ушла душа.
101.Серые стихи.
102.Задаром.
103.С того света писем не напишут.
104.Размечтался
105. Поэт дышит временем.
106.Жизнь прекрасна только по утрам.
107. Чужое горе – не беда.
108. Своих силёнок я не рассчитал.
109.Код да Винчи.
110.Витрувианский человек.
111.Треп – это, когда ни о чём.
112.Красиво жить не запретишь.
113.Распростилась со мной удача.
114.Я одинок среди людей.
115.Я – кактус.
116.Меню «новых русских».
117.Об излишествах и недостатках.
118.На панели.
119.А душа просит праздника.
120.Песня одинокого цыгана.
121.Происки ЦРУ.
122.Крик моды о помощи.
123.Мой товарищ.
124.Пустая душа.
125.Безумие творят и не безумцы.
126.Нигде нет для поэта благодарных.
127.Верлибр рассвета.
128.Жизнь бьёт, а смерть лишь дразнится.
129.Жизнь – подобье порочного круга.
130Когда смешались ад и рай.
131.Если нет свободы в  небесах.
132.Светский лев.
133.Душа тоньше паутины.
134.Человечий зоопарк.
135.Борьба стихий.
136.Ссамого рождения.
137.Грехопадение.
138.Пришпорен я, ка к загнанная лошадь.
139.Какая ночь.
140.Последний звонок.
141.Сердце – храм.
142.А в жизни всего вперемежку.
143.С бодуна.
144.Старшина.
145. Попутная песня.
146.Книжный мир.
147.Нестыковка.
148.Обман подсознания.
149.Тайна Грааля.
150.Символы Грааля.