Глава первая - Вспышка любви

       


                1.
   
         Было лето, обычное, зелённое лето. Васютин Колька, то есть я,  голубоглазый мальчишка лет одиннадцати, ехал в электропоезде и смотрел в окно, а за окном мелькали деревья, машины и электрические, железнодорожные столбы. Ох уж эти столбы, столько раз я хотел их сосчитать в промежутке от станции до станции, но всякий раз отвлекался, на что ни будь другое, и вспоминал о них лишь отъезжая от очередного вокзала, и так снова и снова. Но это меня не чуть не раздражало, ведь я ехал в Ищёрскую! Да, да в Ищёрскую, на свою родину. Так называлась станица и станция в Чечено-Ингушской республике, ныне Чечне. В принципе туда я ездил  каждый год и практически на всё лето. Там жила моя родня по отцовой линии, баба Шура – мать отца, и дядя Витя – младший брат отца. У дяди Вити были две дочки, Вика и Юлька. Вика была одного возраста со мной, а Юлька лет на пять  младше, поэтому я в основном общался с Викой и её подружками. А так же с местными, станционными пацанами Мишкой и Серёжкой. Этих ребят, я знал с мальства, поскольку сам был родом из этих мест, но в начале семидесятых мои родители  переехали в Ставропольский край, и теперь мы могли видеться, только когда я приезжал в гости к родне. И вот, наконец, наступило лето, и я как всегда с родителями еду на электричке в Ищёрскую. Но теперь всё по-другому, теперь я волновался и радовался ещё больше. В прошлом году я познакомился с одной девочкой, Викиной подружкой и одноклассницей, эту девочку звали Анжела.  Она вместе с родителями и младшей сестрой, Светкой, тоже жила на станции, где и моя родня. Но до прошлого года я как-то не обращал на неё внимания. А вот в прошлом году произошло, что-то невероятное, нечто из ряда вон выходящее, на тот момент не объяснимое и безумно чудесное. То, что изменило моё сознание на долгие, долгие годы.



         2.

        То лето, как и предыдущие, в принципе, ни чем особенным не отличалось. Как всегда я проводил его в Ищёрской, у родни, и как всегда оно пролетело для меня незаметно быстро. Заканчивался август, приехала мама, и надо было собираться домой, а значит, опять пришло время  расставаться с друзьями. Пришло время грусти и тоски и, хотя по приезду домой, как обычно, уже через пару дней всё куда-то улетучивалось, и я с головой окунался в пучину домашних будней, во время отъезда мне всегда было как-то не по себе, как-то не уютно и тоскливо. Но в этот раз всё было иначе, всё было гораздо хуже. Все мои негативные чувства усилились, и появилось какое-то новое, доселе не ведомое мне чувство. Теперь я не просто грустил, теперь со мной творилось, что-то необъяснимое. Вся моя внутренняя сущность отказывалась ехать домой. Я хотел остаться здесь, в Ищёрской и видеть её, Анжелу, видеть её каждый день!!!               
        Познакомился я с ней так же неожиданно, как и влюбился в неё. Было жарко, и я сидел в тени виноградника, в дворике железнодорожного дома, в котором проживали мои родственники. Как правило, такие дворы были общими, ведь в подобных домах проживало несколько семей, и поэтому никто никогда не огораживался, а так как  дяди Витина квартира располагалась с краю,  он мог без помех для других огородить себе небольшой участок. Что в принципе он и сделал, огородив его сеткой и обсадив каким-то вьющимся растением, а в дворике посадил виноград. Со стороны этот дворик напоминал маленький оазис. Летом во время жары в нём было прохладно и свежо, к тому же он хорошо укрывал от посторонних глаз. И я, укрывшись от этого всего, сидел на скамейке, облокотившись на спинку, и слушал какую то музыку. В эту минуту мне было очень хорошо, и я даже пытался подпевать. Вообще-то у меня был неплохой слух и приличный голос, но об этом позже. А сейчас я сидел и  наслаждался прохладой и музыкой, которая плавно лилась из приёмника модели «VEF – Spidola» рижского производства. На то время он считался одним из самых крутых транзисторов и был гордостью дяди Вити. Вдруг в дворик вбежала Вика со своей подружкой и как это обычно бывает у девчонок, стала «выбражать» перед ней и отчитывать меня за то, что я опять взял бес спроса дядин транзистор, что если её папа узнает, то мне попадёт и т.д. и т.п. Но я не слышал её, точнее не обращал на неё никакого внимания. Я смотрел на её подружку и всё никак не мог понять, почему я раньше её не замечал ведь она такая красивая. Это была Анжела. Девочка и в самом деле была очень симпатичной, ведь она была метиской, а метисы, как известно весьма симпатичные люди, если не сказать большего. Папа у неё был русский, а мама гречанка, поэтому Анжела была слегка смуглой, черноволосой и с очень выразительными, карими глазами. И даже голос у неё был какой-то не обыкновенный и сказочный, такой мягкий и журчащий, как ручеёк, да, да как маленький горный ручеёк. Во всяком случаи мне так казалось. Да, такая девочка просто не могла мне не понравиться. И она мне понравилась и очень. Я даже немного растерялся, когда Вика забежала зачем-то домой, оставив нас наедине, а девочка заговорила со мной:
 - Привет я Анжела, а ты Коля, с Георгиевска? Викин брат, да?
 - Да – смущённо и как-то неуверенно ответил я.
Затем наступило молчание, молчание, во время которого мы изредка посматривали друг на друга. Иногда наши взгляды сталкивались и я, чувствуя некоторую неловкость и стеснение, тут же отводил глаза. Ах, как же мне тогда хотелось, что бы это время никогда не прекращалось. Но Вика, взяв какую-то вещь, вышла из дома и они убежали на железнодорожный вокзал встречать электричку, это была забава местной детворы. А я остался сидеть на скамейке не понимая, что со мной происходит. Внутри всё перемешалось, хотелось, и смеяться и плакать, молчать и кричать одновременно. Но больше всего мне хотелось, что бы Анжела была рядом, и я мог смотреть на неё, не отводя глаза.


     3.
               
        Вот так неожиданно для себя я влюбился, и начались мои любовные муки. Да, да муки, ведь из-за своего возраста и стеснительности мне приходилось постоянно скрывать свои чувства. Я старался делать вид, будто ничего не произошло, будто всё оставалось по-прежнему и как будто Анжелка мне вовсе не интересна. Ах, как же это было тяжело, порой просто невыносимо. Но я терпел, и не кому о своих чувствах не рассказывал, даже Мишке, своему закадычному другу. Хотя со стороны всё выглядело совершенно иначе. Я изменился, и это было очевидным, особенно в присутствии Анжелы. Я стал более задумчивым и грустным. Но это ещё не всё, самое интересное произошло позже, когда я, уезжал домой.      
         Как   уже говорилось ранее, в этот раз уезжать было гораздо тяжелей и теперь думаю понятно почему. И вот наступил день отъезда. Время летело на удивление быстро, и я пытался с этим бороться. Сначала мы собирались уехать утром, но я долго просыпался и мы опоздали на электропоезд. Тогда  решили ехать на 12-ти часовой электричке. Я якобы пошёл прощаться с друзьями и пришёл когда электричка уже «помахала хвостом». Я, конечно же, получил за это хорошую трёпку, но поездку опять пришлось отложить на несколько часов. Теперь уже мама меня никуда не отпускала, и всё было собрано. Эти часы пролетели, как несколько минут и вот мы уже сидели в электричке. Я был грустней обычного, и мама поинтересовалась, не болен ли я.
 - Нет – сухо ответил я и снова уставился в пол.
 - Смотри – сказала мама, показывая в окно: - вон Вика с подружками пришли тебя провожать.
Я посмотрел в окно, там, на перроне стояли девчонки, и среди них была она, Анжела. Моё сердце забилось ещё сильней и казалось, что оно вот-вот выскачет наружу. Я посмотрел на Анжелу и наши взгляды встретились, вот тут то и произошло то незабываемое, и чудесное явление которое иначе как «вспышкой любви» не назовёшь. В моих глазах, что-то сверкнуло, да так что я невольно их закрыл, а когда открыл, электричка уже отъехала от перрона, и Анжелы не было видно. Внутри меня словно всё перевернулось, и я даже почувствовал, что мне не хватает воздуха. Помню неудержимое желание сказать маме, что бы она остановила электропоезд и оставила меня здесь, но, к сожалению, я так и не решился на это. Хочу к стати заметить, что это весьма неудобное и мало приятное качество «нерешительность», очень часто ещё доставляло мне разные хлопоты и не нужные переживания. Весьма сожалею, что я так и не смог его полностью преодолеть. Видимо, это связано с воспитанием.  А электричка, совершенно не обращая ни какого внимания на мои чувства и переживания, продолжала набирать скорость, увозя меня всё дальше и дальше от милой моему детскому сердцу девочки. И только вспышка, безумно чудесная вспышка ещё долго оставалась в моих мокрых от слёз глазах.  Да, это было одно из самых чудесных и трогательных моих переживаний.
          Это уже потом, когда я подрос, и окончил железнодорожное училище,  не раз вспоминая, и рассказывая этот случай своим товарищам, я наконец-таки понял, что же тогда произошло на самом деле. Просто, перед тем как тронуться в путь электричка присоединилась своими тэнами к высоковольтным проводам, и от этого произошло короткое замыкание и искрение. А, отразившись от окон железнодорожного вокзала это искрение, превратилось в чудесную, ослепительную вспышку, которая и ослепила меня. Но это я понял потом, а сейчас я впервые ехал домой с болью в сердце и с ослепительной вспышкой в глазах, с ослепительной «вспышкой любви», которая тревожило моё сердце ещё долгие и долгие годы.
         Вообще-то я был очень влюбчивым, и в детстве и в юношеские годы и даже будучи уже зрелым человеком. Чуть позже я расскажу несколько забавных случаев, которые произошли со мной в юности, и когда мне было за тридцать. Но так искренне и преданно, и так долго как я любил Анжелу, я не любил никого. И надо заметить, что с того дня как я, таким образом, обратил своё внимание на эту девочку, она основательно поселилась в моём сердце и не покидала его уже никогда и не при каких обстоятельствах.
         И вот теперь ехав  в Ищёрскую, я испытывал совершенно другие чувства. Я уже не ехал просто к себе на родину или к своей родне, я ехал туда, где жила Анжела, девочка в которую я был безумно, безумно влюблён! Девочка, из-за которой я совершал разные глупости. Девочка, которую я боготворил и о которой мечтал. Но которой, к великому сожалению, так практически и не признался в своих чувствах.  Хотя, как сказать, ведь порой мои поступки говорили громче, чем слова.
         А тремя годами позже в моей жизни произошло ещё одно важное событие, которое очень сильно затронуло мои чувства и повлияло на дальнейшую жизнь. Я узнал, что у меня есть дедушка, а вернее что он жив и что он не русский. Но об этом я расскажу в следующей главе.

 *  *  *  *  *