Звук

В объятиях полуденных всё посветлей да поярче.
Но только угаснет последний злосчастный огонь -
мне в отблеске тьмы вновь скитаться сквозь проседи чащи,
всё лишь для того, чтоб вновь не ходить за тобой.

Сквозь тяжесть молитв еретичных я вижу, что было,
и я представляю всё то, что сгорает в огне.
В сердце костра догорают последние гимны
непрожИтой любви. Но она не потухнет во мне.

В дикой пляске сплетаются сны и крушатся дороги,
распадаются башни, но лишь имя твое навсегда...
Но тебя призовут твои вечные, добрые боги.
А меня призывает лесов золотая черта.

В этой осени хмурой забылись все те, кто был рядом,
те, кто вроде любил, лил в стаканы вино до краев.
И однажды, окутав тебя чужеземной прохладой,
я спою тебе песню. Но ты не услышишь её.

Я скажу тебе сказку про то, как негожий стал ветром,
и как силы роптать не хватило - лишь ринуться в бой.
Мой клинок на земле. И его подберут на рассвете.
Те, кто просто не дал, не позволил быть рядом с тобой. 

И, сжимая ладони - зачем вечно мертвым молитвы? -
не для блажи священной - пажу накажу о другом:
Талисман, что висел у души,
принесет тебе с поля битвы.
И останется память.
И ляжет латунью в ладонь.    

В объятиях полуденных мир - развеселая сказка.
На крыльях Стрибога весны распаляется дух.
А я - только сон. Только стон. Я слепой. Я невластен.
Я - лишь тень от дождя.
В твои окна крадущийся звук.