Братья
Я не знаю,
Кто еще так будет писать,
Врагу не желал бы
Самому ненавистному и настоящему
Быть прибитым гвоздями к кресту,
И стиснув зубы себя отдавать.
И с мольбами
К Богу, к Небу, к Отцу и Матери
И к пене голов вокруг ног,
Хоть трижды, хоть триста раз,
В радости
От окончания и свершения,
Кричи и моли об участии,
Свернутый в боль от слёз.
В своё небо рыдаешь: «За что вы так?»
Так не пишут стихи,
После такого не поднимаются,
Так даже и не живут.
Опыт познания? – Благодарен вам!
Боль в теле от рвущихся надвое жил,
Что его судороги мышц могли показать ему?
Что мои судороги мне откроют,
Из скрытого от меня?
Веру не пошатнули его,
Не тронули
Ни сознательный выбор его,
Ни принятую для себя жизнь,
И он даже глядя на кончик копья,
Говорил в бронзу шлема мучителя:
Выручи! Пробей меня, человек!
Уколи!
Еще много,
Много что вашему взгляду откроется,
Будет-будет вам тело его,
На еду и поживу
Церковникам и погонщикам,
И душа моя вам тоже будет,
На копьё
Человеческой тонкой жестокости,
И любовь к вам ко всем
От нас двоих
Сквозь летящий из Космоса крик,
Сквозь входящее Небо в зрачок,
Убитого, уничтоженного
И вновь
Восстановленного.
Свидетельство о публикации №112081106313