Мы должны научиться слушать по-иному. За словами есть звук голоса, за звуком голоса есть целая человеческая судьба. Ведь как часто бывает: нам человек говорит одно (я не хочу сказать: лжет нам, а говорит нам ровно столько, сколько, он думает, мы способны принять и понести на себе), а на самом деле за тем малым, что он нам говорит — целое море боли, горя, нужды, надежды на нашу отзывчивость. И как часто за словами мы не слышим (чаще всего — намеренно) крика души, потому что услышать этот крик значит душой отозваться, значит взять на себя риск принять горе, нужду этого человека в свое сердце и уже никогда от этого горя не оторваться, никогда не избежать, никогда не убежать от него. Это значит связаться навсегда и жизненно, потому что этот крик требует от нас активного внимания или, если жизнь нас разведет с этим человеком, требует молитвенно никогда не забыть этого крика, который мы один раз услышали от этого человека.
Скорее мы оглохли от страха, Максим. Ведь услышать, это значит поставить себя перед выбором, и этим своим выбором либо разрушить привычное течение теплой жизни, либо терзаться потом муками совести. Так проще: в уши затычки - сердце на замок.
Мне кажется, Сергей, столь категоричным имеет смысл быть только к самому себе. И потом, силы каждого отдельно взятого человека, как бы совестен он ни был, недостаточны, чтобы откликнуться на всякий крик боли, который слышишь. Помните, как профессор Преображенский у Булгакова сочувствовал голодающим детям Германии, но отказался дать денег Швондеру - этим детям в поддержку. Видимо, профессор не слишком доверял добрым намерениям Швондера, - и это существенный момент, с которым мы каждый день сталкиваемся: проблема сделать что-то хорошее и сделать что-то хорошо не должна, конечно, превращаться в дилемму, но каждое благое душевное движение, на которое решаешься, должно быть прежде всего тебе посильно. Тут и логика, и этика. А к самому себе можешь, конечно, быть максималистично категоричен: это придаёт душе сил, чтобы делать хорошее - и делать хорошее хорошо, и совершенствоваться в делании хорошего.
Конечно , Максим, эта категоричность только к себе самому. Прошу прощения, если невольно задел.
Пределы нашего милосердия, как мне кажется, должны определяться размерами нашего сердца. Только мы и в малом часто не хотим никого пускать. Впрочем, как и свою боль раскрыть другим. "Все равно никто не поможет!"
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.