Один день из жизни менеджера по продажам

   С утра, в понедельник, менеджер по продажам Сукина довела курьера Педина до нервного срыва. Когда психиатрическая уехала, генеральный директор Харя, багровый от жары и неприятных эмоций, раздельно проорал : "Елена! С***-б****, Владимировна! Вы! Сейчас сами поедете! На Химмаш! В офис Международного Холдинга "Благорастворение"! И сами отвезете документы!"

Лена, затаив черную злобу, взяла портфель и сбежала от Хари на лифте. Город встретил ее одуряющим палом жары, воздух кипел у асфальта и струился вверх по ногам перспективного и привлекательного менеджера по продажам. Лена вдохнула полуденного вулканического газа и поцокала на остановку троллейбуса. Через полтора часа троллейбусного сдавливания, менеджер по продажам Сукина, влажная и разгоряченная, вырвалась из объятий похмельного мастерового и вышагнула на остановку "Турбомоторный".

Перекрутив юбку в положенное ей положение, Лена пошла по разбитому асфальту в недра 36-го микрорайона. Солнце щедро лило на Сукину жар миллиарднолетних термоядерных реакций. Солнце и собралось в начале времен из облака межзвездного газа и загорелось ядерным огнем, только затем, чтоб испепелить Сукину именно сейчас, во время выполнения ответственного поручения руководства. Но, не такова была Сукина, чтобы сдаться, Сукина, прищурив свои фирменные, серо-стальные, чесала по улице Вишневой, в теории продвигаясь к улице Дарвина.

Вдоль улицы Вишневой, понятно, с одной стороны тянулся бетонный забор с рядами колючей проволоки поверху, с другой стороны шли старые железнодорожные пути, за которыми виднелись циклопические пирамиды строительного мусора, поросшие пыльным бурьяном и полынью.

Елена Владимировна все шла и шла, обреченно размахивая портфелем. Внезапно асфальт закончился, превратившись в волнистую грунтовку. Туфли Шанель погрузились в горячую пыль. Идти стало трудно и плавно. Впрочем, асфальт еще пару сотен меров напоминал о себе потрескавшимися островами, замершими посреди пыльного моря, на них было приятно забираться и прошагивать модельной походкой. Над головой Сукиной кружил стервятник в недосягаемой раскаленной синеве, с мусорных курганов безглазо глазели желтые скелеты умерших собак. Улица Вишневая скрипела на зубах у Лены, и коварно забивалась во все щели.

Посланец генерального остановился, погрозил кулаком солнцу, и с чувством проклял соответствующее время года, небесное светило и международный холдинг "Благорастворение".

Через километр ада бетонный забор совершил поворот влево и грунтовка уперлась в ржавые стальные ворота. Железная дорога так же уходила за забор, перегороженная ржавыми же решетчатыми воротами, обильно обильно декорированными колючей проволокой. Менеджер по продажам Сукина, не останавливаясь, протолкнула портфель сквозь решетку, и хватаясь за раскаленную арматуру ворот, полезла вверх. Сейчас ее не мог бы остановить даже танковый батальон СС. Преодолев препятствие, Елена Владимировна, грациозно спрыгнув на шпалы, оторвала недооторванный рукав у блузки и двинулась дальше, в заросли бурьяна, по тайной тропинке неизвестных смельчаков, уходящей вправо от железнодорожных путей, мимо вросших в землю бульдозеров без гусениц, сгоревшего автокрана, россыпей бочек с выцветшими черепами на заржавленных боках.

Тропинка попетляла немного и нырнула в овраг, так же залитый зноем, на дне оврага медленно струил свои воды ручей насыщенного зеленого цвета, начинавшийся неподалеку из, естественно, ржавой, трубы метрового диаметра. Сукина, задержала дыхание и осторожными шажками спустилась к местному Стиксу.

Местный Харон обнаружился тут же, безмятежно спящий, лежа на боку, спине и животе сразу, в характерной немыслимой позе из арсенала русской скаральной йоги, подставив солнцу разбитое лицо, синие губы несвязно бормотали, споря с кем-то неправым в бродяжьем сне. Туземец был восхитительно гол снизу, и заботливо укрыт израненной телогрейкой сверху.

Елена Владимировна аккуратно, но сильно пнула туфлей в белую ягодицу. Неизвестный приоткрыл глаза и изрек нечленораздельное. Лена повторила обряд пробуждения и вежливо произнесла: "Мужчина, перенесите меня через реку, я заплачу вам сто рублей." Охламон открыв синие доверчивые глаза, покрутился на четвереньках немного и встал, распрямившись в низенького однорукого мужичонку. "Это, ты короче, деньги то-есть? - Да есть, еще курева дам, только не тяни, я тороплюсь по делам, понял? - Ладно пошли, тока ты не смотри что я без штанов-то, украли штаны-то воры у меня. "

Харон принял сотенную и полпачки синего "Glamour", плюнул коричнево на коричневую землю и подхватив Сукину поперек 49-сантиметровой талии , взвалил на телогреечное плечо. Пахло от него креозотом и жарой, вполне приятно. Качаясь над зелеными химическими волнами Стикса, менеджер по продажам Сукина думала светло и мечтательно:" Сейчас бы в земельку сырую зарыться в прохладную, полежать часика четыре..."

Распрощавшись с одноруким, менеджер по продажам Сукина вскарабкалась на косогор, засыпанный картофельной шелухой и старыми кофтами, преодолела лежачую гнилую изгородь и выбралась на ровное место.Место было засажено чахлой картошкой, завешано веревками с бельем, и в беспорядке заставлено разновеликими и кособокими сараями. Все это было как следует припудрено пылью и прогрето солнцем, и абсолютно безлюдно.
Елена Владимировна перехватила портфель поудобнее и принялась пересекать полосу огородов. Впереди маячила полоска тополей, столбы с проводами манили к себе , обещая снова асфальт, улицы с названиями и колонки с ледяной водой.
"Эх, где же моя вожделенная Дарвина, 17!" - воскликнула Сукина совсем не в тех выражениях, что здесь написаны. Улица, понятно, оказалась все той же Вишневой, но теперь вдоль нее шли деревянные старые домишки (некоторые были умело сожжены дотла), тротуары имели следы твердого покрытия, и, о, слава Вселенной, колонка, колонка с ледяной водой, с пахнущей железом водой, как ртуть сверкающей, горным прохладным водопадом стекающей в горло, смывающая пыль с горящей кожи. Лена напилась до одури, намочила голову обильно и смахнув платочком пыль с туфелек Шанель, победно пошагала вдоль Вишневой снова, наугад выбрав направление. 5 минут шагания по островкам асфальта, даже с напеванием песенки, и заинтересованного разглядывания тусклых местных достопримечательностей- и вот он перекресток.

Табличка именовала новый путь - улицей Техников."Ура, так и так меня, Техников! А Дарвина-Техников - там и "Благорастворение" будет гребанное!" - Сукина совсем уж воодушевилась. В одну сторону улица неизвестных техников заканчивалась почти сразу, правильно, забором и воротами с рядами колючки. Ворота так и просили -"Перелезь через нас, мы ведем в чудесную страну Забытых Механизмов!", но Лена решила быть логичной, и пошагала в другую сторону.
Впереди лежала тенистая аллея, метровой толщины тополищи, старые, битые грозами, давали густейшую тень, улица была замощена настоящими булыжниками, и слегка виляя и горбатясь, вела смелую девушку к погибели, а может и к любви и замужеству, а то и к счастью. Внезапно озноб охватил Сукину, безлюдно было очень, прохладно, тихо и страшно, до жути страшно и тихо. Не шевелился ни один лист, не лаяла собака, не ехал мотоцикл. Улица спокойно ждала Сукину, чтоб та, значит, зашла подальше и уж тогда-то ее скрутить и растереть в порошок и кровь высосать.
Как всегда, при приступе паники, Лена грубо выругалась, поправила челку, и двинулась вперед широкими шагами. Страх не отступал, он неспешно брел за спиной, готовясь прыгнуть на загривок Сукиной и утащить в подвал заброшенной поликлиники, прервав карьеру менеджера по продажам. Улица была ужасна. Улица была абсолютно мертва и было ясно, долго она не сможет терпеть наглое вторжение живой Сукиной, и каким бы монстром не была Сукина - она станет мертвой Сукиной через считанные минуты.
 
Лена шла и думала о хорошем,- как она подарила одному коллеге на работе себя на 8-е марта, как было хорошо в детдоме убежать и нюхать бензол с корешем Витькой, как у офис-менеджера Палкиной загорелись волосы на корпоративе. Лена шла, готовая прекратиться навсегда, и вспоминала свою монструозную жизнь.
И твердила про себя : "Господи, я обещала доставить документы, Господи дай мне это сделать а потом в ад меня, но дело закончить бы, пожалуйста, я ведь обещала Харе, некрасиво выйдет!".

Внезапно, боковым зрением, в затененном углу, у изъеденной кирпичной стенки, Сукина обнаружила двух людей! Две уголовные личности сидели на корточках , выбросив вперед татуированные длани.
Менеджер по продажам возблагодарила ответственное лицо на небесах и почти побежала к двум представителям, казалось, безвозвратно погибшего человечества. Оба были в черных сатиновых трусах, один постарше, наголо бритый, с удивительно худым белым телом, покрытым затейливыми синими куполами, звездами и аббревиатурами вроде Б.О.Г. или Л.С.В.С., второй смуглый, молодой, мускулистый, татуировки его слабо виднелись под черными курчавыми волосами. На пыльной земле лежала перед ними черная рубаха, на которой стояла поллитровая "Пшеничной" и фиолетовая с золотом тарелка, с резанным мясом, нож финский лежал тут же, янтарно и рубиново светясь наборной рукояткой. Господа продолжали неспешную беседу, появление Сукиной в разорванной юбке никак не привлекло их внимания и не прервало тихого , с растановкой разговора.
 
Елена Владимировна, счастливо улыбаясь, подошла на расстояние, считающееся приличным и сказала : "Извините, уважаемые, что вмешиваюсь в вашу беседу, приятного отдыха вам! " Старый поднял мутно-прозрачные бледно голубые северные глаза на Сукину и стал смотреть на Сукину. Черно-смуглый, похожий на кавказца замолчал и повернул голову в сторону, как будто разглядывая нечто интересное в глубине улицы.

Сукина переступила с ноги на ногу и продолжила:"Мне необходима помощь, не откажите по-людски, обязана буду вам". "Кавказец" заулыбался золотыми зубами, "Старый" расцепил бритые губы и сказал :"Какой дорогой идешь, красивая, извини за внезапный интерес, обрисуй для понимания, каким воздухом дышишь, что ищешь на нашей стороне?- Дорога моя простая, бабья, но понимание законов имею, от старших слышала, была при разговоре. Здесь за деловых бегаю, цехового выцепить одного нужно, ксивоту отдать, соляру забрать, деловым отвезти, свой кусок получить. Да только адресок мутный дали, либо я фраернулась, круги мотаю как объявленная, колготки порвались канолевые, да и жарко..." Старый пожевал губами, Кавказец посмотрел , улыбаясь, Лене в глаза, в карих глазах кавказца светился теплый мужской интерес.
"Присядьте с нами, уважаемая, за столом поговорим о былом и будущем, дайте отдых ногам, земля большая, жить Вам долго, топтать земелюшку много..."Кавказец неожиданно без акцента крикнул в стену -"СТУЛ!!!". В стене открылась неприметная дверь и из нее вывалился двухметровый норвежский викинг в спортивном костюме, двумя пальцами волочащий за спинку венское кресло. Подбежал торопливо, утвердил стул на неровной мостовой, громким шепотом сказал Старому -"Стакан наверное принести, Андрей Евгеньевич?" Андрей Евгеньевич благосклонно кивнул, дождались стакана

Елена Владимировна аккуратно села на креслице, сдвинула коленочки, приняла граненый с половиной водочки, опрокинули. Старый выпил как воду, безразлично, Кавказец - с видимым удовольствием, двинув кадыком, в два упоительных сладостных глотка, Лена залпом, чтоб взяло. Водка теплая, обожгла горло, пробежала внутрь, заструилась по жилам шумно, мир мгновенно стал приветлив и красочен. "Ребята, дорогие мои, откуда "Пшеничка", какой год сейчас вообще?" Старый железнозубо оскалился- "Потайной запас, личный резерв, красивая" Лена полу-протянула руку к финке и спросила-"Позволено будет?-Конечно, на общем лежит, бери как свое, красивая!" -ответил кавказец, глядя карими в Ленины серо-стальные. Лена зацепила кусок шашлыка и отправила в рот, принявшись размалывать мясо и отправлять в себя, обожженную и освещенную изнутри водкой.

Старый взял своей рукой бутылку и твердо разлил до дна всем, выпили."Ну, будем знакомы, Сабур"- и протянул руку. "Лена-Нож, с Эльмаша" - пожала она холодные кости Сабура. "Коля-Самоход"- сказал "кавказец", протягивая темную квадратную лапу. "Это твоя телега про мусора и крысу, Лена? Если да, то уважение тебе мое, мне ее на Усть-Вейской пересылке Кадик Груздев пел в незабытом прошлом.- Да, моя. Ее на крытой больничке мне высветило, 16 лет мне было." "Знаем за тебя,"-заговорил Сабур,-"Слыхали хорошее. Хорошая встреча и день хороший"-улыбнулся Сабур, глаза мертвой змеи плеснули теплым,-"Решим твое дело сами, обязана не будешь. Давай по малой за встречу да и поедешь тихо на мягком ходу, своей дороженькой". Выпили, закусили. Сабур в воздух негромко произнес: "Глыба!" Памятный викинг высунулся из-за забора в совершеннейшем почтении."Ласточку выведи, нашу подругу отвези куда скажет с уважением, что надо ей будет - сделаешь."
Викинг сделал брови домиком "Андрей Евгеньевич, я все красиво, как для Вас!- Вот и хорошо, Вадим, не тяни лягавого, базаришь.- Все понял Андрей Евгеньевич" - викинг сделал движение молодцевато скрыться, но, видимо ,не устоял на неустойчивом и грохотно упал за стеной с проклятиями. Лена с Колей-Самоходом прилично посмеялись, Сабур помолчал и тоже заржал скрипуче. "Ну молодые, непроходные, ну так их за свет и воду, ха-ха-ха!"

Из-за угла вынырнула, качнувшись, затормозила черная блестящая Волга, снабженная горообразным Вадимом, бревноподобная рука викинга затянутая в синий шелк с тремя белоснежными адидасовскими полосками свободно лежала в открытом окне водительской двери.

Лена сердечно простилась с новыми знакомыми, поблагодарила, и пошла к машине, дождалась когда атлет с мозгом ребенка , всполошившись обежит автомобиль и откроет дверь герцогине. Сделав приветственно рукой Сабуру и обольстительно улыбнувшись Самоходу, сказала : "Трогай, милый, вези меня на Дарвина ,17, отблагодарю, не забудешь, а забудешь - прокляну!"


Аккуратно прихлопнув дверь авто, менеджер по продажам Сукина пошла, пошатываясь после выпитого и сделанного, на своих 12-и сантиметровых , к увитой диким виноградом арке, видневшейся неподалеку. Над аркой, в вечернем синем воздухе горела цвета электросварки сияющая надпис ь- "Международный Холдинг Б**горастворение" Две буквы намеренно или случайно отсутствовали, оставляя поле для трактовок посетителям. Сукина была смела, пьяна и целеустремлена, поэтому без раздумий прошла в арку и оказалась в небольшом дворике, окруженном каменными стенами. Внутреннеее пространство дворика было залито белым электрическим светом, посредине, в густой траве лежала на металлических столбах плита черного полированного камня, покрытая красными светящимися надписями.

На плите лежала обнаженная стройная брюнетка , прикованная к камню за запястья и щиколотки железными цепями. Елена Владимировна не раздумывая, направилась к алтарю и четко произнесла заготовленное - "Добрый вечер, моя фамилия - Сукина, извините, что поздно подъехала, я из "ТрансМеталла", привезла документы. Не подскажете как пройти в бухгалтерию? " Брюнетка изогнулась дугой, силясь освободиться от цепей, задергала головой и замычала, вращая черными блестящими глазами. "Ой, простите, я не догадалась сразу!" - Сукина аккуратно отлепила склизкого сиреневого осьминога, до этого закрывавшего рот истязаемой. Оьсминог слабо шевелился и шипел, Сукина нерешительно положила тварь на белый живот женщины, стараясь не смотреть на блестящие черные заросли внизу и на затвердевшие красные соски несчастной. Девушка откашлялась, повернув голову сплюнула в траву, пошевелила челюстью и сказала " Кххх..кххх..хрр....ффу...вообще-то рабочий день полчаса как закончен...не знаю даже...мы вас весь день ждем, генеральный ваш звонил уже. Документы все? -Конечно ,вот, все точно" - Лена панически спохватилась -" Портфель!!!", и обнаружив его крепко зажатым в левой руке, протянула, (довольно глупо вышло)прикованной женщине. Та мягко улыбнулась -" Поставте под стол,я потом разберу, там же возьмите кейс, код замков - 677, пересчитывать не надо, чары не накладывались, в0-от...что еще...Да! Ваша доля 80 тысяч, можете сразу взять".

Елена Владимировна облегченно сунула портфель под плиту, там же нашарила кейс, и собиралась уж попрощаться, но тут брюнетка внезапно спросила, приподняв голову на мраморной шее и глядя бездонно и могильно: "Что-то я вас раньше не видела, у вас документ есть с собой какой-нибудь?" Сукина задрала продбородок и кротко проговорила, "Может тебе еще трусы с изнанки показать, шалава? - Нет-нет, что вы, Елена Владимировна, не нужно, мне вас четко описали, сомнений нет, просто приступ бдительности, извините, день сегодня сумасшедший.-Да ничего, бывает, ну да ладно. Спасибо вам, до свидания!" Лена развернулась и было уже пошла, но все же, в приступе человеколюбия остановившись, спросила :" Может вам осьминога вернуть или так оставить, а то прохладно уже? -Ой, да, верните на место , если не трудно, спасибо, счастливо вам!" Сукина возвратила осьминога на скуластое лицо брюнетки, черные глаза благодарно моргнули, сиреневая тварь заурчала, тело девушки забилось в судорогах, мышцы на ногах предельно напряглись, вены на шее надулись, алые ногти заскребли черный гранит, ребра проступили на миг под белой кожей, грудь вздохнула яростно и опала. И все затихло. Дуговые лампы шипели, сквозь их белый свет грустно смотрели с неба звезды на менеджера по продажам Сукину. Еще один тяжелый день был почти прожит.



Вечер совершенно сгустился, до фиолетовой темноты летней ночи оставалось немного. Лена шагала по мостовой, уверенно качая бедрами, обтянутыми изорванной юбкой. Кейс с деньгами приятно тяжелил руку, сигарета тлела в тонких пальцах другой руки. Каждые 15 четких шагов, Лена подносила сигарету к слегка подкрашенным бледным губам и глубоко затягивалась. Ни единого огонька не было впереди по улице Дарвина, а назад менеджер по продажам Сукина боялась обернуться. Не хотела видеть чудовищ, что неслышно следовали за ней. Каблуки стучали, звук разносился, воздух остывал и наливался прохладой. "Черт побери, теперь выйти отсюда живой, потом до офиса тащится, потом домой еще..." - рассеянно думала Лена, топая вперед и покуривая. 37-й микрорайон устало молчал, глядя на не съеденную им Сукину провалами выбитых окон, горбатясь железнодорожными насыпями, устраивался на ночлег, растягиваясь всеми промзонами,  бараками и свалками от Эльмаша до Химммаша. Улица Дарвина обогнула неведомого назначения бетонный куб, покатилась вниз с холма, открыв Сукиной сияние города, россыпь огней светилась внизу, город не спал,- не мог уснуть ,пока его Лена не вернулась, волновался, машины сновали по улицам, огни зажигались и гасли, город ждал её, а Лена все кружила по черной дыре  в его сердце.

Отдаленно  завыла собака,  безусловно,  бездомная и голодная, а так же в должной степени злобная. У менеджера по продажам Сукиной сжалось сердце-"Господи, они же такие бедные, брошенные, они же хотят есть и они одни совсем, никто их не накормит, а у меня с собой даже ничего нет..." - горло стянуло тоской и жалостью, синие глаза (не равняйте ночь и день, днем - да, серо-стальные, цвета Р6М5, ночью - цвета утреннего моря.) Так вот, глаза намокли, и далекие огни города расплылись в них в предательскую сияющую муть. Лена остановилась и повернувшись, стала смотреть назад во тьму. Из черноты вышел пес, постоял, оглянулся, подошел близко и сел у ее ног. Крупный для немецкой овчарки, черный, страховидный, посмотрел на Лену желтыми глазами, открыл полнозубую сахарную пасть, облизнулся и чуть поскулил секундно. Менеджер по продажам Сукина  присела, качнулась на каблуках, упала на колени на прохладный асфальт, и обхватила собаку за шею, рыдания задрожали в горле, и стала приговаривать и гладить зверюгу - " Пойдем жить ко мне, у меня печенье есть немного дома и купим еще что-нибудь, мяса, хочешь мяса? Ты смотри, какой ты умный, ты-ы-ы, пойдем со мной, ты ж совсем голодный, вон ребра  торчат-то как, тебя помоем, ошейник этот гадский снимем, будешь нормально жить, гулять будем в парке, там озеро у нас,  хорошо, пойдем  маленький, пойдем, а?"  Маленький положил тяжелую голову Лене на плечо. и тоже заплакал,  по-своему,  по-собачьи, горькая у них жизнь, у друзей человека, что говорить, не сахар. Ночь обступила двоих абсолютно, непроглядно и навечно.

Ледяной ветер прошелся по ногам, листва на тополях заговорила-зашептала и стихла, хлопнула дверь где-то за забором, послышались неразборчивые голоса, зажегся мутный  неяркий оранжевый свет в окне темной развалюхи. Пес зарычал и отпрыгнул в заросли на обочину, потом подошел, аккуратно взял замершую Сукину зубами за ладонь и потянул в сторону от дороги. Лена подхватила кейс и побежала за собакой в гущу бурьянов и репейников пополам с крапивой. На дороге уже шумело, визгливо орали бабы, пьяные голоса хрипло матерились, отчетливо понесло жилым, жареным луком, мясным подливом, чистым постиранным бельем и туалетом,  гремело радио, глухо треснул и повалился забор, громадные тополя стали рушится под ударами топоров, заговорила пила, застучали молотки. Сукина бежала по пустырю за псом, старясь бежать быстро и тихо, и только думала - "Гроб мне колотят, ой ведь гроб мой делают, мамочки!" Пес взбежал на высоченный косогор, и остановился, тяжело дыша, Лена оскальзываясь на щебенке и бутылках выползла наверх и загнанно повалилась между рельс. Черный друг ее лизнул в ладонь и пролаял по своему: "Жди здесь. Скоро поезд пойдет. К людям не ходи - сожрут." И махнул обратно ,  где уже с факелами рыскали среди мусорных гор. Внизу раздались нечеловеческие крики и адское рычание и скрежет зубов. Факелы стали гаснуть один за другим, падая в сырые заросли. Огни на улице исчезли, голоса замолчали, молотки выпали из мертвых рук, первозданная тишина снова воцарилась. Лена дрожа, вынула из сумочки канцелярский нож, выдвинула до отказа лезвие, тускло блеснувшее, и уже полезла было вниз, на подмогу, но пес снова выбежал на насыпь,  зло скалясь и продолжил: "Жить к тебе не пойду, ты запрешь меня, а приходить редко будешь. Ехай отсюда, у тебя дело. Я тебя сам найду осенью".  И сгинул в ночь. Менеджер по продажам Сукина устало уселась на рельсы, неловко подложив кейс, и стала ждать.

Звезды сияли в вышине, в бесконечной бесконечности мерцали,  холодно глядя на Елену Владимировну. В одной половине мира алмазной россыпью лежал город, вторую половину мира занимало туманное ничто. Поезд беззвучно вывернул из-за дальнего поворота и медленно покатил к Сукиной, освещая ярчайшим белым прожектором пути. Лена набралась сил, и вяло махнула рукой приближающемуся свету. Тепловоз загудел,  запели рельсы, шум дизеля  раздвинул затихшее пространство,  застучал в груди у Сукиной, заполнил тело басовитым рокотом. Менеджер по продажам скрипуче поднялась на многострадальные ноги, и вежливо отошла в сторону, еще разок махнув неуверенно. Состав не доехал пяти метров до Сукиной и встал,  Сукина, вся облитая слепящим светом, щурясь, улыбнулась и крикнула сквозь грохот дизеля: "До Города не подбросите?" Прожектор погас, светясь красноватой нитью спирали, из бокового окна высунулась голова с сигаретой в зубах и весело проорала - "Лезь на площадку, чего стоишь. До Электродепо едем только!" В кабине зажегся свет, дверь открылась, на площадку вышел грузный усатый дядька в форменной рубахе с погонами, спустился на ступеньку и протянул Сукиной седовласую ручищу - "Давай, закорячивайся, ночная птаха!" Запястье Сукиной сжала горячая ладонь и вознесла ее прямо на площадку вместе с чемоданом и туфлями. "Пошли в кабину, вон там садися, на сиденье, будешь машинист-инструктор, так-то и так!" Молодой помощник машиниста заржал: "Ты гляди у нас тут железки кругом, того гляди одежей зацеписся, изорвешь!" Одетая в грязные изодранные лохмотья Сукина скромно присела на откидное сиденьице, прикрыв колени в синяках кейсом с 950 000 евро. В кабине кругом висели занавесочки, на полу наличествовал затертый коврик, вкусно пахло куревом, одеколоном, солярой и электричеством. Машинист снова возжег прометеевский огонь прожектора, дал три коротких свистка, тронул пару рычагов и состав плавно дернулся и поплыл вперед, вздрагивая на стыках. Свет в кабине погасили, светились приборы на пульте и зеленый огонек на стене, бормотала рация иногда(машинист отвечал положенное усталой неведомой диспетчеру ночным спокойным голосом).

Прямоугольный прибор со стрелкой стрекотал кузнечиком, стрелка поднималась к 60 км/ч, ветер влетал в открытое окно, и занавеска приятно касалась лица Елены Владимировны. Молодой помощник молча достал термос, стакан, налил и протянул Сукиной: " Вот, попейте с лимоном, с сахаром, будете? Хотите, на задней на площадке постойте, там на ветерке. Худо вам, девушка?"  Лена, не в силах говорить, благодарно кивнула, взяла стакан и вышла через дверцу на рифленое железо площадки. Тут было  холодно, шумно и прекрасно. Летящий воздух пробрался сквозь прорехи в одежде Сукиной и стал трогать ее настойчиво прохладными вихрями. Дизель завывал и рокотал, за тепловозом мотались пара платформ с гравием, дым летел в ночное небо, Вселенная со всеми ее демонами, людьми и работниками отделов маркетинга и летела мимо и проваливалась в тартары, Елена Владимировна отпила полстакана сразу и чуть не задохнулась от мозголомной крепости напитка.

 По бокам пролетали сначала гаражи, потом спящие домики с огородами, потом ряды новостроек, залитые электрическим светом, потом завод, (закопченные окна светились, из  ворот цеха, наполненного жаром и искрами маленький локомотив выволакивал вагоны с пылающим шлаком), потом поплыли пятиэтажки, прогремели по мосту над рекой, потом по другому над проспектом Гагарина ( запоздалый троллейбус стоял на перекрестке, тетка в оранжевом жилете тянула за веревки, попадая искрящими рогами на провод и промахиваясь). Лена пила чаек и улыбалась бездумно и легко, на стрелках мотало изрядно, и она стукалась зубами о край стакана и сдерживалась, чтоб истерично не засмеяться от счастья. Телефон запиликал в кармане жакета, голос генерального директора Хари, необычайно корректно пробулькал из трубки: "Елена Владимировна, ну как там у вас, все успешно? Я послал  Короедова в город, он вас может подхватить где-нибудь". Всячески выразившись, Лена, счастливо выкрикнула: "Электродепо, через 10 минут!" Помощник вышел на площадку, забрал стакан у Сукиной, вернулся в кабину,  вынес кейс и сказал: "Мы совсем останавливаться не будем, затормозим, сколько можно, а вы прыгайте, не бойтесь!" Лена, в нарушении ПТЭ и норм делового этикета, наклонилась и поцеловала смурного помощника в скулу неловко, а потом в губы немного ловчее, и, застеснявшись своего наряда и ободранного маникюра,  легко махнула на перрон.


Пошатываясь, сбежала по ступенькам на освещенную аллею,126 шагов - и выбежала на проспект. Город сиял, огни реклам кричали положенное им, огни кафе обещали наслаждения, автомобили неслись. У тротуара черно-лаково громоздился личный автомобиль генерального директора Хари, Короедов, в расстегнутой рубашке, без пиджака, курил, мрачно сплевывая.


Генеральный директор Харя сидел на пассажирском сидении и, шевеля губами, игрался в телефоне. "Привет!"- заорала Сукина, и врезала кейсом Короедову в живот. Начальник отдела продаж Короедов нервически улыбнулся и облапал ее, нежную, благоухающую, свежую, оторвал от земли и закружил. "Ну-ка блин поставьте меня!"- ледяно проговорила Сукина,-" Дайте платок и попить немедленно!" Харя выпутался из машины, подошел к Сукиной, забрал кейс, набрал код, открыл неловко, вывалил на тротуар все, собрал кряхтя, отсчитал часть, сунул молча Короедову, Сукиной достал бутылку лимонада, пробурчал: "Завтра прошу не опаздывать. Обоих".  Елена Владимировна взяла лимонад и молча стояла, безучастно глядя в сторону. Коллеги сообразили, и вырывая друг у друга бутылку бросились открывать, необычайно молчаливый Короедов протянул бутылку - Лена отпила, отдала Короедову, подошла к задней двери машины и стала снова безучастно стоять. Начальник отдела продаж метнулся открыть и сбил с ног генерального директора, забежавшего с другой стороны. Менеджер по продажам Сукина забралась на сиденье и легла, изящно свернувшись угловатой змеей. Харя вздохнул: "Ладно, я на такси, давай!" Пожал руку Короедову и отвалил. Короедов, проклиная себя, уселся за руль, повернул ключ, мотор неслышно заговорил. С заднего сиденья послышалось томное: "Бутылку "Столичной", икру, лед, багет, масло "Президент". Домой. Раздеть, одежду сжечь. В душ не стучать. После 6 утра дать поспать. Трогай!"