Мистический сон императора Тиберия

Тень Цезаря заснула, повернувшись на бок,
В покоях римлянина, затаив дыханье, спит слуга.
Во сне император достаточный слабый,
Сатир ухмыльнулся - завитые рога.
Государственный муж уже знакомой династии.
Ты первый, но только после истинного Августа!
Новая эра посулит старому миру закат и ненастие,
После тебя Калигула посмеется над этим радостно…
Усни, император, ведь только через много лет
Рим содрогнется под властью приемника – олигофрена!
Пока же, под патрицианским задом власти табурет
Сияет златом, как наследье Карфагена.
О чем же будет новый неспокойный сон?
Быть может, мистикой наполнится, коль не погибли
Сомнения о святости твоей, так кто же приглашен
В видения Небесного и града устоявшего на Тибре?!
Здесь лекари глумятся над больными дураками,
Им, открывая раны, и даря проклятья язв.
Весталки шлюхами становятся, сносясь с рабами,
Над образом Венеры, усмехаясь, всякий раз.
Ты слышишь зов любимой матушки, уехав,
И распинаешь на Голгофе иудейского сынка!
Во сне с тобой Тиберий с громким смехом
Болтает маска, и шипит бурлящая река…
Октавианом ты не станешь; сонмище ропчащих
В покоях собрались, взирая пену изо рта.
Ты заблудился одиночкою в непроходимой чаще,
Грехи и кровь - и челядь римская сыта!
Вся жизнь – двуличие, мольбы Юпитеру в тумане.
Подумай же, о всепоглощающей расплате!
Ты заговорщикам воздашь, и смерть Сеяну -
Всего лишь от прочтенного письма в Сенате!
Цифирь бессрочных должностей не мыслим:
Трибун, ты дальновидный консул и понтифик.
Но, до чего же, император алчен и жесток и низмен,
Когда его фигура оживает в древних мифах!
Тебе несут хвальбы, и пьют вино в твое здоровье.
Ты популярен, как стратег и победитель, цезарь Рима…
Преторианцы отзываются не с искренней любовью,
А после смерти не скорбит никто от Форума до Авентина!
In abcenta… но не в изгнанье до насильственной кончины
Ты снова консул, плебс ликует, подари народу сердце.
Послужит образцом для истинного римлянина -
Пилата Суд и миллион подаренных сестерциев…
Ворочается, и в постели римской стало мокро;
Глаза ты при смерти откроешь, опрометчиво весьма,
В удушья муках корчишься, не судьбоносным оком
Твоя натура узурпатора была награждена.
Они Калигуле приносят поздравленья, и не верит,
Что ты живой еще, похоже, даже сам властитель бурь!
Тиберия же в Тибр, когда подохнет пламенный Тиберий!
Овец стригут, при этом, не сдирая шкур…