Наши

    
 Вся наша жизнь – дорога лишь к концу, но где конец – решают только Боги.

Машина никак не хотела ехать: вздрагивала, захлёбывалась и глохла. «Ну, что за дурацкий характер»? – ругала себя Леська, – «Сказала бы – не могу, дела там всякие неотложные, сейчас загорала бы на пляже». Препаршивое настроение, казалось, передалось машине, и она никак не хотела заводиться. «Может это знак, может не надо ехать?»
Леська вышла, подняла крышку капота: «Эй, где вы – рыцари дорог»? – подумала она. Желающих остановиться не наблюдалось, какая-то иномарка пролетела мимо, обдав девушку горячим воздухом.
«Ну, что там, свечки, что ли чистят? Ещё бы знать – как»? – Леська с тоской оглядела внутренности машины, - «Может, так поедешь»? – с надеждой в голосе прошептала она.
Удивительно, двигатель заурчал с первого поворота ключа. Ровное движение больше не нарушалось вздрагиваниями. Леська облегчённо вздохнула. Жизнь налаживалась.
       ***
Машина Шарани летела по раскаленному асфальту пустынной трассы. Он всё жал и жал на педаль газа, будто и этой скорости ему было мало. Сегодня он уже ни о чём не думал. Он принял решение и почти успокоился.
Трое суток назад вся его жизнь превратилась в точку на карте. Пульсирующую точку, которая должна была взорваться в определённый день и час.
Шарани искал возможность отомстить. Услышав о готовящемся теракте, предложил свою кандидатуру, не задумываясь.
Мстить было за кого. Пару месяцев назад убили его брата с женой и смешливыми двойняшками Марсом и Венерой. Отец, очень изменившийся за время этой войны, сказал тогда: «На всё воля Аллаха». Шарани не верил в Аллаха, не понимал отца, не мог простить.
       ***
Леська водила машину недавно, её пугала необходимость кого-то обгонять, поэтому она радовалась, что на трассе не было ни встречных, ни попутных.
- Не включай музыку, пока не почувствуешь себя за рулём абсолютно уверенно, - предупреждал когда-то инструктор. Леська, следуя этому правилу, ехала в тишине и развлекала себя, придумывая имя для своей «девятки».
День только начинал свой разбег, но солнце уже жарило вовсю.
       ***
Предложил не задумываясь. Казалось бы, вот - то чего он так долго ждал, осталось всего несколько шагов, но облегчения не было.
Днём он внимал объяснениям инструкторов, изучал карты, схемы, зачем-то совершал намаз. Ночью он не находил себе места – почему?
В голову лезли воспоминания из детства. Он видел дедушку, приглаживающего маленькой щёточкой серебристую ухоженную бороду. Все волоски с этой щёточки дедушка, помнится, собирал и складывал в холщёвый мешочек, туда же он убирал остриженные ногти.
- Зачем всё это? – спрашивал маленький Шарани.
- Вот умру, и вы положите этот мешочек со мной в могилу, - отвечал, улыбаясь, дедушка.
- Тебе там нужны будут ногти и волосы?
- Нет, но душа умершего человека ходит по земле и собирает каждую брошенную часть своего бывшего тела и пока не соберёт все ноготки и волоски – нет ей покоя.
Ещё Шарани вспоминал своего одноклассника Лёвку и его маму тётю Олю.
Лёвка – рыжий и пушистый, он действительно напоминал маленького львёнка, правда, характер у него был совсем не львиный. Тётя Оля работала в школьной столовой. Её мягкие и тёплые ручки всегда пахли булочками. Однажды что-то случилось и тётя Оля с Лёвкой переехали в дом к Шарани. Вместе они жили не долго – может недели полторы, но это были самые лучшие дни. Их дом каждое утро наполнялся запахом выпекаемых булочек, Шарани, потерявший маму сразу после рождения, никогда не просыпался в таком вкусно пахнущем доме.
- Что мне для вас сделать, как я смогу отблагодарить, - всё время повторяла тётя Оля.
- Ты уже делаешь. Ты благодаришь, а Аллах слышит и радуется – большего мне не надо, – успокаивал её дедушка.

       ***
Минут сорок, и на месте. Леська везла поздравления с днём рождения, написанные на маленьких открыточках и торт. Конечно, можно было поздравить по телефону, наговорить добрых пожеланий, но все решили: очень важно поздравить лично, чтоб человек понял – его не забыли, его поддерживают. Человеку исполнилось 23 года, последние 2, он не жил. Нельзя было назвать жизнью существование от дозы до дозы. Он всем врал, злился, когда ему не верили. Занимал деньги и сразу забывал тех, у кого он их занял. Множество раз он принимал решение бросить, просил помощи, но всякий раз срывался. Постепенно друзья стали отстранятся, некоторые просили его: забыть к ним дорогу. Одна Леська относилась к нему с сочувствием и помогала. Она и уговорила его пройти курс лечения в специализированной клинике.
Лечение, кажется, помогало. Он начал превращаться в, когда-то любимого кампанией, Родиона. Леська поспешила сообщить об этом друзьям. Кто-то вспомнил, что у Родьки намечается день рождения. Все сразу загалдели, забеспокоились и решили друга поддержать. Только вот исполнить сие благородное предприятие желающих не нашлось. Леську не спрашивали, ей сказали: « Ну, что Лесь, кроме тебя некому».
       ***
Шарани встал сегодня в четыре утра. Не проснулся, а именно встал. Лежать было уже невозможно.
Опустил голову под струю воды. Если бы вода могла смыть мысли, страхи. Страхи? Здесь не может быть места страху. Он принял решение.
Но, что-то терзало, грызло внутри. Сомнение?
Шарани подумал, а кого он убьёт? Таких же мирных людей, как брат и его семья. Людей, которые оказались не в том месте, в ненужное время. Есть ли смысл в такой мести?
Ещё он отчётливо представил, что умрёт. Его разорвёт взрывом, как там говорил дедушка:
- Душа не найдёт покоя, пока не соберёт каждый волосок и ноготок?
Что же будет собирать его душа, после теракта? Найдёт ли она когда-нибудь покой?

       ***
Леська скосила взгляд на прозрачную коробочку, перевязанную праздничной ленточкой.
- Ну, кто придумал подарить торт, – простонала она.
Солнце, прожарившее машину насквозь, превратило кулинарный шедевр в расплывшуюся массу: на белых взбитых сливках, теперь уже опавших, растеклись, приняв странные очертания, красные масляные розочки.
- Жуть, - подумала девушка. В сердце снова заскреблись нехорошие предчувствия.
       ***
В машине оглушительно ревела музыка. На бешеной скорости Шарани мчался к своему концу. Дорога была на удивление пустынной. Пустынной и ровной: ни трещин, ни ямочек, ни накатов или так только казалось?
Серое полотно дороги, стремительно несущееся на встречу и исчезающее под капотом машины, рёв динамиков… и тишина.
Потом крик, толи женский, толи детский – пронзительный, звенящий.
Перед глазами возникла распластанная на асфальте окровавленная тётя Оля, рядом с ней, на коленях стоял плачущий Лёвка. Ещё какие-то люди… кровь и… крик – непрекращающийся, зависший на одной ноте.
       ***
Шарани резко открыл глаза. Прямо навстречу летела ярко красная машина, он успел разглядеть в ней девушку, рванул руль влево. Машина резко вильнула, соскочила с полотна дороги и полетела над землёй, словно продолжая движение. Через несколько метров стукнулась передними колёсами, задними, ещё раз подпрыгнула, чуть-чуть пролетела, приземлилась и остановилась окончательно.
Шарани взмок от напряжения, дыхание, кажется, остановилось. Он тихонько разжал пальцы, отпустил руль и откинулся на спинку сиденья.
- Уснул. Вылетел на встречку. Смерть-то вот – рядом прошла. Живой. Жить-то, как хочется, - мысли перескакивали с одной на другую. Шарани понемногу приходил в себя. Он вспомнил про девушку, оглянулся. Красная «девятка» замерла на обочине. Мужчина вылез из машины, пошёл к дороге. Прибавил шаг. Побежал.
Рванул дверцу машины. Девушка вздрогнула и подняла голову.
- Жива? Не молчи. Где больно? – Шарани ощупывал её руки, ноги, она равнодушно наблюдала за его осмотром.
- Да, нормально всё, - прохрипела вдруг Леська и, отвернувшись, положила голову на руль.
Шарани обошёл машину и сел рядом с девушкой.
- Не заметил, как уснул, - извиняющимся тоном сказал он.
- Мы чуть не погибли, - прошептала она.
- Я проснулся от твоего крика, ты так громко кричала.
- Крика? Я дышать забыла, а кричать…
Шарани понял, что не мог услышать крика девушки. Она ехала в другой машине, навстречу ему, а у него грохотала музыка.
- Кто же тогда кричал? – удивился Шарани.
- Ангелы, - спокойно ответила она.
- Какие ангелы? – спросил мужчина, вглядываясь в лицо девушки.
- Наши, - сказала Леська.