Феникс и Голубь. Последняя тайна Шекспира

Птица-вестник, — что есть сил!—
С древа аравийских гор
Протруби печальный сбор
Непорочных светлых крыл.

А тебе, — вещатель бед,
Лихорадочных кончин,
Злой авгур*, бесовский сын,—
Приближаться к ним запрет!
               
Дьякон в белом стихаре –
Лебедь, песнь свою пропой,
С музыкой заупокой. 
Реквием начни скорей!

Ты же, трижды старый вран,
Прародитель черноты,
Множить вздохи будешь ты,
Плакальщик душевных ран.

Звуки хора раздались:
«Верность и Любовь, где вы?..»
Феникс с Голубем, увы,
В пламени умчались ввысь.

Оба любят: он — она;
Два лица, но цифра два
В их любви давно мертва:
Две души теперь одна.

Врозь сердца, но бьются слитно.
Между ними только свет.
Никакой межи там нет.
Чудо в них! — всем очевидно.

Сам огонь не разберёт!
Голубь вдруг себя узрел
Взором Феникс: он горел...
А потом – наоборот.

Смена лиц бросает в шок!!
Было «то», теперь — «не то».
Естество — одно? Иль что?
Двоеликий монолог?

Ум в смущении тревожном,
Что единое — двойное,
И не то и не другое...
Всё простое стало сложным.

Вот как два, одно из числ,
Может души единить!
Лишь любовь, где рвётся нить
Двух сердец, теряет смысл.

Мы несём свои дары
Славным Голубю и Феникс: 
В драме их на звёздной сцене -
Наши скорбные хоры.

*Авгуры — древнеримские жрецы, которые давали предсказания по полёту птиц.

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ПЛАЧ

Верность, Правда, Чистота,
Совершенство, Простота...
В прах ушла вся Красота.

Смерть как вечное гнездо
Птиц влюблённых. Но зато
Вечность — славы торжество.

Жаль, что не продлён их род.
Хвори здесь нейдут в расчёт:
Брак их — Девственности плод.

Красота и Верность двух
Вкруг витают лишь как дух.
Их костёр уже потух.

Доступ к урне справедлив:
Приходи, коль ты правдив,
Помин Птицам сотворив.

(Подпись в оригинале -  William Shake-speare)


Я и сам не ожидал, что после «Сонетов Потрясающего Копьём» меня вновь потянет переводить Шекспира. Действительно, что же на сей раз заставило взяться за подобное предприятие, правда, куда меньшего масштаба?

Поэма «The Phoenix and Turtle» давно существует в нескольких русскоязычных вариантах. Однако все они, на мой взгляд, страдают некоторыми несоответствиями с оригинальным текстом, что касается образности и смысла отдельных строк или даже строф. На этой почве и возник своего рода спортивный интерес: а вдруг у меня получится лучше, то есть ближе к первоисточнику по всем, что называется, параметрам?

В работе над переводом поэмы «Феникс и Голубь» те же трудности, что и в случае с Сонетами.  Более того, она написана хореем, причём, всего лишь четырёхстопным. Стремясь быть как можно ближе к оригиналу, я решил по мере возможности переводить эти стихи размером подлинника с присущей ему, за редким исключением, мужской рифмой. Правда, если бы во всех катренах перевода чередовать мужскую рифму с женской, то можно было бы выиграть в каждой строфе два «лишних» слога, то есть одно или даже два слова! А это  в пределах всей поэмы - 20 дополнительных слов, могущих помочь в передаче смысла тех или иных строк. Ведь стихи в поэме «Феникс и Голубь» с философскими реминисценциями, и, по мнению русского шекспироведа Ильи Гилилова, крайне загадочны и «гораздо труднее для понимания», чем даже Сонеты Великого Барда.

Безусловно, любая зашифрованная в строчках тайна затрудняет их адекватный перевод. Зато с аллегориями «Феникса и Голубя» ситуация оказалась более благоприятной, чем, например, с инкогнито «смуглой леди» в Сонетах. Согласно исследованиям Гилилова («Игра об Уильяме Шекспире, или тайна великого Феникса», М., 1997) под заглавными героями поэмы скрываются конкретные лица — Роджер Мэннерс, 5-й граф Рэтленд, и его супруга Елизавета Сидни, дочь английского поэта Филипа Сидни.

Если так, то поэма «Феникс и Голубь» — реквием в честь этой супружеской пары, почти одновременно ушедшей из жизни и пожелавшей оставить в тайне авторство Мэннерса-Рэтленда, скрыть это имя под псевдонимом Шекспира — Потрясающего Копьём. Подробности об этой величайшей во времени мистификации читатель найдёт в вышеупомянутой книге Ильи Гилилова.

Поэму «Феникс и Голубь» можно смело отнести, выражаясь словами философа Ф. Бэкона, участника этой мистификации, к «параболической поэзии», то есть иносказательной, одна из функций которой — «скрывать истинный смысл особенно тех вещей, достоинство которых требует, чтобы они были скрыты от взоров непосвящённых каким-то покровом» (Фрэнсис Бэкон. Соч. в 2-х томах, т. 1, из-во «Мысль», М., 1977, с. 178). Илья Гилилов считает, причём не без убедительных доводов, что и подпись, стоящая под «Погребальным плачем», фиктивная.

Не случайно, что, согласно исследованиям шекспироведа, дата издания сборника «Жертва Любви», в котором была опубликована поэма «Феникс и Голубь» - 1612-1613 г. – совпадает со временем прекращения творческой деятельности Уильяма Шекспира, навсегда покинувшего Лондон после смерти Роджера Мэннерса и его супруги.

По материалам статьи «Как не спугнуть птицу Феникс», опубликованной в  книге Вадима Розова «Где ты, Феникс? (В поисках созвучия)», М., 2008.