Немного о Цветаевой и не только о ней

Полемика, недавно возникшая в связи с интересным стихотворением Нины Лёзер и содержательным эссе Ревекки Левитант, удивила страстностью и разнообразием в оценках личности самой Марины Ивановны Цветаевой.
Истоки полемики лежат в прочтении и разночтении личных дневников поэтессы, ставших доступными недавно.
Среди разнообразия мнений захотелось остановиться на двух достаточно общих аспектах.
Первый – необходимо ли знание облика литератора для понимания характеров его литературных героев и сути его сюжетов?
Второй аспект: материнство – это искусство рождения и воспитания или просто биологическая функция особи женского пола?
**
Если мы обратимся к возникновению поэзии прошлого, то с удивлением обнаружим полное незнание имён авторов сказок, песен, поговорок. Даже имени автора "Слова о полку Игореве" мы не знаем! Как жили, где родились их создатели – не ведаем! Творения давно живут своей собственной жизнью, вдохновляя примерами своих героев, предупреждая, что
«Сказка – ложь, да в ней намёк,
Добрым молодцам урок!»
Такой – исторический ретроспективный – взгляд на результат творчества предков позволяет без ломки копий выделить произведения и более поздней поры в самостоятельную сущность, независимую от личности её автора. Автора забудут, сказка останется. Бывают и сказки, авторы которых у нас на слуху, но уже неоднозначны. Кто автор «Сказки о Коньке-Горбунке»? Всего-то полтораста лет прошло, а уже беспокоят историков-биографов тени и Пушкина, и Ершова.
**
Да, биографии авторов тоже интересны, иногда не менее чем созданные ими произведения, но это совершенно другая история!
Мир московского дворянства прорисован Грибоедовым столь выразительно, что и поныне верны слова Пушкина о его комедии: половина её разошлась на пословицы и поговорки. Чацкого и Фамусова помнят все. Но многие ли помнят, восхищённые работами Эйдельмана о поре декабристов, что Грибоедову принадлежат слова: «Сто прапорщиков хотят изменить государственный строй России. Я сказал им, что они дураки!» Для понимания этих слов надо уходить совсем в другую сферу – область интересов внешней политики Российской Империи в тогдашней Персии и амбиций Британской Короны. Эта область интересов в «Горе от ума» не отразилась.
**
Популярнейший и любимейший до недавней поры французский основатель жанра научной фантастики – Жюль Верн – с героями своих романов проплыл, прошёл, пролетел почти через все страны и континенты Земного Шара. А в реальной жизни он не покидал пределов Франции. Зато хорошо был знаком с произведениями географов и инженеров. «Кабинетный» странник.
**
Сюжеты произведений с их героями и биографии писателей имеют право быть различными и такими часто и бывают.
Многократно даже на нашем сайте, на заставках страничек, звучит предупреждение авторов: не путайте нас с нашими литературными героями!
Мне близки слова Дон-Кихота – героя пьесы, произнесённые одним из наших артистов-долгожителей, как символ творчества: «Безумие видеть мир таким, каков он есть! Надо его видеть таким, каким он должен быть!» Для этого и артисту, и писателю необходимо умение перевоплощаться в иной образ – сценического героя или героя своего литературного произведения.
Не секрет, что перед созданием иконы, мастер-богомаз длительно постился и смирял дух молитвами, переводя себя из обыденного образа жизни в творческо-аскетическое. Т.е. переходил из одного духовного состояния в другое, вживался в образ изображаемого святого.
Флобер и Толстой описывали предродовые ощущения женщин, будучи мужчинами. Наверное, это было очень сложно для них – вжиться в образ роженицы.
Повторюсь: фантом литературного героя и автор в повседневной обыденности – очень часто разные сущности. Умение создавать убедительные образы – искусство, а не взятое на себя навечно моральное обязательство соответствовать тому или иному образу или концепции произведения.
**
И тут-то в зрителях и читателях иногда просыпается древнее убеждение – образ и личность тождественны друг другу! Помните старую поговорку: «За худую весть гонцу голову с плеч!» Путают роль гонца с вестью и личность, которой по жизненному сценарию выпало сыграть эту роль! Ребячество, наивность, - скажете вы. Если бы так!
«Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман,» - кредо жаждущих совпадения «морального облика» литературного героя с биографией писателя.
Почти все многочисленные создатели серии «Жизнь замечательных людей» десятилетиями исповедуют противоположный тезис: «Платон мне друг, но истина дороже!» «Читабельность» серии подтверждает ценность тезиса.
Поэтому в томах ЖЗЛ излагаются творческие успехи и неудачи героев и жизненные коллизии, в которые их втягивает жизнь их общества, их страны, их семьи.
**
Здесь мы вновь вернёмся к Марине Ивановне Цветаевой. Она в полной мере испытала ужас древнего китайского проклятья: «Чтоб тебе выпала доля – жить в эпоху перемен!» Годы её жизни (1892 – 1941) обрамляют сложный период жизни страны. Переход от респектабельного стабильного существования дворянского сословия и общества в целом к его отторжению новым строем и массовой его гибели.
Рахманинов уехал из России и сохранился как маэстро и композитор, Цветаева вернулась в СССР и погибла – как поэт и как мать. Это лишь частные примеры «контрастной социальной сепарации», губившей множество людей.
Её несовпадение поэтессы индивидуального духа с поэтами «восставших и победивших масс»  - вплоть до отдельных понятий и слов – предопределяло её поэтическую непригодность в новой среде. Всё оборачивалось во зло: неумение матерно ругаться, неумение не морщить нос от свинства и грязи, привычка интеллигентно изъясняться литературным русским языком, опыт проживания за границей, знакомство с людьми, по сатанинскому наваждению ставшими изгоями на родине. Даже неумение выращивать овощи на огороде для пропитания и вообще жить по-крестьянски среди нищих и озлобленных сограждан.
Это знание срочно пришлось усвоить таким же, как она, но уцелевшим к весне 1942 года. Или умереть раньше, зимой без пищи!
Её убили ещё раньше.
Нам к счастью (или к глубокому сожалению?) не дано понять драму человека, вернувшегося из "неприветливой" Европы, и ставшего голодным и ненужным на Родине. Марина поверила Эренбургу и вернулась – в никуда! А на руках были дети, дети «врага народа» (Её трёхлетняя дочка Ирина умерла в 1920 году, в пору Гражданской Войны, до отъезда в Европу).
**
Существует устойчивое убеждение, что для женщины рожать и растить детей также естественно и просто, как мужчине дышать воздухом. Мол, то и то – процессы жизни, все дышат, все рожают! Но это не что иное, как опошление великого искусства материнства. Как и другие виды искусств, оно даётся не каждой, несмотря на единство физиологии и анатомии. И, как большинство искусств, требует для своей реализации элементарного бытового комфорта и элементарного достатка простой пищи. Многие матери в предвоенные и военные годы без этого комфорта и достатка просто не выдержали – потеряли детей, а иногда погибли и сами, отдавая последние крохи детям, являя святое искусство материнства на краю своей жизни.
Марине Ивановне Цветаевой не повезло. Её маленькая Ира погибла в пору Гражданской Войны. Но подтверждают ли дневники Цветаевой, «методом от противного», что материнство не функция, а искусство женщины, оказавшееся недоступным замечательной поэтессе? Или, дневники отражают ситуацию многодетной семьи в голодные годы: кого из деток сохранить для дальнейшей жизни? Ситуация для нашего времени дикая. У нас детей в семье – раз, два и обчёлся, и не голодаем. Возможно – просто не представляем себе такое. Ведь люди прошлого плохие воспоминания часто склонны хранить в себе.
**
Думается, уместно предположить, что Цветаева стремилась остаться верной своему стилю, совокупности образов, своему мышлению, чтобы сохранить и упрочить своё мастерство, своё творческое «Я». Отсюда её стихи.
С другой стороны, она видела ужасающую альтернативу, к которой её подталкивала действительность, альтернативу выбора между детьми – кому остаться в живых. Отсюда – дневники.
И то, и другое она доверила бумаге.
В принципе, нет различия между её поэзией и «регистрацией» быта и «Репортажем с петлей на шее» Юлиуса Фучика и «Моабитскими тетрадями» Мусы Джалиля. И то, и другое – регистрация драмы человека в нечеловеческих условиях.
За «Моабитские тетради» Муса Джалиль, кстати, посмертно был в СССР удостоен Ленинской Премии.
**
Думается, стремление всесторонне разобраться в многогранном литературном наследии Марины Ивановны Цветаевой вполне естественно. Подходов много, и это не может быть поводом для склоки и оскорбляющих выпадов в адрес кого бы то ни было.
Преступлением было замалчивание творческого поэтического наследия Цветаевой, преступлением является многолетняя закрытость архивов с её дневниками.
Преступлением будет и отречение от Марины только потому, что «она в дневниках не такая, какой мы её представляли по её стихам»!
Мы ни чем не станем отличаться от самодуров, казнивших гонцов с дурными вестями, если маринина дневниковая правда нас оттолкнёт от неё. Убеждён, что она была о нас лучшего мнения. Потому и вела свои записи, как врач-экспериментатор, введший в свой организм смертельную болезнь для проверки способа лечения.
**
В ходе обсуждения темы личности Марины Цветаевой в произведениях наших коллег по сайту после прочтения её дневников мне пришлось познакомиться с их некоторыми мнениями и стилем мышления, как в переписке, так и в обмене отзывами. Вот что сложилось.

• Неприятно, когда игнорируется или замалчивается какая-то часть литературного наследия интересного автора.
• Неприятно настойчивое желание спровоцировать меня на заочное обсуждение авторов-стихирянок, творчество которых я ценю.
• Неприятно принижение материнского искусства дать новому существу жизнь и воспитать его до замечательного Человека. Принижение до инстинкта и репродуктивной функции.
• Неприятно, что трагедию малышки-дочери замечательной писательницы трансформируют в повод для грубой развязной склоки с неприличной лексикой.
• Неприятно, что ряд авторов предполагает двойной стандарт: что положено Юпитеру (гению) – не положено быку (не гению)! Материнство дарит жизнь человеку, продолжает жизнь Человечества, его духовный вклад в становление человека неизмеримо выше всех «Одиссей» и «Илиад». Мысль, что отсутствие дара материнского искусства может быть «скомпенсировано» гениальным произведением, мне неприемлема и граничит с предательством женщин-матерей, которых я любил и люблю.
**
Дело в том, что серьёзные интеллектуальные и духовные подвижки в характерах замечательных людей очень часто закладываются в раннем детстве под благотворным влиянием матери. Умение выносить и родить, вынянчить и воспитать, передать навыки порядка в семье и заронить зёрна загадок мироздания в ищущую душу потомка является многогранным искусством материнства.
Известен старый пример двух греческих государств – Афин и Спарты. В первом – в Афинах – женщины принимали участие в воспитании молодёжи, а в Спарте молодёжь находилась под патронажем мужчин-воинов. В итоге Афины стали духовным центром античности, а Спарта – военным бездуховным государством.
Назову книгу женщины Риан Айслер «Чаша и клинок», приравненную по значимости к труду мирового значения - книге Чарльза Дарвина «Происхождение видов».
Вся селекция будущих культурных растений – дело рук женщины. Будущие домашние животные пришли из дикой природы к ней – женщине.
Вся медицина в древности – результат целительного многовекового коллективного творчества женщины.
Религия, музыка, танцы созданы женщинами.
Легендарное Знание руд полезных ископаемых женщиной дошло до нас в «Уральских Сказах о Медной горы Хозяйке», собранных Бажовым.
Вы скажете: так было раньше!
Отвечу лишь, что величайшее открытие наших дней – радиоактивность и её истоки – результат научного таланта (или гениальности, если две нобелевские премии в одни руки тому доказательство) женщины – Марии Кюри-Склодовской. И её последовательниц – её дочери Ирен Жолио-Кюри, и русских женщин – Зинаиды Васильевны Ершовой и Владимировой Майи Викторовны с их очень интересными подругами и сотрудницами.
Сама Ева – это оболганная в эпоху патриархата Великая Богиня древности.
**
Так и Марина Цветаева – современница наших замечательных предков – писала в дневниках то, что можно и сейчас найти в уцелевших дневниках наших бабушек и прабабушек (возможно, там есть и более страшные вещи).
А из реальной Цветаевой, без знания её дневников, сделали, того возможно и не желая, кумира.
**
 Думаю, что материнское искусство и поэтическая гениальность вполне совместимы в современной женщине. Неужто я написал очевиднейшую банальность?