Сон

Странное ощущение… Скорость как будто проходит сквозь тебя, оставляя там толи страх, толи радость. Яркий свет фар, пролетающих мимо машин, слепит и словно спрашивает, куда ты спешишь? Остановись, это слишком быстро! Но звук колес, на поворотах, и радиоволн, в магнитоле, не дает услышать их зова. Их слова заглушаются и стают не разборчивыми. Отовсюду доносится звон сирены. Люди вокруг с интересом и осторожностью наблюдают за погоней. Их лица растекаются по стеклам как цветные тени, получившие свободу от своих владельцев. Кто-то молчит, как и полагается безмолвным, а кто-то возмущенно и громко выражает свое недовольство по поводу… Минутная стрелка начинает обгонять секундную. Машина ускоряться, как будто готовясь к полету, и только ждет сигнала. Я чувствую нестерпимый холод и жажду, словно, с распростертыми объятьями, в конце пути меня уже ждет та, кого меньше всего хотелось бы знать.
 Я знаю, что рядом сидит он, тот, кому я полностью доверяю и кого люблю. Его присутствие успокаивает меня, но неизвестность пугает…! Снаружи он кажется абсолютно спокойным, и только вот глаза выдают правду. Ту, в которую он и сам не хочет верить! И тем более не хочет посвятить в нее меня. Его губы жадно вдыхают воздух, нетерпеливо наполняя легкие и мгновенно осушая их, как бокал воды, после столетий засухи. А сердце, давно подстроилось под роботу двигателя, даже иногда обгоняя его, как будто, между ними проходит гонка и я надеюсь на приз, а не на выживание.
Вдруг наступила тишина…или может мне, только так показалось… Она не продлилась надолго и с прискорбием напоминала минуту молчания, коей живущие почитают память усопших. Будто в ожидании, чего-то или может даже кого-то, все вокруг замерло и померкло. Пульс, наши сердца, слившиеся воедино, все движения и мысли, посещающие нас: все словно двигалось в рапиде и потеряло всякий смысл. Огонь, зарождавшийся в наших сердцах в течении всего пути, мгновенно потух, оставив в нем смрадный дым и пепел, который медленно разлетался по всему телу. Дым следовал своей дорогой и нес с собой леденящий холод и дрож. Машина, раньше рвущаяся вперед, послушно притормозила, как бы для того, что бы взять с собой неожиданного попутчика. Но его у обочины не оказалось. Наверно он ушел, не дождавшись помощи.
Как внезапно наступило затмение, так внезапно оно и окончилось. После все вернулось на прежние места, только вот с каждой секундой увеличивало свои темпы. Ветер, со скоростью обтекавший машину, словно стал оцарапывать ее и пускать искры, которые как будто поставили себе цель прорваться в солон и добраться до пассажиров. Водитель, который все еще не терял надежды и пытался управлять автомобилем, делал все усилия впустую. Слуга уже не слушал своего хозяина и направлялся туда, куда было угодно ему. Жаль, что его планы не совпадали с нашими. Машина несла нас на, как заранее подготовленную доброжелателем стену, еще не достроенного здания будущего театра. Искусство не может существовать без пламени, и оно притягивало нас как магнит. А мы притягивали его.
 В эту минуту я и поняла, что назад дороги нет. Она уже как давно забытое прошлое, а впереди только грядущее, настоящие и, кстати, далеко не счастливое. Хорошо, что я все-таки это поняла. Пусть слишком поздно, но ведь у меня осталось немного времени. Даже если эти секунды капля в море, пусть будет так, но я проведу их не в страхе перед приближающейся тьмой, а со слезами счастья на щеках! Да счастья, ведь я не одна, рядом со мной мой ангел и любовь наша, преодолевшая до этого дня уйму препятствий, теперь не дрогнет, даже заглядывая в глаза смерти! Так пусть слезы мои хоть немного охладят нам дорогу. Я взяла его за руку и убрала ее с руля. «Судьбу не поменяешь, так зачем впустую тратить силы. Чем сильнее сопротивляться, тем быстрее трясина поглотит нас». Я не могла оторваться от его глаз. В эту минуту они сияли так, как никогда раньше. И в них, как и в мыслях осталась только я. Не глядя по сторонам, потеряв интерес к окружающему нас, мы поцеловались в последний раз и обнялись так крепко, чтоб можно было услышать мысли друг друга. В них мы говорили о всем, что так хотели но не успели сказать, о чем медлили или боялись признаться. И может нам казалось, но мы слышали каждое слово и пытались говорить все больше и больше, больше и больше…
И так, в только что нарисованной нами идиллии, мы и вошли в другой, чужой нам мир. Охватившее машину пламя не приносило нам сильной боли, как будто жалея нас, и в большей мере уступило нас самому удару, не заставившему себя ждать.
 А ведь слова все-таки имеют силу. Мы обещали друг другу умереть в один день. И желание сбылось. Но как же быстро он насту.