Туров

«Три жизни прожито, четвертая – моя…»
Зачем я вспоминаю эту фразу?
Семья, работа, зрители, друзья –
Все, чем живет наш беспокойный разум,
Впрок забывать и в будущем нельзя.

Учитель, умирая, не сказал,
Как различать душевные устои.
Сдавалось мне, он их не различал
И перед смертью был обеспокоен
Переоценкой жизненных начал.

Какой характер преломил концлагерь?
На подбородке – шрам, в душе – ожог.
Ровесник не родившимся в ГУЛАГе,
Он не пытал судьбу, но помнил срок
И был всегда готов к любви и драке.

На фотографии – красивое лицо,
Той внутренней мужскою красотой,
Которая коробит подлецов
И заставляет их цедить порой
Из рюмочки церковное винцо.

И жизни цену знал он, и друзьям.
Невольные предательства прощая,
Благоволил он лишь к ученикам –
Те, подоплеки подлости не зная,
Доверились не чувству, а словам.

Завидовать красиво не хотели,
Строчили кляузы сановные враги,
Но помешать творцу в киношном деле
Всегда им было как бы не с руки –
Талант его унизить не сумели.

Льстецы твердят с трибун, как правы были,
Когда лукаво утверждали вслух
Того, которого они же обвинили
За то, что, разорвав порочный круг,
Он задыхался в серой пошлой пыли.

Кто имя Победитель оправдал
В его последней – самой светлой жизни,
Тот не однажды людям доказал
Свою любовь и преданность Отчизне –
Когда трудился и когда страдал.