Михай

Он лет сорок проработал на тюрьме,
Конвоиром,и его знал весь Балхаш.
Руки за спину,стоять,лицом к стене,
Каждый день он повторял,как Отче Наш.

Вот такая вот работа у него.
Кто-то ж должен арестантов охранять.
Он по жизни не боялся никого,
За слова свои всегда мог отвечать.

Про него не говорили - вертухай,
Ему в след не говорили-пёс цепной.
Обращались к нему просто - дед Михай,
Как успехи,как здоровье,дорогой ?

Он всегда и покурить им приносил,
И посылки,если что,передавал.
И за это ничего он не просил,
Потому народ его и уважал.

Сигарет и папирос он не курил,
А привык всегда закручивать табак.
А,как выпьет,так с улыбкой говорил,
Вот такой вот я неправильный дубак.

Никого и никогда не заложил,
Хоть и знал за арестантские дела.
Даже более...со многими дружил,
Ох,тяжелую и дружба та была.

Вот работа-надо друга охранять,
Его многие пытались осудить.
Этой дружбы было многим не понять,
Он умел по настоящему дружить.

А однажды,бунт случился на тюрьме,
Беспредел сплошной,да что там говорить.
Кто-то дал распоряжение в Москве,
До утра всю эту шнягу погасить.

Штурмом брать тюрьму готовился спец.наз,
Пресс по полной будет,что уж говорить.
Он попробовал,рискнул в последний раз,
Эту бойню как то хоть остановить.

Был тяжелым но не долгим разговор,
Что есть сил пытался он уговорить.
Дал отмашку,все обдумав,старый вор.
Получилось все,сумел он убедить.

Только кто то не умел по жизни ждать,
Всё спешил скорее звание получить.
И дана была команда штурмом брать.
Уже поздно было что то изменить.

Подавили,загасили этот хай,
И некролог был в вечерке помещен.
Был убит при исполнении Михай,
И посмертно за отвагу награжден.

Только пулю то поймал он от своих,
Под раздачу он попал и все дела.
Сколько душ людских загублено таких,
Вот такая власть,такая вот страна.

Сигарет и папирос он не курил,
А привык всегда закручивать табак.
А,как выпьет,так с улыбкой говорил,
Вот такой вот я неправильный дубак.