Шекспир. Зимняя сказка

Уильям Шекспир
ЗИМНЯЯ СКАЗКА
           Перевод А. Михеева
            
            Действующие лица

ЛЕОНТ, король Сицилии
МАМИЛЛИЙ, юный принц Сицилийский
КАМИЛЛ
АНТИГОН } четыре сицилийских лорда
КЛЕОМЕН
ДИОН
МОРЯК
ТЮРЕМЩИК
ГЕРМИОНА, королева, жена Леонта
ПЕРДИТТА, дочь Леонта и Гермионы
ПАУЛИНА, жена Антигона
ЭМИЛИЯ, дама, сопровождающая Гермиону
ПОЛИКСЕН, король Богемии
ФЛОРИЗЕЛЬ, принц Богемский
СТАРЫЙ ПАСТУХ, приемный отец Пердитты
ПРОСТАК, сын его
АВТОЛИК, жулик
АРХИДАМ, лорд Богемский
МОПСА
ДОРКА } пастушки
Другие лорды, леди, джентльмены и слуги
Пастухи и пастушки
ВРЕМЯ, в образе Хора



АКТ ПЕРВЫЙ
             Сцена первая
Входят Камилл и Архидам
АРХИДАМ: Когда вам, Камилл, представится благоприятный случай посетить короля Богемии – в чем я буду рад вам услужить, – то вы сумеете оценить, сколь велика разница между нашей Богемией и вашей Сицилией.
КАМИЛЛ: Я полагаю, с каждой весной Сицилия законно платит Богемии долги посетителями.
АРХИДАМ: Там вы будете поражены гостеприимством и полностью убедитесь в нашей любви. И если вы не верите… 
КАМИЛЛ: Нет, я внимательно слушаю вас.
АРХИДАМ: …Тогда я скажу то, что дозволяют мои собственные знания. Вам никогда не приходилось видеть такого редкостного расположения. По приезде мы дадим вам снотворное питье, благодаря которому ваши чувства, даже не подозревавшие о своем неведении, не смогут свидетельствовать ни за, ни против.
КАМИЛЛ: Вы платите добром за добро так же дорого, сколь щедро одариваете.
АРХИДАМ: Поверьте мне, я говорю так, как диктуют мне мое разумение, честь и дар красноречия.
КАМИЛЛ: Сам король Сицилийский не сумел бы оказать такой  чести королю Богемскому. В детстве они вместе учились, и глубокое чувство привязанности между ними, укорененное прежде, сейчас пустило богатые побеги. Нынче же их цветущие достоинства встретились друг с другом, поскольку длительное время они только и делали, что обменивались на расстоянии посольствами, драгоценными дарами и письмами, пожимая руки и обнимаясь на разных концах розы ветров. Теперь сами небеса помогли им встретиться.
АРХИДАМ: Я полагаю, что никакая причина не изменит их отношения друг к другу. Вы прекрасно видите, как его величество относится к вашему юному принцу Мамиллию. Я всегда замечал, что этот юноша подает большие надежды.
КАМИЛЛ: Ваше мнение я полностью разделяю. Пока он еще только дитя, но его манеры, по мнению большинства придворных, делают его гораздо старше. Многие радовались, когда он появился на свет.
АРХИДАМ: Но будут ли ему верны по-прежнему после смерти короля?
КАМИЛЛ: Да, если у него не появится других наследников при жизни.
АРХИДАМ: Пока король не имел сыновей, все только и ждали, когда в стране появится наследник.  (Уходят)

Сцена вторая
Входят Леонт, Гермиона, Мамиллий и Поликсен

ПОЛИКСЕН
Уж девять раз звезда меняла ход
С тех пор, как я оставил королевство.
И рад сказать, что возмещать готов,
Мой брат, свою задолженность, покуда
Иные девять месяцев не минут. 
Нули расставив по своим местам,
Готов я увеличить благодарность
Во много тысяч раз.

ЛЕОНТ
Повремените
Меня благодарить до той поры,
Когда отчалите.

ПОЛИКСЕН
Но это будет завтра,
И нет иной причины, кроме ветра
Ненастного, чтобы могла у вас
Меня сдержать с отплытием. Наверно,
Я вам поднадоел.

ЛЕОНТ
     Мой милый брат,
Я твёрже, чем кажусь.

ПОЛИКСЕН
Мне нужно ехать.

ЛЕОНТ
Останьтесь на неделю!
 
ПОЛИКСЕН
Нет, до завтра.

ЛЕОНТ
Еще побудьте, очень вас прошу.

ПОЛИКСЕН
Нет, не давите на меня, милорд.
Язык ваш так проворен, что, боюсь,
Сумеете меня вы урезонить.
Я рад поддаться, но мой долг велит
Не слушать вас. Дела в моей стране,
Как тяжкий груз, мне давят на сознанье
И гонят, будто плеть. Здесь задержаться
Мне будет тяжело. Пора спешить.
Прощайте, брат!

ЛЕОНТ
Скажите, королева!
Иль вы без языка?

ГЕРМИОНА
    Милорд, стремясь
В свой отчий дом (причем совсем не к спеху)
Вы раните своим отказом нас.
Скажите лучше, что у вас дела
В Богемии идут совсем не плохо.
Вы этим выпад мужа моего
Удачно отразите.

ЛЕОНТ
Я согласен.

ГЕРМИОНА
Ваш сын, милорд, уже вполне созрел,
Чтоб печься о делах своей державы.
Не торопитесь ехать. Я скорее
Смогу вас убедить, чем мой супруг.
Я вас возьмусь неделю развлекать,
А мужу поручу свои заботы.
Когда он к вам приедет погостить,
Ему я с месяц разрешу остаться.
Я вам скажу, что очень не люблю,
Когда на время часто намекают.
Итак, вы остаетесь?

ПОЛИКСЕН
      Нет, мадам.
Я, правда, не могу остаться.

ГЕРМИОНА
    Правда?
Вам, правда, больше нечего сказать?
Вы этим словом звезд не убедите.
Покуда вас я буду умолять,
Вы, правда, не уедете. У женщин
Сильнее правда, чем у вас, мужчин.
Меня вы принуждаете к тому,
Чтоб сделать вас невольником, не гостем,
Пока за вас залога не внесут.
Так выбирайте сами, кем вам быть,
Невольником иль гостем?

ПОЛИКСЕН
Лучше гостем.
Быть пленником накладнее: сей титул
Меня скорей обидит и больней,
Чем ваше наказанье.

ГЕРМИОНА
Что ж, тогда
Я не тюремщица – хозяйка дома.
Позвольте мне теперь у вас узнать,
Как с мужем вы моим шалили в детстве.

ПОЛИКСЕН
Сиятельная леди, в те года
Мы жили днем одним и собирались
Детьми остаться навсегда.

ГЕРМИОНА
Мой муж,
Наверно, был изрядным шалопутом?

ПОЛИКСЕН
Подобно двум ягнятам-близнецам,
Что блеют и жуют траву на солнце,
Мы были так невинны, что не знали
Греха. Мы были веселы, беспечны
И щупали пастушек молодых.
Душа детей страстей совсем не знает,
И небеса благословляют их,
Равно и принцев, и простолюдинов.

ГЕРМИОНА
В те времена вы, верно, очень часто
Повесничали?

ПОЛИКСЕН
Леди, с той поры
Для юношей соблазнов стало больше.
Моя жена тогда была ребенком,
А вашу драгоценную красу
Товарищ мой по безрассудным играм
Тогда еще не видел.

ГЕРМИОНА
         Боже мой!
Скорее замолчите. Продолжая,
Меня и вашу добрую жену
Чертовками вы сделаете вскоре, 
И вам обиды вашей не простят,
Коль снова продолжали вы грешить
И коли с женщиной другою спали.

ЛЕОНТ
Его уговорили вы?

ГЕРМИОНА
       Так точно.
Он остаётся.

ЛЕОНТ
А меня не слушал!
Жена моя, вы прежде никогда
Так хорошо не добивались цели.

ГЕРМИОНА
Что, никогда?

ЛЕОНТ
Однажды лишь.

ГЕРМИОНА
    Неужто?
Я перед вами отличилась вдруг?
Вы похвалой меня перекормили,
Забив для жертвы тысячу коров,
К протестам не способных. Ваша плата
Чрезмерна. Женщин нежный поцелуй
Быстрее острой шпоры подгоняет,
С ним можно сотню миль преодолеть.
Итак, его остаться упросив,
Я сделала одно, а что же прежде?
Когда мои вы добрые дела
Подобной похвалою отличали,
Назвав прекрасным именем?

ЛЕОНТ
       Так было,
Когда три долгих месяца я ждал,
Когда смогу вручить свою вам руку,
Уверивши в любви, и наконец:
Услышал: «Вашей навсегда я буду».

ГЕРМИОНА
Глядите, ведь старалась я вдвойне
Для моего державного супруга,
Добившись похвалы из ваших уст
И этой дружбы.  (Подаёт руку Поликсену)

ЛЕОНТ
Как же горячо!
Такая дружба приведет к греху.
Их вид умильный грудь мою стесняет,
А сердце скачет бешено. Жена
Ведет себя с ним даже слишком вольно,
Щедра не в меру, крайне весела,
А я – несчастью своему посредник.
Ему все эти нежности – игра.
Ладонь погладить, руку ущипнуть
Иль подарить любезную улыбку
Ему, как на охоте затравить
Оленя. Для меня же этот вид –
Стеснение уму и сердцу. Сын мой,
Мамиллий, здесь ли ты?

МАМИЛЛИЙ
Я здесь, милорд.

ЛЕОНТ
Ты, погляжу, испачкал нос, малыш,
И это, капитан мой, всем заметно.
Мой капитан, на свете даже скот -
Волы, коровы, овцы и ягнята -
Бывают чистоплотны. (в сторону) Как она
Растаяла от этих нежных взоров…
Ты понял, мой теленок шаловливый? 

МАМИЛЛИЙ
Да, я прекрасно понял вас, милорд.

ЛЕОНТ
Поскольку я доверчив, называться
Как и тебе, рогатым мне теперь.
Любая женщина сумеет взгляд
Направить так, что правды не увидишь.
Они с рожденья склонны лгать, как те,
Кто по воде вещает нам погоду,
Как меченые кости из бочонка.
Единственно правдивы лишь глаза:
Они не врут, что это мой ребенок.
Мой паж, кусочек мяса дорогой!
Небесными глазами посмотри
Скорее на меня. Их дружба бьёт
Мне прямо в сердце. Страшно и подумать,
Что на земле такое может быть!
Ведь это невозможно, чтоб друзья
Вдруг в одночасье делались врагами.
Но, видя эту хитрую игру,
Что разом попирает все законы,
Мой мозг бунтует, а моя душа
Омрачена печалью.

ПОЛИКСЕН
Вы в порядке?

ГЕРМИОНА
Он чем-то растревожен.

ПОЛИКСЕН
Чем, милорд?

ЛЕОНТ
Со мной всё хорошо. Что с вами, брат мой?

ГЕРМИОНА
Нет, это ваш нахмурен мрачно лик.
Вы кажетесь взволнованным.

ЛЕОНТ
Напротив!
Порой природа упраздняет зло
И душу избавляет от проклятья
Тяжелых мыслей. Глядя на черты
Лица мальчишки, я переношусь
Назад на двадцать три далеких года
И вижу себя статным, как дубок,
С кинжальчиком в чехле, чтоб не задел
Хозяина случайно. Так в зерне
Залог мы видим будущих колосьев. 
Скажи, мой дорогой, когда-нибудь
Простишь ли ты обиду?

МАМИЛЛИЙ
Нет, милорд,
Я буду драться.

ЛЕОНТ
Молодец, малютка!
Мой брат, скажите мне: ваш юный отпрыск
На нашего похож?

ПОЛИКСЕН
С ним много раз
Я время проводил и веселился.
Он заменил собой моих друзей,
Прислужников, солдат, всё государство.
С ним долгий день июля стал короче
Дня в декабре. Меня он излечил
От загустенья крови. 

ЛЕОНТ
Этот малый
Со мной играет ту же роль, милорд.
Что ж, перед тем, как распрощаться с гостем,
Ты, Гермиона, покажи ему
Расположенье наше, чтобы всё,
Что дорого в Сицилии  ему,
Подешевело.

ГЕРМИОНА
Мы пойдем с ним в сад.
Надеюсь, вы туда придете позже?

ЛЕОНТ
Сударыня, я вас везде сыщу,
Хотя бы под землей вы скрылись.
(В сторону) Рыба
Сама не знает, что ее удят.
Пусть плещется пока в своей водице!
К нему она протягивает клюв.
Воистину, оружье хитрых жен –
Неведенье супруга.
Поликсен и Гермиона уходят
        Поспешите,
Коль рыльца все давно у вас в пушку.
(Мамиллию)
Играй, малыш, играй, как мать твоя,
И как я сам играю роль такую,
Которая меня загонит в гроб,
А похоронный колокол заменит
Рукоплесканья. Мальчик мой, играй!
Итак, теперь захвачен я врасплох.
Я стал рогат, как множество мужей,
Которые наивно полагают,
Что держат жен, как вещи, под замком,
А между тем вода прошла сквозь шлюзы,
И в их пруду давно уже соседи
Рыбачат беспрепятственно. Так каждый
Десятый из мужчин казнит себя
Неверностью жены. Таким явленьям
Названье есть: то сводница планета,
Она везде хозяйка – на востоке,
На западе, на севере и юге,
Везде, где дует ветер – ведь для ветра
Преград не существует, как известно.
На белом свете много тысяч шлюх
Найдут, где согрешить. (Мамиллию)
Ну, что еще?

МАМИЛЛИЙ
Я рад вас видеть.
 

ЛЕОНТ
Это превосходно.
Камилл, ты здесь?

КАМИЛЛ
        Я здесь, мой господин.

ЛЕОНТ
Ступай, сынок, ты человек хороший.
         Мамиллий уходит 
Камилл, он остается здесь подольше.

КАМИЛЛ
Вы сами держите его за якорь,
А выпустите – тут же и отчалит.

ЛЕОНТ
Так ты заметил?

КАМИЛЛ
Уступает он
Не вашим просьбам, а делам скорее.

ЛЕОНТ
Ты понимаешь? (В сторону) Всем уже известно!
Все шепчутся: «Король-то! Посмотрите!»
Я понял слишком поздно. (Вслух) Ты считаешь,
Он остается?

КАМИЛЛ
Да, он остается,
Как добрая просила королева.

ЛЕОНТ
Ты прав, Камилл, она к нему добра,
И доброй называть ее уместно.
Но, может быть, совсем не в этом дело,
И сгоряча твое воображенье
Сильней разбухло, чем телячья кожа,
И не влезает на обычный блок.
  Возможно, кто-то во дворце заметил
Такое, что для нас осталось тайной.



КАМИЛЛ
Здесь, право, нет особого секрета:
Король Богемский остается с нами.

ЛЕОНТ
Что?

КАМИЛЛ
Остается.

ЛЕОНТ
Да, но почему?

КАМИЛЛ
Он удовлетворяет просьбу нашей
Прекрасной королевы.

ЛЕОНТ
Ты сказал,
Он удовлетворяет? Право, лучше
Сказать бы ты не мог. Камилл, тебе
Ключи от сердца я давал в храненье.
Подобно исповеднику святому
Ты очищал мне душу от греха.
Поговорив с тобой, я становился
Гораздо лучше. Но сейчас со мной
Ты, нечто зная, попросту лукавишь.

КАМИЛЛ
Возможно ли, милорд?

ЛЕОНТ
В своем упорстве
Нечестен ты и, отрицая факты, 
Ты трусом выглядишь, что сам себе
Подрезал нынче крылья благородства
Скажу ясней: ты просто лиходей,
Что обрубает корни моей веры,
А может быть, дурак, что видит плутни
Под носом у себя и обращает
Увиденное в шутку.

КАМИЛЛ
         Господин!
Я быть могу небрежным, глупым, трусом
(Меня всегда вольны вы так назвать,
Ведь небреженье, глупость и пугливость
Встречаются довольно часто в мире),
Но если в ваших допустил делах,
Небрежность, то по глупости, а если
Валял я дурака, то потому,
Что был небрежен и не понимал
Обязанностей и по легковерью
Сомнительное дело совершал.
Но мне одно лишь служит оправданьем –
Я не бездействовал: слепую веру
Легко принять за знание, милорд,
Она порою ум порабощает.
Но я прошу вас изъясняться проще
И знать хочу, где злоупотребил
Доверьем вашим, заявляя прямо:
Я зла вам не хотел.

ЛЕОНТ
Как ты не видишь
Того, что вне сомнений! Или зренье
Твое глупее прочих рогоносцев,
А слух не слышит то, что говорят,
А разум спасовал, как те умы,
Что вовсе к размышлениям не склонны?
Иль доверяешь ты моей жене –
А может, с ней бесстыдно сговорился,
Заткнув глаза и уши, и не видишь,
Что королева шлюха и достойна
Прозванья сельской похотливой девки,
Что пред помолвкой каждому дает?

КАМИЛЛ
Клянусь вам: если бы моя хозяйка
Посмела вас коварно обмануть,
Меня бы не смогли вы упрекнуть,
Что я на этот грех смотрел сквозь пальцы.
Но правде вопреки я никогда
Не стану лжесвидетелем.

ЛЕОНТ
Выходит,
Молва – ничто, и все эти наклоны
Щеки к щеке, нос к носу,  поцелуи
Тайком и вздохи посреди беседы,
А также эти прятанья в тени –
Свидетельства наклонностей порочных,
Когда любовники торопят время
И ждут, чтобы сменился ночью день…
Возможно ль, чтоб застила пелена
Твои глаза и ты ко злу ослеп!
Тогда весь мир – ничто, и всё, что он
В себе содержит – лишь ничто, и купол
Небес тогда ничто, я сам ничто,
Ничто - моя жена и всё на свете.

КАМИЛЛ
Милорд, скорей оставьте подозренья.
Такого быть не может.

ЛЕОНТ
Нет, я прав.

КАМИЛЛ
Невероятно!

ЛЕОНТ
Здесь, Камилл, ты лжешь!
Ты подло лжешь, а ложь я ненавижу.
Ты – или нечувствительный мужлан,
Или, что хуже, жалкий ренегат,
Не знающий, что выбрать – ложь иль правду.
Разуй глаза! Жена заражена
Болезнью похотливых жен.

КАМИЛЛ
Но кто же
Виновник той болезни?

ЛЕОНТ
Человек,
Истерший эту самку, как портрет
На медальоне, государь Богемский!
Послушай! Если верности в тебе
Еще осталось, послужи мне с пользой.
Когда наступит время пировать,
Ты будешь виночерпием и примешь
Из рук моих питье, в котором небо
Видать ясней, чем видим землю мы,
И поднесешь ему, как мой подарок,
С приветливою речью, как питье,
Полезное для сердца.

КАМИЛЛ
Я, милорд,
Сумел бы сделать яд не слишком быстрый,
А медленный и смертоносный вред
Не скоро приносящий, но меня
Вы не просите навредить моей
Прекрасной госпоже: ее я слишком
Люблю.

ЛЕОНТ
Катись ты к дьяволу, мерзавец!
Я не настолько глуп, чтобы терзаться,
Коль эта неприятность – лишь пустяк.
Грехом испачканные простыни
Меня тревожат, колют, жгут и жалят.
Они бросают тень на весь мой род,
Особенно на принца, что во всём
Подобен мне – и в помыслах, и в чувствах.
Возможно ли, чтоб отступил я вдруг?
Тогда я не мужчина!

КАМИЛЛ
Сэр, я должен
Поверить вам и обмануть Богемца,
Коль пользуется вашей он женой,
Как собственною, и пятнает честь
Как вашу, так и принца. Потому
Я услужу вам.

ЛЕОНТ
Что бы ни случилось,
Я не сверну с пути и никогда
Не допущу такого срама в доме!

КАМИЛЛ
Вы можете быть полностью спокойны
Насчет судьбы Богемца с королевой.
Я на пиру всё сделаю, как нужно,
И если он останется здоров,
То не считайте впредь меня слугою.

ЛЕОНТ
За это дело я отдам тебе
Пол-сердца своего, но если ты
Обманешь, то умрешь.

КАМИЛЛ
О. не волнуйтесь!
Я сделаю.

ЛЕОНТ
      Надеюсь на тебя.
          (Уходит)

КАМИЛЛ
О, бедная, несчастливая леди!
Да и со мной, коль здраво посмотреть,
Ничуть не лучше. Долг повиновенья
Пред господином побуждает стать
Меня убийцей Поликсена. Что же
Так омрачило разум короля,
Что он готов предать гостеприимство?!
Меня на страшный он толкает шаг,
Навлечь способный ненависть потомства.
В истории есть тьма таких примеров,
Когда, убив помазанников Божьих,
Злодеи были прокляты, о чем
Свидетельствуют камень и пергамент.
Тогда оставить должен я дворец.
Скорей бежать! Опасны колебанья.
  Но случай мне помощник: вот сюда
Идет Богемец.
      Входит Поликсен

ПОЛИКСЕН
Это очень странно:
Меня любить уже перестают.
Камилл, день добрый!

КАМИЛЛ
Здравствуйте, милорд.

ПОЛИКСЕН
Что нового сегодня?

КАМИЛЛ
Ничего
Особенного.

ПОЛИКСЕН
Вид у короля
Такой, как если б потерял он область,
Которой ничего дороже нет.
Сейчас его я встретил и сказал
Обычный комплимент – скрививши губы
И взгляда избегая, он помчался
Подальше от меня. Скажи мне, что же
Причина этой перемены?

КАМИЛЛ
      Сэр, 
Не смею я об этом знать.

ПОЛИКСЕН
Не смеешь?
Ты знаешь – и не смеешь? Я прошу
Со мной сейчас избегнуть недомолвок.
Ты что-то знаешь, но молчишь, Камилл,
А бледность на твоем лице – свидетель
Почище, чем иные зеркала.
Так что же стало бледности причиной?

КАМИЛЛ
Поверьте мне, милорд, я вам не вправе
Хандры той королевской объяснять.
Наверно, был причиной его бегства
Ваш вид.

ПОЛИКСЕН
Всего лишь навсего мой вид?
Мой взгляд подобен взгляду василиска?
Я видел многих тысяч, и доселе
Мой взгляд их  никогда не убивал.
Камилл, ты благородный джентльмен.
Взывая к твоему происхожденью
И имени родителей, прошу,
Коль знаешь нечто ты, не утаи
Те факты, что мне могут быть опасны.

КАМИЛЛ
Ответить не могу.

ПОЛИКСЕН
      Но ты сказал,
Что был мой вид причиной нездоровья.
Тогда ответь мне поскорей, Камилл.
Твою я человечность заклинаю
И благородство, потому что ты
Из всех придворных здешних самый лучший.
Ответь, какой таит мне это вред.
Беду предотвратить я постараюсь,
А если нет беды – угомонюсь.

КАМИЛЛ
Я вам скажу одно: я облечен
Доверием интимнейшего свойства
И должен поскорее совершить
Такое, что опасно нам обоим.
Вам больше оставаться здесь нельзя:
Назначен я убить вас.

ПОЛИКСЕН
Кем назначен?

КАМИЛЛ
Державным королем.

ПОЛИКСЕН
Но почему?

КАМИЛЛ
Король подозревает и готов
Поклясться, словно сам он это видел,
Что вы вступили в связь с его женой,
И хочет отомстить.

ПОЛИКСЕН
     Мое бесчестье
Гораздо хуже смерти. Под тавром
Иудина греха прискорбно жить!
Когда-то незапятнанное имя
Теперь имеет мерзостный душок,
Что напрочь отшибает обонянье,
А это наихудшая болезнь.

КАМИЛЛ
Сейчас вам горевать и клясть судьбу
Подобно счету звезд в вечернем небе.
Вы волнам не поставите препона,
Вздымающимся прямиком к луне.
Его болезни вам не излечить.
Гнев короля сильнее с каждым часом,
А исцеленье принесет ему
Одна лишь смерть.

ПОЛИКСЕН
Но что тому причиной?

КАМИЛЛ
Уверен я, что будет безопасней
Нам не искать причины, а бежать
Последствий. Я прошу мне доверять,
Ведь честность у меня сокрыта в сердце,
Которое готов я дать в заклад.
Послушайте: я знаю потайной
Отсюда ход, который нам поможет
Сбежать сегодня ночью. Я вверяю
Своей удаче наше предприятье,
Поскольку не надеюсь ни на что
Иное, вам же в верности своей
Готов поклясться благородством предков.
Не успокоюсь я до той поры,
Пока от злого гнева короля
Вас не уберегу.

ПОЛИКСЕН
Достойный друг!
Дай руку мне и стань проводником.
Себя твоей теперь вверяю чести.
Корабль уже два дня как снаряжен,
И люди ждут на веслах. Эта ревность
Далась нам слишком дорогой ценой.
Она редка, поскольку велика,
А сам ревнивец стал опасен в гневе,
И значит, тот, кто состоял с ним в дружбе,
Бежать скорее должен от него.
Не подведи меня. Тебя я другом
Сегодня самым лучшим назову.
Во имя вашей доброй королевы,
Что омрачила разум королю,
Уносим ноги, мудрый мой Камилл!
Тебя, как сына, я любить готов,
Коль жизнь мою спасешь. Спешим скорее!

КАМИЛЛ
По долгу службы я ключи имею
От потайных дверей. Прошу, милорд,
Вас следовать за мной теперь на воздух.
Уходят
       

         АКТ ВТОРОЙ
        Сцена первая
Входят Гермиона, Мамиллий и несколько придворных дам

ГЕРМИОНА
Скорее заберите принца, леди:
Мне трудно с ним возиться.

           ПЕРВАЯ ЛЕДИ
Ну, милорд,
Хотите, поиграем с вами вместе?

МАМИЛЛИЙ
Нет, не хочу.

          ПЕРВАЯ ЛЕДИ
Однако, почему же?

МАМИЛЛИЙ
Вы будете меня ласкать и гладить,
Как будто я еще дитя. (Другой леди) Вот с вами
Мне больше по душе.

         ВТОРАЯ  ЛЕДИ
Но отчего же?

МАМИЛЛИЙ
Чернее ваши брови, чем у ней.
Все люди знают, что глаза и брови
Всегда служили украшеньем женщин.
Темнее ночь – прекраснее луна.

         ВТОРАЯ ЛЕДИ
Кто научил вас мудрости такой?

МАМИЛЛИЙ
Учился сам, сличая лица женщин.
Какого цвета, леди, ваши брови?

          ВТОРАЯ ЛЕДИ
Милорд, цвет синий.

МАМИЛЛИЙ
В это я не верю.
Скорей у  женщин синие носы.

            ПЕРВАЯ ЛЕДИ
Прошу, милорд, войдите в положенье.
Ведь ваша мать кругла, всё время с вами
Она уже не может проводить,
Поэтому умерьте вашу резвость.

            ВТОРАЯ ЛЕДИ
Пусть небеса помогут ей родить!

ГЕРМИОНА
Вас, сэр, прошу я быть благоразумным.
Скорее успокойтесь и присядьте,
И расскажите сказку нам.

МАМИЛЛИЙ
      Какую,
Веселую иль грустную?

ГЕРМИОНА
Уж лучше
Веселую. Грустить нам не с руки.

МАМИЛЛИЙ
Печальная история подходит
Удачней для зимы. Я расскажу
О гоблинах и феях.

ГЕРМИОНА
Превосходно!
Садитесь, леди, здесь, вострите слух.
Наш принц всегда рассказчик был отменный.

МАМИЛЛИЙ
Жил-был мужчина…

ГЕРМИОНА
       Для начала сядьте.

МАМИЛЛИЙ
Он обитал на кладбище… Я буду
Рассказывать потише. Опасаюсь,
Сверчки услышат нас.

ГЕРМИОНА
Итак, продолжим.

      Входят Леонт, Антигон и Лорды

ЛЕОНТ
Итак, король бежал – и с ним Камилл?

ЛОРД
Я встретил их у рощи диких пиний.
Они неслись, как ветер, к кораблям.

ЛЕОНТ
Каким я был глупцом, как заблуждался,
Измене потакая, закрывая
Глаза на правду! Это легковерье –
Проклятие мое. Порою в чашу
Нам на пиру бросают паука,
И если кто-то выпил и не знал,
Его здоровью это не помеха,
Но если кто-то вдруг на дне узрел
Всю эту мерзость, то вино обратно
Со рвотой он извергнет. Я и пил,
И видел паука. Итак, Камилл
С Богемцем спелся тайно, чтобы мне
Доставить вред и всей моей державе.
Подлец, которому я доверял,
Был в одночасье им перевербован
И карты все мои раскрыл, а я
Остался в дураках. (Лорду) Неужто двери
Все потайные так раскрыть легко?

ЛОРД
Король Богемский знал о них не меньше,
Чем вы, милорд.

ЛЕОНТ
Я сам тому виновник!
(Гермионе) Отдайте мне ребенка. Эта нежность
Ему вредит, а признаков родства
Со мною у него не меньше, чем
У вас.

ГЕРМИОНА
Вы, очевидно, пошутили?

ЛЕОНТ
Пусть мальчика отсюда уведут,
А мы пока посмотрим, что за шутки
Она шутила вместе с Поликсеном
И сделалась брюхата.
               
     Одна из Леди уходит вместе с Мамиллием

ГЕРМИОНА
Я готова
Душой поклясться, что верна вам, сэр,
И подозренья ваши ложны.

ЛЕОНТ
Лорды,
Внимайте и старайтесь ни пол-слова
Не пропустить из этих лживых слов.
Пусть жалость не мешает правосудью,
И всё, что будет говорить она,
Не станет вам помехой – даже клятвы,
И слезы, и высокие слова,
Что служат лжи и истину бесчестят,
Пусть не затмят вам разум. Мастерство,
С которым она эти номера
Проделывает, мне давно известно.
Она вам честной может показаться,
Но вы должны всегда иметь в виду,
Что королева подло предала
Мою корону, честь и узы брака,
И я тому свидетель.

ГЕРМИОНА
Вам об этом
Сказали подлецы, которых в мире
Подлее больше нет. Милорд, клянусь,
Ошиблись вы.

ЛЕОНТ
Нет, это вы ошиблись,
За мужа приняв гостя. Ваш пример
Опасен всей стране. Теперь повсюду
Начнут вести себя по-скотски, честь
Забыв и потеряв различье между
Дворянами и нищими. Я знаю,
Вы согрешили, также знаю, с кем.
И более того: вы сговорились
С Камиллом. Он – сообщник ваш, он знал
Такое, что сама бы вы стыдились
Знать о себе. И, хоть наиподлейший
Злодей, с которым спали вы, бежал,
Грешки мы ваши разберем отдельно.

ГЕРМИОНА
Клянусь душой и телом, никогда
Не допускала я прелюбодейства!
Как только установите вы правду,
То сами огорчитесь вы тому,
Что столь меня облыжно обвинили.
Милорды, этот суд несправедлив,
Король ошибся.

ЛЕОНТ
Если я ошибся
В своих уликах против вас, мадам,
Тогда земная твердь едва ли сдержит
Волчок мальчишки! А теперь в тюрьму
Ведите королеву и молчите.
Кто с ней заговорит, мне будет враг. 

ГЕРМИОНА
Сегодняшние бедствия мои –
Влияние планеты вредоносной,
И я должна его перетерпеть.
Милорды, я не буду проливать
Напрасных слез, к которым прибегает
Обычно женский пол, ведь слезы жалость
Сухую не размочат. Я всего лишь
Прошу вас милосердье проявить:
Оно – в суде советник самый добрый.

ЛЕОНТ
А я прошу не слушать вас ее!

ГЕРМИОНА
Одно лишь одолженье, государь:
Пускай меня одна из моих фрейлин
Сопроводит, как требует мой сан.
(К Леди) Сударыни, прошу, не надо плакать!
Едва я окажусь в тюрьме, вы больше
Прольете слез, увидев положенье,
В котором очутилась я. Прощайте,
Мой господин! Я крайне сожалею,
Что вы за правду приняли навет.

ЛЕОНТ
Довольно слов. Ведите их отсюда!

            Королева и Леди уходят под конвоем

ЛОРД
Нам лучше допросить ее повторно.

АНТИГОН
Хотя бы для того, чтоб в этом деле
Не пострадали три больших персоны:
Вы сам, ваш сын и королева.

ЛОРД
Ей
Готов отдать я жизнь свою и имя.
Поймите, сэр, она чиста пред небом
И перед вами. Эти обвиненья –
Ничто.

АНТИГОН
Но если королевский суд
Добьется правды, то держу пари
На то, чтобы запрячь меня с женой
В одну упряжку. В женщинах нет правды.
В их теле каждый дюйм и каждый гран
Их мяса состоят из лжи умелой. 

ЛЕОНТ
С пари повремените.

АНТИГОН
Государь!
Подлец, который оскорбил вас, будет
Людьми и небом проклят. Я его
Не знал, но если б знал, в глаза бы плюнул.
Позор на всю страну! В моей семье
Три дочери. Одиннадцать лет старшей,
А младшим пять и девять. Я готов,
Чтобы поступок нашей королевы
Они в пример не ставили, едва
Им стукнет по шестнадцать, запереть их
Покрепче, а себя готов я сам
Охолостить, чтоб не плодить ублюдков.


ЛЕОНТ
Ни слова больше! Вы, судя об этом,
Имеете весьма холодный нос.
Вам не понять, какого беса в грудь
Мою вселило это дело. Только
Напрасно тратите слова.

АНТИГОН
Я вижу,
Что честь давно в земле погребена,
А похоронный холм на этом месте
Сработан из навоза.

ЛЕОНТ
Здесь вы правы.

ЛОРД
В могиле этой также правосудье
Лежит, милорд! Я успокоюсь, если
Окажется права она, не вы.
Прошу вас, будьте милосердны.

ЛЕОНТ
Ты
Пытаешься отвлечь меня от правды
И с толку сбить! В твоих советах глупых
Я не нуждаюсь. Я – монарх от Бога,
А если ты об этом позабыл,
То ты свихнулся либо потерял
Способность видеть правду. Успокойся!
Я сам умею принимать решенья
В любых делах, а мненья твоего
Спрошу, когда мне это будет нужно.

АНТИГОН
Нам лучше провести негласный суд,
Чтоб избежать скандала.

ЛЕОНТ
Что за глупость!
В уме ты повредился иль болван
С рождения? Недоброхот Камилл
Бежал. Его поступок даст огласку,
Поскольку я Камиллу доверял
И возвеличил более других,
А это в королевстве всем известно.
Скрыть факты от молвы – напрасный труд.
И, чтобы устранить все кривотолки,
Которым придает значенье чернь,
Решился я сейчас послать гонцов
К священным Дельфам, к храму Аполлона –
Диона с Клеоменом, о которых
Любой из вас наслышан, и они
Мне привезут совет, что остановит
Или заставит действовать. Итак,
Я верно поступил?

ЛОРД
Бесспорно, верно.

ЛЕОНТ
Хоть лично для меня всё дело ясно
Как Божий день, я думаю, оракул
Избавит от сомнения умы
Таких, как Антигон, что вечно правде
Чинят препоны. Бог нам даст совет,
Как поступить с неверной королевой,
Коль двух мы упустили беглецов.
Пойдемте во дворец, где сообща
Обсудим это дело мы публично.

АНТИГОН
Но, только правда станет всем известной,
Все тотчас же от хохота умрут.
Уходят

         Сцена вторая
              Входят Паулина, Джентльмен и слуги

ПАУЛИНА
Сходите к коменданту и скажите,
Кто я такая.
Джентльмен уходит
Бедная сеньора!
Чертогов, подходящих для тебя,
В Европе нет - тебя в тюрьме закрыли.

            Входят Джентльмен и Тюремщик
 
Милорд, я вам известна?


ТЮРЕМЩИК
Да, как леди
Одна из самых лучших.

ПАУЛИНА
Я прошу
Мне обеспечить встречу с королевой.

ТЮРЕМЩИК
Мадам, мне приказали никого
Не допускать.

ПАУЛИНА
Достоинство и честь,
Похоже, нынче под замками  держат.
  Могу я видеть фрейлину ее?

ТЮРЕМЩИК
Ее зовут Эмилия, мадам.
Поговорите с нею с глазу на глаз,
Без посторонних.

ПАУЛИНА
Хорошо,  пусть слуги
Уйдут.
Джентльмен и слуги уходят
 
ТЮРЕМЩИК
Прошу повременить минуту,
Эмилия к вам явится сюда.

ПАУЛИНА
Прекрасно, сэр, я подожду вас здесь.
Тюремщик уходит
Как просто беспорочность запятнать
Постыдной клеветой!
       Входят Тюремщик и Эмилия
Скажите мне,
Как поживает ваша королева?

ЭМИЛИЯ
Величье сохраняет в заточенье.
Итог всех этих горестных невзгод –
Рождение ребенка прежде срока.
Он недоношен, слаб и нездоров.

ПАУЛИНА
Он мальчик?

ЭМИЛИЯ
Дочь, прелестное дитя.
С ней королева каждый час проводит,
Шепча: «О, мой несчастный арестант!
Невинна ты, как я».

ПАУЛИНА
          О, как ужасно
Безумье короля! Он понесет
На том и этом свете наказанье.
Но проклинать его язык устанет,
Распухнув до кровавых волдырей,
А горло в гневе треснет, как труба.
Эмилия, прошу вас мне помочь.
Скажите королеве: я готова,
Коли она захочет, предъявить
Ее дитя, смягчивши гнев монарший.
Ребенок – самый лучший адвокат.
Невинный вид его красноречивей,
Чем все слова.

ЭМИЛИЯ
Мадам, вы так добры
И ваша доброта так очевидна,
Что даже заподозрить в вас корысть
Уже грешно. Из всех придворных леди
Для этого годитесь только вы.
Я королеве план ваш сообщу.
Она сама хотела это сделать,
Но побоялась обратиться к дамам
Повыше рангом, чтобы не услышать
От них отказ.

ПАУЛИНА
Прошу вас ей сказать,
Что в ход пущу свой ум и красноречье, 
И храбрость, что содержится в груди,
Чтоб услужить ей.

ЭМИЛИЯ
Пусть же небеса
Помогут вам! Я – тотчас к королеве.

ТЮРЕМЩИК
Мадам, коль заберете вы ребенка,
Как оправдаюсь я пред королем
За то,  что он исчез?

ПАУЛИНА
          Поймите, сэр:
Ребенок этот, прежде чем родиться,
Был узником в утробе, а теперь
Свободен и имеет все права.
Грех матери над ним совсем не властен,
И нет причин для гнева короля.

ТЮРЕМЩИК
Пожалуй, я согласен.

ПАУЛИНА
Поклянусь
Всем дорогим на свете, что опасность
Я отведу от вас.
Уходят

        Сцена третья
      Входит Леонт

ЛЕОНТ
Покоя мне ни днем, ни ночью нет.
Одна лишь мысль в мозгу: неужто слабость
Я проявил, ее арестовав?
Она мне изменила, это правда,
И в сговоре с распутным королем
Хотела навредить мне. Почему же
Сейчас так неспокойно на душе?
Лишь казнь ее вернуть мне может отдых
Или хотя бы часть его. Кто здесь?
Входит Слуга

СЛУГА
Милорд…

ЛЕОНТ
Как поживает мой наследник?

СЛУГА
Прекрасно спал. Возможно, очень скоро
Он выздоровеет.


ЛЕОНТ
Глядя на него,
Я понимаю, как бесчестна мать!
Щек его бледность, вялость, нездоровье –
Последствия стыда, что пожирает
До основанья сон и аппетит.
Теперь, прошу, оставь меня скорее.
Будь с ним всё время.
    Слуга уходит
Хватит раскисать!
Подумаем теперь о нашей мести.
Она трудна: Богемец далеко,
Его сообщник тоже. Крайне сложно
Достать обоих. Поликсен с Камиллом
Смеются надо мною, возводя
Свое блаженство на моем несчастье,
Но только я убью ее – тогда 
Им будет не до смеха.

Входят Паулина с ребенком, Антигон, Лорды и Слуги

ЛОРД
Господа!
Входить запрещено.

ПАУЛИНА
Мой добрый лорд!
Вам, очевидно, более по нраву
Покой тирана, чем благополучье
Прекрасной королевы, чья душа
Достойней его ревности!

АНТИГОН
Прошу вас
Скорее успокоиться!

СЛУГА
Король
Не спал и не велел к нему являться.

ПАУЛИНА
К чему весь этот пыл! Я здесь, чтоб сон
Вернуть монарху. Это так же верно,
Как то, что вы трясетесь перед ним
И сон крадете. Все мои слова –
Лекарство. Ведь любая правда лечит.
Она сейчас очистит его тело
От вредных соков, что мешают спать.

ЛЕОНТ
Что здесь за шум?

ПАУЛИНА
Не шум, милорд, а помощь,
В которой вы нуждаетесь.

ЛЕОНТ
Довольно!
Скорее уведите ее прочь.
Вам, Антигон, известен мой приказ.
Зачем же вы ослушались?

АНТИГОН
Милорд,
Я ей твердил о том, что никого
Вы не желали видеть.

ЛЕОНТ
Ты с женою
Управиться не смог?

ПАУЛИНА
Примером вашим
Он не пренебрегал, но в этом деле,
Когда затронута чужая честь,
Я слушаться его уже не стану.

АНТИГОН
Эк понесло строптивицу-жену!
Бежит, как будто резвая лошадка.

ПАУЛИНА
Сеньор, скорее преклоните слух
И выслушайте ту, что не боится
Быть вашим верным другом и врачом,
Которая осмелилась принять
В несчастье вашем соучастье ради
Прекрасной королевы.


ЛЕОНТ
Что? Прекрасной?

ПАУЛИНА
Прекрасной, сэр, и доброй королевы!
И я за то, чтоб доброй звать ее,
Готова драться, как мужчина.

ЛЕОНТ
Ну-ка
Гоните ее в шею!

ПАУЛИНА
     Не спешите
Отсюда гнать меня. Сама уйду,
Но прежде сделав то, зачем пришла.
У доброй королевы (а она
Действительно добра) родилась дочка.
Прошу я вас ее благословить.
(Кладет ребенка на стол)

ЛЕОНТ
А ну-ка вон, чертовка, вон, за дверь,
Сгинь, сводня!

ПАУЛИНА
Попрошу без оскорблений.
Оставив без вниманья имена,
Которыми меня вы окрестили,
Скажу, что я не менее честна,
Чем вы безумны. Вашим оправданьем
Лишь служит то, что правда вам чужда.

ЛЕОНТ
И вы молчите, потакая ей?
(Антигону) Отдай жене ублюдка, подкаблучник,
Отдай ублюдка, старый дуралей,
Петух, хохлаткой сверженный с насеста,
Отдай его своей убогой клушке!

ПАУЛИНА
Попробуй только – станешь навсегда
Бесполым. Я своими же руками
Твой вырву срам.


ЛЕОНТ
Да он жены боится!

ПАУЛИНА
Взгляните же на дочь, прошу, милорд,
И вы поймете: это ваш ребенок.

ЛЕОНТ
Предательская шайка!

АНТИГОН
Вы меня
Не причисляйте к ней.

ПАУЛИНА
Никто, лишь вы
Один предателем достойны зваться.
Вы предали жену, своих детей,
Поверив клевете, чье жало режет
Больней меча, и даже не собрав
Необходимых в деле доказательств.
Такое поведение преступно.
Характер ваш прогнил насквозь, как корень
Деревьев дряхлых.

ЛЕОНТ
Чертова трещотка!
Твой пакостный язык когда-нибудь
Прикончит мужа, как меня сегодня.
Возьми же Поликсеново отродье
И прочь ступай куда-нибудь, а лучше
Скорее прямиком в огонь.

ПАУЛИНА
Напрасно
Свое вы отрицаете родство.
Ребенок ваш. Всмотритесь хорошенько:
Он вылитая копия отца,
Но только меньше – нос, глаза и губы,
Привычка хмурить брови, наконец,
Все ямочки – от щек до подбородка.
Он сходен с вами даже до ногтей,
Нам остается похвалить Натуру,
Что красит наши качества в цвета.
Пусть желтого, что ревность отличает,
Она ему не даст.

ЛЕОНТ
Мерзавка, ведьма!
А ты, тупица, будешь мной повешен,
Коли ее язык не усмиришь.

АНТИГОН
Вам проще перевешать всех мужей,
Что не нашли на жен управы.

ЛЕОНТ
Хватит!
Гони ее отсюда!

ПАУЛИНА
Самым сильным
Не совладать со мной!

ЛЕОНТ
Сожгу, как ведьму!

ПАУЛИНА
Не страшно! Еретик, огня достойный,
Не тот, что на костре, а тот, кто жжет
Других людей. Не стану называть
Тираном вас, но вы себя ведете
С несчастной королевой, позабыв
О всяких доказательствах вины
И с глупостью одной сообразуясь,
Лишь как тиран.

ЛЕОНТ (Антигону)
Послушай! Если ты
Пока мне верен, убирайся с нею.
Будь я тиран, я вас бы покарал.
Она словам цены совсем не знает.

ПАУЛИНА
Не стоит меня гнать. Уйду сама!
Прошу лишь, на дитя своё взгляните.
Юпитер ему в помощь, а отцу,
Который ищет зло себе так рьяно,
Бог помогать не будет никогда.
Итак, прощайте! Я иду отсюда.
Уходит

ЛЕОНТ
Ну, ты, предатель, спевшийся с женой,
Его моим считаешь тоже? Слушай!
Пусть даже ты жалеешь сосунка,
Неси его и брось в костер живее.
Ты лишь тогда вернешь мое доверье,
Когда я буду знать, что он погиб.
Запомни: я твоей владею жизнью
И всем, что ты зовешь своим. Но если
Ослушаешься, то мой встретишь гнев –
И сам представь, что сделаю с тобою.
Иди, неси ублюдка на костер,
Проклятый подкаблучник!

АНТИГОН
Сэр, не смею.
Спрошу совета этих джентльменов
Я для начала.

ЛОРДЫ
Господин наш, полно!
В приходе он жены не виноват.

ЛЕОНТ
Вы все лжецы!

ЛОРД
Великий государь!
Я вас прошу нас выслушать смиренно.
Мы вам служили преданно всю жизнь
И потому вас просим на коленях
Нам бескорыстье наше возместить
И отказаться от ужасной цели,
Которая настолько кровожадна,
Что оскорбляет разум. Умоляем!

ЛЕОНТ
Я, как перо, послушное ветрам.
Но сохраню ли я свое здоровье,
Когда ублюдок этот назовет
Меня своим отцом? Уж лучше сжечь
Его сейчас, чем проклинать потом.
Ну, коли так, пусть поживет немного…
(Антигону) Сюда пойдите, милый сэр. Вы были
Назойливы, как слепень, вместе с вашей
Мадам Несушкой, жизнь спасая твари
И доведя меня до седины.
Итак, он должен жить?

АНТИГОН
Милорд, покуда
Имею я способности служить
И благородное происхожденье,
Хочу я обходиться малой кровью,
От гибели спасая невиновных.

ЛЕОНТ
Ну, коли так, мне верность докажи
На собственном мече.

АНТИГОН
Я всё исполню.

ЛЕОНТ
Но, если ты ослушаешься, будешь
Настигнут мною. Я найду тебя
С твоею злоязычною супругой,
Которая устанет о пощаде
Молить меня! Как верному вассалу
Я прикажу тебе взять эту тварь,
Чтоб отнести в пустынные места
Как можно дальше от моих владений
И там ее оставить. Лишь тогда
Свою вину ты полностью искупишь.
Но, если я его увижу снова,
На злую смерть ты будешь осужден,
На пытки телу и душе проклятья.
Итак, скорее забирай ублюдка!

АНТИГОН
Я обязуюсь выполнить приказ,
Хотя убийство выглядит достойней.
  (Поднимает ребенка) Пойдем, дитя. Тебе отныне станут
Кормилицами коршуны, вороны,
Медведь и волк. В отличье от людей,
Они скорее склонны к состраданью.
Желаю, сэр, вам я преуспевать:
Ребенка муки будут ваш фундамент
Для благоденствия. (Уходит)



ЛЕОНТ
Не ожидал
Другого я ответа.
Входит Слуга

СЛУГА
     Только что
К вам прибыл тот оракул, за которым
Вы посылали. Клеомен с Дионом
Сейчас сошли на берег, возвратившись
Из вечных Дельф. Они спешат сюда.

ЛОРД
Милорд, прошу принять их поскорее.

ЛЕОНТ
В пути они пробыли двадцать три
Коротких дня – и это предсказанье
Поможет правду нам установить.
Итак, милорды, созывайте суд,
Где приговор мы строгий зачитаем
Изменнице-жене и обвиним
Ее пред всеми. И пока она
Жива, на свете мне не знать покоя.
Теперь меня оставить вас прошу.
       Уходят

АКТ ТРЕТИЙ
            Сцена первая
Входят Клеомен и Дион

КЛЕОМЕН
Жив буду – не забуду никогда
Прекрасный этот остров плодородный
И мягкий климат, и сладчайший воздух,
И красотою совершенный храм.

ДИОН
Я государю доложу о том
Высоком впечатлении, когда мы
Среди гробниц богам святую жертву
Красиво и торжественно несли.

КЛЕОМЕН
Но более всего ревущий, трубный,
Громам Юпитера подобный глас
Оракула. Он так проник мне в душу,
Что я лишился чувств.

ДИОН
Коль наша весть
Поможет королеве (я надеюсь),
В далекий край мы съездили не зря.

КЛЕОМЕН
Великий Аполлон нам будет в помощь!
Его ответ поможет Гермионе
Вернуть расположенье короля,
О чем я сам молюсь.

ДИОН
Когда мы вскроем
Печать, что волю бога Аполлона
Хранит от любопытных, с этим делом
Покончим и прольем на правду свет.
Нам надо торопиться. Вот и кони!
Они нас скоро во дворец домчат.
     Уходят

Сцена вторая
Входят Леонт, Лорды и Офицеры

ЛЕОНТ
Начнемте суд, хотя слишком он тяжел
Для сердца моего: мы осуждаем
Мою жену, которую любил
Я больше жизни. Чтобы отмести
Прозвание тирана, мы решились
Открытым сделать суд, и он докажет
Вину иль невиновность подсудимой.
Прошу ее назвать.

ОФИЦЕР
По воле короля мы в зал суда
Приводим королеву.
Входят Гермиона в оковах, Паулина и Леди
Тишина!

ЛЕОНТ: Зачитайте обвиненье.
ОФИЦЕР: Гермиона, жена добродетельного Леонта, короля Сицилийского, обвиняется и привлекается к суду по обвинению в прелюбодействе и государственной измене, в сношениях с Поликсеном, королем Богемским, и в сговоре с Камиллом против жизни его величества короля, царственного супруга; вследствие этих обстоятельств их совместный преступный умысел увенчался успехом: подрывая веру и преданность своему государю, Гермиона помогала им советами и оказывала помощь в тайном бегстве из дворца.

ГЕРМИОНА
Теперь любое слово, что из уст
Моих сорвется, только лишь послужит
Для обвиненья. Хоть и доказательств
Моей измены прочных нет, но вряд ли
Смогу я оправдаться на суде,
Где честность стала ложью и понятье
Пропало справедливости. Коль небо
Увидит эти мерзкие дела,
Не сомневаюсь в том, что от стыда
Оно, дрожа во гневе, покраснеет.   
Король прекрасно знает, как была
Я перед ним доселе непорочна
И как теперь несчастна. Это горе
Не передать ни одному актеру
На сцене перед зрителем! Но тот,
С кем я делила и постель, и трон,
Став матерью прекраснейшего принца,
Возводит клевету и перед всеми
Меня теперь порочит. Жизнь моя
В одно сплошное горе превратилась.
Я рада с ней расстаться добровольно
И лишь прошу оберегать от бед
Законного наследника престола.
Но также вашу заклинаю совесть,
Достойный сэр, припомнить еще раз
Все те часы, с тех пор, как Поликсен
Приехал во дворец, и вплоть до бегства.
И если чести я в те дни границы
Хотя б на йоту преступила, пусть
О жалости забудет этот суд
И пусть моя ближайшая родня
Мне плюнет на могилу.

ЛЕОНТ
Я доселе
Не слышал столь бесстыдных, лживых слов,
Когда прижатый к стенке лиходей
Играет в непорочность.



ГЕРМИОНА
Я сказала
Одну святую правду, добрый сэр.

ЛЕОНТ
Ни слову не поверю!

ГЕРМИОНА
Я виновна
Всего лишь в том, что роль хозяйки дома
Исполнила сильней, чем было нужно.
Вы говорите, будто с Поликсеном
Спала я – это вздор! Его любила
Я так, как требует гостеприимство.
Подобный способ привечать гостей
Приличен для меня. Ведь вы же сами
Приказывали мне с ним быть радушной,
Иначе б на себя я навлекла
Упреки в ослушании и в черной
Неблагодарности к тому, кто был
С младенчества вам друг. Как доказать,
Что я невиновата? Мне известно
Доподлинно: пред вами чист Камилл,
Бежал он из дворца лишь потому,
Что испугался вашего же гнева.
Вы эту правду приняли за ложь.

ЛЕОНТ
Ты знала, что Камилл мне изменил,
И знаешь, как ему ты помогала.

ГЕРМИОНА
Милорд, мне непонятен ваш язык.
От мнительности вашей я завишу
И ей подчинена!

ЛЕОНТ
Твои поступки –
Причина подозрений. Твой ублюдок
Мне не приснился. Если прежде ты
Сумела нагрешить, то это правда
Всем очевидная, лишь не тебе!
А посему ублюдка Поликсена
Отсюда мы убрали поскорее:
Его родной отец бы не признал,
Хоть виноват сильнее он младенца.
А ты узнаешь, как велик закон,
Когда карает смертью он.

ГЕРМИОНА
      Оставьте
Угрозы для других. Сама я рада
Подобному исходу для себя,
Поскольку счастье прахом обратилось:
Потеряны корона, безопасность
И всё, что было прежде – хоть причина
Мне до сих пор осталась неясна…
Мое второе счастье в этой жизни
И первый плод от тела моего
От матери решетка отделила.
А третье счастье – та, что родилась
В несчастный день и никогда не знала
Вкус молока, - исчезла без следа.
Саму меня здесь называют шлюхой,
Возможности лишая отдохнуть
Хотя бы после родов – права женщин
Любых без исключенья! Хоть на плахе,
Где воздух свеж, смогу восстановить
Утраченные силы.  И теперь
Скажите мне: что доброго осталось
Мне в мире, чтоб страшиться умереть?
Вся жизнь мне стала пустяком, не боле,
И я невысоко ее ценю.
Однако будет честь моя задета,
Коли меня осудят здесь облыжно,
Ведь разум спит, а бодрствует лишь ревность,
Она мне и выносит приговор.
Пускай всю правду скажет нам оракул,
Судьею станет Аполлон.

ЛОРД
Такая
Законной будет просьба. Пусть внесут
Сюда ответ оракула святого.
Несколько офицеров уходят
 
  ГЕРМИОНА
Моим отцом был русский император.
О, если бы он жил сейчас и видел
Несчастье своей дочери… Глаза
Его б тогда переполняла влага,
А сердце – жалость, но совсем не месть!
Входит Офицер, сопровождающий Клеомена и Диона

ОФИЦЕР
Клянитесь пред судом благочестивым,
Дион и Клеомен, что оба были
Вы в Дельфах и оттуда привезли
Оракул, запечатанный жрецом
Святого Аполлона, поклянитесь,
Что не вскрывали тайную печать
И не читали записей.

КЛЕОМЕН И ДИОН
         Клянемся!

ЛЕОНТ
Пусть вскроют и прочтут без промедленья.

ОФИЦЕР: (читает) «Гермиона непорочна, Поликсен безвинен, Камилл честен, Леонт  – ревнивый тиран, а дитя действительно принадлежит ему. Король будет жить без наследника, пока ребенок не будет найден».

ЛОРДЫ
Великого восславим Аполлона!

ЛЕОНТ
Ты правду ли прочел мне?

ОФИЦЕР
Слово в слово!

ЛЕОНТ
Всё сказанное – ложь, фальшив оракул.
Суд не окончен. Я узнаю правду!
       Входит Слуга

СЛУГА
Милорд! Король! Милорд!

ЛЕОНТ
         Ну, что случилось?

СЛУГА
Уже я ненавижу эту весть.
Ваш сын, скорбя о матери, сегодня
Покинул нас.

ЛЕОНТ
Покинул?

СЛУГА
Да, он умер.

ЛЕОНТ
Разгневан Аполлон, а небеса
Бьют в самое чувствительное место!
        Гермиона падает наземь

ПАУЛИНА
Как новость подкосила королеву!
Безжалостная смерть!

ЛЕОНТ
Ей окажите
Скорее помощь. Сердце королевы
Надорвалось от этих потрясений.
Прошу нежнее обращаться с ней
И дать необходимые лекарства.
     Паулина и Леди уходят, унося Гермиону
Я зря тебе не верил, Аполлон!
Мне нужно помириться с Поликсеном
И с королевой, честного Камилла
Призвать к себе и отблагодарить.
Я, ослепленный ревностью, возжаждав
Кровавой мести, посулил ему
Высокий чин, заставив Поликсена
Коварно отравить, но добрый разум
Камилла провалил мою затею.
Я смертью угрожал ему, коль дела
Он не исполнит, а за расторопность
Хотел по-королевски наградить.
Но благородный нрав и человечность
Заставили его разоблачить
Мой низкий замысел, за что ему
Сейчас я больше жизни благодарен.
На фоне моей гнили блещет он
И делает дела мои чернее.
Входит Паулина

ПАУЛИНА
Какое горе! Кружева ослабьте,
Не то моё их сердце разорвет.

ЛЕОНТ
Но что случилось, леди?

ПАУЛИНА
Ну, тиран,
Какую казнь теперь изобретешь ты,
Огонь, колёса, дыбу? Или в жидкость
Кипящую опустишь, сдернешь кожу?
Какую пытку за мои слова
Я заслужила? Из-за подозрений
Ревнивых, подогретых самовластьем
Ты стал глупее мальчиков незрелых,
Ревнующих девчонок в девять лет!
Ты потерял рассудок. Все, кто прежде
Глупил, тебе в подметки не годятся,
И преданный тобою Поликсен –
Первейшее свидетельство твоей
Неблагодарности! Увы, ничто
Тебя не образумило. Заставив
Честнейшего Камилла отравить
Коварно короля, затем ты бросил
Невинного ребенка, свою дочь!
Над нею даже дьявол будет плакать
В своем аду. Ты не угомонился,
И принца смерть, нежнейшего из всех,
Не расколола сердца твоего,
И ты не понял, что напрасно мать
Его позорил. Вот теперь смотри!
Еще какое горе вразумит
Столь глупого и злого самодержца?
Милорды, плачьте! Наша королева,
Сладчайшее созданье, умерла.
Кто отомстит за эту смерть?

ЛОРД
Довольно!
Заставьте замолчать ее!

ПАУЛИНА
Готова
Поклясться я: она мертва, а если
Не верите словам, взгляните сами.
Коль сможете вернуть щекам румянец
И блеск глазам, вас отблагодарю
До гроба я. А ты, тиран проклятый,
К раскаянью глухой, не пожалеешь
О том, что тяжелее всяких бед
Для каждого из нас. Так пусть тебя
Постигнет мука – десять тысяч лет
Ты связанный и голый на скале
Бесплодной простоишь средь вечной бури.
Ты это заслужил.

ЛЕОНТ
Еще, еще!
Язви меня, мешай меня с землею,
Ведь я достоин самых худших слов.

ЛОРД
Нет, хватит! В своей речи эта дама
Дерзит сверх меры.

ПАУЛИНА
В чем теперь покаюсь.
Я, нагрубив, открыла вам глаза.
Теперь прошу простить меня за эту
Слепую опрометчивость: словами
Я в сердце нанесла вам злой укол.
Любое горе ранит хуже слов.
Вы от несчастий этих претерпели
Побольше, чем от дерзости моей,
Усугубившей горе. Сэр, милорд,
Дражайший господин, простите бабу,
Сглупившую. Моя любовь к умершей –
Вот глупость тоже! Потому о ней
И ваших детях, также и о муже
Исчезнувшем я не напомню вам.
Прошу меня простить.

ЛЕОНТ
Приятней были
Слова твои, когда ты говорила
Правдиво. Приведите же меня
К их трупам бездыханным. Королеве
И сыну моему одну могилу
Я прикажу воздвигнуть. Вечный стыд
Им памятником будет! Навещая
Часовню с их костями, буду лить
Безудержные слезы беспрестанно.
Моя долготерпимая натура
Любой способна выдержать обряд.
Идемте же!
Уходят

Сцена третья
Входят Антигон с ребенком на руках и Моряк

АНТИГОН
Ты верно ли причалил? Этот берег
Пустынный есть Богемия?

МОРЯК
        Милорд,
Боюсь, некстати мы. Зловеще небо
Нахмурилось и бурей нам грозится.
Мне кажется, виною ваша ноша,
Что Небеса гневит.

АНТИГОН
Всё в Божьей воле. Возвращайся на борт
И за баркасом нашим присмотри!
Я скоро позову тебя.

МОРЯК
Вам лучше
Поспешнее обстряпать ваше дело
И далеко отсель не забредать:
На море шум – и, более того,
Кишат эти места зверьем опасным.

АНТИГОН
Проваливай покуда!

МОРЯК
Буду рад
Вам не мешать. (Уходит)

АНТИГОН
Идем, моя малютка.
Я слышал, но не верил, будто души
Умерших навещают нас. Пожалуй,
Что это правда. Прошлой ночью мать
Ко мне являлась – наяву, не в дреме!
Подобного сосуда всех скорбей
С прекрасными манерами я прежде
Не видывал. Как будто сама святость,
Одетая в чистейший белый плащ,
Она вошла в мою каюту, трижды
Отвесив мне поклон, и, задыхаясь,
Заговорила (слезы в два ручья
Из глаз забили): «Добрый Антигон!
Судьба в противность сану моему
В подкидыша ребенка превратила,
А ты исполнил волю короля.
Быть посему, но коль моя малютка
Считается потерянной, Пердиттой
Зови ее, что значит: «Навсегда
Утраченная», а за свой проступок –
Хоть ты того и не хотел – жены
Своей ты больше не увидишь!». С криком
Она исчезла в воздухе. Едва
Опомнившись от страха, я не смог
Потом заснуть. Виденья – пустяки,
Нам говорят, тот идолопоклонник,
Кто верит в них, но мне не по себе…
Неужто Гермиона умерла
Мучительною смертью? Если так,
То волю я исполню Аполлона,
И Поликсенов плод пусть здесь лежит,
Доступный и для жизни, и для смерти,
В краях его законного отца!
     (Кладет наземь ребенка и записку) 
Кладу к записке этой  узелок. (Кладет сверток)
Здесь средства (если нам судьба поможет)
Для прожитья.
Гром
Бедняга! Близок шторм.
Неужто материнские грехи –
Виновники твоих несчастий?! Плакать
Я не могу, но кровоточит сердце.
Будь проклята обязанность моя
Тебя здесь бросить! Что ж, прощай, дитя.
На синем море ветер завывает
И песню тебе на ночь напевает,
Как будто колыбельную.
Шторм. Вдалеке слышны лай собак и звуки охотничьего рога
Туземцы!
Скорее на корабль! За мной погоня,
Прощай же навсегда!
Убегает, преследуемый медведем.
         Входит Старый Пастух
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Я чаю, они здесь побывали где-то до трех часов ночи. Уснешь, бывало, в это время – а они давай тарарам устраивать. Срам какой: шататься по девкам, драться да воровать – грешно это для уважаемых людей. И какие же, скажите на милость, вареные мозги надо иметь, чтобы охотиться за полночь, да еще в такую погоду! Спугнули двух моих лучших овечек. Теперь, я чаю, волк их быстрее отыщет, чем знатные господа. Поищу их на побережье, может, пасутся где-нибудь на плюще. Эвона, а что же мы здесь имеем? Ба, да это дитё! И весьма прелестное дитё - кстати, малыш или малютка? За пеленками роду-то и не разберешь. Здесь записка, но я неважный книгочей, однако бьюсь об заклад, что мать  – фрейлина благородных кровей. Часто их оставляют у лестниц, перед дверями или на дорожных сундуках. Отцы их выполняли скорее роль постельных грелок и не более им отцы, чем способна уразуметь наша бедность. Жалко мне дитё, заберу-ка я его с собой. Но надо дождаться, пока не придет мой сынок непутевый, что это он не откликается? Эй-гей-гей!
Входит Простак.
ПРОСТАК: Эгей, хей, хей!
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Ага, значит, ты был недалеко? И на что же ты там глазел, дожидаясь того момента, когда  я умру, а кости мои истлеют в земле, прежде чем ты явишься сюда? Что случилось, юноша?
ПРОСТАК:  Я видел два ужасных зрелища, на суше и на море. Но вряд ли можно назвать это морем, сейчас это скорее небо: между ним и твердью небесной вы не смогли бы просунуть даже узенького шила.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Как так, мой мальчик?
ПРОСТАК: Ах, если бы вы видели, как оно бушевало и клокотало, как оно боролось с берегом… Отсюда этого не видать. А как жалостливо стонали души бедных моряков, то появляясь в волнах, то исчезая из виду. Корабль, на котором они приплыли, стукнулся о луну грот-мачтой и тотчас же обрушился вниз, в самое пенное сусло, где море запечатало его навеки таким же способом, как вы закупориваете пробкой пивной бочонок. Один из экипажа остался на берегу, и я видел, как свирепый медведь вырвал ему руку по самое плечо. Он позвал меня на помощь, назвавшись дворянином Антигоном. Тем временем, переварив корабль в своей ненасытной драконьей утробе, море глотало матросов поодиночке. Бедные души кричали от страха, и море насмехалось над ними, бедный джентльмен тоже кричал от страха, и медведь над ним издевался. И все эти крики были громче, чем рев бури.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Можем ли мы помочь им чем-нибудь?
ПРОСТАК: Уже нет. Я и глазом не успел моргнуть, как всё было кончено.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Ужасно, ужасно! Но посмотри сюда, малыш. Все-таки нам посчастливилось: если ты встретился с умирающими, то я – с новорожденным. Каково? Взгляни, судя по пеленкам, это благородное дитя, возьми ее, малыш, и посмотри получше.
Простак поднимает узелок   
Итак, давай поглядим… Мне что-то подсказывает, что я сказочно разбогатею. Это ребенок, подброшенный феями. Ну-ка открой. Что там, мой мальчик?
Простак разворачивает узел
ПРОСТАК: Ба, да вы станете знатным дворянином и все грехи вашей молодости вам простятся. Да тут одно золото!
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Это волшебное золото, малыш, всё говорит об этом. Запеленай его – и домой, скорей домой самой ближайшей дорогой! Нам повезло, малыш, только рот надо держать на замке. Пусть мои овцы теряются, Бог с ними со всеми; идем, милый малыш, самой ближайшей дорогой.
ПРОСТАК: Вы идите себе домой с вашей находкой, а я пойду и посмотрю, убрался ли медведь восвояси и много ли он откусил от того джентльмена. Нет ничего хуже голодного медведя! Если там что-то и осталось, я похороню.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Это хорошее дело. Можешь потом привести меня, чтобы я посмотрел.
ПРОСТАК: Вестимо, я так и сделаю. Можем даже извлечь его из земли.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Удачный день, малыш! Вот увидишь, мы еще наделаем добрых дел.
     Уходят

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ
  Сцена первая         
          Входит Время (Хор)

      ВРЕМЯ
Во мне источник радостей и бед.
Могу содеять вред, исправить вред.
Я – Время. Быстрый мой полет – причина,
Что смертные клянут меня безвинно.
Шестнадцать долгих лет верша свой путь,
Ни разу не пыталась отдохнуть,
Своей бескрайней силой непреклонной
Уничтожая прежние законы
И всех людей на нет сводя дела.
Я до начала сущего была,
Свидетель, очевидец и предтеча
Всего – и кто б мне мог противоречить!
Всё свежее я превращаю в тлен
И старю в вечном вихре перемен.
Вооружась терпеньем, подождите:
Пришла пора уже иных событий.
Леонт, пожав плоды вражды своей,
Закрылся на замок от всех людей.
Теперь представьте же иную сцену:
Вот злой зиме весна пришла на смену.
В стране, где пастухов поет свирель,
Есть королевский отпрыск Флоризель.
О нем в свой срок. Теперь же о Пердитте,
С которой много связано событий.
Она уже в цвету. Ее краса
Производить способна чудеса,
О чем благоговейно шепчут люди,
Но забегать вперед мы здесь не будем.
Со временем услышите о ней.
Любовь сердцами правит королей
И Времени сродни своею властью,
Беду любую обращая в счастье.
          Уходит



Сцена вторая
Входят Поликсен и Камилл
ПОЛИКСЕН: Умоляю тебя, добрый Камилл, не будь столь упрям! Эта болезнь, которой ты так пренебрегаешь, опасна.
КАМИЛЛ: Я уже пятнадцать лет не видел отчих мест, и, хотя мне доводилось побывать повсюду, самое страстное мое желание – упокоиться костями на родине. К тому же король Богемский, мой господин, давно раскаялся и пишет мне, что глубоко сожалеет о былом. Неужели это не заставит меня отправиться в путь?
ПОЛИКСЕН: Ты больше всех любил меня, Камилл, и, покидая меня, всё же не забывай о моем расположении. Моя нужда в тебе основывается на твоей доброй службе. Поверь, с тобою гораздо лучше, чем без тебя. Я решал с тобой дела, с которыми не мог достаточно справляться один, и сейчас должен либо исполнять их сам, либо передать тебе самые значимые из них. Если я недостаточно вознаградил тебя за службу – а так много дать я просто не способен – то буду более благодарен тебе за науку, наполняя дружбой свои дары. Но хватит уже об этой страшной стране Сицилии, где я не по заслугам был наказан! Мой брат король, как ты уверяешь меня, раскаялся и готов помириться, но, очевидно, забыл о своей прекраснейшей королеве и о детях, которых даже сейчас следует оплакивать сызнова. А теперь скажи мне, когда последний раз ты видел моего сына, принца Флоризеля? Не знаю, что хуже для королей: переносить непослушание и дурное поведение своих сыновей или терять их, будучи уверенными в их добродетелях?
КАМИЛЛ: Сэр, я видел принца три дня тому назад. Насколько удачны его любовные похождения, мне неизвестно, но поговаривали, что в последнее время он чаще избегает дворца, чем бывает там.
ПОЛИКСЕН: В своих беспокойных заботах о принце, Камилл, я дошел до того, что завел в своем придворном штате несколько пар глаз, постоянно следящих за ним во время его отлучек. Они передают мне, что принц часто бывает в доме самого обыкновенного пастуха. Этот человек ничем не примечателен, но, если судить по тому, как шепчутся его соседи, сделался невероятно удачлив.
КАМИЛЛ: Я слышал об этом человеке, сэр, будто бы он имеет дочь самых редких качеств. Слухи о ней распространились гораздо дальше их скромного жилища.
ПОЛИКСЕН: Всё это очень похоже на мои данные – и я опасаюсь, что рыбный крючок завел нашего сына именно туда. Вот что, Камилл. Я собираюсь сходить в это место, не открывая, кто я такой. Составь мне компанию. Нам нужно кое о чем расспросить этого пастуха, чья простота не настолько проста, чтобы помешать принцу посещать это место. Пожалуйста, помоги мне в этом деле, а затем подумаем о твоей поездке на Сицилию.
КАМИЛЛ: Охотно выполню ваше распоряжение.
ПОЛИКСЕН: О мой чудесный Камилл! Но пойдем, нам надо переодеться.
    Уходят

Сцена третья
Входит поющий Автолик

АВТОЛИК
Цветы повсюду лезут вверх.
Хей! Госпожа весна идет.
Открой винца добротный мех
И опрокинь быстрее в рот!

А птицы, облепив плетень,
Хей, дружный гомон развели.
Для выпивки удачный день.
Не спи! Скорей в шинок пошли!

Дрозд «тирра-лирра» зарядил,
Хей, вместе с сойкой и щеглом,
А я ногами зачастил,
Танцуя с милкою вдвоем.
Эх, в свое время, когда я служил принцу Флоризелю, я носил плащ из самой толстой шерсти, но сейчас я получил отставку.
Пусть ночь весной еще темна,
Но нам грустить не след,
Ведь даже ночью есть луна,
Не сильный в этом вред.

В любви счастливей королей
Бондарь и свинопас,
Поскольку любят без затей,
Им в сладость каждый час.
Коршун обычно ворует маленькие лоскутки льна, строя свое гнездо, а вот мои делишки – кража простыней. Батюшка назвал меня Автоликом. Герой с этим именем был рожден Меркурием и, подобно мелкой собачонке, таскал всякие несущественные мелочи. Так и я в компании с потаскухами и мечеными костями таскаю ветхие тряпки, а все мои доходы зависят от того, сколько простыней мне посчастливится приобрести. Виселица и удары палкой имеют равную силу на моем жизненном пути; колотушки и петля пугают меня в одинаковой степени. Но это в будущей жизни, а я о ней пока не шибко беспокоюсь. Главное – пожива!
Входит Простак
ПРОСТАК:  Ну-ка посмотрим. Одиннадцать овец – это большой тюк шерсти, а каждый тюк весом в двадцать восемь фунтов стоит двадцать один шиллинг; пятнадцать сотен острижено – сколько же это будет шерсти?
АВТОЛИК: (в сторону) Если умело расставить силки, этот глупый кулик уже мой.
ПРОСТАК: Похоже, без счетов с металлическими костяшками тут не обойтись. Посмотрим-ка, что мне нужно купить для нашего праздника стрижки овец. (Достает список) Три фунта сахара, пять фунтов смородины, рис – что же моя сестренка будет делать с рисом? Но батюшка назначил ее распорядительницей праздника, а сестренку всегда отличала щедрость. Из цветов она сделала двадцать четыре букетика для постриженных овец и наняла песенное трио. Там всего один хороший солист – пуританин, поющий псалмы писклявым голосом, а остальные либо басят, либо недотягивают… Еще я должен купить шафран для покраски свежевыпеченных пирогов и мускатную шелуху… однако сколько ее нужно, этого в моем списке нет… Мускатного ореха – семь… пара корней или ростков имбиря, но это я не куплю, а выпрошу у соседей… четыре фунта чернослива и ужас как много изюма, высушенного на солнце…
АВТОЛИК: (распластавшись на земле) О, горе мне! Зачем же я только появился на свет!
ПРОСТАК: Кто там?
АВТОЛИК: Помогите, помогите же мне! Достаньте меня из этих ужасных тряпок, не то я умру, умру!
ПРОСТАК: Увы, бедная душа, тебе нужно этих тряпок еще больше, чем сейчас намотано на тебя.
АВТОЛИК: О сэр, мой отвратительный вид оскорбляет меня куда больше вашего. Я даже не чаю избавиться от всех штрипков и ремков, в которые превращено мое одеяние и которых здесь целый миллион!
ПРОСТАК: Увы, бедняга, миллион ударов палкой – это гораздо хуже.
АВТОЛИК: Сэр, я ограблен и жестоко избит, у меня отобрали деньги и одежду. Даже не верится, что все эти отвратительные вещи произошли со мной!
ПРОСТАК: Тебя били пешие или конные разбойники?
АВТОЛИК: Пешие, милый сэр, пешие.
ПРОСТАК: Конечно, они должны быть пешими, иначе зачем бы им понадобилась твоя одежда? Если бы они были конными, у них были бы свои мундиры или ливреи чьих-нибудь слуг. Дай мне руку, я помогу тебе. Ну же, давай руку. (Помогает Автолику встать)
АВТОЛИК: О, милый сэр, осторожнее! О!
ПРОСТАК: Увы, бедная душа!
АВТОЛИК: О, сэр, не так сильно, добрый сэр! Сэр, боюсь, я вывихнул лопатку.
ПРОСТАК: Как так? Не можешь встать?
АВТОЛИК: Осторожнее, дорогой сэр. (Незаметно вынимает у Простака кошелек) Вот так, дорогой сэр, осторожнее. Вы оказали мне неоценимую услугу.
ПРОСТАК: Но не нужно ли тебе денег? У меня найдется немного мелочи.
АВТОЛИК: Нет, милый сэр, нет. Прошу вас, сэр! У меня есть родственники в трех милях отсюда, и я всегда смогу до них добраться. Может, я бы и хотел денег, но у вас я не попрошу. Не предлагайте денег, умоляю вас, это бьет меня в самое сердце.
ПРОСТАК: Вы думаете, грабителей кто-то подослал?
АВТОЛИК: О да, сэр, у меня есть могущественный враг. Этого человека я знал по игре в мяч еще с той поры, как служил принцу. Не могу сказать, сэр, что тогда он был добродетелен, но однажды ему в некоторой степени пришлось бежать из дворца.
ПРОСТАК: Невелика добродетель – бежать из дворца. Она слишком невысоко ценится в наши дни. Правильнее называть это грехом.
АВТОЛИК: О его грехах я еще расскажу вам, сэр. Я очень хорошо знаю этого человека. Когда-то он был бродячим шутом с обезьянкой на плече, а теперь стал то ли шерифом, то ли бейлифом. Теперь он, прямо как в кукольном представлении о Блудном Сыне, которое частенько изображал, будучи бедняком, женился на соломенной вдове с богатым поместьем в миле от моих земель. Но, имея переизбыток мошеннических навыков, он только и умеет, что обманывать. Многие знают его как Автолика.
ПРОСТАК: Хватит уже о нем. Вор, клянусь жизнью, вор! Так вот кто портил нам все праздники, ярмарки и медвежьи бои.
АВТОЛИК: Истинная правда, сэр! Это он, именно он. Именно из-за него на мне такие жалкие лохмотья.
ПРОСТАК: Во всей Богемии нет более презренного обманщика. Вот если бы вы могли узнать его в  толпе и пометить плевком, он бы навсегда убежал от нас и больше не показывался бы.
АВТОЛИК: Должен сознаться вам, сэр, не такой уж я и боец для подобного предприятия. В сердце я не имею храбрости и, как вам известно, пострадал из-за этого человека.
ПРОСТАК: Как вы сейчас себя чувствуете?
АВТОЛИК: Гораздо лучше, чем раньше, милый сэр. Я могу стоять и передвигаться. Я даже готов оставить вас и идти не самым быстрым шагом до моих родичей.
ПРОСТАК: Могу ли я сопровождать вас по пути?
АВТОЛИК: Нет, благородный сэр, нет-нет, милый сэр!
ПРОСТАК: Тогда прощайте. Мне еще нужно купить специй для праздника стрижки овец. (Уходит)
АВТОЛИК: Всего хорошего, милый сэр. Ваш кошелек недостаточно подогрет для покупки столь горячих специй. Я еще долго буду сопровождать вас и стричь, как овцу, и, если я не сделаю задуманного надувательского дельца и не попробую настричь нужного количества купонов, тогда не зваться мне больше воришкой и пусть мое имя впишут в книгу добродетелей! (Поет)
Шагай по тропочке, свищи,
Сигай через заборы,
Всё, что ни попадя, тащи –
Не зря зовешься вором.
Уходит

      Сцена четвертая
  Входят Флоризель и Пердитта

ФЛОРИЗЕЛЬ
В частице каждой вашего наряда
Цветет благоуханная весна.
Вы не пастушка – Флора, что в апреле
Раскидывает всюду пышный цвет,
Достойны царских почестей.

ПЕРДИТТА
Не буду
Я вас журить, милорд, за комплименты,
Что не подходят мне. Наряд скромнее
Пристало мне носить, а вы меня
Подобно королеве разодели!
Не думаю, что этот вид уместен
Для праздника глупцов, чья цель одна –
Сожрать всю приготовленную пищу.
На нем вас видя, тут же покраснею,
Себя увижу – в обморок свалюсь.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Когда мой сокол пронесется через
Владения отца, благословлю
Я этот час.

ПЕРДИТТА
Юпитер вам помощник!
Мое происхожденье страх кует,
Меж тем как вы в беспечности. При мысли,
Что ваш отец увидит вместе нас,
Я трепетать готова. О, судьбина!
Что скажет он? В его высокой власти
Нам запретить встречаться… Как в чужих
Нарядах щегольских ему представлюсь?

ФЛОРИЗЕЛЬ
На празднике негоже хмурить брови.
Порою боги, воспылав любовью,
Прикинутся животными. Юпитер
Мычал, как бык, а бог морей Нептун
Бараном блеял, ясный Аполлон
Стал пастухом обычным деревенским,
Как я сейчас. Все эти превращенья
Не для красы творились – для любви.
И страстное желание мое
Не забегает дальше благородства:
Я непременно на тебе женюсь.

ПЕРДИТТА
Но сэр, вы сами в то, что говорите,
Не верите: стремленья ваши будут
Противоречить воле короля.
Забудьте о желанье вашем, или
Лишусь я жизни!

ФЛОРИЗЕЛЬ
Полно, моя радость!
Не стоит омрачать день торжества
Безрадостными мыслями. Я стану
Твоим или порву с отцом. Решений
Я половинных принимать не буду
И от желания не отступлюсь,
Хотя б сама судьба была преградой.
Так улыбнитесь, милая, и мысли
Печальные в себе похороните.
Сейчас придут к нам гости. Выраженье
Приветливее сделайте лица,
Как будто этот день – не просто праздник,
А день венчанья нашего.

ПЕРДИТТА
Фортуна,
Не обмани нас!

Входят Старый Пастух, Простак, Мопса, Дорка, слуги, пастухи и пастушки, а также Поликсен и Камилл под темными плащами.


ФЛОРИЗЕЛЬ
Вот и наши гости.
Забудьте о невзгодах и румянцем
Украсьте ваши щеки.

СТАРЫЙ ПАСТУХ
Негоже, дочка! Встарь моя жена,
Хозяйка погребов, кладовой, кухни,
Всех привечала и служила всем,
И успевала петь, плясать и стряпать.
Ее видать повсюду было сразу:
То во главе стола – то посередке,
То одному прислужит – то другому,
Повсюду выпьет – и всегда трезва.
А ты гостей дичишься, забывая
О том, что ты хозяйка. Я прошу
Людей, нам незнакомых, встретить так,
Чтоб всех мы разузнали их получше.
Забудь свой ложный стыд, предстань хозяйкой,
Какою видеть мы тебя хотим,
И наши овцы (ты сама увидишь)
Немедленно повысятся в цене.

ПЕРДИТТА
(Поликсену) Прошу вас, сэр. Отец мой слишком рьяно
Напоминает мне про роль мою.
(Камиллу) Прошу вас, сударь! Дорка, принеси
Цветы. Итак, вниманье, джентльмены!
Вам – рута, розмарин. Их цвет и запах
Обычно долговечнее зимы,
Они даруют людям такт и память.
И с тем добро пожаловать.

ПОЛИКСЕН
Пастушка,
Ты лучше всех украсишь этот праздник
Подобными цветами.

ПЕРДИТТА
Есть еще
Осенний цвет угаснувшего года,
Ни зимние, ни летние цветы –
Гвоздики и с полосками левкои,
Которые растут на пустырях,
Их пасынками сада называют,
Но я их не хотела собирать.

ПОЛИКСЕН
Их низкое происхожденье, дева,
Тебя смутило?

ПЕРДИТТА
Слышала я, будто
Излишняя растений пестрота,
Которую мы холим и лелеем,
Претит природе. 

ПОЛИКСЕН
    Но сама природа
Порою может совершать ошибки,
А мы их исправляем, украшая
Саму природу нашим ремеслом.
Мы часто благородные побеги
На самый дикий прививаем ствол,
А старую и грубую кору
Умеем нежной почкою украсить.
Ей эти улучшенья не во вред,
Мы тем природу делаем прекрасней.

ПЕРДИТТА
Вы правы, сэр.

ПОЛИКСЕН
Так насади весь сад
Левкоями и собирай их чаще!

ПЕРДИТТА
Едва ли я садовника заставлю
Творить одну ошибку за другой.
Одета Флорой я – и я хочу
Плодить цветы, что радуют нас видом
И буйным цветом не коробят взгляд.
А вот еще для вас цветы, друзья:
Левкои, мята, майоран, чабрец
И ноготки, которым вредно солнце.
Они при росте источают слезы.
То середины лета яркий цвет,
Что отличает и людскую зрелость.
(Флоризелю) А вот для вас, мой благородный друг,
Весенний цвет, ему соседка - юность.
Он вам под стать (пастушкам) и вам, мои подружки!
Он вашей непорочности сродни
На девственном и нежном стебле. Встарь,
Когда богиня Прозерпина, Дитом
Захвачена врасплох, увезена
Была на колеснице, наземь их
Внезапно обронила. Вот нарциссы,
Они растут пред той порою в марте,
Когда мы птичек дразним зеркалами,
А вот фиалок самый нежный цвет.
Пускай они бледны, но видом слаще,
Чем взор Юноны и Киприды  вздох.
Вот бледных примул нежные ростки,
Что увядают прежде тех времен,
Когда к нам Феб во всей красе приходит.
А вот цветок имперская корона
И лилии всех видов, а из них
Прекраснее всех ирисы. Я буду
Сплетать гирлянды рада вам, бросая
Без счета их.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Как на холодный труп?

ПЕРДИТТА
Неправда, как на ложе для любви.
Цветы  – отнюдь не знаки погребенья.
Возьмите их. Так много их готовят
Для Троицына дня, чтобы украсить
Пышней невест.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Любой поступок твой
Прекрасней, чем у прочих. Скажешь слово –
Как музыка, звучит оно. Поёшь
Иль платишь за товар, иль подаянье
Даешь калекам, - всё подобно песне.
Когда ты пляшешь, я хочу, чтоб стала
Морской волной ты: каждую минуту
Одно и то же делает она,
Предназначению не изменяя. 
Твои дела – сокровища твои
Редчайшие на свете и тебя,
Как будто королеву, коронуют.

ПЕРДИТТА
Мой Дориклес, твоих похвал чрезмерных
Я недостойна, но едва ль они –
Простая лесть. Читаются за ними
И молодость твоя, и благородство,
Меня склоняя верить им, хотя
Побаиваюсь я, мой Дориклес,
Что ты не слишком искренен.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Для страха
Такого слишком мало оснований.
Гони их прочь! Пойдем же, потанцуем.
Скорее дай мне руку – и, подобно
Двум неразлучным голубкам, прильнем
Друг к другу.

ПЕРДИТТА
Так начнем же поскорей!
   
    Флоризель и Пердитта танцуют

ПОЛИКСЕН (Камиллу)
Из всех низкорождённых, что обычно
Гуляют по земле, она, пожалуй,
Милее всех. И, даже не пытаясь
Стать чем-то большим, чем она сама,
Она вполне изящна.

КАМИЛЛ
Средь сыров
И сливок она просто королева!
Вглядитесь: принц ей что-то говорит –
И щеки наливаются румянцем…

ПРОСТАК: Давайте же и мы начнем танцевать!
ДОРКА: Мопса будет твоей партнершей, только прополощи свой рот после чеснока, прежде чем лезть с поцелуями.
МОПСА: Да, самое время!
ПРОСТАК: Хватит говорить, из-за этих препирательств мы вообще никогда не начнем. Давайте же танцевать!
Музыка. Пастухи и Пастушки танцуют

ПОЛИКСЕН
Ответь, старик, что это за красавец
В сторонке пляшет с дочерью твоей?

         СТАРЫЙ ПАСТУХ
Его, я слышал, Дориклес зовут
И пастбищам завидуют богатым.
Не знаю достоверно, но слыхал –
Он молвил пару слов о них. Я верю.
Клянется он, что без ума от дочки, -
Я тоже верю: виден свет луны
Порой в речном нам даже отраженье.
А дочка – та глазами его ест
И, думаю, навряд ли обменяет
На прочих кавалеров.

ПОЛИКСЕН
Да, они
И впрямь неплохо смотрятся.

                СТАРЫЙ ПАСТУХ
О чем-то
Она с ним сговорилась и при мне
Помалкивает. Если Дориклес
Ей партию составит, то получит
Такое, что мечтать не мог.

Входит Слуга
СЛУГА: Господа, если вы будете слушать, что вам говорят всякие сплетники у дверей, то не плясать вам под барабан и дудку. Слава богам, что хотя бы коробейник с волынкой явился к нам. Мелодии он играет быстрее, чем вы успеваете платить денежки, а исполняет их так, как будто напичкан балладами и только ими и питался всю жизнь. Людские уши расцветают от таких нежных мелодий.
ПРОСТАК: Нет ничего лучше, чем пригласить его сюда. Я люблю баллады; даже если это будет горестная мелодия, тоже неплохо. Хотелось бы услышать и повеселее, но я с большим удовольствием послушаю и печальную музыку.
СЛУГА: Он играет для мужчин и женщин песенки любого размера. Даже галантерейщик не смог бы так угодить всем покупателям своими перчатками. Особенно удаются ему любовные песенки для девушек без всяких там двусмысленностей и непристойностей, с очень приятным припевом, полным всяких забавных словечек, вроде «крутись и вертись с нею». Там мужчина, обычно краснобай-мошенник, беседует с девушками и насмешничает над ними, а девушкам ничего не остается, кроме как ответить: «Смейся, но не сделай мне вреда, добрый человек».
ПОЛИКСЕН: Да, этот волынщик – славный парень.
ПРОСТАК: Поверь мне, ты говоришь об удивительно разумном человеке. А есть ли у него свеженький товар?
СЛУГА: О да, ленты всех цветов радуги, а кружев и шнурков больше, чем все богемские законники могли бы по-ученому распутать, хотя поставляют ему эти ленты дюжинами. Также тесьма, гарус, батист, в том числе и тончайший, из которого делают платки – а поет он о них, будто это боги и богини какие-то. Услышав эти песенки, вы подумаете, что его сорочки – сущие ангелы в женском обличье, а манжеты и отложные воротнички сами потом будете воспевать.
ПРОСТАК: Пожалуйста, пригласи его сюда и попроси исполнить какую-нибудь песенку.
ПЕРДИТТА: Только пусть остережется всяких пошлостей.
Слуга уходит
ПРОСТАК: Ты слушаешь сплетников, а они болтают больше, чем ты думаешь, сестренка.
ПЕРДИТТА: Да, милый брат, и собираюсь думать так дальше.
Входит Автолик с фальшивой бородой и тюком подмышкой, поет.

АВТОЛИК
Шелк – сугробов снежных чище,
Креп – черней нигде не сыщешь,
И духи, что слаще роз,
Услаждают всякий нос.
Маски, шапочки, браслеты –
Удивленье всему свету,
И колье из янтаря.
Будешь счастлив, их даря.
Чтобы не журилась милка
От лица и до затылка,
Лишних денег не жалей
И подарок сделай ей.

ПРОСТАК: Ах, Мопса, если бы я тебя не любил, не дал бы я тебе денег. Увы, я пленен тобой, а получается, что в рабстве у тесьмы и перчаток.
МОПСА: Ты мне их обещал еще до праздника, но и потом не дал.
ДОРКА: Да-да, ты обещал ей тогда еще больше. Выходит, ты лжец!
МОПСА: Если бы ты оплачивал все свои посулы! Может, заплатишь мне и за беременность, которая, наконец, устыдит тебя давать такие обещания?
ПРОСТАК: Господи, ну почему же с женщинами невозможно сладить? Неужели на их юбках так много карманов лишь для того, чтобы прятать в них свои многочисленные личины? Вы доите нас, мужчин, даже когда отходите ко сну, и находите время посудачить с подружками даже на кухнях. Но не могли ли вы чуть поменьше болтать хотя бы перед нашими гостями? Могли бы не злословить хотя бы при них? Уймите ваши языки – и ни слова больше!
МОПСА: Хорошо. Однако ты обещал мне кружева в цветочек и пару надушенных перчаток.
ПРОСТАК: Я что, не говорил тебе, как был мошеннически обманут на большой дороге и лишился там всех своих денег?
АВТОЛИК: Безусловно, сэр, обманутым можно быть повсюду, и потому надлежит вести себя осмотрительнее.
ПРОСТАК: Не бойся, мил-человек, в этом доме ты ничего не потеряешь.
АВТОЛИК: Надеюсь на это, сэр. А на ваш безденежный случай я имею кое-какие полезные вещицы.
ПРОСТАК: И что же это? Баллады?
МОПСА: Прошу тебя, купи мне пару-тройку. Я обожаю баллады в напечатанном виде, и чтобы про жизнь, чтоб по правде.
АВТОЛИК: Вот одна из очень печальных баллад, как жена ростовщика обзавелась кроватью за двадцать мешков золотых монет, а потом долго питалась гадючьими головами и жабьей печенкой.
МОПСА: И это правда, как вы думаете?
АВТОЛИК: Истинная правда, баллада уже с месяц как вышла.
ДОРКА: Не дай мне Бог выйти замуж за ростовщика!
АВТОЛИК: А вот песенка о повитухе по имени Мадам Сплетница, которая лишила честного имени пять или шесть женщин. И это тоже истинная правда, зачем мне лгать?
МОПСА: Прошу тебя, давай купим эту.
ПРОСТАК: Нет, эту мы отложим в сторонку и посмотрим, каковы остальные. А все эти вещицы мы купим потом.
АВТОЛИК: Вот еще одна баллада о рыбке, пойманной у берега в среду 18 апреля, на глубине 45 миль ниже воды. Эту песенку исполняют, когда хотят укорить девушку в жестокосердии. Когда рыбак вернулся со свежепойманной рыбиной, она так и не переменила к нему отношения, хотя он и любил ее. Баллада очень жалостливая и правдивая.
ДОРКА: Неужели так всё и было?
АВТОЛИК: Пять судей приложили к ней руку, и эта рекомендации значит больше, чем весит вся моя связка.
ПРОСТАК: Отложим и эту. Ну-ка, а какова следующая?
АВТОЛИК: Это веселенькая баллада, а вот еще очень прелестная и непосредственная.
МОПСА: Давай возьмем несколько веселых.
АВТОЛИК: Зачем же несколько! Вот одна очень веселенькая и исполняется под всем известный мотив «Две девушки упрекают мужчину». Женских партий тут немного, но вся прелесть в том, что они просят.
МОПСА: Мы обе можем исполнить женские партии. Если ты споешь свою, получится на три голоса. 
   Поют.
АВТОЛИК
Угодить так сложно вам!
Я отправлюсь по делам.

МОПСА
И куда же?

ДОРКА
И куда же?

МОПСА
Коль уходишь, не беда:
На ушко шепни, куда.

ДОРКА
Ты на мельницу?

МОПСА
На ферму?

ДОРКА
Путь неблизкий ведь, наверно,
Много принесет вреда.
Ты скажи, идешь куда?

АВТОЛИК
С вами мне не по дороге,
Пощадите лучше ноги!
Не иду я никуда.

ДОРКА
Никуда?

АВТОЛИК
Никуда.

ДОРКА
Значит, ты от нас сбегаешь
Без зазренья и стыда?

МОПСА
То целуешь-обнимаешь,
То клянешься, то бросаешь.
Говори, бежишь куда?!

ПРОСТАК: Пока мы не возьмем эту песенку: мой отец занят серьезной беседой с теми джентльменами, и я не буду им мешать, а займу потом. Забирай свою связку, коробейник; девушки, я еще ему заплачу, обещаю. За вами первый выбор. Пойдемте.
Уходит вместе с Доркой и Мопсой
АВТОЛИК: О, готов поспорить, ты хорошо заплатишь, дурачок!
Поет
Болит голова: где взять кружева
И ниток немного катушек?
Жена не нежна: тесьма ей нужна
И куча других безделушек?
Придет коробейник – насыпь только денег!
Здесь всё есть для жен и подружек.
             Уходит
       Входит Слуга
СЛУГА: Хозяин, пришли три извозчика, три пастуха, три коровника и три свинопаса – и все в шкурах животных. Они разучили безумный танец каких-то сальтиров. Это странная и сумасшедшая мешанина из дурацких прыжков и замысловатых сальто (поэтому они, видимо так себя и называют). Сальтиры готовы сплясать этот танец вместе с девушками, хотя лично у меня серьезное подозрение, что все они не в своем уме. Вряд ли их грубые пляски доставят сильное удовольствие тем джентльменам, которые обычно бросают мячом по кеглям.
 СТАРЫЙ ПАСТУХ: Пусть убираются прочь! Они нам не нужны, здесь и без них полно всякой дурачины и деревенщины. Сэр, я вижу, мы порядком утомили вас.
ПОЛИКСЕН: Скорее, утомились сами, прогоняя их. Прошу вас, давайте посмотрим на эту дюжину пастухов.
СЛУГА: Трое из них уверяют, сэр, будто бы плясали перед самим королем двенадцать часов кряду. Причем это еще не самые худшие.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Оставь свою болтовню для другого раза. Пока что этот добрый человек доволен. А ты разреши им войти.
СЛУГА: Сэр, они и так уже стоят в дверях. (Впускает танцоров)
Далее следует танец двенадцати сатиров

ПОЛИКСЕН
Отец, сейчас вы кое-что побольше
Узнаете про нас. (Камиллу) Итак, мой друг,
Уже пора их расспросить подробней.
Он с виду прост и скажет очень много.
(Флоризелю) Пастух благочестивый, ваши мысли
Витают вдалеке от этих стен.
Когда-то я был молод и влюблен,
Как вы сейчас, и взял себе в привычку
Мою зазнобу щедро нагружать
Подарками, разграбив все лотки
Бродячих коробейников. Дождем
Я безделушки сыпал на нее,
Чтоб больше ей понравиться. А вы
Ему уйти позволили и даже
Не стали торговаться! Так скорее
Она к вам потеряет интерес,
И вам труднее будет обрести
Ее расположенье. Вы хотите
Ее счастливой сделать?

ФЛОРИЗЕЛЬ
Сэр, я знаю:
Она не слишком ценит украшенья.
Подарки же мои сокрыты в сердце,
Которое вручил я ей взамен
Обычных побрякушек. (Пердитте) Милый вздох
Всей моей жизни! Перед этим старцем,
Который говорит, что он любил,
Я милую и трепетную руку
Твою возьму. Она нежней, чем голубь,
Белей зубов жемчужных эфиопа
Иль снега, что на веялке ветров
Развеян, как пшеница.

ПОЛИКСЕН
(Камиллу) Любопытно!
Наш пастушок решился вымыть руку,
Еще и прежде чистую. (Флоризелю) Не стоит
Так пылко возражать. Я бы послушал,
Насколько дорога она для вас.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Беру вас во свидетели!

ПОЛИКСЕН
И также
Соседа моего?

ФЛОРИЗЕЛЬ
Его – и даже
Того, что его больше: землю, небо,
И всё, что коронует величайших
На свете королей, и даже юность
С огнем в глазах и трепетом в крови,
И всё, что нам дарует силу, знанья,
Величье небывалое – я это
Ценю невысоко. Все эти вещи,
Пока любви в них нет, служить не будут
Ни доброму, ни злому.

ПОЛИКСЕН
Что ж, вполне
Красноречиво.

КАМИЛЛ
О любви сильнее
Сказать бы он не мог.

       СТАРЫЙ ПАСТУХ
А ты, дочурка,
Смогла б ответить так же хорошо?

ПЕРДИТТА
Ни так же хорошо, ни даже хуже
Я б не смогла сказать: слова пустые
На непорочность бросили бы тень.

                СТАРЫЙ ПАСТУХ
Тогда прошу вас – дайте ваши руки!
Заключим сделку. Этих джентльменов
В свидетели беру я при помолвке,
Что дочку наделю приданым щедрым.


ФЛОРИЗЕЛЬ
О лучшем бы подумать я не смог!
Я больше получил, о чем мечтал,
Но этого с лихвой хватает, чтобы
Всех изумить.

         СТАРЫЙ ПАСТУХ
Давайте ваши руки,
Ты, юноша, и ты, дочурка.

ПОЛИКСЕН
Всё же
У вас немного времени займу.
Скажи, дружок, наверно, у тебя
Имеется отец?

ФЛОРИЗЕЛЬ
Ну да – и что же?

ПОЛИКСЕН
Он знает ли об этом?

ФЛОРИЗЕЛЬ
Нет, не знал
И не узнает. 

ПОЛИКСЕН
По моим воззреньям,
Отец на брачном торжестве у сына
Имеет право за столом сидеть
На лучшем месте. Ведь его рассудок
Пока не слаб, он сам пока не глуп,
Чтобы в твоей судьбе принять участье?
Ведь возраст и тяжелые болезни
Его не подкосили, он не впал
Повторно в детство? Говорить и слышать
Пока способен?

ФЛОРИЗЕЛЬ
К счастью, добрый сэр,
Отец вполне здоров, в нем больше силы,
Чем в лучших из ровесников его.

ПОЛИКСЕН
Клянусь своею снежной бородой,
Что ты неправ и это поведенье
Не подобает сыну. Своим детям
Я не позволю в брак самим вступать.
Для стариков на свете слаще нет
Послушного потомства, что советы
Всегда у них берет.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Со всем согласен,
Но есть причина, досточтимый сэр,
В которую я вас не посвящаю,
Чтоб моему отцу про этот брак
Не говорить.

ПОЛИКСЕН
Прошу, его уведомь.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Он не узнает.

ПОЛИКСЕН
Нет, скажи!

ФЛОРИЗЕЛЬ
         Не должен
Об этом знать он.

           СТАРЫЙ ПАСТУХ
Сын мой, не противься!
Сказав ему, его не огорчишь.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Он ничего не должен знать! Скорее
Скрепим наш договор.

ПОЛИКСЕН
          (сбрасывая плащ)
Скорей развод,
Подлец, которого не назову
Я больше сыном, скипетра наследник,
Загрезивший об овцах! Ты, предатель!
Как жаль, что ты не можешь быть повешен:
Себе тогда я жизнь укорочу
Лишь до одной недели.

           СТАРЫЙ ПАСТУХ
Боже! Боже!

ПОЛИКСЕН
Пусть хороши шиповника цветы,
Их лучше взаперти держать, чтоб рук
Не поцарапали. (Флоризелю) Найденыш жалкий!
Коль я узнаю, что вздыхать ты смеешь
По этой вот утраченной красе,
Я навсегда лишу тебя наследства.
Ты недостоин королевской крови
И мне родня не больше, чем наш пращур
Девкалион. Попомни мое слово –
И быстро во дворец! (Старый Пастух) А ты, мужлан,
Страшись навлечь мой гнев: ты не избегнешь
Позорной казни. (Пердитте) Ну а ты, красотка,
Вполне достойная для пастуха
(указывая на Флоризеля) И для него (ведь сам того хотел он),
Но нам не ровня, на нос заруби,
Что, если за порог его ты впустишь
Или обнимешь, будто бочку обод,
Я казнь столь страшную изобрету,
Насколько ты была нежна.
Уходит

ПЕРДИТТА
      Несчастья
Повсюду ищут нас! На языке
Слова вертелись оправданья – дважды
Готова я была ему сказать,
Что солнце, свет дающее дворцам,
Лица не прячет и от бедных хижин, -
Но дух смутился мой. (Флоризелю) Наверно, сэр,
Вы знали, что нам суждено расстаться.
Скорей меня оставьте. Это был
Прекрасный сон, а нынче я проснулась.
Моих овечек можете обнять,
Поплакав вместе с ними.

КАМИЛЛ
    Милый отче!
Скажи хоть ты, покуда жив.

        СТАРЫЙ ПАСТУХ
       Ни думать,
Ни говорить, ни знать о том, что слышал,
Я не осмелюсь. (Флоризелю) Сэр, прошу, внемлите
Тому, кто прожил восемьдесят три
Напрасных года! Думал я, умру
В постели той же, где отец мой помер,
Как честный человек, - и что сейчас?
Сейчас палач на труп мой кинет саван
И погребет без отпеванья. (Пердитте) Дрянь!
Ты знала, что он принц, и лживым клятвам
Поверила, как дура! Всё пропало!
О, лучше умереть мне сей же час,
Чем жить в таком позоре.
Уходит   

ФЛОРИЗЕЛЬ
(Пердитте) Почему
Ты смотришь на меня с таким упреком?
Препятствие досадно, но желаний
Моих оно не сдержит. Кем я был,
Тем я остался. Чуя нюхом дичь,
Другим забрать ее я не позволю.

КАМИЛЛ
Милорд, отец гневлив ваш, но отходчив.
Ему, видать, готовите вы речь,
Которую он слышать не захочет
И мненье ваше к сведенью не примет
Еще довольно долго. Вам не нужно
Ходить к нему, покуда гнев отцовский
Не поутих.

ФЛОРИЗЕЛЬ
       Я не намеревался
К нему ходить. Ведь ты – Камилл?

КАМИЛЛ
       (сбрасывая плащ)
Он самый,
К услугам вашей светлости.

ПЕРДИТТА
Мой милый!
Как часто прежде я тебе твердила,
Что всё печально кончится!

ФЛОРИЗЕЛЬ
                Напрасно 
Во мне ты сомневаешься: препятствий
Бояться не привык я. Пусть теперь
Пробьет поступка семя твердь земную
И выйдет на поверхность. Я – наследник
Одной лишь страсти, хоть отец мой волен
Лишить меня престола.

КАМИЛЛ
Будьте, принц,
Благоразумней!

ФЛОРИЗЕЛЬ
Разум мой – слуга
Моей любви. Когда он ей послушен,
Тогда разумен я, а если нет,
Готов я быть безумцем.

КАМИЛЛ
Безрассудству
Не следует, милорд, вам потакать.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Зови мои стремления, как хочешь –
Я не нарушу клятвы, данной прежде,
Ни для тщеты придворного житья,
Плодящего завистников повсюду,
Ни для сокровищ, спрятанных в земле
Иль в глубине морской. Я буду верен
Возлюбленной моей. Прошу тебя 
(Ведь ты, Камилл, был самым верным другом
Отца и помогал ему советом
Доходчивым), сумей сдержать его
Напрасный гнев, скажи ему: с судьбою
Вступил я в состязанье – вот и всё!
А спросит поподробнее, ответь:
Отправился я морем с той, кого
Не мог одной на берегу оставить.
Есть быстроходный у меня корабль,
К отплытию готовый. Больше знать
И говорить тебе ему не нужно.

КАМИЛЛ
Милорд, слуги вам преданней меня
Не отыскать!

ФЛОРИЗЕЛЬ
Пойдем со мной, Пердитта,
Обсудим это дело с глазу на глаз.
          (Отводит Пердитту в сторону)
 
КАМИЛЛ
Он непоколебим в своем решенье
Бежать отсюда. О, я был бы счастлив,
Его поставив парус в направленье
Сицилии родной! Тогда бы я
Его лелеял и оберегал, 
Мечтая только поскорей увидеть
Мой край и господина моего.

ФЛОРИЗЕЛЬ (возвращается)
Друг! Я тебе доверился настолько,
Что рад забыть о всяком этикете
И об условностях.

КАМИЛЛ
Сэр, вам известно,
Что преданно служил я королю
Куда как раньше вашего рожденья. 

ФЛОРИЗЕЛЬ
Достоин высочайшей ты награды,
И, если бы любой придворный был
Похожим на тебя, существованье
Мое и моего отца бы стало
Подобным музыке.

КАМИЛЛ
Итак, милорд,
Коль короля люблю я, значит, то,
Что королю и ближе, и милее,
Любить обязан я и подчиняться
Его приказам. В ваш побега план
Внесу я кой-какие измененья.
Я знаю место, где вас примут так,
Как подобает вашему рожденью,
Где также будет счастлива и та,
С которой разлучить вас может (Боже,
Конечно, упаси!) лишь ваша гибель.
В том месте вы и женитесь на ней,
А ваш отец (я к этому старанья
По силам попытаюсь приложить),
Проведав, что вы там, смягчит свой гнев.


ФЛОРИЗЕЛЬ
Камилл, да это будет просто чудо!
Ты кажешься теперь мне чем-то большим,
Чем человек.

КАМИЛЛ
Вы поняли, куда
Я дал совет отправиться?

ФЛОРИЗЕЛЬ
      Пока что
Я твой намек еще не раскусил,
Но думаю, что моему отъезду
Любой досадный случай может стать
Препятствием, увы, бесповоротным.
Я – ветров раб, они меня, как моль,
Способны сдунуть в пропасть. 

КАМИЛЛ
Вот теперь
Послушайте меня: коль наугад
Вы пуститесь, ничто вам не поможет.
Отправьтесь же в Сицилию – и там
Вы сам и ваша юная принцесса,
Облекшись в подобающее платье,
Немедленно пойдете во дворец
Великого Леонта. Я уже
В воображении рисую сцену:
Леонт объятья открывает вам
И со слезами молит о прощенье,
Поскольку с Флоризелевым отцом
Он прежде обошелся недостойно.
Он ваши руки будет целовать
И клясть себя за прошлые грехи,
А нынче обещать одну заботу.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Достойный друг, но надобно придумать
Причину для визита посолидней,
Чтоб на нее сослаться. 

КАМИЛЛ
Вы скажите,
Что-де отец ваш передать просил
Ему поклон. Я напишу записку,
В ней вещи нам известные троим –
И больше никому, а вы, четвертый,
Ему передадите на словах
Условные пароли. Он расценит
Вас, как посланца вашего отца,
Без лишних подозрений.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Я обязан
Тебе до самой смерти!

КАМИЛЛ
Путь сулит
Гораздо больше горестей, чем даже
Способны вы представить: ненадежна
Дорога непротоптанной воды,
А я отсюда вам помочь не в силах.
Но, так как вы пренебрегли советом
Остаться дома, вам подмогой будет
Один лишь крепкий якорь: он спасет
Корабль ваш от крушения. Пожалуй,
Еще любовь поможет вам. Известно,
Что с нею неприятность пустяком
Покажется любая.

ПЕРДИТТА
Вы отчасти
Лишь правы. Неприятность победить
Способна безрассудного нахала,
Но в плен людей разумных не берет.

КАМИЛЛ
Вы так сказали? И в десяток лет
Подобных умниц больше не родится
Под крышей дома вашего отца.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Камилл, она среди своей породы
Бесспорный образец, а средь людей –
Редчайшее созданье.

КАМИЛЛ
Мне не жаль,
Что не искушена она в манерах
Придворного житья: природный ум
Ей возмещает этот недостаток.

ПЕРДИТТА
Простите, сэр, меня за мой румянец:
Я сильно смущена.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Увы, Пердитта,
Как много встанет терний на пути!
Камилл, спаситель моего отца,
А нынче мой спаситель, врач наш общий,
Скажи, что делать: мой корабль скромнее,
Чем подобает сыну короля.

КАМИЛЛ
Милорд, не бойтесь. Вам давно известна
Удачливость моя в таких делах.
Я вас экипирую, как актера,
Играющего принцев. У меня
Есть к случаю пример, для вас полезный.
Отходят в сторону

  Входит Автолик
АВТОЛИК: Хе-хе, ну и дура же эта честность! Да и доверие, ее названный братец, - довольно простецкий господин. Я спихнул им всю мою дешевку: ни от стеклянного изумруда, ни от обрезков ленты, ни от треснувшего зеркальца, ни от пудреницы, ни от брошки, ни от нотной книжки с балладами, ни от шпилек, ни от дырявых перчаток, ни от шнурков, браслетов и костяных обручей они не отказались и мигом опустошили весь мой тюк. Они сбились в кучу и спорили, кто будет платить первым, словно мои подделки были освящены и принесены в дарение покупателям, а я, знай себе, высматривал у них кошельки да сумочки, которые хуже всех висели на поясах, и не забывал этим воспользоваться. Мой Простачок, который напрасно думает, что он разумный человек, так разомлел от любви, что и с места не сошел, пока не получил всех песенок для своих деревенских девчонок, а весь его выводок просто чувств лишился. Тем временем я пощипал их карманы и кошельки – у меня всегда на этот случай имеется ключик, подвешенный на цепи. Истинный крест, всего лишились, и слуха, и зрения, при виде песенок моего господина Простака. Воспользовавшись их летаргией, я выбирал кошельки пополнее и срезал, пока не появился старик, извергавший проклятия на свою дочку и королевского сына. Если бы он не отвадил меня, как красногрудку от мякины, я бы не оставил в живых ни одного кошелька.
Возвращаются Камилл, Флоризель и Пердитта

  КАМИЛЛ
Итак, вот мои письма. По приезду
Все трудности они вам устранят.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Что, между тем, предпримете вы здесь?


КАМИЛЛ
Я успокою вашего отца.


ПЕРДИТТА
Что ж, в добрый час! Всё, что вы говорите,
Выказывает вашу честь.

КАМИЛЛ (увидев Автолика)
Вот этот
Нам может пригодиться и сыграть
Роль нужную для нас.

АВТОЛИК (в сторону)
Они слыхали
Всё, что я говорил! Теперь, как пить дать,
Повешенным мне быть…

КАМИЛЛ: Что с тобой, добрый человек, почему ты трясешься? Не бойся, мы не хотим тебе вреда.
АВТОЛИК: Я бедный человек, сэр!
КАМИЛЛ: Это вполне поправимо. А пока нам надо сделать маленькую перемену в твоем убогом гардеробе. Поскорее раздевайся и поменяйся одеждой вон с тем джентльменом. Не возражай, так нужно! Поверь, это не самая плохая сделка в твоей жизни, на вот, держи – это плата тебе за молчание. (Дает Автолику деньги)
АВТОЛИК: О, я маленький человек, сэр! (В сторону) Пожалуй, кое-что я начинаю понимать…
КАМИЛЛ: Пожалуйста, поторапливайся! Джентльмен уже наполовину разделся.
АВТОЛИК: Это вы серьезно, сэр? (В сторону) Нюхом чую, обман тут какой-то!
ФЛОРИЗЕЛЬ: Поскорее, прошу вас.
АВТОЛИК: Конечно-конечно, я вижу, что вы не шутите, но не могу это брать со спокойной душой.
КАМИЛЛ: Раздевайся же!
Флоризель и Автолик меняются костюмами
(Пердитте) Теперь позвольте мне вам доказать,
Что ждет вас счастье. Отыщите место,
Чтобы переодеться, а на брови
Наденьте эту миленькую шляпку,
Закутайтесь – на истинный свой вид
Вам надо походить как можно меньше.
И постарайтесь, чтобы вас не видел
Никто.

ПЕРДИТТА
Мне очень жаль, что я должна
Прибегнуть к этой лжи!

КАМИЛЛ
Другого средства
Мы не имеем. Как у вас, милорд,
Идут дела?


ФЛОРИЗЕЛЬ
Отец бы не признал
Теперь меня за сына.

КАМИЛЛ
Госпожа,
Вот ваша шляпка.
(Подает шляпу Пердитте)
Поскорее, леди!
А ты прощай, мой верный друг.

АВТОЛИК
Адью!

ФЛОРИЗЕЛЬ
Пердитта, кое-что тебе я должен
Сказать еще.
      (Отводит Пердитту в сторону)

КАМИЛЛ
Здесь слишком много вездесущих глаз,
И королю они потом доложат,
Как я им в этом бегстве помогал.
Не лучше ль будет с ними устремиться?
Ведь бегство мне поможет вновь увидеть
Сицилии родные берега.
Как женщина, прельщен я этой мыслью.

ФЛОРИЗЕЛЬ(возвращается)
Удача уж близка. Идем, Камилл,
Скорее к кораблю.

КАМИЛЛ
Что ж, чем скорее,
Тем лучше.
   Флоризель, Пердитта и Камилл уходят

АВТОЛИК: Я всё слышал и прекрасно понял, где тут собака зарыта. Иметь ушки на макушке, быстрые глаза и проворные руки необходимо для нашего брата карманника. Хороший нос – тоже неплохой реквизит: надобно хорошо чуять, какая работенка предстоит для ушей, глаз и ручек. Я вижу, сейчас самое время преуспеть человеку, который не в ладах с законом. Чтобы я когда-нибудь переоделся – и без выгоды? А что выгода от переодевания есть, это я тоже вижу. Конечно, честные боги в этом году явно не туда смотрят, и мы можем делать то, о чем они даже не догадывались. Глупенький принц сильно досадил своему папеньке и теперь собирается бежать, отягощенный такой хорошенькой ношей. Но, даже если бы я полагал, что честнее рассказать об этом королю, всё равно я бы этого не сделал. Выгоднее держать это известие про запас, уж я-то знаю толк в своем ремесле.
Входят Простак и Старый Пастух с узелком и ящиком. 
Ну-ка, в сторонку! Здесь наклевывается хорошая пища для мозгов. Каждый конец тропинки, каждая лавка, церковь, каждое собрание придворных и даже виселица урожайны для моей работенки.
ПРОСТАК: Смотрите, смотрите, это самое верное дело. Лучше нет способа, кроме как рассказать королю, что она подкидыш и не вашей плоти и крови.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Нет, послушай меня…
ПРОСТАК: Послушайте лучше вы меня!
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Хорошо, говори.
ПРОСТАК: Если она не вашей плоти и крови, тогда ваши плоть и кровь не оскорбят короля, а это значит, что ваши плоть и кровь не будут им наказаны. Покажите ему те вещи, которые вы нашли при ней, да-да, те самые секретные вещи, все, кроме тех, в чем она была сегодня. Если вы сделаете это, вам светит оправдательный приговор, я ручаюсь!
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Да, я всё расскажу королю с начала до конца. Да-да! И выходка его сына, который, точно могу сказать, бесчестный человек – как по отношению к отцу, так и ко мне, - заставит его простить меня. Мы теперь с королем товарищи по несчастью.
ПРОСТАК: Истинный крест, товарищи по несчастью, а это роднее кровных уз, хотя по родству дальше некуда, а пока что ваша кровь им ценится не слишком высоко.
АВТОЛИК (в сторону): Довольно мудрёно, глупый молокосос!
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Хорошо, давай всё так и скажем королю. А вещи из этого узелка смягчат его суровость.
АВТОЛИК (в сторону): Уж явно не побег моего хозяина – причина столь глупых сетований. 
ПРОСТАК: Ради всего святого, пусть король окажется во дворце!
АВТОЛИК: (в сторону) Хоть я и бесчестен по своей натуре, у меня иногда появляется шанс исправиться. Спрячем-ка в карман эту коробейную гадость. (Срывает фальшивую бороду; вслух) И куда же это вы так спешите, мужичье?
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Во дворец, с позволения вашей светлости.
АВТОЛИК: И в первую очередь там у вас поинтересуются, поглядев на этот сверток, местом вашего проживания, вашими именами, возрастом, здоровьем, происхождением и еще многим, что в таких случаях  полагается спрашивать. Ну-ка, показывайте!
ПРОСТАК: Мы обычные люди, сэр.
АВТОЛИК: Ложь, вы слишком грубы и невоспитанны для порядочных людей. Так что позвольте мне вам не поверить. Вы похожи скорее на лавочников, которые частенько облапошивают солдат, сбагривая им гнутые мечи и шпаги, и еще доплачивают, чтобы солдаты не брали то, что им предлагают. 
ПРОСТАК: Ваша светлость могла бы обвинить нас во лжи, только если бы вы застигли нас на месте преступления.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: А вы правда придворный, сэр? Если вам угодно…
АВТОЛИК: Угодно мне это или нет, да, я придворный. Или вы не видите печати двора на моем наряде? Не видите сходства моей походки с плавными и полными достоинства шагами придворных? Ваши носы не учуяли придворного аромата, исходящего от меня? Или я не смотрю с истинным придворным презрением на вашу низость? Вы думаете, если я деликатно пытаюсь выведать, что у вас за дела во дворце, значит, я не придворный? Да я придворный с ног до головы, и только это обстоятельство либо поможет, либо помешает вам; вследствие чего приказываю вам открыть ваше дело.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Мои дела, сэр, касаются только короля.
АВТОЛИК: А есть ли у вас адвокат во дворце?
СТАРЫЙ ПАСТУХ: С вашего позволения, сэр, я не понимаю, о чем вы говорите…
ПРОСТАК: Адвокат во дворце – это такое слово… Он - красивая птица, вроде фазана. Признаться, у нас нет такого.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Сэр, у нас нет там никакой птицы – ни фазана, ни петуха, ни даже курицы.
 
АВТОЛИК
Как нынче повезло вам несказанно!
Гуманен по природе я своей,
Поэтому вас презирать не стану.
 
ПРОСТАК: Он не может быть ничем, кроме весьма важного придворного.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Да, у него богатый костюм, но он носит его слишком неряшливо.
ПРОСТАК: Значит, он еще того благородней, потому что позволяет себе такую небрежность в наряде. Готов ручаться, что он большой человек, это видно даже по тому, как он скалит зубы.
АВТОЛИК: Итак, у вас в руках узелок. Что это за узелок? И что за ящичек вы держите?
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Сэр, здесь, в этом узелке лежат такие секреты, которые должны быть известны только королю и которые он узнает сей же час, если я смогу придти во дворец и держать перед ним речь.
АВТОЛИК: Старик, даже не утруждай себя.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Почему же, сэр?
АВТОЛИК: Короля сейчас нет во дворце, он отправился на своем новом корабле, чтобы проветриться и очистить душу от меланхолии. И, если ты способен думать серьезно, то должен знать, что он полон печали.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Говорят, сэр, это всё из-за его сына, который собирается жениться на дочке пастуха.
АВТОЛИК: Пока этот пастух не обручился с тюремной решеткой, пусть поскорей бежит. Его чудовищную душу ждут редкостные проклятия, а тело - пытки. Тысяча чертей, там-то уж точно проломят ему хребет!
ПРОСТАК: Вы так думаете, сэр?
АВТОЛИК: Безусловно, и пострадает не он один, а изобретательная выдумка способна сделать казнь весьма тяжелой и мучительной. Но, хотя бы даже его сообщники и не обходили его стороной за пятьдесят миль, все они рано или поздно придут в руки палача. Судьба их, конечно, прискорбна, но, увы, таков закон. Старый жулик, овечья дуделка, бараний опекун думает, будто бы дочь его достигла успеха – как бы не так! Что-то мне говорит, что из него вынут все кости, как из ягоды, и это еще легкая смерть для него, говорю я. Притащить наш трон на овечье пастбище! Всех смертей ему мало, самая тяжкая и та будет слишком проста.
ПРОСТАК: А есть ли у того старика сын, вы ничего о нем не слышали, с вашего позволения, сэр?
АВТОЛИК: Да, у него есть сын, с которого обязательно снимут кожу живьем, затем смажут медом и посадят в осиное гнездо и вытащат оттуда мертвого на три четверти с какой-нибудь незначительной малостью. Затем воскресят ликером aqua vita или каким-нибудь другим горячительным вливанием, а потом в самый жаркий день, предсказанный альманахами, усадят голым напротив кирпичной стены. Солнце будет светить ему в спину, а разлагающийся труп отца будет смердеть рядом прямо в ноздри. Но к чему нам говорить об этом сброде заговорщиков,  чьи преступления слишком велики и недостойны даже упоминания? Скажите мне, коли вы называетесь честными людьми, что за дело у вас к королю. Готовый помогать из великодушия, я доставлю вас на борт королевского корабля, представлю ему ваши персоны и намекну на ваши интересы. Если кроме короля есть еще на свете человек, которому вы можете понадобиться, то он перед вами.
ПРОСТАК: Кажется, у него очень большое влияние при дворе. Отец, прими его предложение  и дай ему наше золото. В мире одни лишь ослы и, разве что, медведи полагаются только лишь на собственное чутье. Покажи ему то, что внутри нашего мешка, дай потрогать это руками – и достаточно. Вспомни, вспомни о вытащенных костях и о снятой коже!
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Если вам угодно, сэр, гарантировать успех нашего предприятия, вот всё золото, что у нас есть. Потом я дам вам еще больше, а пока не принесу, оставлю в залог этого молодого человека.
АВТОЛИК: Дашь лишь после того, как я всё сделаю?
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Да, сэр.
АВТОЛИК: Хорошо, давай хотя бы часть. (Простаку) А ты что же, принимаешь участие в этом деле?
ПРОСТАК: В некотором смысле, сэр. Но, хотя мое положение весьма плачевно, надеюсь, с меня всё-таки не снимут кожу.
АВТОЛИК: О, такова судьба всех пастушьих детей – их вешают, хотя бы для примера.
ПРОСТАК: Что ж, хоть какое-то утешение… (Вполголоса Пастуху) Мы обязательно должны придти к королю и показать все наши странные находки. Он должен знать, что она – ни ваша дочь, ни моя сестра, а мы обойдемся малой кровью. (Вслух) Сэр, я дам вам ровно столько, сколько обещал этот старик, когда его дело увенчается успехом, и останусь в залог до тех пор, пока он не вернется с вами.
АВТОЛИК: Придется вам поверить. Идите пока на побережье, я за вами. Держитесь по правую руку, подойдете к изгороди – вот там меня и дожидайтесь.
ПРОСТАК: Как нам повезло с этим человеком, я точно говорю, повезло!
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Сделаем всё, что он советует. Уж он-то такие дела умеет обделывать.
Пастух и Простак уходят
АВТОЛИК: Если бы я имел честное сердце, госпожа Фортуна на меня даже смотреть бы не захотела, а сейчас она сама посылает добычу мне в рот. Я убил одним выстрелом двух зайцев: золотишка приобрел и хорошенько обстряпал дела моего господина принца – и кто знает, может, это поможет моему карьерному росту? Я доставлю этих слепых кротов прямиком к нему на корабль. Пусть принц теперь не думает, будто бы пастух вызвал королевское недовольство: дело, на поверку, ничуть его не касается. Я даже разрешаю принцу называть меня негодяем, это только помогает мне верно служить ему. Имея титул мошенника, я всё равно не испытываю угрызений совести. Ну что ж, добро пожаловать на корабль, глупая деревенщина, вы даже не подозреваете, как поможете моему господину!
     Уходит





 

 АКТ ПЯТЫЙ
Сцена первая
Входят Леонт, Клеомен, Дион, Паулина и слуги

КЛЕОМЕН
Того, что вами сделано, милорд,
Достаточно. За ваши прегрешенья
С лихвой вы заплатили и сильнее
Покаялись, чем натворили зла.
На небесах грехи простили вам –
Простите же себе и вы.

ЛЕОНТ
Покуда
Я буду помнить милую жену
И добродетели ее святые,
Я не смогу забыть про мой позор,
Принесший столько бедствий королевству,
Лишивший всех наследников престола
И отобравший то, что человеку
Всего милее. Верно ли?

ПАУЛИНА
Милорд,
Вас убивает мысль, что вы убили
Ту женщину, в которой небеса,
Задавшись целью сделать совершенство,
Собрали всё хорошее.

ЛЕОНТ
Убил?
Ее убил я? Да, но ты меня
Сейчас еще страшнее убиваешь
Жестоким языком – и понимать,
И слышать это жутко! 

КЛЕОМЕН
Время лечит
И может стать гораздо благосклонней,
Чем вам казалось прежде.

ПАУЛИНА
Значит, вы
Его женить хотите снова?



ДИОН
Жалость
К погибшей королеве – не страна!
Не забывайте, что всего ужасней
Для королевства опустевший трон.
Он нас погрузит в хаос, а умы
Склонит к измене. Что для нас прекрасней,
Чем обрести хранительницу дома
Державного? Что может быть священней,
Чем то, что нам сулит добро в дальнейшем
И нынешний покой, благословляя
Супружеское ложе короля
Для будущих наследников?

ПАУЛИНА
         Достойней
Погибшей королевы не найти!
А боги видят всё, и Аполлон
Сказал нам недвусмысленно: покуда
Дитя не будет найдено, король
Других иметь наследников не будет!
Мне страшно вспомнить, как мой Антигон
Забрав дитя, отплыл и не вернулся,
И без вести пропал… А ваш совет
Противоречит небу, оскорбляя
Самих богов. (Леонту) О продолженье рода
Не беспокойтесь: рано или поздно
Корону унаследуют. Когда
Великий Александр сошел в могилу,
Он завещал достойнейшему трон,
Не опасаясь за судьбу державы.

ЛЕОНТ
Святая Паулина, ты хранишь
Воспоминания о Гермионе
В своем прекрасном сердце! Если бы
Я следовал всегда твоим советам,
Я и теперь бы видеть мог глаза
Моей жены и клады находить
В сокровищнице губ…

ПАУЛИНА
И вы лишились
Богатства безграничного!

ЛЕОНТ
Слова
Твои – святая правда: лучших жен
На свете не бывает, а мой брак
С другой ее святую душу тотчас
Заставил бы явиться со словами
Упрека: «Что вы сделали со мной!».
Она, ужасной яростью пылая,
Сподвигла бы убить меня другую
Жену.

ПАУЛИНА
И я, будь духом я бесплотным,
Явившись, бы спросила вас: «Зачем
Такую вы сыскали мне замену?».
Я криком бы разверзла ваши уши,
Как будто пропасть, с жуткими словами:
«Попомните меня!».

ЛЕОНТ
  О звезды, звезды,
Горящие глаза умерших душ!
Пусть станет взгляд ваш предостереженьем:
Я больше не женюсь.

ПАУЛИНА
Вам будет нужно
Поклясться в этом.

ЛЕОНТ
Поклянусь спасеньем
Души моей!

ПАУЛИНА
Достаточно, милорд.
Такая клятва будет самой лучшей.

КЛЕОМЕН
Мадам, вы слишком бередите раны
Его величеству.

ПАУЛИНА
Не больше, чем
Взгляд Гермионы на ее портрете
В парадной зале.

КЛЕОМЕН
Но мадам…

ПАУЛИНА
Довольно!
Король всегда жениться может (здесь
Я уступаю вашему желанью),
Но королеву я сыщу сама,
Чтоб не моложе прежней, чтоб была
Она, как призрак, схожа с ней – с таким лишь
Условием смирюсь я.

ЛЕОНТ
Паулина
Права. Я не женюсь до той поры,
Пока она не разрешит.

ПАУЛИНА
И это
Наступит лишь тогда, когда вернется
К нам королева прежняя – никак
Не раньше!
         Входит Слуга

СЛУГА
К нам самолично прибыл юный принц,
Сын Поликсена, со своей принцессой,
Прекраснейшей из женщин. Он желает
Скорее вас увидеть.

ЛЕОНТ
Он один,
Без короля-отца? Его визит
Для нас довольно странен и внезапен,
И мы его не ждали, хоть и был
Необходим он. Где же свита принца?

СЛУГА
При нем придворных меньше, чем он значит.

ЛЕОНТ
И с ним принцесса, говоришь ты?


СЛУГА
Да,
Она шедевр среди земных творений,
Способный даже солнце восхитить.

ПАУЛИНА
О Гермиона! Слушая в могиле,
Как хвалят красоту, не можешь ты
Нам показать, кто в самом деле лучше.
(Слуге) Сэр, ваше описанье поэтично,
Но холодно. Его превосходила
Та красота, что радовала нас.
Предмет, воспетый вами, - лишь упадок
Той, прежней, красоты.

СЛУГА
Прошу прощенья,
Но я забыл о прежней красоте.
И вы, взглянув на это совершенство,
Ему свой голос также отдадите.
Она смогла бы погасить в сектантах
Бесплодный пыл, заставив ей одной
С усердием служить.

ПАУЛИНА
Всех, но не женщин.

СЛУГА
Уверен, ее женщины полюбят
За то, что она лучше многих прочих
Мужчин, а те – за то, что среди женщин
Она из всех редчайшая.

ЛЕОНТ
Скорее
За ними отправляйся, Клеомен,
И с помощью своих друзей доставь их
Мне прямиком в объятия. 
Клеомен уходит с сопровождающим его эскортом
Как странно!
Он слишком неожиданно приехал.

ПАУЛИНА
Ах, если бы был жив и наш наследник,
Среди детей прекрасный самоцвет!
Как хорошо смотрелся бы он с принцем
Сегодня вместе…

ЛЕОНТ
Хватит! Ты ведь знаешь:
Едва о нем заговорят при мне,
Я смерть его переживаю снова!
Любой намек о нем меня способен
Лишить рассудка… Но они уж здесь.
Входят Флоризель, Пердитта, Клеомен и эскорт
Взглянув на вас, я заключаю, принц,
Что ваша мать была верна супругу,
Так сходен облик ваш с отцовским. Стань я
Моложе лет на двадцать, я бы точно
С родным отцом вас спутал, называя
Своим вас братом – в общем, нес бы вздор…
Сердечно рад вас видеть – и принцессу.
Она богиня! О! Увы, свою
Я потерял супругу, ту, что небо,
С землей объединившись, породили
Как редкостное чудо. С той же целью
Они теперь произвели и вас.
Я также потерял по безрассудству
И глупости единственного друга.
Молю теперь богов продлить мой век,
Чтоб снова вашего отца увидеть.

ФЛОРИЗЕЛЬ
В Сицилию я прибыл для того,
Чтоб выполнить его распоряженье
И передать приветствия, какие
Способен вам послать, как верный друг,
Король. Он также, несмотря на немочь,
Что возрасту сопутствует, желает
Преодолеть преграды расстоянья
И вновь взглянуть на вас. Его любовь
(Он сам мне говорил) дороже жизни
И королевских скипетров.

ЛЕОНТ
Мой брат!
Как благороден ты! Вред, о котором,
Воспоминания еще свежи,
Ты позабыл, и доброта твоя
Мои опередила оправданья.
Введите же сюда свою весну,
Чтобы украсить землю. Я, однако,
Вас упрекну: ее вы подвергали
Опасностям немалым, взяв с собой –
Нептун бывает зол и ненасытен.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Милорд, моя принцесса – уроженка
Далекой Ливии.

ЛЕОНТ
Страны, откуда
Был родом Смалус, благородный воин?

ФЛОРИЗЕЛЬ
Да, сэр, и это дочь его. Отец
Немало пролил слез, с ней расставаясь.
Из тех краев, с попутным южным ветром
По порученью моего отца
Мы прямиком сюда спешили. Свита
Отборная сопровождала судно
От берегов Богемии. В задачу
Ее входило охранять меня
С моей женой, что в Ливии сыщу я.
Как только мы приехали сюда,
Я тотчас отпустил их. 

ЛЕОНТ
Видно, боги
С приездом вашим освежили воздух,
От гнилости его освободив…
Да, ваш отец – прекрасный джентльмен,
Не то, что я, грешивший против неба,
И вот оно, наполненное гневом,
Меня лишило всей моей семьи.
Оно всегда благословляет добрых,
А грешников карает. Будь я лучше,
Я б не лишился дочери и сына,
Прекрасных, как и вы.
        Входит Лорд
 
ЛОРД
Мой господин!
Я новости принес вам, что не терпят
Ни часу промедления. Богемец
Прислал через меня поклон и просьбу
Скорее посадить под стражу сына,
Забывшего достоинство и долг,
Который пренебрег отцом, сбежав
С пастушескою дочкой.

ЛЕОНТ
Где Богемец?
Скорее говори!

ЛОРД
Уже в столице.
Я прибыл от него и, признаюсь,
В большом недоумении: когда
Шел во дворец он, то увидел тех,
Что назвались отцом и братом мнимой 
Вот этой леди, говоря-де, принц
Доставил их. 

ФЛОРИЗЕЛЬ
Камилл меня предал!
А я считал его из всех честнейшим.

ЛОРД
Теперь его цена вам хорошо
Известна: с королем он вместе прибыл.

ЛЕОНТ
Камилл?! Не может быть.

ЛОРД
Я видел сам,
Как тех людей подвергнул он допросу.
Столь жалких трусов прежде не бывало!
Они, трясясь от страха, пресмыкаясь,
Пред ним лизали прах, готовы были
Уже отречься от самих себя,
Меж тем Богемец кары им сулил
Одну другой ужасней.

ПЕРДИТТА
Ах, отец мой!
Решился ты предательством отметить
Мою помолвку с принцем.

ЛЕОНТ
Я прошу
Ответить без лукавства: вы женаты?



ФЛОРИЗЕЛЬ
К прискорбью, нет, хотя хотел иначе.
Увы, но звезды прежде всех целуют
Высокие холмы, низины – после.

ЛЕОНТ
А королевских ли она кровей?

ФЛОРИЗЕЛЬ
Пока она жена моя, то да.

ЛЕОНТ
Насчет «пока» по скорости приезда
Я вашего отца могу судить.
Мне жаль, что вы его отвергли волю
(С родителем вас связывает долг),
И жаль еще сильнее, что невеста
Прекрасна, но, увы, не родовита,
Чтоб повезло вам насладиться ей.

ФЛОРИЗЕЛЬ
Мой милый друг, хотя Фортуна злая
Преследует нас сообща с отцом,
У ней нет даже малой доли власти
Препятствовать моей любви. Милорд,
Прошу вас вспомнить молодые годы
И страсть, что им присуща! Заклинаю
Ходатаем вас быть перед отцом:
Услышав вашу просьбу, он смирится.

ЛЕОНТ
Почту за честь я этим услужить
Прекрасной вашей леди, хоть считает
Ее король лишь вашей блажью.

ПАУЛИНА
Сэр!
Ваш взгляд сейчас помолодел. Мне жаль,
Что королева вас уже не видит.
Она такой бы оценила взгляд.

ЛЕОНТ
Да, ты права, сейчас о ней я думал –
И взгляд метал мой искры. Но проблема
Почти неразрешима… Что ж, пойдем
Скорее к королю. Ваш бурный нрав
Препятствием становится для трона,
Но вам я друг и, выполняя просьбу,
Спешу – а вы посмотрите, какой
Для примирения избрал я способ.
Идемте, господа.

Сцена вторая
Входят Автолик и Дворянин
АВТОЛИК: Прошу вас, сэр, расскажите без утайки обо всем, что видели.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН: Я был при вскрытии того ящичка и слышал, как старый пастух подробно рассказывал, каким путем тот ему достался, а также о том, как нашел ребенка. Все были сильно удивлены, а затем поспешили во дворец.
АВТОЛИК: Очень бы хотелось узнать подробности.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН: Боюсь, рассказ окажется сумбурным, но перемена, произошедшая с королем и Камиллом, была воистину чудесной. Оба смотрели с широко раскрытыми глазами и от удивления не в силах были произнести ни слова, лишь воздевали руки к небу. Произошло нечто из ряду вон, столь необычайное, что самый мудрый сердцевед не смог бы сказать по их виду, горюют они или радуются.
Входит другой Дворянин
А вот пришел джентльмен, который, возможно, знает больше. Какие новости, Руджеро?
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН: Никаких, кроме хороших. Оракул исполнился – королевская дочь найдена, и эта чудесная новость так взбудоражила умы, что даже придворные поэты не в силах выразить всеобщего удивления.
        Входит еще один Дворянин
Это слуга леди Паулины, он может сообщить вам больше. Что сейчас происходит, сэр? Эти новости, сколь бы истинными они ни были, так напоминают старую сказку, что кажутся неправдоподобными. Правда ли король нашел свое дитя?
ТРЕТИЙ ДВОРЯНИН: Истинная правда, даже если она и кажется невероятной. То, что мы увидели, свидетельствовало в пользу этого множеством неоспоримых доказательств: мантией королевы Гермионы, собственным ее ожерельем и письмом Антигона, приложенным к ним, а почерк Антигона известен королю. Кроме того, величественная осанка девушки, ее неоспоримое сходство с матерью, врожденное благородство манер и множество других данных говорят со всей очевидностью, что она – королевская дочь. Видели ли вы встречу двух королей?
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН: Нет.
ТРЕТИЙ ДВОРЯНИН: Тогда вы многое потеряли, ибо эту картину лучше смотреть собственными глазами, чем пересказывать. Видя радость двух коронованных особ вперемешку со слезами сожаления, вы и сами вряд ли бы удержались от слез. Они не могли наглядеться друг на друга, не могли разомкнуть объятий, радовались, как дети, - и лишь наряды, а отнюдь не поведение свидетельствовали, что это люди высокого происхождения. Сначала наш король, готовый скакать от радости, что нашел свою дочь, словно забыл все слова, восклицая лишь: «О, это мать, настоящая мать!», затем просил у Богемца прощения, потом обнимал его сына и снова стискивал свою дочь в объятиях. После он начал благодарить пастуха, а тот стоял и не мог опомниться он хлещущего на него дождя из королевских милостей. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного, и моя речь слишком несовершенна, чтобы передать всю эту неожиданную встречу.
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН: Но скажите мне, что же стало с Антигоном, который увез отсюда ребенка?
ТРЕТИЙ ДВОРЯНИН: Как в старой ужасной истории (которую следовало бы хорошенечко проверить, только разум при этом будет спать и не откроет глаз), он был разорван на части медведем. Это подтверждает сын пастуха, а он слишком простоват, чтобы лукавить, к тому же  доподлинно известно, что косынка и перстни, найденные у него, принадлежали Паулине.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН: Что же стало с его кораблем и спутниками?
ТРЕТИЙ ДВОРЯНИН: Многие погибли в море сразу же после смерти своего господина, именно поэтому доказательства, связанные с ребенком, потерялись, едва лишь его нашли. Надо было видеть, какая благородная борьба между радостью и горем происходила в сердце Паулины! Сокрушаясь из-за потери своего мужа, в то же время она была рада, что оракул исполнился. Она подняла принцессу с земли, заключила в объятиях и так глядела на нее, словно та была приколота булавкой к ее сердцу. Теперь принцесса может не бояться, что снова прогонят отсюда.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН: Самое главное – король и принцесса наконец-то встретились.
ТРЕТИЙ ДВОРЯНИН: Их встреча тронула всех, а мои собственные глаза были полны воды, хоть я и не удил рыбу. Обнявшись и расплакавшись вместе с дочерью, король мужественно признал свою вину, сопровождая признание горестными восклицаниями «Увы! Увы!». При виде этих печальных знаков придворные облились слезами, да и мое сердце до сих пор истекает кровью. Даже самые каменные души в тот момент смягчились: все плакали от горя, кто-то даже лишился чувств. Если бы весь свет мог видеть это, горе сделалось бы всеобщим.
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН: Они вернулись во дворец? 
ТРЕТИЙ ДВОРЯНИН: Нет. Принцесса услышала о статуе своей матери, которая хранится у Паулины, и захотела ее увидеть. Это плод многолетнего труда редкого итальянского мастера Джулио Романо, наконец-то законченный. Говорят, тот скульптор способен увековечивать в своей работе даже человеческое дыхание, обманывая природу самой совершенной имитацией. Его Гермиона очень немногим отличается от той, прошлой Гермионы, и многие даже разговаривают с ней, как с живой, надеясь услышать ответ. Все направились туда, сгорая от нетерпения, и там собираются поужинать.
ВТОРОЙ ДВОРЯНИН: Полагаю, Паулина давно хранила эту тайну. После смерти Гермионы она навещала свой отдаленный дом по два или три раза в день. Но, если мы пойдем туда все втроем, добавим ли мы веселья нашей компанией?
ПЕРВЫЙ ДВОРЯНИН: А разве нас кто-то лишил права доступа? Мне бы не хотелось слышать во дворце намеков, которых я не понимаю, а наше отсутствие даст нам весьма слабые шансы прибавить новых знаний. Пойдемте вместе.
Дворяне уходят
АВТОЛИК: Ну вот, позор моей прошлой жизни полностью смыт, на мне не осталось и капли. Старикана вместе с его сыночком я доставил прямиком на корабль принца и рассказал ему все, что слышал об узелке, хотя и не знал, что в нем скрывалось. Однако принц в то время был слишком занят пастушескою дочкой, которая внезапно начала болеть морской болезнью и ей почти не становилось лучше, ибо сюрпризы погоды продолжались всё путешествие, так что тайна оставалась нераскрытой. Впрочем, сейчас уже всё равно, а для меня даже лучше, поскольку секрет я выпытывал, занимаясь другими грешками.
Входят Старый Пастух и Простак
А вот пришли те, кому я сделал хорошо против моего желания, и сейчас удача им, кажется, лучезарно улыбается.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Пойдем, малыш, у меня немного детей, зато оба, сын и дочка, будут прирожденными дворянами.
ПРОСТАК: Удачная встреча, сэр! Вы захотели драться со мной на другой день, поскольку на тот момент я не был прирожденным господином. Видите этот костюм на мне? Я скажу, что вы не желаете его видеть и покамест не считаете меня прирожденным джентльменом, поскольку эти лохмотья в самом деле не приличествуют прирожденному джентльмену. Обвините меня во лжи, но вы можете сей же момент проверить, в самом ли деле я прирожденный джентльмен.
АВТОЛИК: Я в курсе, сэр, что вы прирожденный джентльмен.
ПРОСТАК: Да, и являюсь таковым уже четыре часа.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Как и я, малыш.
ПРОСТАК: Как и вы, но я был прирожденным джентльменом еще прежде моего отца, ибо королевский сын подавал мне руку и называл братом, а потом два короля назвали братом уже моего отца, затем принц, мой брат, и принцесса, моя сестра, назвали отцом моего отца, и дальше мы расплакались – и это были слезы, подобающие джентльменам, которые их всегда проливают.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Мы будем жить, сынок, заливаясь слезами.
ПРОСТАК: О да, и это очень тяжелый крест для того процветающего положения, в котором мы находимся.
АВТОЛИК: Я смиренно прошу вас, сэр, простить мне мои ошибки, которые я совершил по отношению к вашей светлости, и замолвить за меня словечко моему господину принцу.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Сынок, прошу, прости его! Мы должны быть благородными, ведь сейчас мы джентльмены.
ПРОСТАК: Желаешь ли ты исправить свою жизнь?
АВТОЛИК: Да, если этого хочет ваша светлость.
ПРОСТАК: Дай мне руку. Я готов поклясться принцу, что ты самый честный и благородный парень из всех в Богемии.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: Ты можешь это просто сказать, зачем же клясться!
ПРОСТАК: Не клясться, когда я стал джентльменом? Пусть деревенские и лесные мужланы говорят просто, а я непременно поклянусь.
СТАРЫЙ ПАСТУХ: А если это неправда, сынок?
ПРОСТАК: Даже если это не будет правдой, истинный джентльмен может клясться в интересах своего друга. И я поклянусь принцу, что ты храбрый малый и никогда не напиваешься пьяным. Даже если я буду знать, что ты трус и пьяница, я поклянусь – и ты будешь храбрым трезвенником.
АВТОЛИК: Я докажу это, сэр, всеми своими поступками.
ПРОСТАК: Да, это будет значить, что ты доказанный храбрец. Даже если я потом скажу, что ты рискнул напиться, мне всё равно никто не поверит. Но послушайте, король и принцесса, наша родственница, пошли посмотреть на нарисованную королеву. Давайте догоним их, говорят, картину рисовал очень хороший мастер.
    Уходят

Сцена третья
 Входят Леонт, Поликсен, Пердитта, Камилл, Паулина, Лорды и все остальные

ЛЕОНТ
Твое гостеприимство, Паулина,
Достойно всех похвал.

ПАУЛИНА
Мой господин!
Я постаралась всё обставить так,
Как вы хотели. Соблаговолив
Сюда прийти с державным вашим братом,
С наследниками трона, вы сумели
Явить такую милость, с коей мне
Вовек не рассчитаться.

ЛЕОНТ
Паулина,
Ты редкая хозяйка, но пришли мы
Затем, чтобы на статую взглянуть.
Не скрою: этот дом и галерея
Полны сюрпризов, но из них главнейший –
    Усопшей изваянье королевы.
Ты нам его не показала.

ПАУЛИНА
Жизнь
Ее была во всем неповторима,
И даже камень под резцом того,
Кто лик запечатлел ее прекрасный,
Достойней нас, что на нее глядят.
Смотрите же на жизнь, во всех чертах
Скопированную, ведь даже сон –
Лишь копия печальной смерти.
Срывает покрывало. Всем предстает Гермиона, неподвижная, как статуя
Мне
По сердцу ваше общее молчанье,
Оно свидетель: вы поражены.
Итак, милорд, скажите что-нибудь.

ЛЕОНТ
Здесь вся она – здесь взгляд ее, осанка…
О, милый камень, выбрани меня
За то, что ты – не Гермиона: прежде
Она не стала бы меня корить,
Поскольку была нежной, как ребенок.
Но, Паулина, у моей жены
Морщин и прочих признаков старенья
Как будто было меньше?

ПОЛИКСЕН
Да, вы правы.

ПАУЛИНА
Здесь кроется загадка мастерства:
Наш резчик дал пройти годам тем долгим
И сделал так, что кажется живущей
Она до сей поры.

ЛЕОНТ
Как жизнь мою
Она в те годы делала прекрасной,
Так нынче жалит душу. Этот вид
Холодной статуи мой ум смущает:
Мне кажется, что теплится в ней жизнь.
Я поражен стыдом и горем, камень
Упрек бросает мне. Как страшно жить
Отягощенным памятью утраты!
Печаль меня уводит в мир теней
И, сделав камнем, ставит рядом с ней.

ПЕРДИТТА
Пусть мой поступок тщетным суеверьем
Не будут называть: я попрошу
Благословенья, преклонив колени.
Святая леди, путь ваш был окончен,
Едва начался мой, - прошу вас руку
Позволить мне поцеловать.

ПАУЛИНА
Терпенье!
Здесь краска слишком свежая, ее
Вы можете стереть.

КАМИЛЛ
Милорд, печаль, подобная нарыву,
Жгла душу вам шестнадцать долгих лет,
И вам необходимо утешенье,
Чтоб продолжалась жизнь. Казня себя,
Себя вы убиваете быстрее.

ПОЛИКСЕН
Мой милый брат, я был бы очень рад,
Когда бы смог тоски твоей причину
Скорее устранить.

ПАУЛИНА
Я вижу, сэр,
Что зрелищем своим разбередила
Все ваши раны прежние – ну что ж,
Показывать его не буду больше.
(Пытается накинуть покрывало)
 
ЛЕОНТ
О нет, оставь, оставь!

ПАУЛИНА
Воображенью,
Чем дольше вы глядите на нее,
Казаться будет: изваянье дышит.

ЛЕОНТ
Пусть так, пусть так… Но кто же сотворил
Такое совершенство? Поглядите,
Не в точности ли дышит этот мрамор,
А вены кровь струят?

ПОЛИКСЕН
Я поражен.
Жизнь бьется пульсом на губах прекрасных.

ЛЕОНТ
Движенье – даже в веках неподвижных!
Воистину, мы только подражаем
Искусству.

ПАУЛИНА
Я накину покрывало.
Боюсь, вы слишком далеко зашли
И оживить готовы даже камень.

ЛЕОНТ
О, Паулина милая! Позволь
Мне двадцать лет смотреть на это чудо.
Едва ль найдется разум в мире вровень
С моим безумьем.

ПАУЛИНА
Сэр, мне очень жаль,
Что вас к таким речам я подтолкнула.
Боюсь, не вышло б хуже.

ЛЕОНТ
Вряд ли вред
Имел бы вкус столь сладкий, Паулина,
Подобный укрепляющему средству
Для сердца… Но скажи мне, разве камень
Дыхание способен издавать?
Какой резец такое высек чудо?
Пусть надо мной смеются! Я готов
Ее сейчас поцеловать.

ПАУЛИНА
Прошу
Вас воздержаться! Влажных губ румянец –
Всего лишь краски масляной мазок.
Вы можете испортить эту вещь.
Давно пора накинуть покрывало.

ЛЕОНТ
Нет-нет, оставь еще на двадцать лет!

ПЕРДИТТА
Я столько же готова любоваться.

ПАУЛИНА
Одно из двух: покиньте галерею
Немедленно – иль приготовьтесь видеть
То, что вас поразит. Я истукана
Заставлю двигаться и вниз сойти,
Подав вам руку, - но не обвиняйте
Меня, прошу, в зловредном колдовстве.

ЛЕОНТ
Готов я видеть все ее движенья,
Готов я слушать всё, что она скажет.
Лишь сотвори скорее эту милость.

ПАУЛИНА
Вам стоит лишь поверить. А другие,
Кто думает: я к ворожбе прибегла, -
Пускай уйдут.

ЛЕОНТ
Скорее сделай это.
Поверь, никто отсюда не уйдет.

ПАУЛИНА
Будите королеву, музыканты!
      Играет музыка
(Гермионе) Настало время перестать быть камнем
И удивить собравшихся. Спустись!
Вернись из праха в мир живых, а Смерти
Оставь былую неподвижность, стань
Живой, как прежде. (Леонту) К нам она нисходит.
Гермиона спускается с постамента
Своими заклинаньями закона
Не преступила я. Теперь прошу
Не отвергать ее, чтоб королева
Опять не умерла. Подайте руку!
О ней не раз вы горевали прежде.
Так неужели вашего участья
Она теперь не стоит?

ЛЕОНТ
Как тепла
Ее рука! Коль это ворожба,
Отныне будет пусть она законной.

ПОЛИКСЕН
Она с ним обнимается!

КАМИЛЛ
   На шее
Повисла у него! Она живая.
Пусть поскорей она заговорит.

ПОЛИКСЕН
Ее каким-то чудом воскресили
Или она была жива?

ПАУЛИНА
Вы сами
Сказали, что она жива. Явленье
Ее пред вами, словно в старой сказке,
Достойно удивления. Однако
Она пока не может говорить.
Одну минуту! (Пердитте) Милая принцесса,
Прошу вас, встаньте здесь, чтоб попросить
Благословенья, преклонив колени.
(Гермионе) Явись к нам, госпожа! Твоя Пердитта
Нашлась.

ГЕРМИОНА
     Сейчас на нас взирают боги
И льют благословенье прямиком
На дочь мою из чаш своих священных.
Где ты была? Кто спас тебя, отрада
Очей моих? Я знала, что оракул,
Надежду давший вновь найти тебя,
Когда-нибудь исполнится, и с верой
Ждала тебя, укрывшись от людей.

ПАУЛИНА
Для вас иссякла череда невзгод,
И для одной лишь радости есть повод.
Вы всё преодолели, нынче каждый
Ликует вместе с вами. Ну а я,
Как горлица, вернейшая из птиц,
Сидеть останусь на суку иссохшем.
И буду мужа ждать, что никогда   
К нам не вернется. 

ЛЕОНТ
Паулина, хватит!
Оставь печаль, тебе найду я мужа,
Как ты нашла жену мне. На любезность
Отвечу я любезностью. Я думал,
Она мертва и тщетно звать обратно,
А ты ее у смерти забрала.
Но я не заберусь так далеко,
Как ты, поскольку есть у нас придворный,
Чей разум мне известен. Подойди
Сюда, Камилл, возьмись за руку с той,
Чья честь и благородство вне сомнений.
Твою помолвку подтвердить готовы
Два короля. (Гермионе) Ты видишь? Вот мой брат,
Пред ним и пред тобой прошу прощенья
За злую подозрительность мою.
Вот сын его, благословенный небом,
Он обручился с дочерью твоею.
Святая Паулина, проводи
Скорее нас отсюда. На досуге
Еще не раз обсудим мы несчастья,
Что с нами приключились в этот срок,
Порадовавшись доброму исходу.
Веди нас поскорее!
Уходят