Синий Дьявол гл. 6

Зззззд....зззззззддд....ззззззззззззззззз...
Полка в прихожей гудела и уже была готова стать трутом, под непрерывно вибрирующим мобильником.
Дверь нужно было открыть, но она намеренно медлила.
Лизе хотелось, чтобы звонок прекратился, утих стук в дверь и вечер, начавшийся так хорошо, не был испорчен.
Вместе со щеколдой, упало и расположение духа.
Цепочка натянулась, и в щель просунулся отлично начищенный носок мужского ботинка.
"Хорек – нос хорька в поисках кролика" – подумала Лиза.

С другой стороны двери напомнили, что в случае отсутствия связи, будут выбраны альтернативные пути контакта.

– Пришли сообщить об ещё одном эпизоде? – Холодно отозвалась Лиза. – Отличается?.. Значит это не мой случай! Это всё?

Она с силой прищемила кунью морду, задвинув засов.
Полка дымилась. И пришлось взять трубку.
Сергей помогал снимать ей плащ, когда почувствовал, как дрожь скользнула по плечам жены, и как напряглось все её тело.

– Я приеду.

Она нежно поцеловала его, смущенно посмотрела в глаза.

***

Брюнетка болтала не переставая.

"Наверное, она из тех, кто даже в постели не умолкает" – подумал Майкл.

Но, не смотря на свою всепоглощающую болтливость, девушка оказалась на редкость образованной.
И пока ехали до её дома, успела рассказать о религии и обществе потребления, и даже о блюзе, такое, что не каждому было известно.

Случай о встрече Роберта Джонсона с дьяволом, заинтересовал Майкла, и он втянулся в беседу.

– Ну, так вот, ковбой: пропав на какое–то время из своего городка, серный паренек вернулся туда, умея играть на гитаре лучше всех своих кумиров. И сразу удивил своими хитами окружные танцплощадки!
Говорят, что само название «Blues» – в конце концов, заинтересовало и настоящего носителя имени, и случайно прогуливаясь в окрестностях Миссисипи, он встретил Джонсона именно на перекрестке Old Nob.

Майклу была интересна горячность, с которой девушка рассказывала вещи, не имеющие никакого отношения к современным проблемам, отстаиваемым пять минут назад.

– Ты учишься? – Догадался он.
– Да. Учусь и работаю… свожу концы с концами… – открыто улыбнулась девушка. – А что? Совсем студенткой выгляжу? Болтаю о не насущном?

– Да нет, я просто спросил…

Она вновь затараторила, забыв о блюзе.

– Понимаешь, многие мало задумываются сейчас о том, что будет "после". А это обязательно придет.
Мир потребления накрыл уже всех!
Мы покупаем продукты – как будто на случай ядерной войны, стараемся жить как можно лучше, не смотря на "преграды": отказываемся от полноценной жизни – в угоду спокойствия...

Она помедлила, потом нашла нужный пример.

– Вот живет пара, живет, живет, и… в какой–то момент, они начинают заниматься самоедством, и вдруг – один съедает–таки другого!

Майкл удивленно поднял бровь.

От перевозбуждения она взъерошила свои длинные итальянские волосы.

– Да именно так: ходит каждый день жена, на рынок, считает бюджет, и в один прекрасный день к ней приходят старые подруги, и говорят о том, как вчера пробовали, скажем, бланманже!
И мир – к которому она и так долго приспосабливалась – рушится!
Её нейроны тянутся к неизведанному бланманже, к "тому платью", "таким–то духам"...
...А муж – работяга среднестатистический, который никогда не прыгнет выше головы, уставший, курит на балконе, в ожидании – когда же, наконец, эти одноклассницы уйдут, думает что же подарить на жене на годовщину с мизерной премии.

Девушка раскраснелась, часто, взволнованно задышала.
Майкл опустил стекло.
Воздух ночного города, слегка притушил итальянский пожар.

– Но это и есть кульминация трагедии – каждый достоин лучшего.
Доброжелательницы шепчут ей, косясь на балконную дверь: «Почему он у тебя не сменит работу…» или «ты достойна лучшего»!
Скажи мне, кто это вообще определяет?
Майкл посмотрел на неё, вспомнив время, когда они были молоды, жив был Петр, и длинными, зимними вечерами, все собирались на кухне, читая тайком доставшиеся, по случаю, номера Rolling Stone.
Он лучше всех знал английский, и переводить доверяли ему.
Начиная читать, Майкл видел, как на него все смотрят, и не мог не приукрасить.
Его рок кумиры пили неимоверно много, играли невозможно долго, и устраивали такую свободную любовь, что все окружающие девушки, слушавшие Майкла, тут же краснели, как и та – что сейчас сидела в машине.

Свойство молодых – безудержный максимализм.

Теперь улыбнулся он, безнадежно грустной улыбкой.
Она этого не заметила.
И у этой девушки максимализм выражался в беззастенчивом приглашении незнакомцев домой, после работы.
Она ещё ищет, никому не обещая, ничего не загадывая, борясь с миром потребления, где "люди едят друг друга".
Сколько трагизма она вкладывает в это понятие...

Освещенные биллборды, пролетавшие мимо, были похожи на череду событий, меняющих любую из жизней.
Захотелось по–детски, чтобы молодые, сидящие на кухнях, никогда не говорили фраз о «немазаной лапше», и всегда были готовы быть опорой друг другу.

Она показала арку, в которую нужно было свернуть.
Она тоже чувствовала, что сказанные слова были чем–то большим, для незнакомца.
Не простым трепом.
И он готов был понять их.

Подъезд...

Её вдруг расстроило, что всё это она говорит какому–то «ковбою».
Что её слушает, и кивает мужчина – подобранный ею после смены.

Майкл повернулся к брюнетке и неожиданно тепло сказал:

– У тебя должно быть всё по–другому...

Это обожгло её.

Стало невыносимо жаль себя, и этот вечер, никак не начинающуюся настоящую жизнь, в которой она говорила бы о «высоком» со своим мужем, и приходила бы домой к ужину. С мужем к ужину...
А на завтра не думала бы – как сохранить лучшую блузку ещё в течение двадцати стирок, после вечера забытья, с таким вот очередным ковбоем.

Нужно было защититься, и она пустила вход цинизм.

– Да что ты обо мне знаешь? Думаешь, я не хочу такую–то юбку? Не ем своего мужа живьем, чтоб он пропадал за бланманже в ночную смену?

Майкл не переменился в лице, ни один мускул не дрогнул на его лице.

– По–другому? Да я хочу «по–другому»!
Дай мне это – сегодня ночью, детка.
Ну? – Распалялась брюнетка. – Ну? Какая я? Стерва? Сука? Эй, ковбой – оглянись вокруг: не осталось "таких" – все, все едят друг-друга заживо.
И мне бы кусочек ещё!
Ну? Какая я теперь? А?

Волосы её разметались по плечам.
Фигуристая официанточка, с классическим овалом лица, вызывающе сверкнула голубыми глазами.

– Ты, очень красивая. – Глухо ответил Майкл.


След. Глава: http://www.stihi.ru/2012/07/26/1261