Кулойская поэма

1

Пасмурно. Зыбкая морось.
Всё позади - стол и дом.
К цели - то вместе, то порознь
Скатом песчаным идём.

Слева - сосновая роща,
Справа - канава с водой.
Хочешь - ищи, что придётся.
Хочешь - ныряй с головой.

Первое выбрали все мы.
Мы от моржей далеки.
Сразу узнали мы, где вы,
Красные, моховики...

Лишь зазвенело в бидоне -
И не заманишь назад,
Только ласкает ладони
Кожа лягушья маслят.

2

Там, где желтеют осины,
Где, разостлавшись, как дым,
Ягель окутал лесины
Ковриком влажно-седым,

Краем заброшенным, диким,
Светятся тайным огнём
Алые бусы брусники,
Смоченной зябким дождём.

Кинулись - без промедленья -
Мы в этот ягодный рай.
Лишь увидал - на колени,
И - собирай, собирай...

Дождик всё сеял и сеял,
Тихо тянулись часы.
Где-то вот здесь я посеял
Кварцевые часы.

3

Пахнет багульником пьяным,
Дождик кропит и кропит.
Тянет болотным дурманом
От затоплённой тропы.

Дальше, друзья, не зевайте,
Дальше - холодный кювет,
Где по бревенчатым гатям
Можно ступать лишь след в след.

Эко же нам "подфартило"!
Держим по кочкам мы путь.
Подняты наши бахилы,
Чтобы воды не черпнуть.

Ведь потому лишь под Троей
Доблестный воин Ахилл
Жертвой пал на поле боя,
Что не носил он бахил.

4

Выбрались к месту стоянки,
Расположились едва, -
Сразу, без лишней болтанки,
Надо идти по дрова.

Мысли склоняются на ночь,
Дело в руках не горит.
Мне Анатолий Иваныч
"Рубишь слабО!" - говорит.

Что ж, рубанём посильнее...
Надо сушиться и есть,
А для того поскорее
Надо костёр нам развесть.

Вот и расщедрилось пламя...
Любо смотреть, господа,
Как нагревается в кане
Чайного цвета вода.

5

Утром проснулись мы рано.
Дождик совсем перестал...
Видно, молоть свою манну
За ночь он сильно устал.

Выползли мы на болото
В тихий, безветренный день,
И - закипела работа,
Снявшая сонную лень.

Россыпью, в травах пожухлых,
Кочками с бархатным мхом,
Дымчато-красную клюкву
Мы собирали втроём.

И у сосёнки пригорок,
Бывшей у нас на пути,
Жёлтый, наполненный короб
Гордо украсил к пяти.

6

Скоро вернулись мы в лагерь
Через болотистый бор,
И, миновав передряги,
Целый застали там сбор.

Звонко звенела посуда,
С дудкой гитары игра,
И предалёко оттуда
Слышен был звук топора.

Быстро стемнело. И снова
Брёвна огнём занялись,
И от костра молодого
Искры уносятся ввысь,

Где осеняются в небе
Сосны во весь чёрный рост
Ворохом трепетных дребезг,
Пылью хрустальною звёзд.

7

Утро осеннее брезжит.
Снова мы вышли, пора...
Снова вокруг нас всё те же
Запахи и колера.

Те же - сквозь ливни и годы -
Масло, пастель и гуашь,
Богом хранимой природы
Нестеровский вернисаж.

Всё здесь готовится к жертве,
Вынеслось всё здесь - на суд.
Тёмные ели, как церкви,
Высятся в светлом лесу.

В злате, берёсте и хвое,
Словно в дарах к Рождеству,
Вся-то земля под Кулоем
Грезит собой наяву.

8

Поиск последней добычи.
Шарили по сторонам
Чисто с упёртостью бычьей,
И, неизвестная нам,

Птичка клевала бруснику,
Поползень полз по стволу...
Было лучисто и тихо,
Как у иконы в углу.

И ароматные грузди,
Северной дети тайги,
В полные солнечной грусти
Всматривались бочаги...

И уезжать не хотелось.
День был на редкость хорош.
Где ты, осенняя спелость?
Жаль, что с собой не возьмёшь...