Ремарк

Белая сирень сводила ее с ума,
Она была икона стиля, кинозвезда,
Внушала страсть, была холодна,
Одним лишь голосом разбивала сердца,
Он отправлял ей послания, полные нежности и тоски, до конца.
Вместе с произведениями Цвейга и Томаса Манна
Его антивоенный роман сожгли нацисты,
Она была любимой актрисой Гитлера, пацифисты
В его лице обрели нового героя. Любовь изливалась в письмах…
- Любимая кротость! Сейчас полночь, я скучаю по тебе,
Свет луны, разлитый в темноте, рождает в воображении твой лик,
О, несравненная, нам отпущен лишь миг,
Я неотступно думаю о тебе, а мог бы
Разглядывать цветы магнолии в старой вазе эпохи Хань,
Наслаждаться картиной Модильяни,
Пить вино, есть козий сыр, но к чему мне этот пир?
Я один, несколько недель уже, работаю над новой книгой,
Которая, надеюсь, тебе понравится. Признаюсь, я устал маяться.
Откуда-то постоянно приходят газеты с твоими снимками,
Золотая пума! На фотографии, где ты стоишь в обнимку с новым любовником,
Ты нравишься мне больше, чем во сне.
В «Триумфальной арке» я стану Равиком и покажу тебе твое истинное лицо…
Роман длился четыре года, потом ни другие женщины, ни вино
Не могли помочь Ремарку забыть Марлен.
Иллюзорный, чувственный плен
Отпускал лишь в те часы, когда он творил.
Дитрих любила всех и никого,
Пережила Ремарка на двадцать два года, но
Незадолго до смерти призналась своему секретарю:
« Боже, как я любила этого человека!»