Столь знакомо мне чувство отрыва от отчего дома...

Столь знакомо мне чувство отрыва от отчего дома,
Что не вижу причин я, чтоб к ночи туда возвратиться.
Я пойду наугад по дорогам, что смутно знакомы,
И заметят меня только низколетящие птицы.

Тихим камнем скачусь, пролечу миражи-переулки...
Я не то чтобы в ссоре с женой, что опасно вернуться -
Нет ничуть... но июльские грёзы сегодня так гулки,
Что раскручен мой мозг, словно яблочко в сказке на блюдце.

Вновь потянет туман, шелестнувший из-за поворота...
Я вбегаю в него, расплескав чёрно-белые лужи:
"Разойдись, покажи свою сущность!.." Хихикает кто-то...
Я заметил, что улицы стали кривее и уже,

Покосились дома, и деревья как будто не прямо,
А по странной дуге тянут пальцы зелёные к небу
Я давно этот город не видел столь дерзким и пьяным,
Размывающим собственный облик другим на потребу.

Словно целый квартал кем-то вылеплен из пластилина.
Пятилетний ребёнок скрутил эти стены и башни,
Постаревших зверей и богов на замшелых лепнинах,
Чтобы я их нашёл между завтрашним днём и вчерашним.

Пятилетний ребёнок мизинцем прорыл здесь каналы,
Сделал мостик из спичек - хоть детям они не игрушки.
Он по небу разлил серо-синий, зелёный и алый,
И трясёт их порою хлопком петропавловской пушки.

Пятилетний ребёнок ведёт меня дальше и дальше.
Вместе с ним в лабиринте не страшно, а даже забавно.
В его поступи нет так привычной стеснительной фальши,
И душа его всем вопреки не закрыта на ставни.

Полутёмные улицы гладят подошвы шагами,
Словно бы для меня они ночью совсем опустели.
Развернув переулков запутанное оригами,
Я под утро найду себя спящим в привычной постели.