Урок

входи
вошло дитя в элизиум подъезда
свирель его шагов
рассыпавшийся бисер
раскатисто
клюет ступени
заглатываясь щукой тьмы

гляди
смывает скверну птах в купели луж
идущий вправо дождь
бегущий кверху пони
на разных языках
одно и то же
поют во сне оне

лети
на радиоволнах ровесник века
льняную колыбель
весны колышет бегом
и вьют веретено
ветра младые
чтоб травам платье сшить

свисти
ядро земли раскалено от жажды
в день летний рвется
на сеанс последний
в кинематограф
сжечь сердца
и семечек погрызть

сиди
махнул одною на весь мир зефир
другою зыбь пустынь
бесплодных тронул
все вновь вальсирует
пульсируя
как истукан веков

иди
в основе все и вся ходьбы искусство
грохочет маршем
печень ленин-стрит
ночь длинных саксофонов
теннисным мячом
сбивает шаг ума


коснись
дряхлеют лица городов родных
дрожат морщины
улиц августейших
когда бредешь
невольно прикасаясь
к родимым пятнам их

проснись
озарена аллея изумрудом
пред ней шлагбаум
тени движется
несмело
под эха матерей
беззвучный барабан

пиши
под кожу цензор солнца невидимый
лизнул в момент когда
житейских бомб металл
пожрал было
саму природу
мечты что некогда любил

спеши
из года в год день невооруженных
на цыпочках пройдя               
спешит вооружаться
свидетели тому
слоны и мухи
их невооруженный сказ

читай
слепили из газет шумеры имя
хрустальный неофит      
воспитанный пожаром
из трубки мира
выкурил его
развеяв по семи ветрам

ныряй
бушует океан в плену кислот
планктонов микрофон
трусливы кашалоты
дельфины ж
те кто окольцован
и в счастье и в беде в воде

молчи
на похороны лжи пришли два брата
один в парах кензо
другой в пальто адама
а третий не пришел
все сокрушался
хоронят ложь да нечего надеть

звучи
катилось солнце яблоком на запад
среди руин разрытой
почты тайн нашлось
затерянное
от себя былого
себе грядущему письмо