Авель

Пророчества люди любили всегда,
(Провидцы - не нашего теста)
Увидел комету - знай, будет беда,
Зловещий закат - рожь побьют холода,
И далее в том же контексте.
Не познано много, познанья скудны,
А мир-то велик, многогранен,
Тем более для восприятия трудны
Те сферы, что где-то за гранью.

Василий Васильев, крестьянина сын
Родительской волей женился,
Но к дому, к хозяйству он ни на аршин,
Прижил сыновей, а душою - за тын,
Бегом в монастырь устремился.
Семейному быту скорей предпочел
Монашества скорбные дали;
Постригся в обители, был наречен
Библейским именем Авель.

Пророчества стали являться извне
На всенощной, на литургии,
На послушаньи, в молитве, во сне
Зловещими вспышками были оне,
Грядущего перипетии.
Природа людская всегда такова,
Мы любим приятное слышать.
Но Авель - не то, как вещает молва,
Пророчества смертию дышат.

Он начал с того, что назвал точный день
Безвременной скорой кончины -
И пала в судьбу его грозная тень -
Владычицы Екатерины.
Та долго не мешкала, взор зол и хмур,
Приказ уже отдан солдатам -
Этапом отправлен монах в Шлиссельбург
Навстречу сырым казематам.

Предвиденный иноком день тот настал,
И вот уже царствует Павел.
Отпущенный с миром смиренно предстал
Пред очи державныя Авель.
Беседа в покоях текла два часа
И в комнате двое их только,
И,видимо, Павел, воззрев в небеса,
Спросил у оракула: "Сколько?"

Наученый опытом горьким чернец
Ответил: "Тебе врать не стану,
Коль жаждаешь смерти отсрочить венец,
Начни ты строительство храма."
Но Павел, считая что мудр и велик,
Иное измыслил решенье,
И вовсе не церковь, а замок воздвиг
Гордыне своей в утешенье.

Монах возмутился, узнавши о том,
И гневно царю напророчил:
"Погибнешь в сем замке великим постом,
Ты смерти своей не отсрочил!"
Опять каземат, только адрес другой,
Но сырость все та же и плесень;
Всерьез он тогда рисковал головой,
Спасибо, что царь не повесил.

Преставился вскоре и этот монарх,
Шарфом в своей спальне задушен;
И вновь на свободе несчастный монах,
Суровому року послушен.
Отца славный сын, бабки преданный внук
Взошел на престол Александр;
Подчеркнуто ласков он в обществе слуг,
Тлетворный цветок олеандр.

Исполненный планов прекрасных сей царь
К себе призывает провидца,
И новый желает узнать государь,
Долго ли жизнь будет длиться.
Явился чернец с посеревшим лицом,
Готовый опять впасть в немилость,
Но кроток был взгляд государя и он
Поведал о том, что приснилось.

"Побед и лишений грядет череда,
Но ты пересилишь невзгоды.
Не будет заглядывать в дом твой беда
До двунадесятого года.
Тогда же пойдет на Россию француз,
Москва от застав до Арбата
В пожаре сгорит, тяжек будет сей груз,
Но ты разобьешь супостата.

И слава твоя возрастет в годы те,
Спасителем ты назван будешь,
Но царский венец станет горек тебе,
Тогда сам себя ты осудишь."
Провидец ушел. Ну а царь молодой
Задумчиво ходит по зале.
Почувствовать сердцем, понять головой,
Принять ли? Отринуть? Что дале?

Он с ужасом вспомнил тревожную ночь:
Шаги в коридоре, граф Пален
Вошел и улыбки не смог превозмочь,
Сказав, что преставился Павел.
Такого конца не желал он отцу,
Но Пален припас и лекарство:
"Да полно ребячиться, вам не к лицу,
Ступайте скорее на царство!"

Вот так хмурой ночью Россия вошла
В эпоху расцвета, признанья,
И той высоты, что ее вознесла,
Не знало доселе сознанье.
А что же монах? С глаз подальше долой
Персоной нон грата режиму
Был сослан чернец в Соловки на постой -
Грядущее не постижимо!

март - май 2012