Шумеры...

От Гофмана устав, вернёмся в мир тюрьмы,
надёжный, словно лёд апрельского разлива,
скамейки во дворе, забор, живущий криво,
и лающие мы над суммой кутерьмы.

Мир страстный и простой под патронатом тьмы,
сияющий зари всем спектром ритуальным,
тревожащий столы в чаду спиритуальном,
когда заходит речь о близости сумы.

Чумы хотят умы, да будет вам чума
на общие для всех два поражённых дома,
вот девочку ведут, она чумой едома,
но верит, что вполне излечится сама.

Деревьев веера, метущие песок,
взбивающие пыль на каменных основах,
стареющий фасад, но сплошь в заплатах новых,
да горки на задах взмывающий мысок.

Порою промелькнут знакомые глаза,
смотрящие светло из плоскости билборда,
задорно за плечом повиливает хорда
у гордо подшофе произносящих “за”.

Раскрыть бы тему дня, но дна у темы нет
и сметы тоже нет, но есть в анналах сердца
ряд горестных замет о потребленье перца,
возросшего в кольце сцепления планет. 

На подиумах строй горгулий и химер,
на площадях шумят воскресшие шумеры,
бессмертием своим гордятся полимеры,
а смерть спокойно ждёт, не принимая мер. 


Soundtrack: Ансамбль солистов Национального филармонического оркестра,
дирижёр Ч. Герхардт, Э. Бекет (флейта), И. С. Бах, Оркестровая сюита № 2,
си минор, BWV 1067.