второе марта семнадцатого года

Состав, качаясь, будто странник
Идет полей пустых окрест
И ложка бьет о подстаканник
Напоминая благовест.
Но здесь не слышно перезвонов
Здесь стоном полнится Земля
От сквернословья миллионов
Против молчания Царя.
Суды, предательства, наветы
Ростральной глыбою колонн
Легли в орлёные просветы
Его полковничьих погон
Что ж, смута на Руси не нова
Так отчего же, как дикарь
Жрёт разный чин свободу слова
Как будто с водкою сухарь?

В календаре второе марта
И седоусый генерал
Провел доклад, разлив над картой
Бесчестья резкий перегар,
И едкий дым прожектов думных,
Что маскируют всякий раз
За пафосом воззваний шумных
Лишь вороватость мелких глаз.
Теперь всё сделают путейцы
Своею стрелкой роковой
И только сосны как гвардейцы
На горизонте держат строй
Казачьи пики! В самом деле!
Нет мелколесья ветхий ряд
Да из драгунских шапок ели
Прощально вслед Ему глядят.
А вот и ночь благословенна
И нет на свете ничего.
Собой осудятся измены
Семья останется Его.
А здесь всё кончено. И снова
Все ветры вешние вольны
И пусть несут чужое слово
Не Он отрекся от страны.