Смоковница

                Анатолию Чёрному
                на Йом Кипур 5770
               
                ...  И подобно тому, как я прощаю
                всем без исключения, даруй и мне
                благоволение в глазах всех людей,
                дабы они простили меня полным
                прощением.
                «Зака»
               
                Все обеты, зароки, клятвы, заклятия,
                запреты, обещания с наложением на
                себя кары и разновидности их, которые
                мы наложили на себя... –  во всех них я
                раскаиваюсь.
                Да будут все они... прощены.
                «Кол нидрей»

Я – дерево, чьи корни глубоко
в земле, которой есть названье - память.
Я пятьдесят семь каторжных веков
ищу на ощупь Истину ветвями.
Игра ли, кара ли? Не разберу.
Успех или провал судьба мне прочит?
Порою мрак восходит поутру,
а рассветает с наступленьем ночи.
Нравоучений каменный поток
духовную не утоляет жажду,
но состраданья тонкий ручеёк
вливает жизнь, когда душою стражду.
Таков стою. И мир стоит таков:
ни исключений, ни поблажек нету.
Я – дерево. Он ждёт моих плодов.
Я принял жизнь, а значит, дал обеты.
Их много. Их воистину не счесть.
Один исполнил – три на том же месте.
Не так страшна врагов заклятых месть,
как ложь смертельна для души и чести.
Что делать, если жалкой суетой
окончатся прекрасные порывы?
Как вырваться из пустоты густой,
вкусив отравы обещаний лживых?..
Луна опять замкнула круг. Пора
задать вопрос (в который раз от века!):
я – дерево - подкормка для костра
или источник пищи человека?
Чем заплачу в конце концов за пядь
земли, что я пока тут занимаю?
Где взять кусок, чтобы его подать
убогому, влачащемуся к раю?..
Сомненья градом бьют мою кору,
калечат почки, от побегов чистя.
Вот-вот и предадут меня костру
за то, что я произвожу лишь листья.
Ведь было же (история стара,
но и бессмертна – миру в назиданье):
моя, давно истлевшая, сестра
не оправдала своего призванья.
Так получилось: не хватило сил,
иль время не пришло – такая малость,
но к смерти Он её приговорил,
а оправданья слов не оказалось.
Что делать? Правый Судия грядёт.
Пришествие не может быть некстати.
Но ведь и листья – тоже нужный плод:
ткань самых первых в Божьем мире платьев.
А далее – вы помните? Шалаш,
лучи стекают по зелёной крыше...
Чем бы вы крыли кров нехитрый ваш,
когда б не упомянутое выше?
Бесспорно: нетрудящийся не ест.
Я, не украсив стол, не жду поблажек.
Господь! Спасибо! Принимаю крест.
Но, если грех мой не смертельно тяжек,
прости... Бог – Он простит. Простите ж вы,
друзья, враги, как я вам всем прощаю.
Я – дерево. Пока – стожок листвы,
а фиги, в смысле, смоквы, – обещаю.
     Шабат Шува, Тишрей 8, 5770
          27.09.09.