Спето King Crimson, 1969-1974, I

Двадцать первого века шизоид  (21st Century Schizoid Man)
Питер Синфилд

Лапа кошачья коготь стальной
Нейро-хирург кричит: «Где больной?!»
В ад паранойи дверь нам откроет
Кто?
- Двадцать первого века шизоид.

Всех за колючку
Кровь на шнуре
Политиканам смерть на костре
Девственность выжечь напалмом устроит
Кто?
- Двадцать первого века шизоид.

Смерти зерно, в нем скупость слепцов
Гибнет поэт, течет кровь мальцов
Дряни ненужной запасы утроит
Кто?
- Двадцать первого века шизоид.


Эпитафия   (Epitaph)
П.Синфилд

В рубцах стена, растрескались пророков письмена
Сверкают в свете дня смертельные орудия и снасти
Когда кошмары и мечты рвут каждого на части
До лаврового ли тут венка
Все вопли топит тишина

«КРУШЕНИЕ НАДЕЖД»
напишут на моем могильном камне
Брести разбитою тропой судьба мне
А доберемся, вот тогда все посмеемся
Да как бы плакать не пришлось
Ох, как бы плакать не пришлось

Железные врата судьбы таят ростки времен -
Политы подвигами тех, кто славен, умудрен.
Но знания – смертельный друг в игре без правил
Судьбою человечества, видать, болваны правят

«КРУШЕНИЕ НАДЕЖД»
напишут на моем могильном камне
Брести разбитою тропой судьба мне
А доберемся, вот тогда все посмеемся
Да как бы плакать не пришлось
Ох, как бы плакать не пришлось


Лунное Дитя   (MoonChild)
П.Синфилд

Лунного света дитя
Кружит на отмелях в танце игривом
Уединенно мечтает дитя,
Спрятавшись в тень под ивой.
Выболтав всё паутине ветвей,
Спит на ступенях фонтана.
Палочки взмах, и запел соловей.
Ждать из-за гор рассвет она начинает рано.

Лунного света дитя
Цветы в саду собирает.
Прекраснейшее дитя
Эхом часов играет.
Ветер треплет плаща бело-молочные складки.
С духами светлой зари она развлекается в прятки,
В солнечные часы камушки мечет, шутя,
И поджидает улыбку Солнечного Дитя.


Двор темно-красного короля   (The Court Of The Crimson King)
П.Синфилд

Цепи ржавые лун, освещавших тюрьму,
В прах разбиты сиянием солнца.
Я сменил горизонт, по дороге бреду.
Бьет в турнире эльзасец саксонца.
Трубадур - весь в пурпуре - внимания для
Вострубил. Хор поет вполнакала,
Чтобы древняя песнь усыпляющей стала
Для двора темно-красного короля.

Тот, кто держит ключи от ворот городских,
Рушит планов моих недостойную схему.
Я – скиталец, но заперт паломников скит.
У дверей ожидаю я немо.
Королева бубнит: «Будет пухом земля…»,
И надтреснутый колокол, такт отбивая,
Загудит, ведьму огненную призывая
Ко двору темно-красного короля.

Цель садовника – вечнозеленый газон,
Где цветок – что-то вроде напасти.
Ведать горечь и сласть – вот мой диапазон.
Ветер рвет корабельные снасти.
Образцовый жонглер, весь народ веселя,
Поднял руку – оркестр вступает чуть нервно.
Тяжек музыки темп, словно мелющий жернов,
На дворе темно-красного короля.

А унылыми утрами слышны рыдания вдов,
Шуткой делятся мудрые с видом гурмана.
Я спешу прочитать знаки всех ведунов,
Чтоб потворствовать жажде обмана.
Желтый шут перепутав, где до, а где ля,
Щиплет струны в забвенье нелепом,
Улыбаясь, сидит и следит за вертепом
На дворе темно-красного короля.


Мир - Начало   (Peace - A Beginning)
П.Синфилд

Я – океан, горящий в пламени
Безумном, несусветном.
Я – горная вершина под названьем «Мир».
Я – речка, тронутая ветром.
Я – текста нескончаемый клавир.


Городские зарисовки (включая сделанную у магазина спорт-товаров на 42-ой улице Нью-Йорка)   (Pictures Of A City (including 42nd At Treadmill)
П.Синфилд

Бетонное холодное лицо покрыла сталь
Острейший взгляд протезов-глаз удар настиг
Как вспышка света, - крик!
Утоплена педаль
И тормоза визжат под светофора нервный тик.

Амбре духов в любовный вводит транс
Рука засаленная, зуб
мишурный скроют грех.
Слащавая улыбка танцовщицы дарит шанс
Пот, головокружение от карточных утех.

Слепой и пьяница не видят ни черта
Язык уставший онемел в иссохшем рту
Вселяет плоть в разбитый панцирь тяжкая мечта
Душа потеряна,
потерян след,
погибель ждет в аду.


Вслед за Посейдоном   (In The Wake Of Poseidon)
П.Синфилд

Платона отпрыск – хладные глаза плющом увиты.
В ловушке истины Земля, как школьник маломальский.
Бессмысленны забавы арлекинов свиты,
Презрительны их шутки в одеянье попугайском.
Рыдают дамы: Пурпурных Покровов Дева
Изображает, как в театре, Плаксы роль,
Тогда как тьма из снов Полночной Королевы
Прекрасно знает каждую людскую боль.

Земля, вода, огонь и воздух -
Мир на весах.
Земля, вода, огонь и воздух -
Баланс замен
Мир на весах,
Вселенских.

Епископа князьки, чей суд скорей и проще,
Взамен имен словечко «вера» на надгробьях
Царапают, жгут ведьм, кладут в запас песок и мощи,
Куют оковы для рабов, взирая исподлобья.
Ведь что ни раб – бесстрашный вольнодумец
Ему испортить пир наш – стоит голову поднять;
А в нефе храма улыбается безумец  -
Ему на все на это наплевать.

Героев руки выжмут кровь из камня-лиходея,
Чтоб заточить тесак ужасной гильотины.
Видений свет слепит волхвов и чародеев
В кошмаре жизни - смерти паутина.
Встав на коленки, молятся Христосу дети
Пока цена его гвоздей не станет догмой в головах,
Тогда как всё на нашей матушке планете
Ждет,
на вселенских балансируя весах.


Мир – Конец   (Peace - An End)
П.Синфилд

Мир - это слово и ветра, и моря.
Мир - это птах, что поет,
Под улыбкой твоей,
Дружба врага, позабывшего горе,
Мир малышу,
Что несешь ты любовью своей.

Ищешь меня,
Смотришь повсюду
Только не подле себя.
Ищешь себя,
Смотришь повсюду,
Сущность свою не ценя.

Мир - вот поток, что струится из сердца -
Сердца того, чья душа, как рассвет.
Этот рассвет - в день немеркнущий дверца. 
Мир – смерть войны,
окончание бед.


Леди Танцующих Струй   (Lady Of The Dancing Water)
П.Синфилд

Трава у тебя в волосах превратила их в львиную гриву.
Язык неустанно твой рот увлажнял – слава аперитиву.
В клетку твой взор запичужил меня, пылкого на признанья.
Тронув лицо твое, пальцы мои сбились с пути познанья.
Звал я тебя «Леди Танцующих Струй».

В страсти костер уложила меня, в тот, куда ветром осенним
Брошены листья, чтоб медленно стать пеплом и счастьем последним.
Припоминая часы, когда мир был так волшебно текучим,
Воображаю по-прежнему я взор твой и ясным, и жгучим.
Что же прощай, Леди Танцующих Струй.

Ящерица   (Lizard)
П.Синфилд
а) Принц Руперт пробуждается   (а) Prince Rupert Awakes)
б) Битва стеклянных слез   (b) The Battle of Glass Tears)

Своей дырявой мантией
ночь кутает прибрежные луга.
Вдоль сломанных плугов, колес без спиц
Крадется старый лунный луч.
Дыханьем греют руки часовые,
На копья опершись, чей вид колюч,
И на восток уставившись, как на врага.

Обожжены мечтой.
Их подтянул
И нервы натянул животный страх.
Туманный плат зари лежит на них.
Могучих армий формируются ряды, зашевелились на холмах:
Кто сплюнул с губ овес, проклятия восходу на устах других.
Пехота, конница… кто первым смерть найдет?
Все маршируют ровными шеренгами вперед.