Иаков у Лавана 1 часть

Иаков впервые выходит в "свет". Он впервые оторван от семьи и должен познать реальную жизнь "как она есть". И эта жизнь сильно отличается от того, что он учил у своего отца Исаака и деда Авраама. Люди малоприветливы и малодоброжелательны, пастухи ленивы и пренебрегают своей работой, не поят овец только потому, что "трудно" оттолкнуть камень. Это поразило неискушенного Иакова. И вдруг появляется "она" - Рахель. Крайне эмоциональная реакция Иакова на ее появление открывает нам до какой степени он был чист душой, неиспорчен жизнью...

И ПОЦЕЛОВАЛ ИАКОВ             
   РАХИЛЬ, И ВОЗВЫСИЛ 
ГОЛОС СВОЙ И ЗАПЛАКАЛ

Под знойным солнцем, под дождём         
Иаков плёлся с узелком.
Мысли путались, мелькали…
То, как видения, всплывали
Пред его взором без конца
Образы матери, отца;
То, хохоча кровавым ртом,      
Всё заслонял Исав с мечом…   
То ныло всё его нутро,
Щемило сердце от того,
Что не знал… не видел он
Той, с кем с детства обручён.
«Какая же она? Какая?
Красива ли, добра ли, злая?»
Ещё тревожилась душа,
Как его примут «без гроша»?
Чем ближе к цели приближался,
Тем больше Иаков волновался…
«Б-е-е-е… м-е-е-е…» - раздалось впереди.
И эти звуки отвлекли
Беглеца от дум унылых,
Горьких, сердцу опостылых.
И замечает Иаков вдруг,
Лениво отгонявших мух,   
В тени кизиловых кустов,
Возле колодца, пастухов.       
Радость душой овладевает,
Иаков шаг свой ускоряет.
И, подойдя поближе к ним,
С теплом сердечным молвил им:
«Братья мои! Откуда вы?»       
Но были лица их пресны.
Переглянувшись меж собою
Они ответили гурьбою:
«Ишь ты… братья! Ха-ха-ха!
Из Харана мы… «родня»!
И леденящим ветерком
От слов повеяло при том.
«Как хорошо, что из Харана!
А знаете ль семью Лавана?»
Промолвил Иаков горячо.
«Знаем», - ответили на то.
И все умолкли, но опять
Иаков начал вопрошать:
«А здравствует ли он, семья?»
Те сказали сухо: «Да».               
Минуту тишина царит,               
Затем один вдруг говорит:               
«Вон дочь его, поить водой      
Овечек гонит пред собой», -
И вдаль куда-то пальцем ткнул.
Иаков быстро повернул
Голову вслед за рукою,
Видит вдали и, впрямь, тропою
Кто-то медленно идёт
И нескольких овец ведёт.   
Иаков переводит взгляд
На пастухов, а те сидят,
Песок в ладонях просевают
И с безразличием зевают.
«Как странно! Долог еще день,
А вы ушли, укрылись в тень,      
Воды овцам не даете,               
Пастись их дальше не ведёте?»
Но все молчат, будто никто
Речей не услыхал его,
Лишь усмешка на устах…
Вдруг муж один ответил так:
«Чтоб животным воду дать,
С колодца камень нужно снять!
Что же рвать нам животы?!
Придут другие пастухи…
Помогут… вот тогда
Мы и напоим стада!»   
Слов не найдя от изумленья,
Застыл Иаков на мгновенье.
Взгляд переводит на тропу.
И вдруг…О чудо! Видит ту,
Что ярче солнца, краше дня…             
«Она, именно она!
Как ангел, по тропе ступает…»
Он узелок из рук роняет.
Сам по себе открылся рот,   
Он времени теряет счёт…
Но вдруг очнулся, ощутил
В себе прилив огромных сил.
Он в миг к колодцу подбежал,            
И сам огромный камень снял;
Быстро воду стал черпать
И в поило наливать.
Но вдруг бросает всё, бежит,   
Навстречу девушке спешит.
К ней подбегая, вопль издал.
Обнял её, поцеловал,             
И, не в силах слёз унять,
Иаков принялся рыдать…
Он что-то говорить пытался,
Но голос тотчас обрывался.   
И всё же сквозь потоки слёз
Он, запинаясь, произнёс:
«Я брат твой… Сын сестры Лавана,
Живущей в землях Ханаана…»
Рахиль… Как маков цвет, она
Стояла перед ним красна,
Залившись краской до ушей.
Казалось, поцелуй на ней
Ярким пламенем пылает,
Смущает сердце, обжигает.
Вдруг встрепенулись, словно птицы,
Юной девушки ресницы,
И, как утренней росою,
Глаза наполнились слезою.
Не в силах отыскать слова,
Ладошками закрыв глаза,
Бежит девушка стремглав,
Едва ногой касаясь трав,
Будто вихрь несёт её,
Забыв кувшин, овечек, всё… 

продолжение следует...