Как я обустраивал Россию

  (Извлечения из жизни одного героя)

            ххх
Вчера случилась нашей свадьбы годовщина,
Гулял на празднике весь шумный двор,
А ночью Путин позвонил, мол, выслана за мной машина,
В Кремле готовится серьезный разговор.

Мол, надо не шуметь и не гудеть по пьянке,
Россия в кризисе, а вам на все ... начхать,
Играете частушки на тальянке,
А надо родину от коллапса спасать.

Ну, я для храбрости зашкалил на дорогу,
Поцеловал законную суровую жену,
На всякий случай помолился богу,
Потом еще зашкалил за страну.

Не стал ни бриться, ни под душем мыться,
Мытье, известно, вызывает скуку,
Из телека известно: Путин не боится
Пожать рабочую мозолистую руку.

А во дворе шумела свадьбы годовщина,
Наряд полиции спал в лежку под столом,
И тут как раз кремлевская машина
С российским триколором тормознула за углом.

Мы криком радости полгорода вспугнули,
Еще бы, столько пьяных образин!
Кремлевские гонцы меня в момент впихнули
В бронированный быстроходный лимузин.

Не помню, как мы мчали по Садовой,
Как шофер руль свернул к Кремлю,
Я после "Путинки" очищенной, кондовой,
Всегда как боров беспробудно сплю.

У мавзолея малость протрезвился,
По-нашему - очухался и снова пал ничком,
Не помню, как Зюганов рядом очутился,
Но помню: погрозил мне кулаком.

Я не люблю марксиста лысого Зюганова,
Чуть что, он сразу - раз и по мордам,
И столько в нем от прошлого поганого,
Что свой электорат ему я не отдам.

Конечно, было даже пиво "Жигули" и при советах,
И колбаса по два рубля и пять,
Но не было нигде бумаги в туалетах,
Зюганов все вернуть хотит опять?

Да, можно было в стельку надираться,
По горло водки, двух рублей не жаль,
Но так неловко было "Правдой" подтираться,
Простите за пикантную деталь!

В Кремле меня как Сталина встречали -
Все женщины сошли от радости с ума,
И в воздух чепчики бросали,
Короче, не прием - чума!

Я хоть под банкой был, но вел себя прилично,
Сам Путин пригласил меня в центральный зал,
Со знанием, довольно методично,
Что, где и как подробно показал.

Сказал: я в Думе на примете,
Что мог бы даже и полпредом стать,
Мы заперлись с ним в личном кабинете
И начали Россию нервно обсуждать.

Ну разве можно об России говорить спокойно?
Она ж такая - прямо удавись...
Но, в общем, повели себя достойно,
Хотя чуть-чуть слегка и подрались.

Он говорил, страна, мол, в шоколаде,
А я не соглашался больно горячо,
И даже замахнулся кулаком в разладе,
А он меня швырнул через плечо.

И тут я вспомнил: он же на татами
Кидал и не таких отчаянных борцов!
Мир наступил внезапно между нами,
И нам внесли текилы и соленых огурцов.

В Кремле не принято бухарить неприлично,
Бросать судьбу России на весы...
Мы с ним зашкалили за Родину отлично,
И нам внесли еще и колбасы.

Я пожурил его за слабый тонус власти:
Играешь с олигархами, мол, больно в прятки!
Но тут внесли из Казахстана сласти,
И поздравления из Белоруссии от батьки.

Ах, Русь, она ж ни в чем не виновата,
В миллиардерах ходит среди прочих,
Ну, правда, не у всех кремлевская зарплата,
Дак больно много до нее охочих!

Поговорили про футбол, про нашу сборную,
Игра у ней - то рваная, то пестрая,
Я сбегал пару раз в кремлевскую уборную,
Уж больно тема для фаната острая!

И хоть ослаб, харчей на высшем уровне отведав,
Соображал, старался думать о приятном.
А тут вошел улыбчивый Медведев
И стал нам говорить о непонятном.

Активизация, оптимизация и нанотрансформация,
Модернизация, прогресс, многообразие,
Что, мол, страну угробят взятки, профанация,
Коррупция в судах и в школах безобразие,

Что никому ни до чего нет вовсе дела,
Что бабы полицейских приласкали на Болотной,
Понятно, на душе у многих накипело,
Но жизнь не может быть такой колготной!

Вот ведь уже расширили правительство,
И партии теперь - как фаны на футболе:
За думское деритесь представительство,
Но не мешайте главным игрокам на поле!

Спросил, я за кого, мол, сам болею,
Хитрю, ворую,  пропиваю ли получку?
После текилы я понес такую ахинею,
Что Путин и Медведев выпали в отключку.

А я кричал, что Жириновского во всем вина,
Бездельник, вешает лапшу на уши неустанно!
Но тут внесли грузинского вина,
И травку разную с полей Афганистана.

Я требовал: Навального - в кутузку, под замок!
Платить за митинги из своего кармана...
От напряжения, как на работе взмок,
Не то гашиш подействовал, не то марихуана.

И в самом деле, что за елки-палки?
Педофилия, гомосеки, на дорогах пробки,
Кортежи, куршевили, синие мигалки,
И в сити строят страшные коробки.

Американцы уподобились на .... чирею,
Чего мы к ихним берегам с фугасом не летаем?
Пендосы нагло лезут к нам и в Сирию,
И мелко лебезят перед Китаем.

Напомнил также про дефолт и ПРО,
Про то, что крабов всех Японии стравили,
Спросил, кто на Руси загреб народное добро,
И пляшет с бабами в развратном Куршевиле.

Откуда заползли к нам новые рвачи,
Биржевики и банды с автогенами,
И костоломы платные - аптекари, врачи,
Торгующие почками, микстурами и генами.

Затронул и другие бренной жизни сферы,
А Путин слушал и  записывал в блокнот,
Спросил его, что думают о нем пенсионеры,
Но тут внесли картошку, кильку и компот.

И всплыл Столыпин, как живой перед глазами,
Россию обустраивать - не поле перейти!
И отступать нельзя: Москва за нами,
И хочешь осетрины с хреном, Господи прости!

Мы с Путиным рядили о судьбе народной,
Я говорил ему о беспризорной детворе,
Но кто-то окатил меня водой холодной
И я пришел в себя под лавкой во дворе.

Давно ушли друзья, полиция  и гости,
И мирно спит под звездами страна.
На праздничном столе - стаканы, крошки, кости,
И рядом с ведрами законная жена.

Отключена вода, толчок, электросчетчик,
Из ЖКХ - зловещий, погребальный звон,
И менеджер с МГТС, долгов учетчик,
Грозится отключить еще и телефон.

Не отданы долги трехлетние соседу,
Ну хоть ложись и тихо помирай,
И в Кремль, конечно, я не еду,
Нет денег даже на трамвай.

Лежу, чешу в растрепанном затылке,
Какой я реформатор, братцы? Инвалид!
Сейчас бы встать да сдать бутылки,
Да что-то пелвис, то-бишь, таз, болит.

А небо над Россией -голубое,
Чего ее, голубушку, скажи, жалеть?
Приснится ж, Господи,  такое,
Но мы за Русь готовы умереть!

Лежу, страдаю, годовщину вспоминаю,
Не понимаю, отчего душа болезная саднит?
На Путина, как прежде, сердцем уповаю,
Но он чего-то долго не звонит...

           08-12. о6. 2012 г. Москва