От волги до майна немецкая сага главы vi-xii

Продолжение. Начало здесь: Главы I-V http://stihi.ru/2012/06/24/4320

VI. ПЕРЕСТРОЙКА

1. Юрфак

Восьмидесятых середина.
Уж перестройка на носу.
И я решил тогда, что двину
Свои стопы я в институт.

Запретов нет уже совсем.
Учиться можно было всем.
И поступил я на юрфак,
Случайно. Просто вышло так.

Не в тот троллейбус я вошёл
И вот судьбу свою нашёл.

2. Галина

Смотрите женщине в глаза,
И вы, конечно, всё прочтёте.
В них утра свежего роса
И щебетанье птиц в полёте,
И запах скошенной травы
В молочно-утреннем тумане,
И шум берёзовой листвы.
Глаза, конечно, не обманут.
Смотрите женщине в глаза,
Чтоб мир прекраснее казался.
Я не нажал на тормоза,
Я посмотрел и в них остался.
***
Так появилась в жизни Галя.
Глаза – блестящий изумруд.
Мы с ней за партою встречались,
А сватом был нам институт.

И он сближал, конечно, нас,
И сразу понял в этот раз,
Что это – новая стезя,
И нам свернуть с неё нельзя.

И мы забыли с ней про всё,
Уйдя в любовь, в небытиё.

И словно в юности когда-то,
Желая чаще вместе быть,
Ходили днём в кинотеатр,
Чтобы обнять, поговорить.

Билеты брал в последний ряд,
И пусть ханжы нам говорят:
«Мол, нет совсем у вас стыда!»
Стыд был, да не было угла.

Был для таких, как мы, Союз
Жильём всегда, увы, не густ.

Она жила у мамы с дочкой,
Сбежав от мужа впопыхах.
Моя семья дошла до точки.
Развод оформил я в судах.

Свободны были мы тогда,
Как с гор бегущая вода.
Не нужно рвать семейных пут,
Нас дома только дети ждут.

Нас институт соединил,
И сам Господь нас обручил.

Мы отмечали узким кругом,
И в ЗАГС ходили вчетвером.
Мы с Галой и её подруга.
Кристина – дочь была при том.

Не то, чтоб я совсем не пил.
Гулянок шумных не любил.
Не зря болтает ведь народ:
«За пышной свадьбой жди развод.»

Бокал шампанского вина
И на двоих любовь одна.

VII. ВОСТОК – ДЕЛО ТОНКОЕ

1. Ташкент

А после был уже Ташкент.
Был электронщик нужен там.
«Вы всё наладите в момент.
За это мы квартиру Вам.

А то, что немец – не беда.
Мы уважали их всегда.»
В графу не смотрит, ведь узбек.
Важней – какой ты человек.

Так в тридцать лет, уж не юнец,
Нашёл свой угол наконец.

2. Квартира!

Квартира! Это не пустяк!
Простой советский работяга
Не получал её за так.
Коль не в профкоме, не деляга,
А просто вкалывал, как вол,
Или пахал, как папа Карло,
Был не большой, конечно, толк,
И была бита твоя карта.

Была возможность лишь одна,
Коль не хотел лизать ты попу:
Страна большая нам дана.
Езжай-ка, друг, в командировку.
И может быть, когда-нибудь,
Там, где нужны специалисты,
Тебя, возможно, позовут,
Дадут квартиру и прописку.

Конечно, не большие шансы.
В России – точно не ищи.
Ведь там жилищные балансы
Давно успели растащить.

И только в южных тех республиках,
Там, где заводы впопыхах
Плодили, не имея публики,
Той, что работать может там,
Был, вроде, хоть какй-то понт,
Жилой там выделяли фонд.
***
Но сам Ташкент, конечно, ГОРОД!
С огромной буквы – не Москва.
Был хлебный, солнечный, фруктовый.
Там были кофе и халва.

3. Восточный базар

http://stihi.ru//www.youtube.com/watch?v=lpC98S02SzI
Шумит, зазывает
восточный базар,
И нам предлагает
различный товар.
Вот спелый хурма
– торгаши говорят.
Какой сладкий она,
попробуй-ка брат.

А персик какой!
Подходи-ка сестра!
Забирай-ка с собой.
За рубь полведра.
А вот дамский пальчик!
Сладкий как мёд.
Попробуй-ка мальчик.
Он просится в рот.

Мраморный дыня!
Бальшой как чучка.
Такой в магазине
не купишь с лотка.
Чалявек молодой! -
Кричит мне кампыр.
Попробуй-ка сыр мой
и кислый кефир.

Свежий сметана,
писташки и мёд!
Деньга с кармана
- сладости в рот.
От нашей палатки,
Наташа-Ханум,
Попробуй-ка сладкий
и мягкий лукум!

Не хочешь лукум,
так попробуй халва!
А может изюм?
Или вот парварда?
Корейские блюда:
морковка, чимча!
Седло для верблюда,
блестящий парча!

Сушёный томат,
сладкий перец и зра.
Какой аромат!
А вот жёлтый зарчва.
Морковки для плова
купить не забудь.
Она уж готова
в казан твой нырнуть.

Мясо барашка,
балык и курдюк.
Модный рубашка
и старый утюг.
***
И все друг друга звали «брат»,
И каждый гостю был там рад.
Коль кто-то в дом к тебе пришёл,
То накрывай скорее стол.

Вот так и жили мы тогда.
Текла в арыках там вода.

4. Жизнь прекрасна!

А после стали мы юристы
И получили свой диплом.
И адвокаты, и дантисты
Наш часто посещали дом.

И жизнь наладилась опять.
Мы стали больше получать,
И дети дружною гурьбой
Со школы вместе шли домой.

Потом –  машина и гараж,
Везде я свой и всюду – наш.

5. Кто есть ху...?

Но уж в разгаре перестройка,
И громом грянет Фергана,
И просыпается прослойка –
Аллах Акбар! Давай война!

Не смог их удержать Горбач.
И женский вой, и детский плач,
Рык озверевших мужиков,
Уж превратиться был готов,

Тогда в гражданскую войну,
И я боялся за семью.

И революция культурная
Конечно сразу, как всегда.
Язык, мол, русский кинем в урну
И на узбекском «куч куда».

А я в узбекском – малый шиш.
Сказать лишь мог: «Игермабиш».
Что значит – литров двадцать пять
В мой бензобак, мол, наливать.

А что юрист без языка!?
Езжай домой, ВиктОр–ака.

VIII. В СИБИРЬ! В СИБИРЬ!

1. Бегство

Легко сказать, мол, возвращайя!
А что с квартирой, с гаражом?
Мол, ты кваратирой поменяйся,
Ну, а гараж – продашь потом.

А кто поедет? Люди в страхе
Бегут с республик, кто куда,
И как бездомные собаки:
Вокзал – вагоны – поезда.

И немец русский, как на грех,
Опять застрял меж тех и тех.

Сказали им тогда узбеки:
Нам, ведь, не нужно покупать.
Вы все уедите навеки.
И вам придётся всё бросать.

И будет каждый наш узбек
Без вас богат, мил человек.
Нам нужен собственный наш бай.
Вам – досвидания, бай-бай.

Стал неприветливым Ташкент.
Всё изменилося в момент.

2. Всё сначала...

Свою оставили квартиру.
Спасибо, тёща приняла.
Тут не до жиру, быть бы живы.
И снова все мы без угла.

Хоть я по званию юрист,
И был, конечно, я речист,
Юристам не дают жильё.
Опять электрик – ЖКО.

Хотя бы комнату дают,
И хоть какой-то есть приют.

Но жизнь на месте не стояла.
Подачек от судьбы не ждал,
И очень быстро из подвала
Я снова наверх вылезал.

Электрик шёл наверх, не вниз,
И скоро стал экономист.
А после фирму я создал
И приобрёл свой капитал.

Работал день и ночь, как вол.
Вот так квартиру приобрёл.

IX. ДАЁШЬ РЕСПУБЛИКУ!

1. Ломай, круши..!

Тогда уж лопнул СССР,
и, словно ждавшие минутки,
рождая местный беспредел,
рвалися к власти парт-ублюдки.

Повылезали баи, беки,
невесть откуда – казаки,
князья, что из варяг, да в греки.
Дворян проснулось – пруд пруди.

И каждый «барин» или «бай»
хотел иметь, конечно, край,
где был бы он почти что царь.
Мол, заживём мы все, как встарь.

2. И нам – царя...!

И всюду националисты
свои чесали языки.
У немцев тоже был речистый,
Завлаб из бывших, свой акын.

«Мол, Сталин, гад, не по заслугам
у немцев землю отобрал
на Волге, где народ наш плугом
ту землю триста лет пахал.»

И появилось «Возрождение»,
Для коммунистов – в горле кость,
И немец русский с наслажденьем
Мечтал о том, что не сбылось.

Мол, мы поедем все на Волгу!
Пусть землю предков нам вернут!
Вождям же: Венгардту и Гроуту –
Всю власть над нами отдадут.

3. А нас там « ждут..».

Но ждал их русский там народ.
Мол, немец, снова не пройдёт!
Не зря мы проливали кровь
За нашу Родину и кров!

Кобылы сивой, в общем, бред
Несли друг другу все в ответ.

И каждый ново-демократор,
Неся с трибуны нацфигню,
Был даже хуже партократа,
Поскольку верил в чушь свою.

И уж совсем не мог терпеть,
Тех, кто не хочет с ними петь
И дуть в ядрёную дуду.
Мол, кто не с нами – тех в "звизду"!

Так расплодилося идей
Ничуть не меньше, чем вождей.

Но немцы были уж разбиты.
Косил их серп и молот бил.
Как у разбитого корыта
Они стояли у могил.

X. ДРАП НА ЗАПАД

1. Ihre Papiere!?                Ваши документы

И каждый как-то, кое-как,
Заполнил уж тогда Antrag.                Антраг – заявление, прошение
И все хотели в ФРГ,
И было всё им "пофиге".

Кому нужна «родна» земля,
Где враг с вилами ждёт тебя!?

Я тоже не был исключеньем.
Оставил эту мишуру,
Что называли «Возрожденьем»,
Я не хотел плодить войну.

2. Мы раньше вместе были все

Я не смогу нажать на спуск,
Посеяв смерть из автомата.
Прости мне, Родина, я трус.
Мне не убить родного брата.

Мы раньше вместе были все,
И всё равно, какая морда.
Никто не думал о войне,
И враждовать было не модно.

Скажи мне, почему узбек
Теперь в России - гастарбайтер?
Ведь он – советский человек.
Такой, как ты – говнюк спичрайтер!

И почему теперь грузин,
Живя в Москве, уже не русский.
Ведь он – российский гражданин.
Вот только нос чуть-чуть не плюский.

Как ловко разделили вы
Нас на грузин, армян, чеченов.
А раньше были просто МЫ,
И не было чеченских пленов.

3. Ничего не осталось

Отец тогда мне говорил:
«Витёк я им давно простил.
И лет прошло уж пятьдесят,
Тут не воротишь всё назад.
Да что былое ворошить.
На Волге мы не будем жить»

4. Окончательный разгром

Он говорил мне: Витюша!
Разумнее как-то живи.
Меня ты и маму послушай
И деньги не трать, а копи.

Потом, когда станешь старый,
Работать не сможешь ты так.
Поймешь, что копил ты недаром,
Что был ты совсем не простак.

Иначе не купишь машину
И будешь в квартире чужой
С голодною, кислою миной
Смотреть телевизор не свой.

Живу сорок лет с твоей мамой.
Возьми с нас пример ты хоть раз.
Тыщь тридцать лежит, то – не мало,
В районной сберкассе у нас.

Они заработаны кровью
И потным крестьянским трудом.
Своё потеряли здоровье,
Зато поживем мы потом.
***
Лежит он в гробу деревянном,
Который не смог бы купить,
На все эти деньги, что с мамой
Они продолжали копить.
***
И был готов ему уж паспорт
С немецкой визой и билет
В Гановер – всё напрасно.
Он умер. Его больше нет.

И я вложил ему тогда
Билет и визу в никуда,
Поцеловал, прощаясь, в лоб,
И уложил его я в гроб.

5. Нам пора...

А я имел уже в кармане
Aufnahme, самый тот, Bescheid.            Ауфнаме бешайд – решение о приёме...
Сказал тогда своей я маме:
„Wir muessen fort. Es ist so weit“        Мы должны ехать, настало время       

Я маме, сёстрам – всей семье,
Заполнил документы все.
И им ответил тоже Бонн,
Что, мол, Umsiedlung пазрешён.           Умзидлунг -  переселение         

Лишь только Вова – старший брат,
Послал нас всех по-русски в зад.

Сказал: «Мол, я всегда был русским,
И им останусь навсегда.
Язык немецкий ваш, ублюдский,
Я не осилю никогда.

От мамы мне достался дом,
Пригон, скотина, и притом –
Могила нашего отца.
Я с ней останусь до конца».

А я тогда не возражал,
И выбор брата уважал.

XI. ЗДРАВСТВУЙ, ФАТЕРЛАНД!

1. Мы уезжаем...

Не скажем вам мы, здравстуйте,
но скажем: До свидания!
Мы были ваши немцы,
здесь жили триста лет.
Вы нас вдогонку грабите
в таможнях ваших долбаных
И мол, капут вам Гитлер!
кричите нам вослед.

Ну здравствуйте, вы – русские,
нам говорят в Германии.
Чего сюда припёрлися?
Без вас уже полно!
Язык вы свой не знаете,
обычаев не помните,
Совсем не настоящие
вы немцы, уж давно.

Когда-то подарили нам
судьбу такую странную
Родные наши пращуры –
большие шутники.
Идите-ка, мол, по миру,
туда, где будет лучше вам,
Куда-нибудь подалee...
Вот мы все и пошли.

Родные братья русские
и немцы двоюрОдные.
Наверно лучше знаете вы
кто же я такой?
Живу теперь в Германии
и немец я по паспорту,
С советскими замашками
и русскою душой.

2. Русский! Немец?

А вот и лагерь. Город Friedland.          Г.Фридланд. Недалеко от Касселя.
Туда приехал без помех.
На хлеб не мажут там повидло.
Там проверяют снова всех.
Gebaeude – длинные бараки,                Гебойде – здание.
Кроватей двухэтажных ряд,
WC – там можно писать, какать,
И все по-русски говорят.
И только, если местный немец
Заглянет как-нибудь в барак,
Ему российский наш туземец,
Конечно, скажет: «Guten Tag!»
Тогда не придирались сильно.
Тут – только рот свой разевай,
И каждая рус-дойч-фамилия
Свой Registrier имела Schein.                регитрационное удостоверение
Напишут там, в какую землю               
Ты должен ехать, и где жить.
В какой общаге тебе стены
От Amt(а) могут предложить.                Амт – администрация
А если у кого-то, где-то,
Живёт какая-то родня,
То, может, даже в землю эту
Поедет вся его семья.
Ну а потом, во Fluechtlingsamt(е)     Флюхтлингс амт – ведомство по делам
Их снова будут проверять.                беженцев
Also und Aber, Guten Abend –          Итак и однако, добрый день
Должны они уметь сказать.
И если от немецкой нации
Докажешь все свои хвосты,
То, по параграфу пятнадцать,
Ты – немец, не хухры-мухры.
***
Он был в Союзе вместо быдла.
Ну а теперь он Spaetaussiedler.   Шпетаусзидлер-поздний переселенец
А в общем, это всё одно.
И жизнь его – везде дерьмо.
Не можешь вырвать из души
Всю жизнь, которую прожил
Ты может даже и в дерьме,
Но всё же, сварен в том котле,
Где все народы меж собой
Бок о бок жили всей гурьбой.
И русский мат, один на всех,
Употреблялся без помех.
И всё смешалось там давно,
Как жизнь и глупое кино.

3. Haende hoch!                Руки вверх!

Во Фридланде мне особист,
Из БНД ихней немецкой,
Сказал: Да ты же, друг, юрист!
А может ты – шпион советский?
Ну, предположим, резидент.
Под видом немца смог пробраться.
И вот сейчас как раз момент,
Как на духу во всём признаться.
Ему сказал: Мол, был бы рад
Работать где-нибудь шпионом.
Неплохо платят, говорят,
К тому же – звёзды на погонах.
Да вот не вышел я лицом,
А может быть – не вышел рожей,
Чтобы работать подлецом,
И на шпиона не похож я.
Так посмеялись мы вдвоём,
Поговорили по-немецки,
Потом – по-русски, петрил в нём
Специалист «контра-разведки».
Был диссидентом в ГДР
Он за бетонною стеною.
А вот теперь он – офицер 
И разбирается со мною.

4. Менталитет

Так немец пёр сюда советский
Огромной плотною стеной.
Хотя не знал язык немецкий,
Но по закону был он свой.

Но всполошились в Бонне немцы,
Что, мол, промашку дали мы,
И для советских тех туземцев,
Уж не хватает нам земли.

Тут нужно где-то тормознуть,
Чтоб преградить им как-то путь.
Создать какой-то парагрАф,
Где русский немец был неправ.

Ментальность выдумал юрист.
Мол, хоть ты немец, но – нечист.

Немецкую свою ментальность
Должны вы были сохранить:
Язык, церковную моральность,
И Magermilch должны мы пить.                Магермильх – молочный обрат.

И, хоть ты охай, хоть ты ахай,
Иметь был должен Muttersprache.               Мутершпрахе – немецкий родной язык.
И в доме, мол, язык немецкий
Употреблять в стране Советской.

А на немецком языке
Ты должен шпрехать налегке.
***
А клоун красный – Лафонтен,                Полтик левого толка
Сказал: «Немецко-русский хрен
Не слаще африканской редьки,
И надо «Nein» им им всем ответить.
Sie sind fuer uns schon keine Немцы           Для нас они уже не немцы
und muessen bleiben im Союз.                И должны оставаться в Союзе
Wir brauchen keine Иноземцы!»                Нам не нужны иноземцы
Притом забыл, что сам – француз.
****
Не знали, будто, те уроды,
Что после той Большой войны,
Всему немецкому народу
Поотрубали все хвосты.

И мог любой тогда сосед
Стучать немедля в сельсовет,
Когда немецкий слышал шпрех.
За то наказывали всех.

Мы были все тогда – фашисты.
Хоть по-немецки не речисты.

И что до пятьдесят шестого
Нас караулил комендант.
Он мог арестовать любого
И был репрессии гарант.

Со стариками наш язык
Исчез, как тот предсмертный крик,
Что издаёт в бреду больной,
Переселяясь в мир иной.

Такой вот был менталитет:
В графе ты немец, в жизни - нет.

Так в Бонне хитро порешали,
Что, мол, процентов пятьдесят,
Тех, что антраги заполняли,
Мы сможем развернуть назад.

5. Русская смекалка

Был тоже наш народ хитёр.
Простой немецкий разговор
Учил на курсах наизусть.
Мол, проверяют немцы пусть.

Wie geht es? Спросят. То, да это.                Ви гейт эс? – как дела?
А мы в ответ им: «Туннерветер!»

Тебя, холёный ты Scheisskerl,                Шайскерл – засранец.
По морде били, например,
За то, что немец – просто так?
Dann halte Klappe! Ты, мудак.              Дан халте клапе – тогда заткнись.

Проблемы как-то разрешались,
И все, кому не очень лень,
В свой Deutschland всё же перебрались,    
И растворились здесь, как тень.

6. Мы сейчас говорим Guten Tag

http://stihi.ru//www.youtube.com/watch?v=EqeRUtdpGf0
Мы сейчас говорим: Гутен таг.
Но мы думаем, всё же, по-русски.
И привыкнуть не можем никак.
Мир артиклей нам кажется узким.

Русский язык. Могучий и неповторимый.
Я ведь вырос с тобой, для меня ты родной,
И владеешь ты мною незримо.

А с немецким, ну прямо беда.
Где какое тут слово поставить?
И всегда будет что-то не так.
И с акцентом моим мне не сладить.

Как не легко, Александр Сергеевич Пушкин.
По-немецки писать или даже читать,
И всё время его только слушать.

Вспоминаю порою тот фильм.
Про семнадцать мгновений весенних.
Ну какой же был Мюллер дебил!
А Исаев в немецком был гений.

Ах Юлиан! Что сказать тебе, даже не знаю.
Вроде был не баран, или всё же был пьян,
Нам такую фигню сочиняя.

Я живу здесь почти двадцать лет.
И немецкий язык постигаю.
Но успехов огромных всё нет.
По акценту меня распознают.

Эх, твою мать..! Говорим мы на русско-немецком.
И нам всё шайс эгаль, будь то Гётте иль Даль.
Мы осколки культуры советской.
***
Конечно, были и такие:
Мы, мол, по-русски ни гу-гу!
Мол, не такие простафили.
Мы – только немцы! Мать твою...

И было это так смешно,
Такое слушать вот дерьмо.
Какой ментальности рывок!
А в сущности – простой совок.

Для немцев здешних ни один
Не будет никогда своим.

7. Однажды во Франкфурте

Однажды в аэропорту,
Во Франкфурте, сквозь зал иду.
Тут вижу парочку людей
И с ними парочку детей.
И, меж собою говоря,
Язык немецкий потребя,
Искали стойку ту одну,
Откуда полетят в страну,
Где родились и жили все.
Она же Родина и мне.

Тут я решил им всем помочь.
Смотреть, как маются – невмочь.
Я подошёл к ним и сказал:
Я б вам, ребята, показал...
В какой же город надо вам?
Всегда я рад всем землякам.

Она, взглянувши на меня,
Сказала: Nein! Und aber Ja.                Нет! Однако, да...
А он сказал мне: Guten Tag.                Добрый день.
Мол мы не русские никак,
И русишь шпрехен все мы найн.
Живем во Франкфурте на Майн.

Я на немецкий перешёл,
И быстро шпрехать я пошёл.
Немецкий мне почти родной,
Язык он мутер мне второй.
Тут оба напряглись опять -
Не могут быстро всё понять.
Он мне сказал: «Vielleicht могли             фильляйхт – может быть
б чуть-чуть помедленнее Вы...»

Сказал я им: «Могли бы вы,
Ах, хендыкок вас подери,
Пред мною ганса не ломать
И всё по-русски мне сказать?

Да нет – сказал он мне опять:
Решили немцами мы стать.
А Russisch будем позабыть.
Нам русскими уже не быть.
Детей своих убережём,
Немецким насаждая дом.
Им лучше русского не знать
И то, что русская их мать.

А я подумал: как сказать,
Чтобы смогли они понять?
Прёт свозь немецкий интерьер
Родной советский экстерьер.
Он нам как родины наказ.
Ни с кем не спутаешь ты нас.

Родители когда-то нас
Учили русскому, чтоб враз
Смогли мы корни позабыть.
Чтоб нас тогда смогли простить.
Простить должны были за то,
Чего не совершал никто.
Прощали жертв палачи,
А по-немецки - лишь молчи.

Чтоб старое не вспоминать,
Решили русский вытравлять
Теперь вы у детей своих,
Тем отбираючи у них
Возможность корни свои знать,
Чтоб не случилося опять,
Когда узнав, что ты другой,
Он тяготился бы тобой.

Любой язык есть клад везде.
Чем больше носишь их в себе,
Тем легче думать не спеша.
Богаче тем твоя душа.

8. Квасники

Есть те, что из другого края.
Мол, мы все – русские, и всё!
Германия – страна плохая.
И всё, что есть здесь – всё дерьмо.
Мы любим все свою Россию!
Матрёшкам, Путину – виват!
Лет двадцать мы уж там не были,
Но возвратиться каждый рад.

Не сразу, правда, не сейчас.
В другой, быть может всё же, раз.

Пока побудем мы в Европе.
Здесь вкусно кормят и тепло.
И не берут тут нас за жопу,
За то, что чешим мы трепло.
Ну, а в России – всё прекрасно!
Ведь им железный нужен кнут.
Их топчет Вова не напрасно.
А демократы, мол – всё врут.

9. Я ни с кем...

Не знаю, кто из них похуже.
Я не люблю ни тех, ни тех.
И болтовню их прямо в нужник
С ушей сливаю без помех.

А потому, я одинокий.
Мой друг единственный – жена.
Хоть, иногда, не без упрёков,
Но мне всегда верна она.

XII. ПРОЩАЙ, РОССИЯ...

1. Ностальгия?

Я по России не скучаю,
Хотя, и не был там давно,
Но всё, что власти вытворяют,
Конечно, мне не всё равно.

Но после выборов последних
Я понял – это навсегда,
И сталинистское наследие
Берёт там верх, как никогда.

И вспомнил я былые строки,
Что написал давно поэт.
Не извлекаем мы уроки.
В Отечестве пророков нет.

2. Как далеко ты видел, Миша...
   И как ты чувствовать умел...

http://stihi.ru//www.youtube.com/watch?v=RJlhAAlJURU
Ну что же ищешь ты в краю далёком?
И что же кинул ты в краю родном?
Иль чувствуешь себя ты одиноко,
Когда приходишь вечером в свой дом?

А тучки в небесах, как дирижабли,
Отправились в далёкий свой полёт.
И снова наступаешь ты на грабли,
И снова тебя Родина не ждёт.

И вспомнишь ты мундиры голубые,
Им преданный, российский наш народ,
Крутые девяностые лихие,
И вспомнишь, что и ты уже не тот.

А помнишь, как мечтали мы в гайдпарках?
Свобода, демократия – виват!
Не знали, что партийные огарки
В бандитский беспредел всё превратят.

А я белел, как парус одинокой,
В тумане моря красно-голубом.
Потом оставил я тот мир жестокий,
Не бил я в пах, не лез я напролом.

Поэтому, прощай моя Россия,
Немытая, без газа и дорог.
Спасибо, что хотя бы не убили.
Видать, Господь меня тогда сберёг.

3. Пора, мой друг, пора...

Ну что ж, пожалуй, закругляться
Пришла пора, наверно, мне.
Теперь немятый и неклятый
Живу в немецкой стороне.

Пишу стихи, порою – прозу.
С гитарой тоже я дружу.
И хоть на немца не похож я,
Своим Ausweis(ом) дорожу.                Аусвайс – немецкий паспорт.

В России больше не бываю.
Там нет уже моих корней.
Язык я свой не забываю,
Он – русский, до скончанья дней.

4. Для нас России больше нет

http://stihi.ru//www.youtube.com/watch?v=_NDrATumYTU
Для нас России больше нет.
Забыта уж туда дорога.
И не судите вы нас строго.
Мы посылаем вам привет
И молимся за вас мы Богу.

Господь! Ты не оставь людей
Без разума и пониманья.
И удели ты им вниманье.
Избавь от этих сволочей,
Что делят власть уже заранее.

Дай землю тем, кто в неё врос.
С ней вырос и о ней всё знает,
И цену хлебу понимает.
Дай им страду и сенокос
И дай большого урожая.

Дай мира тем, кто враждовал,
Забыв про вековое братство,
И над бедою стал смеяться,
Которую он не узнал.
Теперь не может с ней расстаться.

Прости, Господь мне, что я здесь.
Я сыт и в жизни я успешен.
Я понимаю, что я грешен.
Но оправдание мне есть:
Я в преступленьях не замешан.

Я не заказывал друзей,
Не воровал я миллионы.
Не получал я и погоны
Из рук продажных сволочей,
Тех, что напялили короны.

Я просто-напросто ушёл,
Оставив им на растерзание,
Тех, кто достоин сострадания,
Но так его и не нашёл.
Я говорю им: «До свидания.»

5. Я слушаю голос деда

Я слушаю голос деда.
Он умер давно уже.
Магнитные ленты где-то
Лежали у нас в гараже.

Прошло уже лет так много.
Без малого сорок пять.
Теперь звуковая дорога
Хочет мне что-то сказать.

То, что сказать хочу я
Детям и внукам моим.
Может прочтут не всуе
И тоже напишут своим.

Мы встретимся все в интернете.
Каких-нибудь лет через сто.
И кто-то, кому-то ответит.
А может не спросит никто.
         
          * * *