С полувздоха

С полувздоха, с полустона, с полувзгляда
Начинаю что-то понимать.
Принимать -
Как небо после ада.
Падаю на белую кровать.
Забывать…
Но кажется, что дольше.
Вкус во рту черешни незнаком.
Затираю время жизнью в Польше.
Запиваю печень молоком.
А потом
Усталый южный ветер
В дом приносит
Первые следы
Детских сказок.
Знаю - есть на свете
Место, где бывать боишься ты.
Что мечты?
Отзвуки и огласки
Первых песен,
Снов цветных. Смертей.
Ни о Штатах,
Ни о Риме,
Ни о Пражской
Я не жду последних новостей.
И, как в тех стихах, не верю и не плачу
(Не молюсь и не жалею, не зову).
Ничего в судьбе твоей не значу.
Мачты
Устремляются к нулю.
Остаюсь последней на подаче,
Жалко
Но смешно.
Поверь – груба
Жизнь (не дает с десяток сдачи),
Пляшут тени около столба.
И в стихах Цветаевой и Блока,
Книгах Шиллера, Эмилии Бронте
Цепенеет мысль с кодом «loca» -
Тонкой кисточкой на выцветшем хвосте.
И безумной дикой свистопляской
Заплетает в сердце кружева,
То, что прочим кажется оглаской –
Лишь пустые лживые слова.
Не хочу.
Устала.
Надоело.
Всех твоих историй караван.
Необъемлем
И кипуч.
Похож на море.
А порой – похож на океан.
Богом не был дан.
Скорее, послан небом
Ныне, присно, в век веков.
Пойми.
Страсть – она как на деревьях листья.
Не вечна.
Храни ее.
Аминь