Выпуск 18 заварка чая по эдгару по

18-0.

                * * *

Далёко ль, близко, долго или скоро,
В конце концов, за тридевять дверей,
Замков, печатей, сказочных заборов,
Среди имён деревьев и зверей,

Морей и рыб, созвездий и камней,
Жуков и книг, судеб и приговоров –
Найдутся подобающие мне
По знакам зодиаков, по луне,
И что-то сделают со стрелками приборов…

18-1.

                * * *

Давно ли слово видимо? Предмет –
для рассмотренья в оба. (Вставить рифму.)
Вот прямо здесь я скоро что-то крикну.
А приглядишься – никого и нет.

Давно ли осязаем Белый Свет?
Нам ночь дана – как повод в нём сомненья:
Бессонный прах перемеряя жменью,
Мы не находим правильный ответ.

Кладу перо с обгрызенною тенью,
Лизнув щепоть, солю свечной фитиль, –
И пахнет пальцем всё стихотворенье,
Весьма похожее на копоть и на пыль. 

18-2.

                «ЛИК»
                Стихотворение о несомненном
                посвящении

Кто слух мой вещий браковал?
Кто здесь искал меня? Кто звал?
Так громко, что в моём ущелье
Устроил каменный обвал?
И на века,  как бы в пещере,
Настиг, заклял, замуровал? 

К стихам моим на эту тему
Кто словно к зеркалу приник?
Кто отразился в нём, как Демон,
Чтоб лишь поправить воротник?

                Февраль 2006 г.

18-3.

        РАССВЕТ  В  НАЧАЛЕ  НОЯБРЯ

                М.И. Болгову, Виктору Образцову
                и всему Клубу…

                4-4-3-3

Туман тяжелый размягчался в свете
Высокого Ночного Фонаря…
Не говорю, что от Эпохи – ветер,
Не говорю, что мы подняли якоря.

Не говорю, что путь во мгле. Что в цвете
Нам что-нибудь из Сущего явили.
Мы зрением души встречались с Третьим,
Давно не виденным, и взгляд не отводили.

Назад не собираемся. И Он –
Об этом знает, сочиняя притчу:
«Как плыл, галсируя, на ветер галеон…»

При этом далеко не безразлично,
Что притча эта не была первична –
Поскольку сам он ещё не был сочинён.

                ( 28 ноября 2005г.)

18-4.

                * * *

Снимался фильм – увы, о бедных!
Все – прибеднялись. Как-никак –
В местах далёких, заповедных
Снимался фильм – такой пустяк!

За океаном – жизнь иная,
Иной расклад её и ход…

Там кадр испорчен был, я знаю,
Когда в него вошла,  нагая,
Аборигенка в струях вод.


18-5.

                * * *                4-4-6

В июле – небо. В небе – птицы.
Вдоль горизонтовой тропы
Легко секут воронежницы
Перворассветные снопы.

Тулят крязанок москворцы,
Кольцом уфаисты зависли.
Тронь журавльвиные дворцы,
Качнись на здешней хоромысле.

Перисторук и клюволиц,
Сердцестремителен, как пуля,
Храни верней семи зениц
От небыльцов и небылиц
В себе сияние июля,
В июле – небо, в небе – птиц.

18-6.

             ВИДЕНИЕ  В  НЕФЕ

                Храма Христова, писаного Дионисием
                (Поездка совместно с Н.Е.Штемпель –
                последним верным другом поэта
                О. Мандельштама)


… Уединяясь в приделе Иоанна,
     светящимся цветком с волшебным стеблем
     Мадонна страждет. И её мольба –
     рукою мастера и святостью его –
     влетает в хор людского разногласья…

… Подобно ласточке, испуганная тучей,
     кружилась в куполе и билась о Христа,
     как золотыми крыльями блистая,
     стремилась как бы к гнёздышку, спадая –
     и вместе с голосом – всё вниз и вниз –
                кругами,
     всё вниз и вниз…

                Но подхватил и поднял –
     Всевластный, Вольно-Вдохновенный – обнял
     Акафиста Великого цветеньем,
     прижал к груди,  – 
                и появилось солнце!
     И просветился Храм Одушевлённый
     Святым Ковчегом, позлащённый Духом.

     И предстоящим Ангелам явима,
     Она светилась Лествицей Небесной, *
     Которой сходит Бог…


  * Радуйся, аки лествица Небесная,
     ею же сходит Бог.
               (Великий Акафист Божьей Матери)               

18-7.

       ПОСЛЕДНЯЯ  ЭЛЕГИЯ


Заботы жизни совращают душу –
Толкают на забвение щедрот
Отца Небесного: и мысль моя, как крот,
Копается в земле, не выходя наружу.

Не потому, что и оно ушло –
Да было ли оно в усердьях света?  –
Златое времечко: что помнится поэту,
Как он там проворачивал дышлом.

Не потому! Но истина ума –
Сосуда ухаямленных омаров –
Теперь пуста: и сумма гонораров
От Господа щедрот – Его сума.

18-8.

     НАТЮРМОРТ  ОТТУДА

                Памяти художника

Привет Вам, милая душа,
В моём не в срок усохшем теле!

И над осинами кружа,  –
Без сил,  или на их пределе,  –

Я снижусь, я, Василий, прост,
Хоть в два крыла меня одели:
В нагих бурьянах ацетоз *
Очнусь, и буду вновь при деле.

И кем-то брошенный букет
Из чабреца и молочая,
Мне посвященный dei sett,**
Прижму к лицу, благословляя.

И вот уже в белёный холст
Вношу тот запах сыпью пятен;
Ударом кисти в скрытый нос –
Взбиваю пару виноградин…

Мой морт натуре! И закат –
Как фон уже пережитого…

Конечно, буду очень рад
Висеть на выставке другого.



Маркеры:
* acetos, в зарослях конского щавеля
** в день Гнева Господнего

18-9.

       КУДА  ЧТО  ТЕЧЕТ
                В начале 3-го тысячелетия по Р.Х.,
                страна – Россия
                или
     ЛАВОЧКА  В  СКВЕРЕ

Теорию орг-низовавший,
всмотрись в теченье звука «а».

Нет этой буковки! Пропавшей –
когда я подбирал слова
настолько ясных ораторий,
что даже слышимых едва!

Но ими дышат числа в торе
и каббалистика волхва.

… Вчера ль в Воронеже, удачно
столетий перейдя предел,
сидел в том скверике прозрачном
Климентов… Лотарев сидел…

… Как будто выйдя на прогулку,
устали, обойдя с утра
десятков пять профессоулков,
где покачали трынь-права
у их исслед-вателей жизни…

И здесь, в теченье звука «о»
всмотрясь, и преисполнясь мысли,
я их узнал (чрез одного) –
Платонов… Северянин… – числа
За скобкой смысла своего!

18-10.

            САРАГОССА – IV.

  СЦЕНИЧЕСКИЙ  ПОДНОС.
                Вариация.               

Кто будет Мысли подавать
И как? – Огромным Вам? – на блюде? –

Крюками кранов ли цеплять
и в Вашу высь приподнимать
в такой уёмистой посуде –
где будут мысленно лежать,
и в мыслях плавать и скворчать –
и соком мысли истекать! –
всё с новым привкусом, опять
нафаршированные люди?..

… Всего одна криветка в мысль –
и привкус нов!.. И, чавкнув, высь –
уснёт!.. Ну, прямо, хоть молись,
чтобы спала подольше, боже! –
Счастлива и довольнорожа!
Стоуса и тысячекожа!..

Как сделать привкус посвежей –
ты должен думать очень сыто:
экскрементировать смелей! –
люмпенизировать! – корыто
запивки дать!.. Но не забудь
дать ей возможность пену сдуть!

18-11.

           САРАГОССА – V.

МЕТЕОРОЛОГ – 2. Путешествие.

В этом – всё. А ты, прекрасный олух,
Мог бы быть, и – более того,
Ты совсем оглох, Метеоролог,
В гром небес орущий «о-го-го!» – 

Даже и зимой!.. Какая роскошь:
По полю – разбойничья метель,
Стель бескрайняя, и жесткая пороша
Из затянутых и крученных петель!..

Да и пушкинский любимый этот образ
В каждой чайной прёт из под тишка,
У дверей которых – рыбий отброс,
Свежеживмороженный – в мешках!
                Февраль 2002 г., Азарово,   
                Пушкинские места.


18-12.
                * * *

За горизонт в горизонтальном лифте
тащусь на север по боку Земли.
О Господи, зачем так молчалив ты?
Скажи лифтерам, чтобы подмели
все эти звезды, фантики и спички! –
 
Мне не мешает, я уже привык, -
но развращает душу елекрички,
ползущую на встречный елекрик.


18-13.

  СТАНИСЛАВСКИЙ  У  НЕ-МИРОВИЧА

В эфире мировые Репетиции.
Все действуют, но под чужими лицами.
Явленье первое. Чудействие второе.
Пока мы думали, что нас осталось трое,

Ружьё палит: тарах-тарах-тарах!
Убиты. Трижды занавес. Ан-трахт.
Все репетируют буфет и туалет.
Везде оставлен – человечный след.

Тризвонит окончательный звонок.
Одновременный топот в сотни ног.
Спешат во всеминорный гардероб
И получают тапочки и гроб.

Никто не суетится и не ропщет.
Пока хромой прозрачный гардеробщик
В грозбубубух заносит номерок,
Плюсует выручку и давит на курок.


18-14.

                * * *
                Дорогому городу родному…
                4-4-6

О, виденное!! – в прошлом разуменье
Вопрос был задан Господину Икс:
– За Вашею спиной – Столпотворенье?
Но Вы и вправду среди нас – как Сфинкс.

… Набравшись сил у новых сроков Канта,
Он продолжал здесь очередь стоять,
Ничем не шевеля, – недвижим, как константа, –
Крыла опущены, хоть пробовал поднять…

– Да тут он, тут! – Подъехал шарабанчик,
Два-три медбрата ринулись к нему…
А тут как раз я в него влил стаканчик!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И он крылами – как-то так, по одному –
Взмахнул, взлетел,
                и юркнул мне в суму.


18-15.
               САРАГОССА – VI.

                * * *

В них, бессмертных – райских птиц безмерно!..
А моя земная голова
В паутинной оболочке мозга нервного –
Оплетённой так арахноэрно! –
Всё полна сверчками, как трава.


18-16.
                4-4-6
                * * *

Синие Белки, зелёные Стрелки,
Ой, не пали меня, «Я», не пали! –
Бдителен призрак космической сцелки:
Очень охотливы дети Земли.

Тварям – по паре, творцам – одиночки.
Пули уносятся вглубь бытия.
Всех поражают в десятые точки
Два настоящих и будущий «Я».

Нас трижды три разделить на четыре,
Минус остаток, помноженный на
Сумму забытых в покое и мире,
Мух на окошечках, дырочек в сыре,
Скучных пылинок в безлюдном визире (эфире),*
Верноответственно ждущем меня.



               * оба слова, использованные для обозначения искомого смысла,
                посильно к нему приближены и при этом равно неточны
                (визир - не передаёт фактор трансляции к самоцельности
                явления, а эфир - растворяет субстанциональность выжидаемой
                сущности), поскольку оба термина были взяты исключительно
                с целью избежать определения дополнения, исполненного
                негативного содержания.