Чаепитие с Домовым

(Фрагмент из моего романа "Тайны горных глубин")

Сон был по-летнему невесомым и светлым.
Моему взору предстала аккуратная свежевыбеленная мазанка, покосившийся плетень, море зелени вокруг и бледный огонёк свечи в низком подслеповатом окошке.

Я осторожно постучала в дверь, старательно вытерла ноги о половичок и переступила порог. Чисто, спокойно, уютно… Вышитые рушники на стенах, иконостас с мерцающей лампадой в углу. Пахнет высушенными травами, ладаном и липовым мёдом, большая деревянная миска которого стоит посреди огромного добела выскобленного стола.

- Леся, Лесенька, зоренька моя вечерняя, здравствуй! - рассыпался в приветствиях Спутник, голос которого словно материализовался в воздухе. - Проходи скорее! Мы сейчас будем чай пить! Вот, познакомься, я специально пригласил для чайной церемонии настоящего Домового, лучшего специалиста по этой части.

Спутник категорически отказывался придать себе какой-нибудь визуальный образ, объясняя, что это сформирует у меня образно-чувственный синдром зависимости, мешающий нашему с ним свободному, раскрепощённому, творческому сотрудничеству и общению. Поэтому он так и оставался для меня только голосом — безликим, но приятным и обаятельным символом Хранилища Знаний.

А Домовой действительно имелся. Он колдовал в глубине помещения над холщовыми мешочками с травами, разложенными на большой широкой лежанке. Был он невысокого росточка, с длинной косматой бородой, густыми сросшимися бровями, в коричневом колпаке с загнутым верхом и в фиолетовом камзоле с золотыми пуговицами.

В сторонке, на пристенке у лежанки, стоял медный ведёрный самовар, разогреваемый на древесных углях. Завораживающе мигали ярко-красные светлячки, то выплёскиваясь язычками радужного пламени, то скрываясь за пеленой седого пепла. Самовар шумно "дышал" закипающей водой, наполняя комнату теплом и
уютом домашнего  очага.

Домовой бросил на меня быстрый взгляд, здороваясь, и я обмерла. У него были большущие голубые глаза такой глубины и пронзительности, что в них, казалось, уместилось всё необъятное бездонное небо вместе со своим отражением в прозрачных горных озёрах. Эти глаза, раз их увидев, уже невозможно было забыть. С тех пор они стали для меня олицетворением доброго волшебства, визитной карточкой приветливых лесных духов,переселившихся к людям в дома и оберегающих их покой и уют.

Тем временем Домовой продолжал колдовать с заваркой. Он перебирал мешочки с различными травами, брал из каждого одну-две щепотки и перемешивал в только ему ведомой последовательности в разогретом фарфоровом чайнике. При этом бормотал над ними какие-то приговорки и заговоры,время от времени осеняя всё загадочными движениями рук.

Постепенно комнату заполнили чудесные запахи, наплывающие незримыми волнами и создающие удивительную феерию времён года. Вот сладкий аромат земляники переплетается с едва уловимой тёрпкостью жасмина и тут же всё растворяется в густом тягучем потоке цветущей липы, чтобы через минуту смениться прозрачной мелодией из лепестков роз, душистой настойчивости листов чёрной
смородины и освежающей прохладой мяты.

Эта симфония запахов порождала ощущение доброго колдовства, словно среди заснеженной зимы вам, вдруг, являются духи лета и угощают его дарами. Я закрыла глаза и растворилась в этом добром волшебстве, где мечта становится явью, а самые сладкие грёзы неожиданно материализуются и уносят тебя по реке Времени в самые счастливые минуты жизни!

Уважаемые стихиряне! Предлагаю и вам сберечь в памяти это чаепитие с Домовым и возвращаться в мир светлых грёз всегда, «..когда на сердце тяжесть и холодно душе…». Странник.